Да, и я говорю это про парня, которого знаю не больше тридцати минут.
— Красивый дом, — заметил шатен, рассматривая его.
— Спасибо, — выдавила я легкую улыбку.
Я могла бы пригласить к себе Кеная, напоить чаем, тем самым отблагодарив за то, что он меня спас, но если я сделаю подобное, то мы разговоримся, затем парень, наверное, попросит мой номер телефона, мы станем общаться, делиться всем и, в конце концов, у нас завяжется дружба.
А я не хочу этого…
Не в том смысле, что мне не понравился Кенай, как человек. Нет…
Просто, я не хочу делать ему потом больно. Ведь я собираюсь покончить со своей ничтожной жизнью, уйти тихо, не причиняя никому особых страданий.
Кенай и я не должны привязываться друг к другу.
Никогда.
Я скоро перестану существовать, а он должен жить дальше и не плакать, что одна девчонка с ужасными шрамами на лице убила себя.
Парню не нужно знать, какие у меня кошмарные мысли в голове, как я мучаюсь из-за гибели родителей и мечтаю вскрыть вены. Ему нельзя вообще быть для меня кем-то. Знакомым, другом, не важно…
Пусть остается лишь для меня смелым и неразгаданным Кенаем, чья жизнь не станет хуже, если в ней не появлюсь я – Селия Фрай – никчемная, жалкая девушка, собирающаяся склеить ласты.
— И… спасибо тебе еще раз, что спас мою задницу. Ты настоящий герой, — прозвенела я, отведя взгляд в сторону.
— Ты прям подняла мою самооценку выше неба, — ухмыльнулся он.
Я открыла калитку и, зайдя внутрь, оглянулась.
— Мне спрашивать, откуда и почему у тебя с собой нож, или лучше промолчать?
— Выбери второе, — уголки его губ чуть ли не достигли ушей.
Я вновь невольно улыбнулась, как идиотка, и, схватившись за дверную ручку, услышала:
— Будь осторожна, Селия. Не ходи в такое время суток больше одна.
Мой взгляд вернулся к сияющему от счастья Кенаю. Боже, какой же этот парень позитивный и хороший, в отличие от меня. Я бы очень хотела подружиться с ним, но, увы, мне нельзя.
— Постараюсь.
Он кивнул и начал отходить назад, не отводя от меня глаз.
— Береги себя.
Я стояла на улице, пока парень не скрылся из виду. Измученно выдохнув, зашла в дом, даже не заметив присутствия тети, которая, наверное, приехала только недавно и открыла дверь запасным ключом. Странно, когда я заходила во двор, то вообще не обратила никакого внимания на ее припаркованную рядом с гаражом машину.
— Привет, Селия, — улыбнулась Сара, узрев меня. Она сидела на диване в гостиной и просматривала чертежи по работе. Ее усталые глаза бегали с бумаг – на меня и обратно. — Ты куда-то ходила?
Я нервно затеребила рукава кофты, придумывая, что бы ей такого ответить, похожее на правду. Уж рассказывать историю, приключившуюся со мной недавно, я не собираюсь. И тем более, не хочу. Пусть тетя лучше выслушивает мою очередную ложь. Глупую ложь…
— Г… гуляла, — проговорила я, что первое в голову пришло. — Просто… осматривалась. Ведь мне нужно знать, где я теперь живу, верно?
— Абсолютно, — отрезала женщина, подобрав под себя ноги. Взгляд она устремила на какой-то цветной листочек. — Кстати, когда у меня будет выходной, я могу провести тебе экскурсию по Портленду, если хочешь.
— Не стоит утруждаться, — заявила я, затем поджала губы и прошествовала к лестнице. — Я сегодня осмотрелась и на первое время мне хватит. Знаю где магазин, аптека, на этом достаточно.
Ну, конечно.
Ничего я не знаю, кроме того, что не нужно больше шарахаться по темным переулкам.
— Уверена?
— Да. Спасибо, Сара.
Тетя повернулась ко мне.
— В конце лета я займусь поисками приличной школы для тебя, где ты потом обзаведешься друзьями, с которыми не будет так скучно, как со мной.
Я бы хотела сказать ей, что не нужно мне искать заведение, где я буду продолжать учебу, нести россказни, мол, кто-то станет общаться со мной – такой уродкой, ведь я не собираюсь дальше жить, но пришлось промолчать, проглотив готовые вырваться наружу слова.
