— Для этого придется стать одним из них!
— И станешь, если ситуация потребует, — хмыкнул Загоракис. — Делов-то? Контакт на Меру у тебя будет. Только помни, на связь имеешь право выходить лишь в том случае, если твердо уверен, кто именно зачинщики и что их нужно брать. На особую помощь не надейся. Чтобы гарантированно избежать утечки информации, о твоей миссии знаю только я, ну и еще директор.
— А он существует? — не удержался Виктор, озвучив дежурную шутку.
Директор Службы являлся существом почти мифическим. Известно было только, что он есть, но из рядовых агентов никто его не видел и даже не знал его имени.
— Очень смешно, — буркнул Загоракис. — Плакать надо, а он хахоньки разводит! Служба на грани раскола и краха, если ты еще не понял! А тебе противостоят не обычные люди, а такие же, как ты, ничуть не хуже!
— Схватка «призраков», — пробормотал Виктор.
— Она самая!
В недрах стратоплана что-то негромко загудело, а из-под потолка отсека донесся мягкий голос:
— Дамы и господа, мы рады приветствовать вас на борту нашего лайнера. Мы следуем курсом...
— Ну все, полетели, — глубоко вздохнул Загоракис.
12 марта 2229 года летоисчисления Федерации Земля, Гвиана
Гвианский космопорт построили очень давно, чуть ли не сто лет назад. С тех пор он не раз реконструировался, но главное здание, небольшое по нынешним временам, с несколькими остроконечными башенками, осталось почти таким же, как и век назад.
Виктор провел тут шесть часов и большую часть этого времени отсыпался в небольшой гостинице, при заселении воспользовавшись карточкой на имя Германа Варенбурга.
Отоспавшись, принялся готовиться к встрече с человеком Загоракиса. С того момента как поселился у Веселова, Зеленский отпустил бороду. Благодаря полученным от полковника пилюлям она росла в два раза быстрее и к настоящему моменту достигла нужного размера.
Сейчас нужно было лишь слегка ее подровнять.
Когда покинул гостиницу, в Гвиане шел шестой час утра. До прибытия звездолета с Нового Вавилона, на котором «прилетит» Авдей Борисов, оставалось примерно сорок минут.
Несмотря на раннее время, народу в зале ожидания было больше, чем бактерий в луже с грязью. Виктор миновал группу прибывших с какой-то колонии туристов, стоящих с открытыми ртами, прошел мимо большого кафе, откуда тянуло запахом кофе, и свернул в дверь с надписью «Туалет».
Тут было не менее оживленно, но зато потише. Свободной кабинки пришлось ждать некоторое время, а зайдя в нее, Виктор принялся торопливо раздеваться.
Загляни кто-нибудь внутрь, наверняка решил бы, что перед ним особо гнусный извращенец.
Избавившись от привычной одежды, Виктор с помощью карманного резака покромсал ее в клочки и спустил в унитаз. Туда же отправился и сам резак, предварительно обтертый от отпечатков пальцев.
Со дна довольно потрепанного рюкзака были извлечены рубаха, штаны и куртка из натурального полотна, серые и поношенные, безо всяких украшений. Они лежали без дела четыре месяца, с того момента как отпала необходимость в Авдее Борисове.
Одевшись заново, Виктор прислушался и только после этого вышел из кабинки.
В пестрой толпе, заполнявшей космопорт, он если и выделялся, то не очень сильно. До точки встречи перед зоной досмотра добрался к назначенному времени — шести часам.
Космический корабль «Акрукс-16», прибывший с Нового Вавилона, приземлился пять минут назад.
Агент Загоракиса, маленький, рыжий и веснушчатый, ждал в назначенном месте. При виде Виктора он встрепенулся и чуть не подпрыгнул на месте.
— Не стоит так волноваться, — сказал Виктор, подойдя ближе. — Иначе вы рискуете провалить всю операцию...
— Да, я спокоен, я спокоен, — забормотал рыжий. — А вы должны проглотить вот это!
И в руке все с теми же веснушками на запястье появилась продолговатая оранжевая капсула.
— Что это? — спросил Виктор.
Рыжий пожал плечами, давая понять, что ничего не знает. Но Виктор вовремя вспомнил рассказ Загоракиса о том, что «сломанных» во время доставки на Землю пичкают успокоительным.
