-Да вы закусывайте, закусывайте, гости дорогие. Мы вас так ждали, это просто праздник какой-то, что боги направили вас к нам.
Сашка изголяясь, потащил дошедших до кондиции в баню:
- О, у нас баня для гостей отменная. Еще никто не жаловался, пойдемте не пожалеете, благодарить не надо. Потом в Чернигове вспоминать будете.
В бане уже нагнали легкий душистый пар. Гости не знали, что баня была выстроена явно не в традициях 10 века. В комнате отдыха приглашенных ждал уже накрытый стол и выпивка, много выпивки.
"Ну, как дети, ей богу, - подумал Сашка, потчуя гостей. - Ну, это ж надо, водку пивом запивать".
Короче, на следующий день требовалось принять деревенский повоз со склада, а приемщики никакущие. Сушняк душит от доброго пойла. Утром хлебнут водицы и опять лыка не вяжут. Ну, кто ж знал, что градус так крепок. Зато опохмелились и опять продолжение банкета.
В это время Монзырев вел задушевные беседы с князем и его ближними боярами. Тот был удивлен, что в некоторых вопросах политики государства, местный боярин разбирается ничуть не хуже его самого. Имеет понятие о Киевском княжестве, о политике, проводимой княгиней Ольгой, знает даже о визите византийского посла Калокира, не так давно, присланного в Киев императором Никифором Фокой. Людмила поднатаскала Толика по всей институтской программе, касающейся конца 10 века. Черниговский соверен был очень удивлен тем, что Монзырев знает о приготовлениях князя Святослава к летнему походу.
- В пору тебя боярин, в Чернигов к себе забирать, уж очень ты сведущ во всем. Мне такой советник не помешал бы. Я прав, Твердятич?
- Истинно так, государь, - старый царедворец подвыпив, смотрел на Монзырева благосклонно, хотя в уме просчитывал, чем грозит приход в княжеские ближники шустрого, молодого, до сей поры никому не известного кривича.
- Да, и вои твои хороши. В столице они не помешали бы мне.
- Вратислав Изяславович, ты прости меня, если что. Как говаривал мой наставник, каждый вождь должен исполнить свой урок! - Переиначил армейскую поговорку Монзырев, в оригинале звучавшую несколько по-иному: "Каждый баран должен носить свои яйца". - На этот отрезок времени, мой урок - оборона границ княжества. Вот выбью зубы орде печенежской, тогда с радостью к тебе прибуду. Да, и кажется мне, что мы с тобой уже этим летом со Святославом Игоревичем, может, в поход пойдем. Не откажешься принять под свою руку четыре сотни воев из пограничья?
- Эк ты, Гордей Вестимирович, события упреждаешь. Ну, да будь так! Коль что, гонца пришлю.
- Благодарю за доверие.
- А что это за слух дошел до меня, будто у тебя свара с погостным боярином Воистом приключилась?
- Так, светлый князь, слух он слух и есть. Все равно, как пересказ через десятые руки слуха о крупном выиграше, случившемся с одним иудеем. Так в нем тоже по городу слух понесся, мол, некий, иудей Рабинович выиграл в кости у местного князя сто гривен. Все ахали, завидовали счастливцу, восхищались. Вконце концов, рассказ о небывалой удаче хазарина, дошел до сведующего человека. Тот долго плевался, потом озвучил истину, какой она была на самом деле, сказал: "Ну, во-первых, не Рабинович, а Кац, во-вторых, не в кости, а наспор, в-третьих, не сто гривен, а куну серебра и не выиграл, а проиграл".
-А-ха-ха-ха! Что, правда, такое случилось? Что-то я никогда не слыхал таких имен. Ха-ха-ха!
-А, правда в том, государь, что твой боярин приезжал сватать одну из моих сестер, за сына молодшего.
- Во-о, люди как переиначить дело могут. Засватал?
- По весне оженим молодых. У нас в городке и жить будут, уже и договоренность есть с боярином.
- А что, у тебя вон еще сестра на выданье имеется, или я не прав?
- Прав, государь.
- Ну, так вот у Твердятича сын не женатый. Ты ж его видел, Ратмир это. Боярин уже четверых старших оженил, уже и внуков куча, мал-мала меньше. А давай окрутим? Или приданого нет?
