Пришедший навестить его в больнице Эш много говорил о чем-то, но Олис его почему-то почти не слышал. Единственное, что он понял, это то, что сам и только сам виноват в том, что произошло. Если бы он не вышел из дома, этого бы не случилось. И то, что это не причина, чтобы пропускать работу. И поэтому через два дня он вернется в Дом и ему придется отработать все, что он пропустил. Раньше такая перспектива его бы ужаснула, но сейчас ему было все равно.
Он лежал в кровати и смотрел и смотрел на висящую на спинке стула куртку. Ту самую, которой его прикрыл незнакомец. Она еще пахла им. Олис тихо вздохнул и закрыл глаза. Что с ним такое? Он видел этого человека всего два раза в жизни при не самых приятных обстоятельствах, но перестать думать о нем почему-то не мог. Он раз за разом возвращался туда, в старый парк. В тот момент, когда впервые по-настоящему увидел его. Снова смотрел в его глаза, на сей раз полные не ярости и презрения, а тревоги и какой-то внутренней улыбки, когда улыбаются сердцем. Самые красивые в мире глаза.
Дверь палаты тихо скрипнула, и сердце Олиса сжалось. Объект его грез стоял на пороге, сложив руки на груди, и смотрел на него сквозь завесу волос. Заметив, что на него обратили внимание, он вошел в палату, тепло улыбаясь:
- Привет.
Его голос, полный чего-то мягкого и вибрирующего, прошелся по нервам Олиса как электрический ток. Надо открыть рот и сказать хоть что-то, но горло почему-то не слушалось. Только улыбка сама собой скользнула по непослушным губам. Такая, какой у него никто никогда не видел. Разве только Облачко. Образ Лея мгновенно встал перед глазами, и Олис мотнул головой, отгоняя его.
- В чем дело, тебе плохо? – незнакомец присел на край постели и смотрел на него с тревогой. Это оказалось… настолько приятным.
Олис снова мотнул головой, разлепляя губы:
- Нет, все в порядке. И спасибо.
Незнакомец нахмурился:
- За что?
- За все, - Олис беззащитно улыбнулся. Почему-то рядом с этим человеком с уставшими глазами он чувствовал себя так спокойно, и в то же время так тревожно. Что-то внутри него металось и беззвучно плакало, когда он смотрел в его лицо – печальное и красивое с печатью какого-то страдания.
- Почему ты хотел тогда спрыгнуть с моста?
Олис вздрогнул и сжался под одеялом. Нет, только не это… Почему он спросил об этом? Почему именно об этом? Как объяснить ему? Но зеленые глаза все еще смотрели на Олиса, ожидая ответа. Не отпускали, требовали.
…Он никогда не забудет этот день – день, когда для него кончилось детство, когда… Обходительному мужчине, гремящему кошельком, за пару сотен долларов его продал собственный отец. В тот день ему исполнилось шестнадцать. И они с отцом поехали в город за продуктами для праздничного стола. Но что-то произошло и отец, который не пил уже два месяца, сорвался. Он пропил в баре все оставшиеся от покупок деньги, и ему срочно нужна была новая порция. Вот тогда-то к нему и подвалил тот мужчина, который до этого тихо себе сидел в уголке и внимательно наблюдал за ними. Они сошлись на двухсот пятидесяти «зеленых». Отец получил свою выпивку, а Олис…. Олис, который стал свидетелем этого «торга», видел все это как со стороны. Вот он поднимается со своей табуретки, а вот садится в машину незнакомца.
Обучение, краткий инструктаж, разъяснение правил поведения в Доме и «работа». Недели, месяцы… Он метался от стенки к стенке, орал, дрался, кусался, сотни раз пытался сбежать. Но каждый раз его ловили, а потом отправляли работать на улицу или отдавали охранникам, чтобы те позабавились.
А потом к нему пришел Лей. Облачко просто сел рядом с ним, положив его голову к себе на колени, и начал рассказывать. О себе, о Доме, о других мальчиках. Он смутился только один раз. Когда Олис сказал ему, как именно попал сюда. Он замолчал и молчал целых три минуты, а потом нагнулся и, легко коснувшись его виска губами, прошептал: «Это был сон, Энджи, всего лишь сон. Вся твоя жизнь была лишь сном. А теперь ты проснулся. Ты должен привыкнуть, приспособиться, если хочешь выжить». И еще много чего он говорил в тот вечер, но подействовали только эти слова. А через месяц он стал личной игрушкой Эша, управляющего Домом, вызвав жгучую зависть среди некоторых других мальчиков.
