- Как дела в деревне?
- Да стройка, что затеяли, уже задолбала, сил нет от дел хозяйственных, сбежать куда глаза глядят, хочется. Ощущаю себя председателем колхоза. Опять-таки, лесопилку на реке ставим. Неподалеку от деревни Аня Майкова глину достойную нашла, печь для обжига кирпича ставить будем. Нам нужно не только укрепленное городище. Нам необходима крепость - цитадель. Выжить проще будет.
- Ну и планов у тебя громадье, командир. А, осилим?
- Осилим, Сашка. Ты мне только диверсантов подготовь. Уж очень они через год цениться будут. Каждый на вес золота. Придут по весне кочевники, чую. И по зубам им надо будет чувствительно дать.
- Будут тебе диверсанты, Николаич. Это даже не обсуждается, ты мне только хорошего мечника в наставники изыщи.
С головным дозором впереди и замыканием позади, колонна разведчиков уходила в свой первый "поиск".
Ратибор умирал, он лежал у ворот своего двора, зажимая ладонью вспоротый живот. Вот-вот появится Мара и уведет его через Калинов мост, где ждут щуры. Закончился его земной путь. Руки уже захолодели, и даже боль отступила куда-то вглубь. Селенье, которое ему доверили хранить, умирало вместе с ним. За спиной горела его усадьба, сухое дерево стонало под напором огня. Где-то внутри этого костра находились тела его внуков, которых не смог защитить, как не защитил и восточных гостей, приведших быть может, к северянской верви северных волков. Коварное нападение викингов произошло ночью. Стремительно напав, они безжалостно уничтожили всех, кто стал на защиту своих очагов с оружием в руках. Тех, кто не пытался отстоять свою свободу, сгоняли как стадо в круг. Упоенные кровью, в предчувствии добычи и безнаказанности, напавшие веселились и, подтрунивали друг над другом. Им было смешно. Смешно бросать зажженные факелы в жилища, где сгорало чье-то счастье, где когда-то рождались дети и умирали старики. А между жилищами лежали мертвые северяне, люди из селища, которое переставало существовать. Эти волки в личине человека, походя, растоптали весь и, загрузив новоявленных рабов, отплыли.
Ночь подходила к концу, было ясно и тихо. Время от времени потягивало сыростью от реки. Старейшина вздохнул. Вдруг перед его лицом появился чужой лик, вымазанный полосками сажи. Сразу и не скажешь, кто перед тобой, человек или нежить речная. Нет, образ больше соответствует людину! Человек был одет в пятнистую куртку, опоясанную мечом.
- Ты кто? Неужели Мара тебя прислала за мной?
- Я боярин кривичей, Гордей. Наша весь в седмице пути вниз по реке. Что у вас произошло? Кто напал на селище?
- Я Ратибор. Был старейшиной веси, - пересиливая боль, уже с трудом ворочая языком, ответил умирающий. - На нас напали нурманы. Кого не убили, увели с собой. Поплыли вниз по реке. Прошу, боярин, спаси моих соплеменников, кого сможешь. Умерла северянская весь. Прими к себе, пусть даже в закупы, все ж лучше, чем на чужбине рабами помрут.
Монзырев положил руку на голову Ратибора.
- Обещаю, сделаю что смогу. А теперь, отец, извини, ухожу. Свою весь спасать надо. Если хищник отведал крови, он не остановиться. Мой род в опасности.
- Пусть Сварог поможет тебе. И мне легче на душе. Прошу, добей, муку терпеть тяжко.
- Прощай! - Монзырев молниеносно всадил нож в сердце Ратибора и, выходя из горящей деревни, свистом подозвал своих. Собрались в круг.
- Слушай боевой приказ. Вниз по реке плывет отряд викингов. Это они сожгли деревню и взяли из нее рабов на продажу. Плывут в направлении нашей веси, значит, попытаются сжечь и ее. Наша задача. Опередить их по суше. Устроить засаду и уничтожить. В ближний контакт не вступать. Не потянете вы еще боя с профессиональными воинами. Темп передвижения максимальный. Место засады определю. Кто хочет высказаться?
- Здесь неподалеку видел людей. Мужчины, вооруженные луками.
- Судя по всему, это все, что осталось от жителей деревни. Отвлекаться не будем. Горбыль в головной. Я в средине колонны. Все, пошли.
