– Ну, за работу?..
Взяв в руки гитару и почувствовав упругие струны под пальцами, Том привычно отключился от окружающего его мира. Это была его страсть, его любовь, его спасение с самого детства. Наверное, тогда, после смерти родителей, он выжил только благодаря музыке. Ему только-только исполнилось десять, и произошедшие в его жизни перемены были слишком резкими и кардинальными. Разбитый вдребезги привычный мир. Почти незнакомая для него тетя. Новый город, новая школа, новые люди. Это было невероятно тяжело. У него сохранилось очень мало воспоминаний о том времени. Да и те, что остались, были нечеткими, словно размытые водой акварельные краски. Помог ему тогда школьный учитель музыки, обнаружив в парне настоящий талант и вернув смысл в его жизнь. Том играл, забывая обо всем, чувствуя внутри кристально-чистое, ничем не замутненное счастье.
Про Билла он вспомнил только во время перерыва на обед. Жуя свой кусок пиццы, Том исподтишка поглядывал на странное высокомерное существо, с гордым видом восседающее в отдалении ото всех. На предложение присоединиться к их скромной трапезе, помощник наотрез отказался, чем еще больше разозлил Тома.
Перед интервью Том очень нервничал, ненавидя себя за мерзкий липкий пот, от которого футболка противно липла к спине. А вдруг что-то опять пойдет не так, и он снова взбесится? Он точно знал, что повторения подобного позора просто не переживет. Но, к его облегчению, все прошло гладко и спокойно, оставив в душе опустошение и единственное желание: попасть домой и скрыться от пронзительного взгляда ярко накрашенных темных глаз.
***
Биллу первый рабочий день запомнился злым рычанием Тома и настороженными взглядами окружающих. На него смотрели как на что-то инородное. С любопытством и легкой брезгливостью. События мелькали новыми лицами, запутанными коридорами и хмурым взглядом его подопечного. Билл пытался запомнить как можно больше имен и людей, которым они принадлежали. Это было трудно. В супермаркете перед его глазами за день проносилась сотня лиц, но запоминать, кто есть кто, нужды не было. Здесь же это стало жизненно необходимым.
Домой удалось вырваться только поздно вечером. Сев в машину и глянув на часы, Билл с удивлением увидел, что уже одиннадцатый час ночи.
«Мама, наверное, жутко волнуется», – подумал Билл. Он не ожидал, что этот день затянется так надолго. Так как у Симоны была сегодня дневная смена, и ушла она до того как Билл проснулся, завтрак состоял лишь из чашки горячего крепкого кофе. Больше за день не удалось перехватить ничего съестного, и сейчас его слегка покачивало от голода и усталости.
«Завтра нужно будет обязательно захватить с собой какой-нибудь бутерброд», – размышлял Билл, вспоминая, как сегодня во время обеденного перерыва забился в самый дальний угол, наблюдая оттуда, как парни едят заказанную пиццу. Присоединиться к ним он почему-то постеснялся, хоть Георг его и приглашал.
Припарковавшись перед домом и заглушив мотор, Билл выполз из машины и из последних сил поплелся к знакомому с детства крыльцу. Окна горели мягким светом, согревая душу. Дома ждала мама, которая сейчас будет его кормить, утешать и подбадривать, давая необходимый для завтрашнего дня заряд энергии. Он только поднял руку, собираясь постучать, когда дверь распахнулась.
– Что случилось? Ты почему так долго? Господи! На кого ты похож?! Ты хоть что-нибудь сегодня ел?! – бесконечный поток вопросов и карие, так похожие на его собственные глаза, глядящие с тревогой и беспокойством.
Не в силах справиться с эмоциями, Билл шагнул вперед и прижал к себе маму, зарываясь лицом в мягкие, вкусно пахнущие ромашковым шампунем волосы.
– Я тебя люблю, – прошептал он, чувствуя, как перенапряжение сегодняшнего дня начинает отступать.
– Все настолько плохо? – осторожно спросила Симона, слегка отстраняясь.
– Да нет, - хмыкнул Билл. – Просто устал очень.
– Тогда давай, переодеваться, есть и спать, – непреклонным тоном скомандовала миссис Каулитц. – И только попробуй сказать, что ты не голоден!
– Голоден. Очень, - улыбнулся её ребенок и, чмокнув в щеку, направился в свою комнату, выполнять первый пункт в её распоряжении.