Олис замолчал, и в палате повисла тишина. Он устало закрыл глаза и понял, что так и не ответил на вопрос – что же заставило его решиться на самоубийство. Сейчас, лежа здесь, он перебирал в памяти все, что происходило в его жизни, и не мог понять. Он находился в Доме уже два года, за это время было всякое, но что заставило его подняться на перила моста именно тогда? И не мог вспомнить. Но что-то внутри него говорило, что причина была, вот только…
До него донесся тихий шелест, и Олис поспешно распахнул глаза. Незнакомец стоял уже около порога, держа в руках свою куртку. Он стоял и смотрел на Олиса, а тот никак не мог разобрать выражение его глаз. Но почему-то ему казалось, что там нет ничего хорошего. Мягкий стук закрывающейся двери, и Олис остался один. С минуту просто смотрел на закрытую дверь, а потом сжался в комочек и, уткнувшись носом в подушку, тихо, отчаянно застонал, почти заскулил. Сердце разрывалось от боли, а пальцы все сильнее впивались в ладонь. Господи, как же больно… Как плохо…
Но НАСКОЛЬКО плохо, он смог понять только, когда вернулся в Дом. Когда до него дотронулся первый клиент, и он не смог сдержать дрожь отвращения. Все, все стало другим. Чужим, незнакомым, грязным. Все эти зеркала, сияющие светильники, и начищенные до зеркального блеска полы – все было будто покрыто слоем грязи. И он сам… Покорно выполняя все требования клиентов и Эша, чувствовал, как все глубже погружается куда-то в серый вязкий туман. Стараясь не думать, не мечтать, не чувствовать. Только утром, когда он принадлежал сам себе, отпускал себя. И тогда перед глазами появлялось красивое печальное лицо. Его сказка, которую он так хочет забыть, но которую забыть невозможно. Только если вырвать вместе с сердцем. И бесполезно уговаривать себя, внушая своей глупой душе, что все это - обман. Что на самом деле этот человек, имени которого Олис даже не знает, может быть каким угодно. Но сердце отвечало, что ему все равно. И против этого Олис ничего возразить не мог. Он мог только надеяться, что со временем это пройдет. Но снова приходило утро, и снова Олис корчился на холодных простынях, моля всех богов, чтобы все это закончилось поскорее.
Пробуждение было резким. Туман мгновенно разнесло в клочья, когда в главном зале Дома, в одну из ночей Олис увидел глаза, заглянуть в которые мечтал столько времени. Застыв ледяной статуей, он смотрел на то, как холодно-равнодушно их обладатель оглядывает зал. Как подходит к нему Натали, и как подобострастно пытается заглянуть в его лицо. И как ОН окидывает его взглядом, от которого «мадам» отшатывается. А потом зеленые глаза замечают Олиса и время делает кульбит. Секунда и вот он уже идет по залу, провожаемый восхищенными взглядами мальчиков и некоторых клиентов.
Олис зажмурился на миг, а когда снова распахнул глаза… Он словно увидел его в первый раз. По-настоящему увидел. Манеры, походка, то, как он держит голову и его идеальная осанка… Сердце тихо стонало от восхищения и жесткого разочарования, сменяющегося странной бешеной надеждой. И мысль, которая билась в голове. Он клиент, всего лишь клиент. Один из многих. Один из тех, кто любит сладких мальчиков. Тот, который готов заплатить за час. О, Боже…
Знакомый незнакомец остановился перед Олисом и молча кивнул головой, приказывая следовать за собой. В сопровождении Натали они поднялись по лестнице, а когда за ними захлопнулась дверь комнаты, Олис разрешил себе немного расслабиться. И тут же почувствовал, как накатывает на него мягкими волнами истерика. Олис молча начал раздеваться, стараясь не смотреть на… клиента и не обращать внимание на то, как гулко и сильно стучит собственное сердце и начинают пылать жарким румянцем щеки от того невольного желания, которое вдруг захватило его. Желания, которое он почувствовал впервые за все это время.
- Нет.
