— Так тебе не нравится этим заниматься? – Том внимательно слушал своего супруга, стараясь не думать о том, что этот Девид, судя по всему, очень близок юноше.
— Нет, что ты, я люблю петь, – покачал головой Билл. – Это здорово, когда твои песни слушают другие люди, и им нравится. Но вот сама звездная жизнь… Дейв ограждает меня по максимуму, но, к сожалению, есть вещи, которые он не может предугадать. Например, вот этого, – Билл кивнул в сторону сталкера.
— А этот Девид… Ему еще не надоел его проект?
— Нет, – как-то возмущенно ответил Билл. – Как он говорит, остались еще непокоренные материки.
— Ничего себе размах, – пораженно прошептал Том.
— Не уверен, что выдержу, – фыркнул Билл. – Особенно, учитывая, что за мной уже сейчас гоняются всякие маньяки.
Они несколько минут сидели в полном молчании. Каждого угнетала мысль, что порознь они прожили каждый свою жизнь, и теперь между ними осталось так мало точек соприкосновения. «Как много я упустил» — одна мысль, которая сейчас крутилась у обоих.
— Билл? Я хотел сказать тебе кое-что… — голос Тома звучал необычно. Билл перевел взгляд на мужа и застыл – в кофейных глазах стоял самый настоящий страх. – Билл, я… люблю тебя.
Воздух застрял в легких, а сердце сбилось с ритма, будто тоже не могло понять, не послышались ли ему эти слова. В глазах потемнело, четко он видел только знакомое и любимое лицо, которое сейчас было очень бледным.
— Я знаю, что не имею права даже говорить тебе таких слов, но… мне хотелось, чтобы ты знал, насколько сильно я сожалею о том, что тогда не смог понять, какое сокровище находится совсем рядом со мной.
— Т-том…
— Прости меня, Билл. Прости за то, что сделал так больно, – юноша отчетливо видел слезы, сверкавшие в любимых глазах.
— Том, не надо… — Биллу было невыносимо больно, только вот он не знал, от чего больше – от того, что болезненные воспоминания разрывали едва затянувшиеся раны в его душе, или от того, что любимому тоже было больно.
Едва не вывихнув руки, он сумел перекинуть их через спинку стула и подался вперед, болезненно приземляясь коленями на твердый пол. Том едва успел подставить плечо, чтобы Билл не ударился головой о стену.
— Билл, зачем? Тебе же больно.
— Том, подожди… — лицо юноши было очень близко. – Это правда?
— Да, – Том кивнул, не в силах оторвать взгляда от любимых черт, снившихся ему ночами. – Я знаю, что это уже ничего не изменит. Только, прости, я эгоист, но мне хотелось бы думать, что иногда ты меня вспоминаешь…
— Том, – Билл чуть склонился, ловя взгляд ярких глаз. – Я никогда не смогу забыть тебя.
Обоих заставил вздрогнуть жуткий грохот – сталкер, уже еле державшийся на ногах, стоял в дверном проеме, привалившись к косяку, и пытался сфокусировать взгляд на своих жертвах. Он оглядел Тома, чуть приподнявшегося, чтобы загородить собой юношу, и Билла, который испуганно прижался к бизнесмену, неосознанно ища защиты.
— Ты… — он ткнул пальцем в направлении Билла. – Никогда не будешь моим… — маньяка ощутимо мотнуло в сторону. – Но и ему я тебя не отдам, – взгляд безумных голубых глаз остановился на Томасе.
Глава 9.
Томас ощущал ужасающую беспомощность — связанные руки не позволяли ему сопротивляться, не давали помочь Биллу, защитить... Маньяк поднял юношу на ноги и методично проверил все узлы, не давая юноше ни малейшей надежды на то, что тот все-таки сможет ослабить путы. Том дернулся, когда сталкер потащил певца в кухню, но говорить что-либо не решился, поскольку невменяемый вид преступника лучше всяких угроз говорил о том, что любой лишний писк может стать для обоих последним.
— Я думал, ты просто маленький мальчик, развлекаешься, — приговаривал сталкер каким-то по-детски обиженным тоном. — Думал, что ты на самом деле послушный хороший мальчик. А ты... Ты оказался точно таким же, как все остальные красивые мальчики. Изменял мужу... А я еще думал, что ты можешь быть мне верен... — за мыслью маньяка было невозможно уследить, но одно Томас понял точно — Билла в живых сталкер оставлять не собирается. Мужчина задергался, пытаясь ослабить стягивающие запястья самодельные веревки, но ткань не поддавалась, Том только чувствовал, что стертая кожа начинает кровоточить, а руки освободить не удается.
Тем временем, сталкер заставил Билла сесть на пол и прочно привязал его к никелированной ножке барной стойки. Билл сидел, опустив глаза, он не знал, что следовало сейчас делать. Криками не поможешь, только можно еще больше вывести этого придурка из и так шаткого душевного равновесия. Вырываться тоже было бесполезно, из такого, как этот маньяк, можно было скроить троих Биллов, и еще бы осталось. К тому же, юноша боялся, что основной целью сталкера стал Том, и злить мужчину, провоцируя агрессию, не хотелось.
