Барбара рассмеялась.
— Ничего страшного. Все в порядке, похоже, он действительно мудак. — Она одарила его задумчивым взглядом из-под длинных темных ресниц. — И как он отреагировал, когда ты не сделал то, что он сказал?
Иван категорически отрезал:
— Его это потрясло. Похоже, он ожидал, что я на самом деле откажусь от своих детей, просто потому что он мне так сказал.
— Разве это не интересно? — произнес Чудо-Юдо, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Да, — ответила Барбара. — Очень даже.
***
Барбара задумчиво постукивала пальцами по ноге. Происходило действительно нечто странное. Но что-то не сходилось.
— Итак, этот Джонатан сумел убедить целый зал людей, включая твоего адвоката, а у тебя к его чарам был иммунитет?
Иван снова пожал плечами.
— Я не знаю почему, но так и было. Конечно, я знал, что говорю правду, и никоим образом не собирался отказываться от своих детей.
У нее было чувство, что за этим крылось нечто большее.
— Я собираюсь проверить одну теорию, — сказала она, скривив губы в усмешке, которая тут же испарилась словно мираж. — Не волнуйся, это не больно.
Чудо-Юдо настороженно сидел, пока она начертала указательным пальцем несколько тайных символов и пробормотала шепотом заклинание. Зеленый свет выстрелил из кончика пальца и завис напротив груди Ивана, прежде чем рассеяться в мшистый туман и медленно осесть на ковер.
— Эй! — сказал Иван, выставив обе руки перед собой, защищаясь. — Что, черт возьми, это было?
Его кружка снова упала на пол, издав забавный квакающий звук и крутнулась на месте.
Барбара фыркнула себе под длинный нос. О, эти Смертные, они всегда излишне бурно реагируют на малюсенькую безобидную магию.
— Не будь таким неженкой, — сказала она. — Я просто хотела превратить тебя на минутку в лягушку. Я бы сразу же расколдовала обратно.
Ее гость побледнел.
— В лягушку? Вы можете так делать? Но зачем Вы хотели это сделать?
— Это был эксперимент, — спокойно ответила она. — И он подтвердил мою догадку.
— Подтвердил? Какую догадку? — Иван ощупал себя несколько раз, словно желая убедиться, что все его конечности были до сих пор при нем. — Черт возьми...
— Магия на тебя не действует, — сказала Барбара, пытаясь быть терпеливой, объясняя очевидное. — Мне интересно, почему.
— О, — успокоился Иван. — Возможно, все дело в этом, — из кармана рубашки он вытащил небольшой водонепроницаемый чехол, свисающий на тонком кожаном шнурке. — Моя бабушка дала мне это много лет назад, когда я ушел из дома. Она взяла с меня обещание никогда его не снимать. Грейс меня из-за этого поддразнивала, но так я всегда чувствовал, что со мной немного бабушкиной любви. Это, знаете ли, успокаивает. Кроме того, бабушку всегда нужно слушаться.
— Разумеется, нужно, — глубокомысленно произнесла Барбара. — Подозреваю, что этот талисман тебя и защитил. Не будь его — ты бы вернулся домой без жены, без детей и даже не предполагая, что оставил их без возражений.
Она обнаружила, что против своих принципов начинает проникаться проблемой этого искателя и им самим. К тому же, любой человек, укравший чужих детей был достоин презрения и заслуживал наказания. (Несмотря на столь ужасную репутацию, Бабы Яги защищали детей, а не ели их). Но если этот Джонатан использовал магию, чтобы поработить разум и волю других людей… это было совсем другое дело. И это дело очень плохо пахло. И уж абсолютно точно подходило под статус «то, в чем должна разобраться Баба Яга». Кроме того, был еще знак. Услуга, обещанная любой Бабой было обязательной для всех.
— Ну что ж, — сказала она, чувствуя, как ее неумолимо затягивает в водоворот предначертанной судьбы — Я исполню твою просьбу.
На лице Ивана одновременно отразились шок, благодарность, и легкая тревога.
— Правда? Я хотел сказать — спасибо.
— Не благодари меня, пока все не закончится, — мрачно произнесла Барбара. — Что-то мне подсказывает, что финал будет хорош не для всех. Кое-кто все же может превратиться в лягушку.
И это было хорошей новостью.
***
После того, как Иван уехал, Барбара откопала свой ноутбук из дальнего угла кухонного шкафа, с трудом обнаружив его запрятанным позади запасной миски для воды Чудо-Юдо, груды древних поваренных книг и забытой банки малинового варенья. По крайней мере, она надеялась, что это было именно варенье.
Несмотря на свою нелюбовь к современным технологиям (она по-прежнему отказывалась покупать такую глупость как сотовый телефон), было слишком трудно сопротивляться соблазну легкого доступа к информации; так у нее появился компьютер. Но она использовала его очень редко, поэтому не имело никакого смысла держать его на виду.
Однако при случае он был полезен. Вот, например, сейчас, когда ей необходимо разузнать, кто такой этот Джонатан Беллингвуд.
Час спустя она стала обладательницей кое-каких интересных фактов и нескольких вопросов, на которые оказалась не способна ответить даже магия Интернета.
— Х-м-м, — произнесла она. — Как говорила Алиса: «Всё любопытственнее и любопытственнее».
Чудо-Юдо поднял глаза от изгрызенных остатков кости. Он ее почти доел.
— Что?
— Это из “Алисы в стране чудес”, — ответила Барбара.
— Знаю, — проворчал дракон. — Читал Льюиса Кэрролла. Я имел в виду, что там у тебя такого любопытного?
Барбара отодвинула ноутбук в сторону и потерла глаза.
— Ну, информации на Джонатана Беллингвуда много. Несколько статей в местной газете о его «духовном уединении», как он это называет; несколько объявлений о проводимых им беседах и пара обычных безрадостных писем в редакцию о сектах, заполонивших город. И все они, самое интересное, в следующем выпуске опровергаются.
Она подошла к кофеварке и любезно попросила аппарат сварить чашку Френч Роаст (кофе французского способа обжаривания из самого твердого латиноамериканского зерна кофе, обжариваемый до самого темного цвета — прим. пер.). Но получила (она была вполне уверена) Эфиопский (Эфиопский кофе — это один из мировых образцов качества — прим. пер.); хорошо, что хоть не апельсиновый сок. Или водку-мартини. Как и все остальное в Эйрстиме, кофеварка имела свой собственный разум.
— И что в этом такого любопытного? — спросил Чудо-Юдо.
— Две вещи, — ответила она, наслаждаясь глотком кофе, который слегка пах голубыми розами, необходимостью рациона Бабы Яги. Ее сестра Бека, живущая в Калифорнии, обычно добавляет их себе в суши. Гадость какая. Сырая рыба. Барбара считала, что намного проще предоставить это дело кофеварке.
— Во-первых, Иван, кажется, единственный, кто столкнулся с этим Беллингвудом и смог ему противостоять. Я нашла несколько заявлений родителей, обеспокоенных, что их дочери безвозвратно исчезли в коммуне, но никто и никогда, кажется, не проводил расследование по этому поводу. Если мы предположим, что все эти девушки все-таки вернулись, что маловероятно, то, полагаю, наш таинственный друг смог убедить и остальных людей делать, что он хотел.
— А во-вторых?
— О Джонатане Беллингвуде информация есть только за последние два года, ранее же он нигде не упоминался. В первой статье говорится, что он прибыл в ДеКалб откуда-то из Монтерей Бэй, но когда я начала искать информацию его пребывании там, то абсолютно ничего не нашла, — она в отчаянии хлопнула крышкой ноутбука и сунула его обратно в шкаф. — Бред.
— Ну, тут два варианта, — веско сказал Чудо-Юдо. Он уже слишком привык к ее редким приступам чудачеств, чтобы ими впечатлятся. Кроме того, любые приступы раздражения, не сопровождаемые всполохами пламени, были, по его мнению, довольно незначительны. Вот ее другая сестра, Белла, чьей магической стихией был огонь — уж она-то действительно впечатляюще проявляла свой нрав.
— И? — Барбара была уже достаточно раздражена, чтоб согласиться услышать мнение пса. Она ненавидела биться головой о стену. До тех пор, пока в процессе стену действительно не надо было проламывать. Вот это ей уже нравилось. — И какие же, скажите на милость?