***
Билл, сыто улыбнувшись, отодвинул от себя пустую тарелку. Глаза слипались, после вкусного ужина спать хотелось невероятно. Но еще больше хотелось горячего чая. Взяв стоящую перед ним большую толстостенную кружку с нарисованными на ней танцующими белочками, он сделал первый глоток и на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом. Симона сидела напротив и терпеливо ждала, когда ее сын будет готов к разговору.
– Не ожидал, что вернусь сегодня так поздно… – наконец произнес Билл, не зная, как начать.
– Тебя кто-то обидел?
– Нет! – с удивлением глянув на мать, отрицательно покачал головой он.
– Просто у тебя, когда ты вернулся, такое лицо было… – Симона пожала плечами и тоже сделала глоток из своей кружки.
– Говорю же, устал… – мягко улыбнулся Билл. – Я же никого там не знаю еще. Новое все. Вот и тяжело. Привыкну, будет легче. Мне сегодня даже пообедать не удалось. Кафе искать долго, а времени не было. Там такая беготня. Ужас. Не привык. А они даже внимания не обращают, обычный ритм.
– Может, все-таки объяснишь, чем конкретно ты занимаешься? – слегка нахмурившись, спросила женщина. – Я думала, ты по специальности работать будешь.
– Не совсем. Я что-то вроде личного помощника. Парня зовут Том. Он гитарист в рок-группе. Tokio Hotel называется…
– Правда?! – восторженно перебила его мать, чем удивила несказанно. – А я их знаю! У моей сменщицы дочка по ним с ума сходит, ну, она мне их как-то по телевизору и показала. А мне понравилось. Вот я теперь иногда их и смотрю, когда концерты транслируют.
– Да ты, я смотрю, у меня прямо фанатка! – рассмеялся Билл. – Надеюсь, автограф выпрашивать не будешь?
– Да ну тебя! – фыркнула миссис Каулитц, застеснявшись. Но тут же с интересом спросила: – А Том, это тот гитарист, который с косичками? Хорошенький такой? Второго, длинноволосого, кажется, Георг зовут?
– Ну, ты даешь! – Билл отклонился на спинку стула, чтобы было удобнее удивляться, и снова отпил чай. – Я про них никогда не слышал, хоть они и мои ровесники, а ты все имена знаешь!
– Да ты у меня вообще какой-то ненормальный, - не осталась в долгу мать. – Обычные дети музыкой, кино, свиданиями интересуются, а ты в свои книжки зароешься и не видишь ничего.
– Так тебе же нравится, что я умный.
– Нравится. Но если бы ты на свидание сходил, мне бы тоже понравилось. Хорошо, что ты из своего супермаркета в люди вышел, может, и найдешь кого.
– Ну, вот что я тебе сделал, а? За что ты со мной так? – нарочито трагично поморщился Билл.
– И нечего мне тут ерничать!.. – строго одернула сына Симона, но тут же испортила все впечатление от грозного тона, робкой просьбой: – А расскажи про мальчиков, какие они?
– Да я и не знаю толком. В первый раз ведь видел. Может, ты расскажешь? – насмешливо протянул парень. – Ты, похоже, знаешь про них намного больше, фанаточка ты моя.
– Все. Больше я с тобой разговаривать не желаю!
– Не обижайся. Обещаю, как только познакомлюсь с ними поближе, все тебе расскажу, – рассмеялся Билл. Допил чай. Встал и, поцеловав мать в щеку, сообщил: – Я спать. Завтра вставать рано.
– Спокойной ночи.
Закрыв дверь своей комнаты, переодевшись в пижаму и включив ночник, он забрался в кровать, прихватив с собой ноутбук. Ему, в самом деле, не помешало бы узнать, что это за группа такая. Информации нашлось много. Ребята действительно оказались довольно знаменитыми. Премии. Альбомы. Клипы. Целая куча видео с интервью и фанатскими нарезками. У Билла голова закружилась от всей этой красоты.
Решив не засорять свой мозг лишней информацией, он стал читать только то, что было написано про Тома. А написанного было не меньше, чем всего остального. Совсем мало о детстве, больше про талант и харизму. И девушки, девушки, девушки… Билл так и уснул, в обнимку с ноутбуком и не выключив свет.