Преступник подошел к Тому и намеренно резко дернул за связанные руки, едва не заставив взвыть от боли в суставах неестественно выгнутых рук. Но, поняв, что его ведут в кухню, бизнесмен почувствовал облегчение — быть рядом с юношей было куда спокойнее, хотя он и не мог ему помочь.
— Билли, ты меня разочаровал, — покачал головой сталкер и допил остатки спиртного прямо из бутылки, пренебрегая стаканом. В бледно-голубых глазах появились слезы от жжения в горле, и следующие слова были сказаны сиплым голосом.
— Но я все равно не отдам тебя ему! — маньяк ткнул пальцем в Тома. — Ты должен был быть моим...
— Стой! — Билл испугался. По его мнению, подобная речь могла предшествовать только особо жестокой расправе с литрами крови и кусками тел в ванной. — Если хочешь, я буду с тобой. Поедем на острова, будем там совсем одни... — Билла едва не стошнило от представленной картины, но сейчас он был готов на все, чтобы спасти жизнь. Им обоим.
— Нееет, — протянул маньяк жалостливо, в его глазах светилось безумие и вселенское разочарование. — Ты всегда будешь принадлежать ему, — он ткнул пальцем в бизнесмена, выражение лица сменилось на брезгливое. — Но ты ему изменил, поэтому должен умереть. Ты не должен был нарушать свое слово…
Юноша вздрогнул от этих слов, прозвучавших приговором, но мимолетно порадовался, что слова о смерти относились только к нему. "Тома он не тронет..."
— А ты, — стакер снова вперился взглядом в бизнесмена. — Ты умрешь, потому что посмел отобрать у меня моего Билли.
Билл в ужасе зажмурил глаза, не желая верить, что Том пострадает по его вине. "И зачем я согласился на эту чертову поездку?!.."
Том, которого ощутимо трясло еще после фразы о том, что Билл умрет, напрягшись, придвинулся к юноше, желая хоть немного ободрить его своим присутствием, хотя и не был уверен, что сможет, учитывая, что сам когда-то поступил с мальчиком почти так же жестоко. Но тонкое тело прильнуло в ответ, и сердце будто погладили чем-то теплым и мягким. Билл все еще неосознанно хотел быть ближе.
Маньяк вышел буквально на несколько секунд, а потом вернулся, держа в руках две арафатки, вытащенные из шкафа Томаса. Бизнесмен только успел подумать, что не хочет умирать с завязанными глазами – хотя бы в последние мгновения жизни он хотел видеть перед собой любимое лицо. Но сталкер деловито завязал ему рот, а потом проделал тоже самое с полумертвым от ужаса Биллом. Мальчик только успел мимолетно подумать, что это не так уж и плохо, умереть вот так – его любимый мужчина сидит совсем рядом, а от платка одуряющее-вкусно пахнет его неизменившимся за прошедшие годы парфюмом в смеси с личным, сводящим с ума запахом.
Бесцеремонно дернув Тома за ногу, маньяк заставил его упасть на пол, и молодой мужчина замычал сквозь ткань – он довольно ощутимо ударился головой о кафельный пол. Билл дернулся, но не смог сдвинуться с места, слишком надежно он был привязан к стойке.
— Билли, я хотел сначала просто перерезать вам обоим глотки, но потом… – маньяк наклонился к юноше, смотрящему со страхом и презрением, и погладил его по шелковистой щеке. – Ты такой красивый, и смерть твоя должна быть красивой. Поэтому…
Том сглотнул, когда понял, какой вид «казни» выбрал для них сталкер – толстые пальцы одну за одной открывали конфорки на современной газовой плите, а потом с хрустом выдернули аварийный датчик, не оставляя возможности выключить подачу газа.
— Вы просто уснете и больше никогда не проснетесь, – сталкер так мечтательно улыбался, словно говорил о Ромео и Джульетте, а не о двух вполне реальных людях. – Билли, а ведь все могло бы быть иначе…
Билл, который в этот момент смотрел на Тома, только кивнул, опуская глаза и будто сдаваясь.
— Прощай, – маньяк присел перед Биллом и слизнул соленую каплю, черную от потекшей косметики.
Оба пленника слышали, как захлопнулась входная дверь, автоматически закрывая сейфовый замок, который когда-то Том искал по всему городу, а теперь был готов душу продать за то, чтобы дверь его квартиры запиралась на простую щеколду.
Томас посмотрел на своего мужа и вздрогнул – по побелевшим щекам катились крупные слезы, а неестественно красные губы беспомощно и обреченно сжимали платок. Но больше всего Томаса поразили глаза – в ореховых омутах стояла такая боль и вина, что внутри у мужчины все болезненно заныло, словно ему в душу всадили ржавый нож с зазубренными краями.