Драконопёс поднял черный когтистый палец.
— Первый: он лгал, что приехал из Калифорнии.
— Или?
Второй коготь присоединился к первому.
— Или второй: он жил там всегда, но неприметно или под другим именем. К счастью, мы знаем кое-кого из тех краев, кто сможет пролить нам свет на его личность.
Барбара внезапно приободрилась: и от возможности решения тайны, и от предлога пообщаться с одним из близких ей людей.
— Отличная мысль, Ваше Собачество! — сказала она и пошла за своим волшебным зеркалом.
***
Пусть у Барбары и не было сотового телефона, но, к счастью, в нем не было нужды, чтобы поговорить с одной из ее коллег Баб. В данный момент она пыталась связаться с Бекой, младшей из трех Баб Яг, живших в Соединенных Штатах. Несмотря на то, что все Бабы так или иначе путешествовали, исполняя различные свои обязанности, у них, как правило, было одно особое место, которое они называли домом. К счастью для Барбары, Бека любила парковать свой переделанный школьный автобус (разумеется, бывший избушкой на курьих ножках) в небольшом местечке с видом на залив Монтерей Бэй.
Отгородившись занавесками от наступающей ночи, Барбара выложила на столик перед диваном свое волшебное зеркало — гладкое черное стекло, обрамленное серебром с магическими символами и древними рунами для общения. C притихшим рядом Чудо-Юдо, она выключила свет и щелчком пальцев зажгла толстую желтую свечу.
Мерцающий блеск горящего фитиля плясал на темной поверхности стекла как тени от костра, и Барбара вспомнила, как в последний раз всех трех ведьм собрали вместе; они сидели у костра и попивали Шабли из резных деревянных кубков. Она сосредоточилась на том вечере и нечастом чувстве дружеских отношений, которыми они наслаждались.
Прошептав заклинание, она направила его через эфир (здесь — тончайшая пятая стихия в античной и средневековой натурфилософии, физике и алхимии — прим. пер.), одновременно мысленно вызывая Беку. Затем она вошла в расслабляющее состояние легкого транса, необходимое для связи между Бабами во времени и пространстве; скрестив ноги и положив руки на колени, она собралась ждать, сколько потребуется. Бека, вероятно, ощутила вызов сразу же, но неизвестно, сколько времени у нее займет, чтобы найти тихое и уединенное место, где она сможет ответить.
Некоторое время спустя — час или три — из зеркала раздался глубокий звенящий звук, похожий на тот, что издает металлическая поющая чаша (Поющие чаши — древний музыкальный инструмент, использовавшийся по всей Азии как часть религиозных традиций. В наши дни, кроме традиционного религиозного применения, поющие чаши используются повсеместно как инструмент для медитаций, релаксации, различных медицинских практик, связанных с биоритмами, в йоге. — прим. пер.). Барбара открыла глаза, всматриваясь в центр волшебного зеркала. Тусклый сумрак медленно рассеивался, являя свету лицо миловидной молодой загорелой блондинки, выглядевшей как обычная калифорнийская сёрферша. Коей, собственно, и была именно эта Баба Яга, когда не гонялась за чудовищами или не предотвращала экологические катастрофы.
— Бека! — воскликнула Барбара и ее обычно суровое лицо осветила столь редко появляющаяся улыбка. — Как поживает самая жизнерадостная и дерзкая Баба? Сама Барбара имела очень поверхностное знакомство с жизнерадостностью, и если бы она повстречала дерзкого типа в темном переулке, она бы прирезала его, пока никто не видит. Но она обожала Беку, несмотря на ее несвойственный Ягам лучезарный характер.
— Привет, Барбара! — произнесла Бека; ее голос слегка отзывался эхом, проходя через зеркало Барбары. — Я сожалею, что не смогла сразу ответить на твой вызов, но я была на гребне огромной волны, и не хотела покидать его. Я предположила, что если бы это было нечто срочное, то ты позвала бы громче.
Кривая усмешка заставила ее выглядеть еще более очаровательной, если только это было возможно. Но Барбара заметила темные круги под глазами Беки, которые противоречили ее легкому тону.
