"Как можно кого-то поймать, если на тебя разве что редкий забулдыга внимание обращает? Или меня, как того дурака, видно издалека? То есть заметно, что я волшебница?"
Внезапно слабо пульсирующий амулет иглой кольнул кожу. Я остановилась, нащупала выпуклый бок гелиодора. Ого, как он раскалился! К чему бы это?
Из ближайшего узкого прохода между двумя домами тянуло обыкновенной помойкой и доносилась чья-то возня. Оставив камень в покое, я повернулась и шагнула к чёрному провалу.
"Ну, Вэл, и куда тебя понесло на этот раз?"
Как куда - изучать чужие отбросы.
"Там только крысы".
Крысы?!
Я оглядела зажатый зданиями проход. Он оказался тупиковым: в его конце отчетливо виднелась глухая кирпичная стена. Окон на торце обоих домов не было, зато слева имелась дверь, напротив которой скопились ведра с помоями. Именно из их недр и доносились звуки ожесточенной возни за право распоряжаться лучшими объедками.
Я поёжилась.
"Крысы - они и на Эос крысы. А здесь тем паче".
Э-э, а это что? Тоже крысы?
Постороннее мычание неожиданно вплелось в пищание и активный шорох братьев наших меньших. С некоторой долей натяжки его можно было принять за нечленораздельное бормотание.
Там кто-то есть?
- Э-ей, есть здесь кто? - трагическим шепотом повторила я вслух.
На мой призыв не откликнулись даже крысы.
Амулет снова требовательно кольнул кожу, и я накрыла его ладонью. Идти или не лезть на рожон? А вдруг там некто пострадавший, нуждающийся в помощи?
Я осторожно двинулась вперед.
"Ну точно - дурная голова ногам покоя не дает!"
Оставив глас рассудка вопиять в своё удовольствие (как, в общем-то, поступаю всегда), я шла аккуратными маленькими шагами, старательно изучая в потемках стены, мерзко шуршащие ведра, ящик какой-то... Внезапно я зацепилась за нечто твердое, неизвестно откуда взявшееся, махнула руками на манер птицы с подбитым крылом и грохнулась лицом в грязь, видно, не высохшую со времен позавчерашнего дождя.
Зараза!!
Я подняла голову. Зачёсанные назад волосы щедро окунулись кончиками в бурую жижу, изменив цвет с исконного светлого на коричневый с подтёками. Лицо, вероятно, стало похоже на физиономию единственного эпохи Единого материка, когда мужчины этой расы не носили маски, а разрисовывали себя причудливыми узорами. Называлось данное непотребство боевым раскрасом.
Отплевавшись, я оглянулась на причину моего бесславного падения. Будто полено какое-то...
Ма-амочки!
Дабы убедиться в верности глаз, я пнула "полено" носком ботинка. "Полено" слабо дернулось и помычало.
Это не полено, это ноги!!
Я спешно убрала свои ноги с чужих и села. У вытянутых поперек прохода конечностей имелось законное продолжение - основательно потрепанное тело, прислоненное спиной к стене, и голова, затерявшаяся между углом ящика и плечом. Я торопливо отжала волосы, отерла как смогла рукавом грязь с лица и на четвереньках подобралась к телу.
"Раз мычит - значит, живой".
Ещё он, мягко говоря, "благоухал". Животворящее амбре из большого количества вряд ли дорогого пойла, усердно принятого внутрь, несоблюдении правил личной гигиены невесть сколько дней (недель, месяцев? Или, упасите боги, лет?!) и, скорее всего, далеко не первой ночевки в подобном месте способно было поднять на ноги даже мертвеца. Причем без всякой некромантии. Слишком глубоко вдохнув, я отшатнулась и, не удержавшись, плюхнулась на пятую точку. Голова буркнула что-то невнятное, правое плечо дернулось, после чего всё это "хозяйство" громко и выразительно захрапело.
"Когда проснется, страдать он будет сильно".
А вытаскивать пьянчуг из бутылок мы не нанимались. Уж больно хлопотная, неблагодарная и, к сожалению, в большинстве случаев абсолютно бесполезная работа.
"Тогда чего ты тут расселась, будто медитировать на него собралась?"