- Да за приданым дело не станет. Только условие у меня одно, Дидами нашими, роду завещано.
- Ну?
- Жить молодым здесь, с нами. Оборонять границу. Не пускать ворога на земли твои.
Глаза Твердятича забегали. Предложенного князем, он никак не ожидал.
- Так ведь гридень он твой, княже. Как же из столицы в далекую даль, младшенького-то отправлять?
- Что, не хочешь, Твердятич? Или невестка не по нраву?
- Дак ведь, князюшка-батюшка, я ее почитай и не рассмотрел. А Ратмир, так и вовсе не встречал.
- Так вызвать его сюда. А вот желаю оженить и сватом буду сам, - от своего решения князь пришел в восторг. - А ну, Гордей Вестимирович, вели боярыне своей приодеть деву для показа жениху.
Обалдевшие от такого напора, Монзырев с боярином Ставром Твердятичем, хлопали глазами не зная, что делать.
- Чего застыли? Боярин Олесь, жениха сюда.
- Слушаюсь, светлый князь.
Монзырев тоже вышел из светлицы, проследовал к жене на второй этаж.
- Что там? - Задала вопрос, увидев озабоченного мужа Галина.
- Кажись, приплыли, Гала.
- Да, говори ты толком. Что случилось?
- Анну нашу князь замуж вознамерился выдать за сына боярина Ставра Твердятича. И отговорить, судя по всему, не получится, самодур еще тот.
- Ха-ха-ха, - на нервах вырвалось у Галки.
- Что, ты смеешься? Давай Аньку наряжай, желает смотрины устроить, и немедленно. Уже за женихом послали.
Галина метнулась в комнату, где жили девушки. Монзырев спустился к князю в светлицу.
Первым кого увидел Анатолий, спустившись по лестнице, был старый варяг:
- Ты не переживай, Николаич, - улыбаясь, произнес он. - Наша Анна не может не понравиться. Тут, главное, что б жених ей по сердцу пришелся.
- Вот, я за это и переживаю, Гунарович. Князю ведь поперек слова не скажи.
В светлицу терема вошел боярин Олесь, за ним следом, с кислым лицом плелся Ратмир. Судя по всему, боярин успел обрисовать перспективы новоявленному жениху. Увидав вошедших, князь взял быка за рога:
- Вот, что, Ратмир, несмотря на то, что поединок ты вчера проиграл, я решил проявить милость. Я сватаю за тебя сестру боярина Гордея Вестимировича и оставляю тебя здесь в пограничье, дабы учился ты мастерству наворопному, чтоб не проигрывать юнцам в потешных сварах. Чую, скоро война будет и мастерство это тебе, ох, как пригодится. Ну, что молчишь? Благодари своего князя.
На Ставра Твердятича было страшно смотреть. Старый царедворец, не раз выходивший сухим из воды, попал, как лис лапой в капкан и лапу эту, судя по всему, придется отгрызть. Князь неумолим.
Монзырев тоже был в легком нокауте, но вспомнил высказывание старшего товарища по службе в армии, Семибратова, поделившегося своими умственными измышлениями:
"Толя, в армейской жизни, если ты не на войне, в случае, когда тебя дерет начальство по поводу и без оного, и не говорит, как долго это будет продолжаться и почему такое счастье обломилось именно тебе, не надо возмущаться. Это бесполезно. Прими, как должное, расслабься и постарайся получить хотя бы удовольствие мазохиста. Закон курятника, знаешь?".
Тогда на вопрос Монзырева:
"А на войне, как?".
Семибратов хмыкнув, ответил:
"А на войне, тебя дорогой, по пустякам драть не будут. Начальство, оно тоже жить хочет. А ты может после разговора с ним, залудишь стакан водки и решишь, что пара патронов в магазине у тебя явно лишние. Вот так, мой юный друг".
Вот Монзырев и расслабился, налив себе в глиняную кружку хмельного меда, выпил - вроде бы похорошело.
По лестнице вниз сошла боярыня Галина Олексовна, поклонилась князю:
- Светлый князь, позволь представить тебе на смотрины и одобрение, сестру нашу Анну, не суди строго нас деревенских.