Холодный и немного резкий голос остановил руку, взявшуюся за завязки брюк. Олис недоуменно поднял взгляд. Что…
- Я не покупаю любовь за деньги, - мужчина стоял, прислонившись к дверному откосу, и устало тер пальцами виски.
- Тогда что вы здесь делаете? – чуть севшим голосом спросил Олис, сердце которого вдруг начало выстукивать марш.
Мужчина усмехнулся:
- Просто смотрю.
- Любопытно? – Олис внезапно почувствовал, как затапливают его ярость и обида. Он так мечтал хотя бы об одной встрече. Но не ТАКОЙ встрече! Не здесь, не в этом доме, где каждый угол напоминает ему о том, где он находится и что из себя представляет. И этот зеленоглазый… Зачем он пришел? Зачем?
- Как тебя зовут?
- Энджел, - сказал, почти выплюнул.
- Тебя на самом деле так зовут или это для клиентов? – мужчина прошел по комнате, рассматривая ее богатое убранство.
- А есть разница? – Олис следил за ним взглядом, жадно впитывая каждое движение и каждый взмах ресниц. Он настолько был поглощен этим, что даже не думал, что за такую дерзость его могут наказать. Стоит только этому странному человеку сказать хоть слово Натали…
Но мужчина только усмехнулся.
- Для человека, который не так уж давно собирался сводить счеты с жизнью, ты слишком дерзок.
Олис вспыхнул:
- Простите.
Мужчина развернулся:
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Олис, - он опустил голову вниз, позволяя челке закрыть лицо. - На самом деле меня зовут Олис.
Сказал, и кинул на него взгляд из-за волос. Мужчина уже сидел в маленьком кресле около столика, на котором стояла ваза с фруктами.
- Что ж, это больше похоже на правду. А почему Энджел? Ты не похож на ангела. И сядь, наконец. Я ничего тебе не сделаю.
Олис послушно сел на краешек постели, стараясь не думать о том, какое разочарование сейчас гложет его. Что, он так плох и грязен, что даже прикасаться к нему противно?
- Эй… - тихо окликнул его мужчина, и Олис вздрогнул. От него ждут ответа.
- Так назвал меня наш… управляющий, когда увидел в первый раз. И так это и осталось, - Олис отвел глаза. Но сделать это было так трудно. Этот человек притягивал взгляд, словно магнитом.
- Так как ты оказался на том мосту?
Олис смутился. Ведь он так и не смог разобраться в себе. А лишний раз вспоминать… «…Никогда не сдавайся…» Олис зажмурился. Лей не сдался. Он цеплялся за жизнь до конца, даже несмотря на то, что она была полным дерьмом. Он не сдался. А Олис…
- Я не знаю. Уже не помню.
Мужчина только усмехнулся, и Олис почувствовал, как злость наполняет его. Да как он может судить!? Он не знает, что это за жизнь! Он никогда не испытывал ничего подобного, он… Олис вскинул голову и замер. Глаза заглянули в глаза, и Олису показалось, что его прожигает насквозь. Жгущий зеленый лазер сменялся терпким абсентом, который Олис как-то пробовал, а потом странным туманом, который, закручиваясь спиралькой, лишал воли. Сознание забилось в истерике, но оторваться было уже невозможно. Больно, страшно, и сладкий, какой-то непонятный ужас бился внутри, словно пойманная птица. И тут длинные, как стрелы, ресницы опустились, и Олис словно повис в пустоте, лишенный опоры. Панически сделал вдох, словно боясь, что сейчас задохнется. Пальцы начали немного дрожать, и он поспешно сжал простынь. Тишина давила, но это, похоже, мешало только ему, потому что мужчина просто сидел, опустив ресницы и не обращая внимания ни на что. Словно размышлял о чем-то. А Олис хотел слышать его голос. Глубокий и спокойный. И видеть его глаза. И плевать на то, зачем он вообще пришел в этот бордель. Олису захотелось встать, сделать шаг и опуститься перед ним на колени, чтобы эти пальцы, сейчас сцепленные в замок, зарылись в его волосы. Хотелось прикоснуться к этим сжатым губам, чтобы почувствовать их вкус. Олис закрыл глаза, стиснув зубы. Идиотское, глупое и непозволительное желание. Он не имеет на него права. Этот человек не хочет к нему даже прикоснуться. А он…
Легкий шорох, и Олис распахнул глаза. Мужчина стоял уже около двери. Сердце рванулось за ним:
- Не уходите.