Хороший вопрос... Что-то меня в этой жертве чрезмерных возлияний смущало, а что именно - поди разбери впотьмах... О, идея! Я обтерла ладони о коротенькую юбку (на кофте и так живого, то есть чистого места нет) и щелкнула пальцами, создавая светлячка. Перед моим лицом вспыхнул маленький бело-голубоватый огонёк, крошечный энергетический комок, дающий несильное, похожее на пламя свечи, сияние. Сразу стала видна рвано-драная накидка, опутывающая тело расползающейся паутиной. В дырках проглядывала коричневая куртка не первой и даже не третьей свежести. Мятые штанины чёрных брюк заправлены в высокие ботинки на толстой подошве, кое-как завязанные шнурки торчали в разные стороны. Я привстала, и огонёк послушно переместился повыше. Хм-м... человек. Волосы короткие и светлые, на правой скуле - левая покоилась на плече - налившийся синяк, губы разбиты... вон, корка запекшейся крови... Мама родная, быть того не может...
Я практически навалилась на бедолагу, пытаясь изучить лицо в деталях. Воняло страшно, человек храпел и сопел, но я, героически уцепившись за край ящика, чтобы не разлечься на жертве зеленого змия окончательно, пальцем гоняла туда-сюда шарик, подсвечивая бледный профиль под разными углами. М-да-а...
Я выпрямилась. Кожи коснулась неожиданно похолодевшая пластина амулета. Я инстинктивно дотронулась до камня под кофтой и отстраненно отметила, что гелиодор остыл так же внезапно, как и нагрелся.
Жисть, как говорится, такая вздорная, непредсказуемая дама, что никогда не знаешь наперед, где упадешь и что потеряешь. А ещё она каждого по-своему треплет... но чтобы вот так?!
Сомнения испарились, словно лужица под жарким солнцем. Передо мной, "благоухая" на все лады и музыкально похрапывая, сидел... нет, скорее привалился к стене и ящику Скар собственной персоной.
Мой любимый, долгожданный мужчина.
И отец моей дочери Софи.
Демоны побери, да где ж его столько лет носило?!
"А что, не видно?"
Я встала и раз-другой пнула неподвижное тело, однако оно вяло подергало ногой и затихло, упрямо не желая выбираться из алкогольного забытья. Я закусила губу. Что же мне с тобой делать? Оставить здесь и забыть, точно приснившийся под утро кошмар? Но подарками Тюхе не разбрасываются, богиня удачи тоже дамочка капризная и дважды в одну и ту же дверь стучать не станет. Едва ли мне представится вторая возможность, а если и представится, то кто знает, когда?.. Что ещё? Сидеть с мужчиной до утра я не могу - девчонки скоро хватятся. Уйти и вернуться позже, в более подходящий для приличной девушки час? Ага, а вдруг он проснется раньше и уползет куда-нибудь опохмеляться? Транспортировать Скара к нам домой мне не под силу - мужчина куда тяжелее и пьян в доску, а до нашей квартиры три длинные улицы и два этажа. Телепортацию я изучала, но между письмецом в конверте и живым человеком слишком огромная разница, чтобы я сознательно пошла на подобный риск. Не говоря уже об отсутствии необходимых вспомогательных предметов, расчете системы координат...
Я посмотрела на белобрысую голову сверху вниз. Столько воспоминаний... Оказывается, они совсем не потускнели за эти годы.
Наша первая встреча в Заклятом лесу, куда меня понесло отнюдь не от большого ума. Наш первый, немного неловкий танец в день празднования Летнего Солнцестояния. Наш первый поцелуй во тьме камеры, где Скар запер меня, предварительно похитив. Наша первая - и единственная - ночь в пустом доме каких-то его дальних родственников. Наше расставание после снятия заклятия с вышеупомянутого леса. И день, когда я, заподозрив неладное, по настоянию подруг обратилась в целительский центр. Известие о собственной беременности меня потрясло. Всего-то раз и уже... Но я твердо знала, что рожу, кто бы что бы ни говорил. Да, моя дочь носит клеймо незаконнорожденной; да, в моем родном городке Дэнне, где до сих пор живут мои родители, на нас с Софи поглядывают косо; да, некоторые волшебницы при виде меня начинают шептаться: дескать, не стоило брать пример с Иолы и продолжать род не то вампиров, не то оборотней, не то магов. Но Софи часть меня, и когда я впервые взяла её, такую крохотную и беззащитную, на руки, то поняла - она чудо, самый лучший подарок Скара и богов. Разве я могла от неё отказаться?
Мои подруги и коллеги по группе Странниц, Анна и Фелис, меня поддержали, тем более Фелис и сама растит сына без отца. Иола, мать Скара, тоже встала на защиту своих внучки и почти невестки, к ней присоединились Жасмин и Вэлкан и реакция магического сообщества ограничилась шепотками. Ясное дело, выводить новую расу никто не собирался, и отдельные волшебницы опасались потенциальных способностей Софи. Ладно Скар, так и не ставший ни первым, ни вторым, ни третьим, ни даже просто достойным человеком. На него банально махнули рукой, резонно рассудив, что раз он за столько лет так и не потряс мир, то в дальнейшем тем более вряд ли стоит ожидать чего-либо путного. Поэтому специально его никто не искал. А вот Софи... Впрочем, так далеко в будущее я не заглядывала.
Здесь же и сейчас храпел Скар, время шло, а светлые идеи нет.
Звать Фелис или Анну на подмогу, разумеется, бесполезно - подруги остались о мужчине не слишком-то высокого мнения. Точнее, совсем невысокого.
Вэлкан? Тогда, подозреваю, я узнаю, умеет ли наш сдержанный воспитанный лорд ругаться плохими словами.
"А ещё подумать? Ну кого можно попросить о ма-аленькой услуге, когда сама справиться не в состоянии, а ближние твои отпадают?"
Ну, Макс-то как раз ругаться умел, хотя делал это крайне редко. Энен был ещё сдержаннее и молчаливей, чем Вэлкан, особенно если разговор заходил об организации, к которой он принадлежал. Собственно об эненах маги знали мало. Обычно эненами после смерти становились очень хорошие при жизни люди. Некая безымянная Сила (или богиня - кому что ближе) воскрешала таких вот праведников и вербовала к себе на службу. Конечно, для начала будущий энен должен был умереть во цвете лет (Макс уверял, что случайно, никаких предумышленных убийств), так что у престарелых филантропов шансов не было. Где расположена и на что похожа база эненов, Макс не признавался, но Фелис обмолвилась, что когда-то пыталась вычислить местонахождение оной, однако не преуспела. Энены не болели, не старели, иногда ели и спали и рвали все связи с прошлой жизнью и близкими. Новых семей не заводили, работали однополыми парами (во избежание возникновения нежных чувств) и, как я поняла, обязаны были нести свет и добро в мир до скончания веков.
Ещё по вступлении в ряды борцов за справедливость энены получали силу магическую. В стандартный комплект входили телепортация себя и других быстро и без лишних затрат, защитные и блокирующие заклинания, телепатический призыв, меткая стрельба и боевые искусства (двум последним пунктам обучали по старинке, то есть посредством ежедневных усердных тренировок). Ко всему этому также прилагался длинный список ограничений и запретов. В том числе энен мог переместить кого-то только в случае очень крайней нужды.
Короче, Макс гарантированно укажет на прискорбное отсутствие у меня ума. Хотя... попытка не пытка, а за погляд, как известно, денег не берут.
Я обхлопала ящик на наличие прочности, с удовлетворением в оной убедилась и забралась на него с ногами. Растворила, чтобы не отвлекаться на поддержание, светлячок, приняла позу "лотоса" или как там она называется, закрыла глаза и глубоко вздохнула, концентрируясь на мысленном образе Макса. Хорошо, призыв энена требует лишь сосредоточенности и более-менее крепкой эмоциональной связи с ним. В нашей магии для телепатического общения с кем-либо, если ты, конечно, не прирожденный телепат, обязательно нужна хрустальная подвеска или шар. Зато эмоциональная связь ни к чему.
Воззвание затянулось минут на пять. Наконец я открыла глаза, покосилась на безмятежно похрапывающего Скара и стала ждать.
Если Макс не отвечает сразу - значит, занят. Когда он провожал нас на ночное дежурство, ни о каких заданиях он не упоминал. Разве что на срочное отправили...
Не дайте боги!
"Лучше скажи, что ты намерена делать со Скаром в случае, если Макс не пошлет тебя лесом? Взять этого пьяницу домой, словно бродячего катуса, вымыть, причесать и иногда показывать Софи, чтобы она знала, как папочка выглядит?"