— Отлично, — горько выдавила я.
Сара растянулась в улыбке.
— Кстати, я там купила немного готовой еды. Поужинай, а то уже много времени.
Кивнув, я поднялась в свою комнату, после рухнула на кровать и закрыла глаза, раздумывая, почему до сих пор не решаюсь покончить со страданиями, вскрыв вены. Что меня держит или кто?
Черт побери, без понятия.
То, что меня недавно прижимали к стене какие-то придурки и пытались сотворить немыслимые вещи, заставило задуматься, а вдруг это был какой-то знак, что мне действительно нужно покинуть этот ужасный, наполненный грязью мир, как можно скорее? Тогда появление Кеная в самый подходящий момент и спасение моей задницы тоже считать вроде знака, только немного другого? Знака, что мне все же не нужно совершать суицид…
Ага, конечно!
Я все равно не останусь здесь, так как не сумею жить с вечной болью и виной. И НИЧТО, НИКТО не заставит меня передумать.
Я решила убить себя, я это сделаю.
Да.
Я это сделаю.
Чем быстрее, тем лучше.
Завтра – будет идеально.
Перевернувшись со спины на бок, я сглотнула горький ком в горле и подняла веки. Плакать вовсе не хотелось. А, правда, зачем жалеть себя? Я испытываю к себе лишь ненависть, но точно не жалость. Такой человек, как я, заслуживает смерти. Я много чего сделала плохого в жизни; бросила, да не смогла спасти тех, кто мне был так дорог, совершила несчитанное количество ошибок. Причем непростительных…
Я должна понести наказание.
Самое ужасное…
И понесу.
Да, странно это. Вроде бы живешь так хорошо, ни в чем не нуждаешься, и тут неожиданно начинает все рушиться, словно домино. Счастье уходит, а на его место становится печаль; улыбка, когда-то озарявшая лицо, спадает, не желает теперь появляться никогда. И не только меняются характер с настроением, но и сам ты. Твоя недавно легкая душа приобретает груз, принуждающий страдать. И лишь большинство тщетно пытаются его сбросить, но, не добившись желаемого результата, опускают руки, а некоторые – тех, кого настолько задолбала эта чертова судьба и жизнь, продолжают искать, как можно еще избавиться от тяжести. И чаще всего, их выбор падает на самый крайний выход – самоубийство.
Я из тех людей, которые выбирают суицид.
Глава 6 .
Проснулась я от звука захлопнувшейся внизу двери. Спустившись по лестнице на кухню, я обнаружила на холодильнике записку с практически тем же содержанием, что вчера. Не став ее убирать, я выпила кофе, затем, взяв ноутбук с тем спрятанным в шкафу листочком, устроилась на диване в гостиной и зашла в интернет. Посмотрев варианты предсмертных записок, очистила историю поиска и, взяв небольшую бумажку, за пару минут настрочила целое письмо. Для Сары. Закончив, я отложила ручку, откинулась на спинку мебели, пробегаясь глазами по написанному.
«Сара, прости, что я бросаю тебя одну, просто… не могу уже так жить. Меня съедает чувство вины. Мне плохо. Чертовски плохо. Я ощущаю себя ничтожеством, которому не место в этом мире. Я каждую ночь плачу, вспоминая родителей и то, как не смогла их спасти тогда. Их крики… Их крики, Сара, я до сих пор слышу, оставаясь наедине со своими мыслями в пустой комнате. И мне невыносимо существовать и являться Селией Фрай. Я не должна больше жить. Это… просто неправильно, если я останусь.
Сара, спасибо тебе большое за все, что сделала для меня, что приходила, когда мне было плохо и одиноко, спасибо тебе за заботу и место в этом доме. Я бы очень хотела отблагодарить тебя, да нечем.
После моей кончины, тебе даже станет лучше. Не нужно будет никого опекать, успокаивать, твердить одно и то же каждый день, мол, я не виновата в гибели родителей. И, прошу тебя, пожалуйста, не плачь. Я не достойна твоих слез. Ничьих не достойна. Я ужасный человек. Я никому не принесла счастья. Лишь только проблемы…
Сара, ты очень хорошая женщина. Тебя ждет прекрасное будущее, поэтому, чтобы его не портить, забудь раз и навсегда обо мне, как о кошмаре. Забудь, что когда-то существовала ничтожная Селия, не сделавшая для этого мира ничего хорошего».