- Ай, матушка - боярыня, не льсти мне, по хорошему завидую мужу твоему. Иметь такую водимую - счастье. И умна и лепа. Ну, веди невесту.
- Анна! - Позвала боярыня.
Анна в сопровождении Людмилы сошла по лестнице в светелку. Лебедушкой вплыла в залу, чуть придерживая голубого цвета шерстяную юбку, длинною по щиколотку, из-под которой слегка виднелись туфли на высоком каблуке, поминок из прошлой жизни. Отороченный мехом бобра жакет на пуговицах, слегка светлее цветом от юбки, расшитый сельскими мастерицами и приталенный, подчеркивал стройность фигуры. На лице минимум косметики подчеркнувшей красоту юной боярышни. Анюта в свои двадцать лет, выглядела девочкой. Волосы спрятаны под маленькой, расшитой золотом шапочкой - бояркой, того же цвета что и юбка. Поступь легкая, непринужденная. Красивая шея, гордо несет головку. Земной поклон князю. В притихшем зале, легкий звон украшений. Невеста явно не из бедных. Разгладилось лицо у Твердятича:
"Не прогадал. Однако, слишком худосочна. Понравится ли Ратмиру? Ничего, откормим".
Взгляд на сына. Улыбка на лице.
Ратмир стоял, завороженно глядя на девушку. Такую царственную красоту он просто не предполагал увидеть в этой глуши. Он - непротив! Он - счастлив! Поймав на себе скользнувший взор суженной, не успел ответить ей взглядом.
"Боги, какая красота!".
Князь подошел к Анне, заглянул в глаза.
"Ах, хороша, повезло молодому", - отметил про себя.
- Ну, что Твердятич, по нраву ль тебе невестка? Много ли приданого запрашивать?
- По нраву ли, вон у жениха спрашивай, а я приму любую.
- А что его спрашивать, вон, смотри слюни пускает, - князь от удовольствия созерцать происходящее, потер руки. Обратился к Монзыреву: - Ну, насчет приданого, уговоримся, а мало будет, я добавлю. Чай, не обеднею. Сват я или не сват. Ну, Ратмир, али не люба?
- Люба, светлый князь. Ай, люба. Благодарю тебя.
- Отож. Зови, Вестимирыч, волхва. Чего тянуть. Да праздновать будем. Через два дня в дорогу нам.
- Как прикажешь, государь.
Два дня гуляло все селище, княжья дружина и жители близлежащих деревень, приехавшие по экстренному приглашению своего боярина. Вестимир провел обряд бракосочетания. Вместе с молодыми, принес богам дары в священной дубраве. Веселое настроение витало над городищем. После первой брачной ночи, молодые вышли к праздничному столу невыспавшимися, со смущенными, но счастливыми улыбками. Опять гуляли. Ходили за крепостные стены воевать снежный городок. Мужчины атаковали столбы, врытые спешно в мерзлую землю, с вывешенными на них шапками, красными черевами и расшитыми кафтанами. Столбы обильно смазаны воском, скользкие, попробуй, влезь на них, но народ подвыпивший, безбашенный, вольный, умудрялся срывать призы. "Боярин выдает замуж сестру. Хозяин проставляется, а сватом у него сам светлый князь. Эх, гуляй народ! Праздник, родовичи!"
Сашка с Андрюхой лично наливали всем встречным и поперечным. При этом Сашок выкрикивал непонятное никому, но забористое: "Гуляй, рванина! Халява плиз". Вечером Андрюха принес от плотников самопальную гитару, выстраданную в мастерской, со струнами из прошлой жизни, завалявшимися в одной из сумок. Застолье было в самом разгаре. Князь, сидевший рядом с молодыми, сначала не обратил вниманиея на самозваного барда. В зале стоял шум разговоров, но при первых аккордах народ притих. "Что спеть аборигенам?", - задал вопрос сам себе Андрюха. Требовалась веселая песня, все-таки свадьба. Но, чтоб была понятная всем. Еще раз перебрал струны, звук на инструменте существенно отличался от стандарта, но играть было вполне можно. Зал притих окончательно. Запел:
В заповедных и дремучих
Страшных Муромских лесах
Всяка нечисть бродит тучей...