Воины растворились в рассветных сумерках. Догорающая деревня осталась позади. Ну, а река, она все так-же спокойно несла свои воды вниз по течению, туда, где в нескольких днях пути в уютной долине раскинулось поселение кривичей.
Дракар река несла вниз по течению, она была не широка, но извилиста. Пологий левый берег, такой низкий, что воды свободно вторгались в него широкими извилистыми заливами. Крутые склоны правого берега были покрыты шапками кустарника, а с крон, смешаного леса, ветви деревьев задевали ванты проплывающих кораблей. Паруса сложены, весла подняты и вытащены на палубу, сами хирдманы отдыхают после успешного ночного налета и только на кормах воины шевелят рулевыми веслами.
Рагнар Рыжий, сын Фудри Счастливого, хевдинг датской ватаги, все Гардарики прошел без драк и нападений, удерживая своих воинов от скоропалительных поступков с пьяными разборками в кабаках и на постоялых дворах. Хотел наняться в дружину в Новом Городе, не получилось, поплыл в Ладогу, там - тоже самое.
"Неужели не нужны умелые бойцы конунгам русов? Ничего, византийским императорам всегда потребна крепкая дружина".
Было принято решение плыть на юг. И вот, когда до границы славянского княжества осталось совсем немного верст, соблазнился восточным купцом. Благо дело, плыли по одной реке, в нужную Рыжему сторону. Свою добычу он пас долго, не отпуская ее далеко от себя. Выбрал момент и, практически, без потерь взял ее. Попутно, не отказался и от славянских трэлей, знал, их тоже можно выгодно продать на восточном базаре. Навлечь на себя недовольство славянской верхушки у границы риск минимален.
Хевдинг зачерпнул из стоявшего у мачты бочонка хмельной мед и с удовольствием большими глотками выпил сладковатую с привкусом специй жидкость. Посмотрел назад за корму, любовно разглядывая свое новое приобретение. Шестеро хирдманов управлялись с купеческим кнарром, ничуть не хуже, чем с боевым дракаром.
"Жаль погиб купец, его тоже выгодно можно было бы продать родичам. Сам виноват, схватился за оружие, вот и получил, чего хотел".
Вожделение будущих побед переполняло сердце Рыжего. Поход, начавшийся сначала так неудачно, выправился в нужную сторону.
"Все же Норны - прядильщицы нитей Судьбы, сплели мне удачу. Впереди Ромейское море и если еще Ньерд постарается провести корабли, минуя шторма и морских пиратов к Царьграду, то ватага вернется к домам своим, богатыми людьми, а скальды сочинят висы об удачливом вожде хирда Рагнаре Рыжем сыне Счастливого. Когда пристанем к берегу, обязательно выберу красивого крепкого трэля и принесу его в жертву Одину, пусть старик окинет единственным глазом отважных героев, собраных на этом дракаре. Я думаю, Всеотцу богов и людей понравится подношение жертвы. Да-а! В честь Ньерда тоже нужно будет зарезать рабыню".
Рыжий пошел по палубе на нос судна, протискиваясь между лавок с отдыхающими гребцами, туда, где разинув пасть на штевне, возвышалась резная голова дракона. Вдруг корабль резко встал, будто натолкнулся на невидимую преграду, то ли ударился о бревно, застрявшее под водой, то ли сел на мель посреди фарватера реки. От неожиданного удара, гребцы покатились с лавок вперед, падая друг на друга, а Рыжий обнял, встретившуюся на пути, мачту:
- Что за ...?
С берега, из лесных зарослей, из зарослей кустарника, послышались характерные глухие щелчки. На дракаре появились первые раненные и убитые.
- К оружию! - Заревел Рыжий. - Щиты на правый борт, прикрыть кормщика. Лучникам стрелять по зарослям правого берега.
Профессионализм быстро занял место мимолетной растерянности. Команда посрывала круглые щиты с бортов, укрылась за ними. Хирдманы сноровисто надевали брони прямо на голое тело, на головах появились пластинчатые шлемы, с прикрепленными наносниками или полумасками. За считанные мгновения весь хирд был готов к отражению атаки. По причине крутизны берега, с которого произошло нападение, атаковать самим не было никакой возможности. Дракар заступорился, слегка подался кормой к левому берегу, пытался стать поперек фарватера. На палубе осталось лежать восемь бездыханных тел, первых воинов попавших под раздачу неизвестного противника.