***
Вторник для Билла выдался еще более суматошным, чем понедельник. Том безостановочно гонял его по разным незначительным, а порой и совершенно ненужным поручениям, таким мелочным способом пытаясь отомстить насильно навязанному компаньону. Билл прекрасно понимал его чувства и ничуть не злился, скрупулезно и безоговорочно выполняя все, о чем бы его ни попросили. Он с самого начала знал, что так и будет. Что Том станет сопротивляться до последнего, не желая впускать в свое личное пространство посторонних. Нужно просто пережить первую негативную реакцию. Это не так уж и трудно, он справится. Но когда Билл вспоминал брошенные в день их знакомства, злые слова: «Он идеален! Но… только как партнер на одну ночь, а не как коллега по работе!» – где-то глубоко внутри дергалось что-то неприятное и болезненное. Совершенно не подозревая об этом, Том ударил по самому больному.
В детстве Билл был беззащитным и постоянно чего-то стеснялся. Своего роста, худобы, лица, с тонкими и нежными, как у девочки, чертами. Когда он стал старше, начал краситься, пытаясь таким образом спрятать свою ранимость. Накрашенные глаза создавали у него иллюзию защиты. Никто не залезет в душу. Так ему было спокойнее. Но в этом был один большой минус. Из-за макияжа на него стали обращать больше внимания, считая доступным.
Сегодня Билл заметил кое-что очень необычное. Том за ним наблюдал. Осторожно, исподтишка, когда думал, что этого никто не видит. И в его взгляде был тот интерес, которого, по идее, быть там категорически не могло. Билл знал такие взгляды, ловил их на себе раньше. Он был интересен Тому не просто как новый, незнакомый еще человек, а как потенциальный сексуальный партнер. И это было странно.
Вчера, когда Билл искал информацию в Интернете, в этом подтексте упоминались только девушки. Про парней не было сказано ни слова. Так может быть, причина срывов в скрытой гомосексуальности? Что если Том не хочет или не может принять себя таким, какой он есть, и из-за чувства неудовлетворенности собой и своей жизнью происходят обострения? Злость, страх, что кто-то раскроет его тайну, накапливались годами и теперь рвутся наружу.
Для Билла его ориентация проблемой никогда не была. Он всегда все про себя знал. С самого детства. И мама, спасибо ей большое, приняла это совершенно спокойно, ни разу ни в чем не упрекнув. Но парень прекрасно понимал, что иногда подобные ситуации превращались в настоящую трагедию. Особенно для публичного человека. Решив не торопить события, Билл собирался несколько дней просто понаблюдать за своим подопечным, не делая поспешных выводов. Ставить диагноз пока очень рано.
Наполненный суетой день пролетел быстро, но, благодаря тому, что морально был к этому готов, сегодня он устал значительно меньше. Да и пара бутербродов, которые мама засунула ему в сумку, заметно облегчили жизнь. Билл устало вздохнул и потянулся, разминая спину. Никаких мероприятий больше не предвиделось, и работу можно было считать законченной. Пора домой.
***
Она смотрела на выходящего из здания странного, очень молодого и очень худого брюнета со смесью недоумения и настороженности. Кто он такой? Она не видела его раньше. Никогда. Она бы обязательно его запомнила. Она взяла себе за правило запоминать всех, кто так или иначе появлялся в их жизни. На всякий случай. Зачем он здесь? И откуда взялся? И главное, какого черта он крутится рядом с её Томом?
6.
Дни летели с сумасшедшей скоростью. Билл почти привык к бешеному темпу, в котором приходилось теперь работать, и даже стал получать от этого удовольствие. Он сам не понимал, как соскучился по такой занятости, когда, кажется, нет времени даже на то, чтобы сделать спокойный глубокий вдох, не говоря уже обо всем остальном. Было ощущение, словно он снова вернулся в годы студенчества с их беготней, суматохой и хронической, но приятной усталостью, приносящей удовлетворение.
Он крутился, как белка в колесе, совершенно выбиваясь из сил. Билл практически приползал вечером домой, и если бы не мама, которая почти силой заставляла ужинать, он так бы и падал спать, не поев и не переодевшись. Он принимал чьи-то звонки. Звонил сам. О чем-то с кем-то договаривался. Приносил всякие нужные и не очень вещи, чувствуя себя дрессированной собачкой. Выступал в роли сопровождающего на какие-то мероприятия.
А еще Билл наблюдал. За всеми. Молчал. Смотрел. И собирал информацию. За это время он научился отсортировывать важных людей от тех, которые не несут никакой смысловой нагрузки. Важных оказалось не так уж и много. Всего несколько человек, к мнению которых его подопечный прислушивался. И только их Билл считал достойными своего внимания. По крайней мере, на первое время.