Зачем так радикально?
Я подперла ладонью щеку. По улице прогрохотал наемный экипаж и затих вдали.
Став немного старше, я поняла, что наивное, раскрашенное радужными цветами чувство девичьей влюбленности не успело прорасти и укрепиться в сильное, несгибаемое "любовь". Ту самую, с которой вслед за любимым проходят огонь, воду и Нижний мир. А что было у меня? Ну влюбилась по молодости лет, ну ощутила обжигающий вкус страсти, и всё. Дальше "прости-прощай, не поминай ласковым нецензурным словом". Узнай Скар, что у плода одноразовой страсти его клыкастая улыбка, и он улепетнет из моей жизни раньше, чем я назову имя дочери. Обидно. А с другой стороны, разве я ждала его возвращения? Нет, и не надеялась. В перспективе, разумеется, я мечтала встретить мужчину, которого полюблю, но... но сначала родилась Софи. Потом мне напомнили, что я по-прежнему числюсь в группе странствующих волшебниц, не говоря уже о магической самореализации и заработке. Когда я уезжала на очередное задание вместе с Фелис и Анной, дочка оставалась либо у моих родителей, либо у Иолы, а когда я возвращалась, то всё свободное время посвящала Софи и семье. До мужчин руки у меня не доходили...
Воздух ощутимо завибрировал, зарябил маревом, прямо перед дверью уплотнился в темно-синий прямоугольник в средний человеческий рост. Я выпрямилась, спустила ноги с ящика. Прямоугольник сжался, приобрел очертания мужской человеческой фигуры и превратился в темноволосого светлоглазого парня, чьё симпатичное лицо портило выражение постоянной озабоченности судьбами мира. Вот и сейчас Макс уставился так, будто ожидал увидеть меня смертельно раненной и на последнем издыхании.
- Что случилось, Вэл? - вопросил он с безмерной тревогой в голосе.
- И тебе добрый вечер, - фыркнула я, слезая со своего насеста.
Или уместнее сказать "доброй ночи"?
Серо-зеленые глаза внимательно изучили обстановку, напрочь проигнорировали Скара (вероятно, приняли его за гору хлама) и остановились на моей чумазой персоне.
- Вэл... Что с тобой?!
- А-а, это. - Я потрогала кончики волос. Пряди слиплись в бурые сосульки. - Ничего особенного. Всего-навсего маскировка.
- Что?!
Тут о себе напомнил Скар, начав похрапывать на пару тонов громче. Макс непроизвольно вздрогнул и вперился в мужчину ошалело-брезгливым взглядом.
- А что ЭТО?
"Тот, кто поспособствовал зачатию Софи".
- Хм-м... Наш общий старый знакомый, - намекнула я издалека.
Безмерно удивленный наличием таких друзей, парень вновь посмотрел на меня. На всякий случай я шагнула к Скару, заслонив его собой.
- Помнишь некоего Джеймса Уиндера, сына волшебницы Иоланты?
- Какого Джейм... - начал Макс и умолк, блуждая изумленным взглядом то по мне, то по храпящему мужчине.
Признать Скара в сумраке тупика было весьма затруднительно, но Максу не потребовались ни фонарик, ни светлячок. Лицо парня исказилось, в глазах мелькнула тень воспоминаний десятилетней и гораздо большей давности, когда меня ещё и на свете не было. О той истории я знала мало: была девушка, будущий энен, за которой в ожидании её кончины присматривал Макс. Но в дело вмешался Скар, совратил юную невинную душу, и после наверняка весьма бурных отношений девица сочла, что лучше убивать самой, чем безропотно умереть на благо общества, и стала наемницей. Скар благополучно удрал, а Макс его не то чтобы не взлюбил, а скорее запомнил и выделил из массы прочих достойных лишь наказания грешников. Когда парень узнал, от кого я ждала ребенка, отношение энена к недругу сразу изменилось в худшую сторону. Конечно, надеюсь, Макс не давал самому себе обетов непременно найти и уничтожить Скара, не вынашивал бессонными ночами планов кровавой мести и не рисовал в деталях, как он будет разделывать тушку ненавистного объекта.
Парень дернул левой бровью, взмахнул перед моим носом руками и... и я пожалела, что позвала его, а не Анну с Фелис. Кажется, это было бы гуманнее.