В это время, плывшее позади купеческое судно, с легким стуком ударило в скошенную корму дракара, но не причинив ему никакого вреда, уперлось в борт и застыло на месте. Все, что смогла сделать команда "купца", так это чуть замедлить ход, между тем развернув корму первого корабля еще больше к левому берегу. В этом месте река была настолько узкой, что от берега до центра фарватера, можно было доплыть в десять гребков. Образовалась пробка.
Послышались опять слитные хлопки. Противник старался выбить живую силу, причем стреляли не из луков, а из самострелов, это сразу отметил Рыжий.
- Бьерн, проверь, во что мы там уперлись? Почему не стреляют лучники?
- Куда стрелять, вождь?
- Стреляйте на звук, сыновья троллей, или вы хотите, чтоб нас здесь положили как моржей на охоте? - Он, закрываясь щитом, пытался понять, как переломить положение ситуации в навязаном ему бою.
Крепкий здоровенный детина в кожаных штанах и кольчужной рубашке с коротким рукавом, в шлеме с полумаской в половину лица, прикрываясь щитом, с топором в руках, пробрался на нос судна. Он сделал попытку визуально понять, что мешает дракару плыть по реке. В его щите уже торчало два арбалетных болта, пробивших деревянный, обтянутый толстой кожей щит, но застрявших в нем. Один из болтов на выходе из доски, повредил руку Бьерна, кровь обильно сочилась по внутренней стороне поверхности щита, но викинг ее даже не замечал. Присмотревшись, Бьерн, наконец-то, все понял.
- Рыжий! Здесь из кожаных веревок сплетен толстый канат, переброшенный от берега до берега, с грузилом посередке.
- Так обруби его. Чего ты ждешь?
- Сейчас попробую дотянуться, он все ж под водой.
- Руби его, иначе мы все здесь подохнем. Нам бы на правый берег выбраться. Этих лесных братьев я буду рвать зубами.
Опять послышались щелчки и тут же в ответ, стоны с палубы. Пятнадцать викингов уже отправились в Валгаллу. Лучники пускали стрелы в лес, как в пустоту, стараясь уловить направление слышимых арбалетных щелчков.
Бьерн наклонившись за борт, примерился и занес топор для удара, и тут же получил стрелу болта в основание черепа, вошедшую между кромкой кольчуги и шлемом. Топор выпал из руки, бултыхнулся в реку. Безвольное тело воина на половину корпуса свесилось с борта дракара.
- Проклятие! Бросайте "кошки" на берег, цепляйте веревки за деревья и вперед, в атаку. Вперед!
Команда сноровисто бросала "кошки" с привязанными к ним веревками, пытаясь зацепить их за стволы и сучья деревьев.
- Внимание! - послышалась команда из лесного кустарника. - Бить на взлете!
Чтобы перерубить канат, сразу двое викингов метнулись на нос судна, прикрывая друг друга щитами. Десятка полтора хирдманов оттолкнувшись от борта, попытались перескочить на берег, туда, где засели напавшие. До берега добрались лишь четверо бойцов, остальных болты сбили еще в полете.
"И то дело! Хоть кому-то повезло перебраться на сушу. Теперь дело пойдет!" - Думал Рыжий.
- Бросайте еще. Атаковать! Или вы хотите жить вечно? Один, ждет каждого из нас!
На берегу, в гуще лесной растительности послышалась возня, треск веток, раздавались непонятные фразы с вкраплениями языка русов.
- Бл...дь! Ох...ли совсем в атаке. Трое на одного. Ну, ничего я тебе щаз еб...ничек на сторону подправлю. Получи, бляха - муха!
Рыжий не знал, что пресловутый Сашка Горбыль, которого он и в глаза-то не видел никогда, пришел в боевой транс, как в свое время в это состояние вошел на лесной дороге Андрей Ищенко. Состояние, сродни боевому трансу скандинавских берсерков. Вот и Сашка, ощутил на своей шкуре подарок "перехода" и по этому случаю стебался сейчас, "за всю мазуту". Запрыгнувшие на берег счастливчики, они тоже не знали, что попав в колючие заросли, привычные к мечу и топору на привольном морском раздолье, потеряют преимущество умелых воинов. Небыло никакой возможности вести привычный бой, оружие цеплялось за стволы, за ветви кустарника, было непонять, что под ногами, они постоянно спотыкались, натыкались на острые сучья. Но это было недолгим, появился он, тот, кто, громко сквернословя, с одним ножом, зажатым в руке, быстро разобрался с чужими.