Положив листочек на кресло, я поднялась в свою комнату, затем надела вещи, которые по состоянию являлись не самыми красивыми и направилась в ванную, еле передвигая ногами. По телу пробегалась усталость, сердце танцевало буйный танец в груди, а глаза слегка щипало, отчего в горле появился горький ком.
Я знаю, что собираюсь сотворить.
Я понимаю, что этим принесу кое-кому боль.
Но у меня нет другого выхода.
Я устала страдать.
Мне нужно покончить с собой.
Раз и навсегда.
Порывшись в шкафчиках, я нашла парочку бритвенных лезвий, совсем не ржавых. Заполнив легкие максимальным количеством воздуха и выбрав один приглянувшийся из опасно-острых предметов, я направилась в гостиную, ища такое место, где будет не жалко все запачкать кровью. Как и следовало ожидать, моя задница оказалась на полу, в нескольких метрах от красного ковра. У меня были мысли, что лучше всего покончить с собой на улице, но поняв, насколько это глупо и рискованно, решила не вылезать за пределы дома. Тем более, если бы я выползла в сад и начала вскрывать вены, меня бы кто-нибудь да заметил и остановил…
Прислонившись спиной к холодной стене, я проанализировала всю свою ничтожную жизнь, смотря на сжатый пальцами путь на тот свет, и вывела несколько очевидных выводов.
Первое – мое существование отвратительное. Я никому не сделала ничего хорошего, из-за меня погибли мама с папой, которым я доставляла немало хлопот.
Второе – я теперь стала другой. Меня изуродовал пожар, случившийся девятнадцатого апреля.
Третье – сейчас у меня нет ничего. Кроме тети, я никому не нужна. В тот день, когда «ушли» родители, и я получила несчитанное количество ожогов, да разнообразных царапин, мои так называемые «друзья» отвернулись от меня.
И это паршиво…
Спустив воздух через рот, я вытянула левую руку, затем прислонила лезвие к внутренней стороне запястья. Голубые вены под прозрачно-белой кожей виднелись отчетливо, и я, без единой крупицы страха, начала медленно проводить по ней острым предметом, сжав губы в тонкую полоску, чтобы не разорваться в крике. Из только что образовавшегося пореза побежала кровь, струйками стекающая вниз, к локтю. Как только я хотела завершить начатое, послышался стук в дверь, после чего я машинально откинула лезвие бритвы в сторону и подорвалась, дрожа.
Неужели пришла тетя?
Если да, то почему так рано?
О, черт, черт, черт!
Заляпав алой жидкость палас, я медленно подошла к выходу из дома и посмотрела в глазок. Мое сердце совершило кувырок в груди, когда я увидела того парня, спасшего меня вчера от шайки извращенцев. Он улыбался, заложив руки за спину, и пытался незаметно заглянуть в зашторенное окно, чтобы посмотреть, находится ли кто-нибудь живой за ним. Или… пока что живой.
Я онемела, не понимая, что тут забыл Кенай.
Зачем он пришел?
Что ему нужно?
Он не ошибся адресом?
Нет.
Нет, нет, нет…
Он пришел ко мне.
Да.
О, Боже…
Почему этот паренек не дал меня в обиду тогда, а сейчас стоит на пороге именно в момент, когда я хочу закончить начатое? Кто он такой? И почему не разрешает какой уже раз в подряд произойти неизбежному? Вчера Кенай услышал мой крик о помощи, не побоялся прибежать и отпугнуть раскладным ножиком кучку придурков, а в данной ситуации он своим приходом заставил меня прекратить проводить лезвием по коже. Словно не допускает, чтобы я пострадала или отправилась на тот свет.
Кенай, Кенай, Кенай…
Кто он?
Мой ангел-хранитель или же простой парень, являющийся всегда «вовремя»?
Боюсь, этого я никогда не узнаю.
Почувствовав, как что-то закололо в порезе, я тихо простонала и рванула на второй этаж, после раздавшегося очередного стука. Кровь, стекающая струйками к локтю, умудрялась пачкать половицы и марать все вокруг. Забравшись в свою комнату, я рухнула на пол, затем, подперев дверь спиной, небрежно расслабилась от неожиданно прилившей частицы усталости. Окрашенную в красный цвет руку я положила вдоль тела, давая жидкости из нее спокойно выходить наружу.