Ему хотелось крикнуть, но вот почему-то получился только тихий, еле слышный шепот.
Мужчина развернулся:
- Ты что-то сказал?
- Вы так и уйдете? Я имею в виду…
Олис заглянул в его глаза и запнулся, почему-то покраснев. Он никогда не чувствовал себя так странно. Раньше, как только его очередной клиент собирался уходить, он только облегченно вздыхал. А теперь он почти готов умолять этого странного человека просто побыть рядом еще немного. А потом он внезапно представил себе, как это выглядит со стороны, и его щеки запылали от стыда. Боже, позор какой…
- Простите, - еле слышный шепот.
Он опустил голову, не в силах смотреть в зеленые глаза, и в следующую секунду услышал стук захлопывающейся двери. Олис еще посидел немного, смотря перед собой в одну точку, и рухнул на кровать, тихо-тихо застонав. Обида, разочарование и злость на самого себя кипели, готовые прорваться слезами. Почему??? За что??? Чем он это заслужил? Зачем этот человек пришел сюда? Послушал его рассказ, и стало любопытно?
- Ты почему здесь? – злой голос пришедшего на проверку Натали сейчас почему-то не вызывал никаких эмоций. Олис устало поднялся, стараясь не смотреть в глаза этой шлюхе в отставке.
- Я уже ухожу, не ори.
- Повезло тебе сегодня. Такой красавчик достался, - Натали причмокнул губами, и Олиса передернуло.
- Заткнись, - зло бросил он.
Натали ухмыльнулся:
- В чем дело, зайка? Не понравился?
Олис сжал кулаки и, резко толкнув дверь, вышел. Как эта грязная сволочь смеет вообще говорить что-нибудь о незнакомце? Его слова… Словно грязными и липкими руками коснулся прекрасной картины. Его чистой мечты. Олис зло рванул завязки на брюках, приводя себя в порядок. Ему нужно взять себя в руки и выкинуть сегодняшнюю ночь из своей жизни и памяти, если он не хочет окончательно сойти с ума. Просто забыть….
3.
На следующий день он проснулся довольно поздно, но все равно чувствовал себя уставшим и измотанным. Сны сумбурными отрывками крутились у него в памяти, но ничего хорошего в них не было, и он постарался о них забыть. Он встал, немного поплескался в душе, стараясь не думать ни о чем. Получалось плохо.
Сюрпризы начались, когда он вышел из душа. В комнате его уже ждал Эш, нервно постукивая ребром ладони по коленке. Как только Олис появился в комнате, он тут же накинулся на него.
- Почему так долго?
Олис удивленно пожал плечами:
- Я же не знал, что меня ждешь. - Сейчас Эш пришел явно не за лаской.
Эш только поморщился:
- Собирайся, пойдешь со мной.
Олис вскинулся, бледнея:
- Куда?
Если его опять за что-то наказывают…
- К Папе, - коротко ответил Эш, и сердце Олиса сжалось. Машинально одеваясь, он лихорадочно соображал, что же нужно от него Папе – хозяину борделя. Он и видел-то его от силы раза два.
- Ты готов? – Эш заметно нервничал, и это Олису очень и очень не нравилось.
- Да, - он в последний раз провел по волосам и повернулся к Эшу. – Что ему нужно?
- Не знаю, - Эш пожал плечами и, ухватив Олиса, потащил его за собой. – Мне просто приказали привести тебя.
Олис замолчал, стараясь не поддаваться панике, которая вдруг начала потихоньку на него накатывать. Они прошли через главный зал и направились в другую часть Дома, доступ в которую им был запрещен. Олис здесь никогда не был и сейчас смотрел большими глазами на строгое и почти аскетическое убранство. Здесь не было той кричащей роскоши, которая была на их половине, и Олис внезапно почувствовал острый прилив черной зависти к тем, кто живет здесь. Все те зеркала, тяжелый бархат и золотые подсвечники, которые окружали мальчиков, давили и медленно сводили с ума. Золотая клетка. Быть может, если бы она не была золотой, было бы легче.
Эш, тем временем, привел его к высокой двери, покрытой черным лаком и, легонько постучав, открыл ее и буквально втолкнул Олиса внутрь.