Полковник решил соблюсти правдоподобие до конца.
— Каков план? — поинтересовался Виктор, проглотив капсулу.
— Выходим в общую зону, — сказал рыжий и поглядел на часы, — минут через пятнадцать, когда другие пассажиры с этого рейса пойдут. Там нас должны встретить. Если не встречают, то селимся в местную гостиницу и я буду звонить по номеру экстренной связи.
Пока ждали, успокоительное начало действовать. Виктор ощутил, как накатывает волна безразличия ко всему происходящему, как все сильнее тянет спать.
— Ну все, пошли, — сказал рыжий и неожиданно перекрестился.
Виктор шел за ним опустив голову и с трудом отгонял желание улечься прямо тут, на полу, и заснуть. Сознание затянул туман, сосредоточиться на одной мысли стоило немалого труда.
Вышли в общую зону, на уши обрушился гам. Провожатый взял Виктора за руку и просто потащил за собой. Они протиснулись через толпу и оказались в относительно пустынной зоне около информационного центра.
— Господин Ригорд, полагаю я? — сказал кто-то.
— Пора, — прошептал Виктор, узнав голос, принадлежащий одному из опытнейших оперативных агентов СЭС, майору Селадесу.
На мгновение задержал дыхание, а потом задышал мощно и часто. Это помогло сосредоточиться, и Виктор не медля вызвал образ основного «маяка», а за ним — еще одного, принадлежащего Хуану Себастьяну Васкесу.
— Да, это я, — ответил рыжий. — Объект доставлен.
— А чего он какой заторможенный? — поинтересовался Селадес.
— Не в веревках же его везти, — отозвался тот, кого именовали Ригордом.
— Логично, — кивнул Селадес. — Благодарю вас. Можете быть свободны.
Васкес поднял голову и, упершись взглядом в лицо майора, проговорил:
— Мантойя? Рамиро, это ты?
— Надо же, действительно «слом», — вздохнул Селадес, за спиной которого стояли еще двое мужчин. Судя по невыразительным, каким-то пустым лицам, они тоже являлись «призраками». — А жаль, такой перспективный был парень...
— Куда вы меня ведете? — шепотом спросил Васкес, когда его взяли под руки и практически потащили к одному из выходов. Сил на то, чтобы сопротивляться или просто говорить громко, не было.
— Не очень далеко, — со смешком отозвался Селадес, — Сначала до машины.
Спрятанный где-то глубоко внутри Васкеса Виктор Зеленский решил, что пришло время сменить декорации. Убрал один «маяк», поставил на его место другой — и вместо угрюмого мусорщика из Мехико явился утонченный интеллектуал и сионист из Иерусалима.
— Кто вы такие? — возмутился он. — Фашисты! Немедленно отпустить!
Но возмущенных воплей не слышал никто, поскольку они звучали не громче, чем всхлип умирающего. Тело, принадлежавшее когда-то Виктору Зеленскому, а теперь сразу многим, выволокли на улицу.
— Сажайте его, — сказал Селадес, открывая дверцу машины.
Виктора пропихнули на заднее сиденье, двое «призраков» сели рядом. Селадес устроился около водителя, что-то ему сказал. Тот кивнул, и машина двинулась с места.
16 марта 2229 года летоисчисления Федерации Земля, Берн
Комната была белой настолько, что эта белизна вызывала раздражение. Пол, потолок, стены — все было цвета свежего снега, и свет не такой уж и яркой лампы резал глаза.
Виктор сидел в кресле у стены напротив двери, и кресло это можно было бы назвать даже удобным, если бы не мягкие, но очень прочные фиксаторы для рук и ног. Они не позволяли крови застаиваться, но в то же время исключали всякую возможность свободно двигаться.
На территории штаб-квартиры СЭС в Берне Виктор находился двое суток и все это время провел в психологической лаборатории доктора Штрауха, главного психиатра службы.
Доктор выглядел безобидным толстячком, но его проницательности и умению проникать в чужие мозги можно было только позавидовать. Под тяжелым взглядом Штрауха Виктору пришлось нелегко, и лишь жесткая выучка позволила не выйти из выбранной роли.