— О, не беспокойся, — сказала Барбара, — Я бы так и поступила. Ты в порядке, Бека? — Наставница Беки не отдалялась от своей подопечной эмоционально, как это делала учитель Барбары, но там явно были какие-то другие, оставившие отпечаток, проблемы. — Я знаю, что Бренна отошла от дел пару лет назад. Может быть, тебе нужна помощь с текущим делом?
Свечение в зеркале на мгновение потускнело, когда Бека отвела взгляд, и ее улыбка уже не была столь ослепительна, когда она опять повернулась.
— Нет, — ответила она. — Я в порядке. Почему ты решила, что я не справляюсь с работой?
Барбара удивленно моргнула.
— Не говори глупостей. Я уверена, что справляешься. Черт, да у тебя был самый долгий период обучения, чем у любой другой Бабы Яги в истории.
Как бы то ни было, Бека стала выглядеть еще мрачнее.
— Я знаю, — девушка вздохнула, а затем, отмахиваясь от всех своих переживаний, одарила Барбару своей обычной веселой улыбкой. — Так ты позвала меня, я полагаю, потому что есть нечто, с чем тебе требуется моя помощь. Может, это людоед, с которым ты не можешь справиться с полтычка? Или, возможно, тебя беспокоит прекрасный принц и ты хочешь спихнуть его мне? — она с намеком пошевелила бровями.
— Очень смешно, — промолвила Барбара. Она попыталась вспомнить, когда последний раз прекрасный мужчина — принц или еще кто — вообще появлялся. Кроме, конечно, Кощея. Но он был драконом, и она не была уверена, что это считается. Однако, какого черта она стала бы встречаться с человеческим парнем? Даже если она встретит того, кого сочтет привлекательным, он убежит с криками, узнав, кто она такая на самом деле. Была причина, почему Бабы Яги ни с кем не встречаются. Множество причин, на самом деле.
— Я звоню по поводу парня, — сказала она. — Но он не принц. У меня возникла ситуация с так называемым гуру, который, возможно, использует магию для влияния на людей. Я отследила его до появления на моей территории несколько лет назад, но дальше его след обрывается. Возникло предположение, что он, вероятно, обитал недалеко от Монтерей Бэй, прежде чем приехал сюда. И я решила попросить тебя кое-что разузнать.
Бека выглядела заинтригованной.
— Ха. Как ты в это вляпалась? Традиционный истинный искатель?
Барбара кивнула.
— Ага. Парень, чья жена сбежала, чтобы присоединиться к веселой компании этого гуру, прихватив с собой их двух маленьких дочерей. Затем, когда мой искатель попытался вернуть их, наш таинственный человек каким-то образом убедил судью, и социального работника, и адвоката нашего искателя, что парень домогался девочек.
На мгновение повисла тяжелая тишина.
— Боже, это отвратительно, — яростно выпалила Бека. — Я имею в виду, допуская, что он этого не делал.
— Чудо-Юдо говорит, что парень не лжет, — сказала Барбара. — К тому же, у него имеется символ, данный моей предшественницей. В любом случае я должна помочь ему, даже если бы у него не было веской причины.
— Этого для меня достаточно, — согласилась Бека. — Ты знаешь, есть во всей этой ситуации что-то такое знакомое, но я никак не могу припомнить, что. Как зовут этого типа гуру, которым я должна заняться?
— Джонатан Беллингвуд, — сказала Барбара. — Если надо, я могу раздобыть прядь его волос или кусок одежды и отследить его магически, но было бы лучше, если бы мне не пришлось приближаться к нему, пока я не разберусь в ситуации, — она улыбнулась, и слегка хищно. — Так или иначе.
— А-ха, — Бека закатила глаза. — Постарайся не превратить его во что-нибудь отвратительное, пока я не разузнаю все со своей стороны, хорошо? Я имею в виду, может быть, этот чувак вовсе и невиновен.
Барбара пожала плечами.
— Ну, в чем-то он все же виноват, дорогуша. В конце концов, он спал с женой другого парня. Но, да, я отложу радикальные меры, пока не получу больше информации. Просто дай мне знать, если что-то выяснишь.
— Обязательно, — сказала Бека; ее голос исчезал, поскольку связь начала пропадать. — Давай попробуем встретиться с Беллой как-нибудь, если сможем. Я по вам скучаю.