- Я повторяю! Бить на взлете! - Снова прошла команда от лесного воеводы.
Атака захлебнулась. А на носу корабля распластались еще два трупа.
У Рыжего был средний дракар, способный разместить до восьмидесяти хирдманов на борту. Более тридцати из них, уже погибли. Вспомнив фокусы Локки, он не смотря на постоянный обстрел, попытался поговорить со старшим нападавших.
- Эй! На берегу. За что вы на нас напали? Давай договариваться. Мы проплывем мимо, не предъявляя претензий на кровь. Мы даже готовы заплатить.
И тут снова в разговор влез Сашка.
- Абдула, ты же знаешь, я мзду не беру. Мне за державу обидно.
- Я Рагнар Рыжий, сын Фудри Счастливого...
- Да мне насрать, рыжий ты или чернявый. А счастья, ты у меня сейчас полные штаны наложишь. Уж я об этом позабочусь. Сучье отродье. А ну ребята, вмажте им еще, чтоб счастья сразу прибавилось.
Дружный арбалетный щелчок, стоны, крики, а с берега опять неслось:
- ...твою мать. Понял б...дь, что тебя ожидает, ушлепок.
- Сашка, хорош базлать, правила русской речи на производстве, я тебя потом заучивать заставлю.
- А чего командир, эти пиндосы меня уже зае...ли. С юга лезут, с севера лезут. Как будто, наше говно медом намазано. Куда бедному крестьянину податься. Ох...ли совсем.
- Сашка, ты там случайно не приложился к бутылке?
- Откуда бутылка командир?
Услыхав все это, Рыжий вскипел. За всю свою жизнь, так с ним еще никто не говорил. Его просто игнорировали, воспринимали как пустое место. Как сказали бы в двадцать первом веке - он столкнулся с полнейшим беспределом, имея дело с отморозками.
- Всем в атаку! На приступ. За мной! - В порыве бешенства первым прыгнул за борт, в сторону правого, высокого берега. Внезапно, в попытавшихся последовать за вождем воинов, из зелени леса раздался громкий, ни на что не похожий, трескучий перестук, и первую линию бойцов, готовых броситься в воду, словно слизало в Хель. Это Сашка дал очередь на тридцать патронов из своего калаша по сгрудившимся у борта, прикрывшимся щитами чужим воинам. А пока остальные присели, попрятавшись за бортом, вождь "северных команчей" бесновался в одиночку, пытаясь выбраться на крутой берег, ругая всех и вся. Ватага лишилась командования, в ней осталось не более тридцати бойцов.
На кнарре заголосили женщины, заплакали дети. Нурман мечом срубил голову одной из голосивших баб, занес меч для следующего удара.
Послышалась команда:
- Уничтожить команду "купца"!
Снова арбалетные щелчки и было видно, как исхитрившийся выжить в избиении одиночка, выпрыгнул за борт. Команда на "купце" прекратила свое существование.
Словно тяжелая капля, упавшая с неба, обозначившая скорый ливень, так и первый выпрыгнувший за борт, обозначил сигнал:
"Пора делать ноги!".
Нурманы бросились к левому борту, стали выпрыгивать в реку. До берега рукой подать, а за спиной щелкали выстрелы.
На берег выбралось не более десятка викингов. На последнем дыхании, они врывались в прибрежные кусты, мгновенно исчезая там.
- Не преследовать, - послышалось с правого берега. - Сотник Горбыль, пеленай рыжего счастливчика.
- А это, мы с превеликим удовольствием. Ну, что чмо, не устал там барахтаться? Подожди, я тебе сейчас помогу.
Сидя у мачты, связанный по рукам и ногам, с огромным фиолетовым фингаолом, в половину лица, Рыжий с удивлением наблюдал, как по судну, вокруг него, сновали юнцы уничтожившие его хирд. Они с энтузиазмом сбрасывали трупы викингов за борт, предваротельно "ошкурив" тела от всего лишнего на их взгляд. Морально добил Рыжего, мелкий рыжий пацан Пашка, подойдя к нему, полюбовался качеством удара дяди Саши, деловито спросил: