Гость изумленно уставился на внезапно появившуюся дверь, а затем на женщину.
— Как, что? — Заглянув Барбаре через плечо, он добавил с тревогой: — Знаете, наверное, не стоило этого делать. Во всех историях говорится, что не стоит сердить Бабу Ягу.
— Да неужели? — пробормотал Чудо-Юдо, к счастью, по-собачьи, а не по-английски (или, слава Богам, не по-драконьи, что, как правило, сопровождалось языками пламени).
Барбара закатила глаза.
— Это мой дом, и я могу пинать его, если захочу.
Иван замер, нога зависла над землей.
— Подождите. Ваш дом? Вы и есть Баба Яга? — Он недоуменно уставился на нее. — Но Баба Яга — это же безобразная старая карга, а Вы, Вы . . . нет!
Чудо-Юдо так расхохотался, что Барбаре пришлось отпихнуть его в сторону, чтобы попасть внутрь. Нелегкая задача с двухсотфунтовой (около 91 кг, — прим. пер.) собакой. Пробормотав что-то нецензурное на русском, она жестом поторопила незваного гостя завершить оставшийся путь.
— Спасибо, наверное, — сказала она. — И да, я — Баба-Яга. Одна из них, по крайней мере. На самом деле, это скорее должность, чем имя. Можешь звать меня Барбарой, если тебе так удобнее.
Иван споткнулся о диван на своем пути, попеременно таращась то на женщину, то на обстановку внутри Эйрстрима. Видимо, богатый бархатный декор и красочные гобелены были не тем, что он ожидал увидеть. К слову, как и она сама.
Барбара приложила усилие, чтобы казаться милой. Общение не было ее коньком: спасение из заброшенного детского дома и взросление в лесу под руководством древней антисоциальной ведьмы делает такое с кем угодно. Впрочем, это не означало, что она не могла быть приветливой, просто ее это редко волновало.
— Хочешь чаю? — спросила она. — Он, скорее всего, будет пахнуть голубыми розами, но уверяю тебя, это совершенно безопасно.
— Хм, хорошо, — сказал Иван. — Э-м-м.. я думал, что Баба Яга живет в избушке на курьих ножках.
— Конечно, — сказала Барбара, бросая немного чая в заварник и заливая туда кипяток. — Но когда мы с приемной матерью переехали сюда из России, она решила, что на новом месте нужно получше вписаться в обстановку. И изба, и ступа прошли с тех пор несколько преобразований, но конкретно этой я довольна. — Цветок из рисунка на ковре начал было виться вверх по ножке стола, но Барбара незаметно запихнула его ногой обратно. — В основном.
Сев на стул напротив Ивана, она протянула ему чай.
— Ох, — произнес мужчина, обхватив кружку обеими руками, будто это была единственная надежная опора во вселенной. — Таким образом, истории о Бабе Яге, где ее описывают, как старую каргу, были о другой Бабе. Это все объясняет.
Барбара прикусила губу, стараясь не рассмеяться.
— По большей части, это просто традиция. Баба Яга может выглядеть как захочет, но обычно жуткая старая ведьма подходит на эту роль лучшего всего. — Она отмахнулась от его следующего вопроса. — Почему бы тебе не рассказать, зачем искал меня? Давай угадаю — хочешь, чтобы я дала тебе какое-нибудь сокровище. Люди всегда ищут волшебные клады.
Она вздохнула. Не то, что Бабы никогда не одаривали драгоценностями и богатством всех желающих пройти ради этого через невыполнимые испытания. Барбара просто не могла понять, почему кто-то в принципе готов идти на такие трудности ради нескольких блестящих безделушек.
Пожалуйста, пусть это будет не сокровище. Пожалуйста, пусть это будет не сокровище.
Она скрестила пальцы под своей чашкой. Парень ей, вроде как, понравился, и она очень не хотела отправлять его в жерло вулкана или в бездонную яму.
Линии вокруг рта Ивана стали глубже и карие глаза погрустнели.
— У меня уже было величайшее сокровище в мире, Баба Яга, и кое-кто украл его у меня. Я нуждаюсь в Вашей помощи, чтобы вернуть его обратно.
Вздохнув, Барбара расцепила пальцы.
— Что это было? Алмазы? Золото? И кто его у тебя украл?