После исполнения песни народ визжал от восторга:
- Сотник, спой еще! Еще давай!
Андрюха запел:
Как на буйный Терек, на высокий берег
Выгнали бояре сорок тысяч лошадей.
И покрылся Терек, и покрылся берег.
Сотнями порубанных, пострелянных людей.
Любо, братцы, любо
Любо, братцы, жить,
С нашим светлым князем
Не приходится тужить.
Песню, он как мог, подогнал к действительным реалиям. И за столом народ, под конец песни, уже вовсю горланил о князе, под широкой десницей которого, не приходится тужить. Между делом, опрокинул грамм сто пятьдесят водки и уже на пару с Сашкой выплеснули в народ песни казачьей тематики Розенбаума, причем заведенная толпа подпевала, как могла, но с большой охотой.
Князя, его дружину и обоз провожали всем селищем, выйдя на берег реки. Настроение было приподнятое у всех. Свою лепту в него внесла даже погода. Погожее, солнечное утро, легкий морозец и отсутствие ветра, вызывали положительные эмоции даже у лошадей.
- Ну, удачи тебе, боярин. Верю, справишься по лету с печенегами.
- Счастливой дороги, светлый князь. Шли гонца, если потребен буду.
Твердятич, обняв сына и ласково поцеловав невестку, подошел к Монзыреву:
- Не поминай лихом, сват. Жду в гости у себя в Чернигове, помни, что есть у тебя в том городе родня.
- Обязательно буду, сват, обязательно.
- И тебе, добра и счастья, свашенька. Был бы помоложе, ей-ей, отбил бы у свата, уж очень ты пригожа у нас.
- Спасибо на добром слове, боярин. Легкой дороги. Мои наилучшие пожелания свахе.
Проводив обоз, вернулись в детинец. Жизнь требовала отлаженного, размеренного быта.
- 11 -
Еще в школе, Монзырев отчетливо помнил это, учитель истории вдалбливал своим ученикам информацию о нелегкой жизни славян в средних веках. Мол, работали люди не покладая рук, от зари до зари, и света божьего не видели. А, еще эксплуататоры, князья да бояре, кровушку пили, а далее, как по фильму "Чапаев" - "Что делать? Красные придут, грабють, белые придут, грабють! Куда бедному крестьянину податься?".
Действительность же оказалась совсем не такой. Да, правда, работы хватало всем, но жизнь на территории языческой Руси, помимо работы, составляла череду праздников, прославляющих богов вышних и своих родовых. Уже сейчас, представители Византийской церкви тихо вползали на Русь, образовывая общины, поклонявшиеся единому богу, призывали отринуть богов, коим сотни лет поклонялись щуры. Приучая людей к тому, что вся жизнь на земле дадена человеку для того, чтобы страдать и молиться о душе, а счастье испытать лишь попав в Рай Небесный. Уже строились церкви в стольных градах. Толерантность к чужой вере играла с русичами злую шутку. Исконные же праздники, предками отмеченные - прославление череды богов, обряды, совсем нескучные, принесение треб и подношений своим духовным защитникам, затем братчина и всенародные гулянья, где и мужчины и женщины селений и городов, могли, не стесняясь никого, выйти, людей посмотреть и себя показать, вносили в жизнь попавших в этот век, струю свободы и покоя. На праздники съезжалась родня близкая и дальняя, чтоб веселее в домах было, чтоб праздник не обошел никого, здесь на своей земле, пока Царство Небесное ожидает где-то там, за кромкой.
Вот и сейчас, на исходе зимы, в месяце лютне, жители пограничного городца, основанного Монзыревым и попавшими с ним в сей век его друзьями, готовились отметить Велесов день. По преданиям славян считается, что в этот день Велес "сшибает рог зиме", а происходит это в полнолуние, зима пошла на убыль. Еще будут морозы и метели, но в эту ночь - наступает перелом, так как великое Коловращение не прекращается от века к веку.
- Сашок, поезжай, проветрись к погостному боярину Воисту. Скажи, сват приглашает отметить праздник Велесов. Пусть приезжает со всей семьей, будем рады увидеться.
- А еще кого звать будешь, Николаич? - Спросил Сашка.