Зеленский играл безумца, менял «маяки», все время держа в памяти главный из них и не забывая, кто он на самом деле. Становился то агрессивным Дмитрием Орловым, то спокойным Джафаром Аль-Фараби, то подозрительным и желчным Бернардом Шоссом.
«Сломанного» обследовали при помощи сложных приборов, проводили с ним какие-то тесты, делая всего два перерыва в день — на еду. В крошечную каморку с запирающейся дверью, отведенную под жилье, приводили за полночь.
Сегодня позволили выспаться, после чего накормили завтраком и привели в эту комнату. Будь Виктор в собственном рассудке, он бы непременно задумался — зачем?
Но в данный момент в сознании бывшего агента властвовал Хуан Васкес, и он занимался тем, что пытался перегрызть один из фиксаторов. Мягкий на вид материал поддавался плохо, то и дело приходилось сплевывать мерзкое на вкус крошево.
Услышав за дверью шаги, Васкес прекратил надоевшее занятие. Еще не хватало, чтобы посадившие его под замок негодяи посмеялись над бесплодными попытками освободиться.
Дверь открылась, в комнату вошел Штраух в халате, столь же белом, как и стены. За ним шагал высокий и носатый мужчина со светлыми волосами, в котором Виктор узнал бы полковника Загоракиса.
В арьергарде двигались еще двое, чьих лиц не было в памяти ни одной из обитающих в мозгу Зеленского личностей.
— Вот он, — сказал Штраух. — Мы провели дотошное и тщательное исследование, используя все имеющиеся методики...
— Короче, доктор, — прервал психиатра невысокий и узколицый мужик.
Он двигался мягко, точно огромный кот, а в темных глазах было что-то напомнившее Васкесу о надсмотрщиках с плантаций Альвхейма и вызвавшее у него острую неприязнь.
— Нетипичный случай «слома», — сообщил Штраух. — Я не думаю, что вас интересуют частности, но вывод тот же, что и обычно, — он одержим собственными масками.
— Это кто еще тут одержим? — прохрипел Васкес. — Были бы у меня свободны руки, я бы вбил твои слова в твою глотку, брюхан! Я...
Навалившееся головокружение помешало ему договорить, перед глазами мелькнула окровавленная бейсбольная бита.
— Это меня что, в дурку замели? — поинтересовался Дмитрий Орлов у стоящего рядом толстяка, по виду доктора. — Ты, брателло, дай мне мобибук. Я звякну куда надо, и ты в золоте купаться будешь, только отпусти. А иначе...
Он напрягся, оскалился в злобной усмешке.
— Да, жаль терять такого работника, — проговорил Загоракис. — Он сделал немало, а мог еще больше. Но ничего не поделаешь.
— Доктор, — голос у самого старшего, у того, который все время молчал, оказался очень низким, — ваши рекомендации?
— До сих пор нет методик борьбы со «сломом». — Штраух печально вздохнул. — Так что выход один — лагерь.
— Какой лагерь? Вы что, мне дело шьете? — рявкнул Орлов, силясь встать. — А где адвокат? Без него все не по понятиям!
— Лагерь, — сказал пожилой и повернулся к Загоракису. — Полковник, на вас все документы. Не забудьте вычеркнуть Виктора Зеленского из наших списков и лишить допусков.
— Полковник? — изумился Орлов, ощущая, как внутри просыпается страх. Неужели он угодил в лапы какой-то спецслужбы?
— Отправку необходимо организовать сегодня, — сказал Загоракис. — Транспорт на Меру вылетает из Сингапурского космопорта завтра вечером.
— Хорошо, — кивнул врач.
Пожилой, а за ним двое других вышли в коридор. В комнате остался только Штраух. Он несколько минут с непонятной грустью смотрел на сидящего в кресле человека, а потом вытащил из кармана инъектор.
— Все же дурку шьете! — прорычал Орлов, напрягая мышцы в попытках вырваться. — Ненавижу! Падлы! Козлы! Волки позорные!
Чуть кольнуло левое плечо, успокоительное пошло в кровь. Напряженные только что мышцы расслабились, сознание затянула пелена равнодушия, и Орлов бессильно обмяк в кресле.