Иван вытащил из бумажника потертую фотографию и протянул ее женщине. На снимке были две маленькие белокурые девочки, катающиеся на качелях. Смеясь, они взлетали в небо. Оттенок их волос был светлее, чем у него, но глаза и скулы, определенно, как у Дмитриева.
— Это мои дочки, Елена и Катя. Этот снимок был сделан в прошлом году, когда им было два и четыре года. Они были сокровищами моего сердца с того самого дня, как родились. — Иван заморгал, чтобы удержать предательские слезы и выпрямился, сжав челюсти. — Их мать выкрала девочек шесть месяцев назад. Я сделал все, чтобы вернуть их, но не смог, и тогда бабушка сказала, что я должен прийти к Вам. Она сказала, что Баба Яга всемогуща. Поэтому, пожалуйста, пожалуйста, Баба… Барбара, помогите мне вернуть моих детей обратно. Я выполню все, что Вы скажете, заплачу любую цену. Пожалуйста, просто скажите, что поможете.
Вот черт, — подумала Барбара. — Семейные разборки. Я бы предпочла проклятые сокровища.
***
По выражению лица Барбары Иван сделал выводы, что еще несколько минут — и она выгонит его вон. Или скормит своему огромному псу. Зверюга выглядела так, будто могла сожрать его на ужин и в ее брюхе еще осталось бы место для симпатяги-почтальона на десерт. Бабушка предупреждала его, что будет нелегко, но ему было все равно. Если он не сможет вернуть своих девочек, дальнейшая его жизнь не имеет смысла.
Баба Яга поправила копну буйных волос и сердито посмотрела на него.
— Я ведьма, сэр, а не семейный психолог и не адвокат. Предлагаю тебе обратиться к кому-то из них, сохранив услугу твоей бабушки для чего-то более подходящего.
Пальцы Ивана стиснули кружку, но он даже не заметил, что горячий чай выплеснулся ему на джинсы.
— Вы думаете, я бы тут сидел, если бы уже не перепробовал все остальное? — спросил он с горечью. — Когда моя жена в первый раз забрала девочек, я пытался поговорить с ней, затем обратился к юристу, потом к копам. Сначала показалось, что это сработает, но затем моей жене и ее новому приятелю удалось убедить всех, что я монстр — домогался собственных дочек. Полицейские предупредили, чтобы я держался от них подальше, а суд вынес временный судебный запрет, и даже мой собственный адвокат пошел против меня. Это было безумие! Я не сделал ничего, что обидело бы моих девочек. Я их даже не шлепал никогда, что бы они натворили.
Мужчина смотрел в ее янтарные глаза, будто пытаясь мысленно внушить ей, что невиновен. Все казалось безнадежным; если ему больше никто не верил, то уж она-то почему должна?
Тонкий пальчик задумчиво постучал по губам, подведенным красной помадой.
— Ты же правда понимаешь, что врать Бабе Яге — это действительно плохая идея? Безумно, фантастически, катастрофически плохая.
Он кивнул.
— Я не вру, клянусь. Но я не знаю, как Вас убедить.
Она толкнула огромного питбуля одной ногой, и он поднялся, широко зевая и демонстрируя ровные, огромные, острые белые зубы.
— Если ты знаком с легендами, то наверняка знаешь, что Яга способна учуять ложь своим длинным носом.
Она, слегка скромничая, коснулась своего собственного носа, а затем резко опустила руку.
— Э-э-э, да. Припоминаю что-то такое.
— Ха, — произнесла она. — На самом деле у Бабы есть секретное оружие. Ты можешь обмануть меня, но никто не сможет одурачить Чудо-Юдо.
Она ласково погладила огромного пса.
В его сознании вдруг всплыла часть истории.
— Чудо-Юдо — это дракон, который охраняет Живую и Мертвую Воду, да? Мне кажется, моя бабушка рассказывала сказку о Бабе Яге, повелевающей драконом или что-то вроде того. — Он улыбнулся ей. — Клёвое имя для пса. Особенно для того, что путешествует с Бабой Ягой.
Ведьма вздохнула, намек на юмор заставил ее слегка ухмыльнуться уголком рта.
— Повелевать — это сильно сказано, честно говоря. Никто не повелевает драконами, даже я. И никто не называл пса в честь Чудо-Юдо, потому что он сам Чудо-Юдо и есть. Один из них, по крайней мере. У каждой Бабы Яги свой Чудо-Юдо.
Питбуль зубасто осклабился на него, и резко выдохнул из ноздрей крошечные искры. Иван поборол желание соскочить со стула и броситься к двери. Он был готов к сказочной ведьме, но драконы? Драконы — это совсем другое дело.
Барбара подняла темные брови, опасно сверкнув глазами.
— Еще не слишком поздно отказаться от своей просьбы, — сухо произнесла она. — Ты, конечно, потеряешь право на услугу старой Бабы Яги, обещанную твоей бабушке, но, по крайней мере, сможешь уйти подобру-поздорову.
Она начала подниматься со своего места.
— Нет, — ответил Иван, так твердо, как мог, наблюдая как тлеет один из его шнурков. — Я к Вам за помощью пришел, и по-прежнему хочу ее получить. Я говорю правду, клянусь.
Брови поднялись еще выше, но она села обратно на стул.
— Чудо-Юдо?
Холодный черный нос обнюхал Ивана сверху донизу, и неожиданно нежный язык лизнул его руку, а затем лицо. Иван едва сдержался, чтоб не чихнуть от запаха серы.
Пес секунду пристально смотрел на него, потом опустился между ними на пол, и сказал голосом, напоминающим звук гравия, перемалываемого валунами.
— Он говорит правду, Баба. Похоже, нам попался истинный искатель.
***
Барбара подавила смешок: бедняга подпрыгнул так резко, что кружка вылетела из его руки на пол. Полезный цветок вырос из цветочного ковра и смягчил ее падение, но Иван был слишком занят, уставившись на Чудо-Юдо, чтобы это заметить
— Он говорящий! — ошарашенно пробормотал Иван. — Пес разговаривает! Боже мой!
— Ты веришь в древнюю ведьму, а в говорящего дракона, который выглядит как собака, нет? — проворчал Чудо-Юдо. — Хм. Молодые люди нынче имеют такое ограниченное воображение.
— Ясно же, что он просто поражен твоей впечатляющей маскировкой, — сказала Барбара успокаивающе. Куда это годно — расстроенный дракон. Особенно с привычкой вымещать дурное настроение на мебели. Она прищелкнула пальцами, и перед ее спутником на полу появилась гигантская сахарная косточка.
Теперь, когда Чудо-Юдо был, по крайней мере, временно отвлечен, она вернулась к текущей проблеме.
— Думаю, тебе лучше начать с начала, — сказала она, протягивая вновь наполненную кружка слегка ошеломленному Ивану. — Как твоей жене удалось убедить всех в чем-то, что было явно неправдой? И почему? Вы детей не могли поделить?
Иван отхлебнул чай; шок прошел и на его лицо вновь вернулись усталость и печаль.
— Я бы так не сказал. И это не она. Это все ее новый приятель. По-моему, он способен убедить кого угодно и в чем угодно. — Он поднял руку, когда Барбара попыталась что-то сказать. — К сожалению, из меня плохой рассказчик. Вы велели мне начать с начала ...
— Около года назад моя жена начала вести себя по-другому. Сначала я подумал, что она просто устала, самостоятельно воспитывая двух маленьких дочек. Я работал в две смены, чтобы больше зарабатывать, но это значило, что дома я бывал, только когда девочки уже спали, — сказал он. — Нам обоим это не нравилось, но мы старались накопить побольше денег на первый взнос за дом. Грейс очень хотела дом с задним двором, чтобы там играли девочки, можно было разбить сад и завести собачку.
Чудо-Юдо одобрительно гавкнул, и Иван продолжил:
— Но она стала отдаляться, начала уходить по вечерам. Она говорила, что на встречи. Какой-то друг познакомил ее с гуру движения Нью Эйдж (Нью Эйдж — религии «нового века» — общее название совокупности различных мистических течений и движений, в основном оккультного, эзотерического и синкретического характера, — прим. пер.). Она говорила, что находит этого парня воодушевляющим. И что это помогло избавиться от скуки, навеянной жизнью домохозяйки и вечно сидящей дома мамаши.
Барбара приподняла бровь.
— И тебя это не насторожило?
Иван пожал плечами.
— Я знаю, что, пожалуй, должно было. Но она же была моей женой. Я думал, что мы любим друг друга. Отношения были немного напряженными с момента рождения Елены; мы планировали подождать со вторым ребенком, пока наше финансовое положение не стабилизируется, так как Грейс очень беспокоилась о деньгах. Но я всегда знал, что все будет в порядке, покуда мы любим друг друга, а я безумно обожал малышек, и не жалею о появлении на свет ни одной из них. Я думал, что и Грейс чувствует то же самое…
— Очевидно, нет, — пробухтел драконопёс; его слова заглушала большая кость, наполовину торчащая из пасти.
Барбара отвесила ему приличный пинок ботинком и сказала: — Так что же произошло?
Иван выглядел так, будто воспоминания причиняли ему жестокую боль, беспощадно терзая его.
— Однажды я пришел домой, а девочки там совсем одни. В доме было темно, а они спали в своих кроватках, но ведь могло что-нибудь случиться. Какая мать оставит своих детей двух и четырех лет без присмотра? — Руки стиснули кружку. — Через несколько минут примчалась Грейс и клялась, что бегала к соседям, но я слышал, как отъезжает автомобиль. Вот тогда я и нанял частного детектива.
— Оказалось, что у Грейс была любовная связь с этим гуру — Джонатаном Беллингвудом. Когда я предоставил ей доказательства, она взяла детей и переехала к нему. У него в собственности много земли за пределами ДеКалба; большое ранчо и куча мелких построек на огромной площади. Полагаю, пара, владевшая поместьем, просто отдала его этому типу, когда они присоединились к его «пастве». Он живет там с кучей последователей: в основном, это женщины (некоторые из них с детьми), несколько супружеских пар, а также пара-тройка огромных неповоротливых типов, которых он использует как своего рода неофициальных телохранителей.
— Полагаю, это ты выяснил на собственной шкуре, — сухо произнесла Баба Яга.
Иван потрогал скулу, на которой все еще красовался синяк от контакта с кулаком гораздо больше его собственного.
— О, да, — он покачал головой. — В конце концов, я сказал Грейс, что она может делать все, что хочет, пока я могу видеться с детьми. Но она отказала мне. Начала нести какой-то бред о том, что она и девочки стали частью семьи Джонатана, и теперь Катя и Лена принадлежат ему, а не мне.
Какое-то мгновение он стал живым воплощением ярости, и, прежде чем продолжить, отхлебнул чай.
— Я нанял адвоката и подал на нее в суд. Именно тогда она придумала безумную историю о растлении детей. Доказательств никаких нет, и психолог, которая общалась с малышками, сказала, что они это отрицали. Но тогда этот Джонатан выступил в суде с заявлением, что якобы он видел меня … делающим это.
Иван задохнулся на словах, вспомнив, как ужасно это было: все осуждающе уставились на него, и сомнение в их глазах так или иначе сменилось на непоколебимое отвращение.
— Судья ему поверил. Социальный работник, представляющий интересы детей, ему поверил. Черт, даже мой собственный адвокат ему поверил. Этот парень отвернулся от меня, как только мы вышли из зала суда. Это было два месяца назад, и с тех пор я не видел моих девочек. Я волнуюсь по поводу того, что происходит с ними там, на ранчо. И так сильно-сильно по ним скучаю...
Его голос сорвался, и ему пришлось прерваться, чтобы высморкаться. Когда он перевел взгляд на Барбару, она задала ему наиболее очевидный вопрос.
— Ну и как же он смог убедить всех этих людей? Подкупил?
Иван опять пожал плечами.
— Я так понял, что он действительно из тех харизматичных личностей, которые являются пастырями большого культа, а люди считают их богами или что-то в этом роде. Но моя бабушка готова поклясться, что он использует какую-то магию, — он осмотрел пространство Эйрстрима, а затем взглянул на Чудо-Юдо. — Честно говоря, я считал ее сумасшедшей, но теперь даже и не знаю...
— Х-м-м, — сказала Барбара. — Но тогда почему он не убедил тебя просто закрыть дело и оставить жену и детей с ним? Ведь, разумеется, это было бы намного проще, чем зачаровать весь зал, полный людей, или что там он, по словам твоей бабушки, сделал.
— О, он пытался, — ответил Иван, скривив губы в отвращении. — Он сказал: «Они тебе больше не нужны, забудь про них и возвращайся домой». Как будто от его слов это должно было стать правдой. Мудак. — Он вдруг вспомнил, с кем разговаривает. — Извините. Я хотел сказать «придурок».