Звук скрипящих петель и шаги внизу принудили меня замереть.
— Селия? — раздался голос Кеная. — Прости, я зашел без приглашения. Дверь сама открылась.
Вот идиотка. Я же не заперлась, когда Сара ушла на работу.
— Селия? Ты… хоть дома? Селия? — спросил он. Его движение вроде бы прекратилось, так как я перестала слышать что-либо. — Это… кровь? — испуг четко выразился в словах Кеная. — СЕЛИЯ! СЕЛИЯ, ТЫ ГДЕ? ТЫ РАНЕНА?
И он, судя по дикому шуму, начал в суетохе носиться по дому, ища меня. Я, зажмурив глаза как можно сильнее, прижалась к двери спиной, жалея, что на ней не установили замок. Слезы скатывались по моим щекам и падали на грудь. Я не понимала, почему плачу, но продолжала реветь, даже не сдерживая громкие всхлипы.
Мне не было больно.
Мне не было жалко себя.
Мне, наверное, просто стало чертовски приятно, что какой-то паренек, которого я не знаю, волнуется за меня.
Понимаю, это глупо.
И да, я идиотка, что расклеилась и подала знак своими бесконечными шмыганьями, где нахожусь.
Почувствовав, как дверь толкают, я напряглась, тщетно пытаясь продолжать держать позицию, но, не выдержав напора, полегла на пол, распахнув изнеможенные веки. Единственный вход в спальню был свободен, поэтому Кенай с легкостью влетел в него и, увидев меня в таком состоянии, неминуемо приземлился на колени, схватив мою кровавую руку. Его лицо расплылось в ужасе, глаза, наполненный страхом и одновременно шоком, скользили по порезу.
— О Господи, — прошептал он, сжимая пальцами мое запястье и не давая крови выходить наружу. — Селия! Селия, ты меня слышишь?! — взор карих глаз обратился ко мне, ладошка начала мягко бить по щеке, отчего я быстро заморгала, пытаясь не терять ориентацию.
— Прошу, уйди, — кинула я, слабо вырывая свою конечность из его плена. — Я хочу умереть. Дай. Мне. Умереть.
Кенай лихорадочно закачал головой, находясь в ошеломленном состоянии. Конечно, он не ожидал услышать что-то в этом роде. Наверное, думал, что со мной кто-то сделал такое, но точно не я сама.
Что ж, теперь парень в курсе, что я хочу уйти на тот светпо собственному желанию.
Просто отлично…
— Ни за что, — процедил он, подхватывая меня на руки.
Как бы я не сопротивлялась, Кенай не отпускал меня. Естественно, он был сильнее и намного упрямее. Спустившись по лестнице вниз, он бережно уложил меня на белом диване и, схватив с кофейного столика небольшую салфетку, разорвал ее на две части. Один лоскут он плотно прижал к порезу на моей руке, которую поднял вверх, другой – сжал зубами. Я уже поняла, что брыкаться и вырываться бесполезно, поэтому тупо ничего не предпринимала, наблюдая за действиями парня. Вторым кусочком ткани Кенай крепко обвязал мое запястье, затем легонько надавил на ноготь и успокоился, когда увидел, что его цвет быстро возвратился с белого к розовому.
— Почему ты?
Шатен, продолжая сжимать перевязанную конечность, взглянул на меня с мелким недопониманием. В его глазах до сих пор плавал испуг.
— Почему я что? – сказал он, восстанавливая нормальное дыхание и избавляясь от неистового.
— Почему вновь включаешь героя и спасаешь меня? — поинтересовалась я, сглотнув в горле ком. — На этот раз я не скажу тебе «спасибо», так как не хотела, чтобы кто-то останавливал меня на пути к смерти.
— Мне и не нужно благодарностей, — пояснил Кенай, выуживая свободной кистью телефон. — Зачем ты это с собой сделала? — кивнул на мою замотанную в кусочке ткани руку. — Черт побери! Ты же чуть ли не умерла, Селия!
— Так я и хотела, — дрожащими губами выдавила я, вытирая пальцами кожу под глазами.
Выдохнув, Кенай потер переносицу. В его глазах появились огоньки жалости, адресованные мне.
— Если ты решила покончить с собой из-за тех придурков, то это глупо, знай. И…
— … они тут вообще не при чем! — перебила его я, закладывая подушку за спину и приподнимаясь с лежачего положения.