Глава 8
ПРИЮТ БЕЗУМЦЕВ
16 марта 2229 года летоисчисления Федерации Земля, Сингапур
С восторгом и изумлением смотрел Камаль Ахмед на космические корабли. Понятное дело, обитатели Селлаха знали, что они существуют, а те, кто обитал рядом с космопортом, могли на них посмотреть.
Но тут кораблей были десятки. Разбитая на квадраты серая равнина взлетно-посадочного поля уходила за горизонт, и айсбергами высились на ней массивные сверкающие корпуса.
Глядя на них, Камаль Ахмед забывал, что его руки связаны.
Как он попал в метрополию, бывший боец Армии Освобождения вспомнить не мог, но, когда на заданный час назад вопрос «Где мы?» один из сопровождающих ответил «На Земле», Камаль Ахмед не особенно удивился. Он знал, что упорных борцов за свободу увозят на главную планету Федерации, чтобы предать суду и посадить в тюрьму.
И провалы в памяти тоже выглядели естественно: всякому на Селлахе известно, что оккупанты применяют при допросах «сыворотку правды» и прочие химические штуковины, калечащие того, кому их ввели.
— Так, вот и наши ребятки, — с усмешкой проговорил Загоракис. Он и еще один «призрак» сопровождали Камаля с самого утра, с того момента, как он пришел в себя в стратоплане.
Ребятками оказались двое похожих, точно братья, мужиков. Телосложением они напоминали штангистов, но двигались с легкостью балерин.
— Вы вовремя, — сказал Загоракис, глянув на часы.
— Мы никогда не опаздываем, — сказал один из «ребяток». — У вас для нас дело?
— Именно, — кивнул полковник. — Вот билеты и документы. Нужно доставить...
Дальше речь пошла о каком-то безумце, которого родственники решили отправить в специальную клинику. Камаль заскучал и отвернулся, чтобы еще раз посмотреть на звездолеты.
Услышал шаги, оглянулся и едва не охнул от удивления: сопровождавшие спокойно удалялись, оставив его наедине с «ребятами».
— Пойдем, наш рейс, — сказал один из них, пряча в карман ключ от наручников.
— Рейс? — удивился Камаль. — Я что, куда-то полечу с вами?
На неподвижных масках, заменяющих «ребяткам» лица, не появилось даже следа раздражения или гнева.
— Полетишь, — кивнул второй, отличающийся от собрата только меньшим ростом и голым, как черепаший панцирь, черепом. — Мы теперь будем тебя охранять. Всю дорогу до Меру.
— А что я там забыл?
— Узнаешь на месте, — пожал плечами первый.
Они вышли из зала ожидания и спустились на подземный этаж в Сингапурском аэропорту, отведенный для зоны досмотра. Таможенник глянул на идущего со связанными руками Камаля с некоторым удивлением и принялся изучать сунутую ему охранниками пачку документов.
Процедура затягивалась. Камаль стоял, глядя по сторонам, а потом почувствовал, что ему недостает воздуха. Попытался крикнуть, но сил не хватило. Перед глазами все почернело — и он рухнул в никуда.
Теперь, когда рядом больше не было «призраков», Виктор Зеленский мог быть самим собой.
— Проходите, — сказал таможенник, возвращая документы.
— Пойдем, — кивнул старший из сопровождающих Виктору.
Миновав зону досмотра, через узкий коридор вышли в обширное помещение, напоминающее автостанцию. Рядами стояли ярко окрашенные автобусы на электрической тяге.
В Сингапуре пассажиров по звездолетам предпочитали развозить под землей.
Нужный транспорт, отправляющийся к звездолету «Шамаль-37», нашелся во втором ряду. Сопровождаемый любопытными взглядами, Виктор прошел в заднюю часть небольшого автобуса, где его усадили в самый угол. Один из охранников сел рядом, второй устроился на сиденье впереди.
Для транспортировки «сломавшегося» сотрудника Служба использовала профессионалов из охранного агентства, за деньги готовых доставить кого угодно и куда угодно. На то, что их клиент — сумасшедший, двое неразговорчивых типов не обращали никакого внимания.
О том, кто он такой на самом деле, они не могли даже подозревать.
Где-то под полом с негромким рокотом пробудился мотор. Автобус медленно вырулил с места стоянки и. покатил по неширокому, слабо освещенному тоннелю. Со своего места Виктор не видел почти ничего, только бугристые, увитые какими-то трубами стены.