Не в силах наблюдать за мучениями любимого мальчика, Том сделал усилие, едва не стоившее ему переломанных костей и сумел-таки сесть рядом с Биллом. Тот захлопал ресницами, стараясь сдержать слезы, а потом и вовсе застыл, когда Том начал приближаться к нему еще больше — юноша не понимал, чего хочет его муж. Не сумев совладать с собой, Билл закрыл глаза, ожидая, что вот сейчас последует прикосновение – только вот сам не мог определиться – хочет ли он его или нет. Мягкое касание заставило вздрогнуть, а в следующее мгновение юноша почувствовал, как узел на платке ослабевает. Еще секунда – и он выплюнул изо рта кусок ткани и тут же встретился с кофейными глазами. Рот бизнесмена тоже был свободен, и губы чуть изогнуты в легкой улыбке.
— Том… Как тебе удалось? – в горле пересохло.
— Не знаю, просто получилось выплюнуть ткань, – мужчина попытался пожать плечами, но ничего не вышло – сталкер хоть и допустил оплошность с платком, но в остальном поработал на совесть.
— Том, что нам делать? Я уже чувствую запах газа, – юноша втянул носом воздух.
— Попытаемся выбраться. Ты можешь хоть немного повернуться? Я бы постарался развязать узлы зубами.
Билл попытался, но ничего не вышло, слишком хорошо маньяк продумал свои действия – пошевелиться было невозможно.
— Нет, не могу, – едва не всхлипнул юноша. Ощущение беспомощности давило, лишая воли и желания сопротивляться дальше. – Мы здесь умрем.
— Не говори так, пожалуйста. Может, помощь уже идет, – отрицательно помотал головой Том. Он проклинал сталкера за то, что сейчас не может утешить Билла, который, кажется, вот-вот взорвется рыданиями и отчаянием.
— Откуда? Я даже не сказал Девиду, что собираюсь выйти из отеля, – горько усмехнулся певец.
Том закусил губу – его мальчик стал совсем взрослым, теперь он больше не верит обещаниям своего мужа, хотя раньше одного этого «все будет хорошо» хватало с лихвой. Сейчас, глядя в испуганное и отчаявшееся лицо своего супруга, Том в очередной раз корил себя за то, что не смог защитить, не уберег… Он должен был сделать хоть что-то, чтобы Билл, пришедший к его порогу, не зашел в квартиру… «Билл… пришедший…» — сознание зацепилось за эти мысли, выделяющиеся наличием логики и конкретным смыслом в общем потоке бессвязного виноватого бреда.
— Билл? А… зачем ты пришел? – спросил Том.
Ореховые глаза изумленно расширились, становясь огромными просто до невозможности.
— Я… Я получил документы на развод, – чуть дрожащим голосом ответил Билл. – И чек.
Том даже обрадовался, когда заметил во взгляде юноши не только отчаяние, но и что-то другое. Злость.
— И что? Ты не хочешь развода? – спросил Том, гоня от себя мысль о том, что самой главной мечтой на данный момент для него является не освобождение, а просто слова, произнесенные любимыми губами. «Не хочу» — вот что он мечтал услышать.
— Хочу, – сказал Билл, руша мечты мужа, но сам он своим собственным словам не верил. – Но чек… Том, это ведь тот самый чек, который я прислал тебе из Америки в счет уплаты долга за отца. Почему ты его не обналичил? – голос Билла звенел от праведного гнева, а на щеки снова вернулся румянец.
— Мне не нужны эти деньги, Билл, – Том покачал головой и заставил себя не опускать глаз под испытующим взглядом супруга. – Когда ты его прислал… Словом, в тот момент в моей жизни уже многое поменялось, и эти деньги… Взять их – означало снова вернуться к прошлому, а этого я не хотел больше всего.
— Но я не хочу быть тебе что-то должен, – вскинулся Билл, а Тома его слова резанули, как бритва.
— Билл… Ты мне ничего не должен, – как мог, спокойно ответил Том. – Если хочешь, отдай их на благотворительность или еще куда…
— Но, Том… — попытался возразить певец.
— Билл, эти деньги… они причинили столько зла, что… Я не могу их взять, пусть они пойдут на что-нибудь хорошее.
Билл чувствовал, как в его душе что-то переворачивается. Этот мужчина – совсем не тот Том, которого он оставил три года назад в аэропорту Марокко. Тот Том никогда не сказал бы, что деньги могут быть злом, никогда бы не отказался от них… «И никогда бы не сказал, что любит» — прошептал внутренний голос. Этот Том, который сейчас смотрел на него переполненными эмоциями глазами, до боли в разбитом сердце был похож на ту мечту, с которой в счастливом неведении почти полгода прожил Билл. Но тогда это была всего лишь маска, и сейчас юноша до дрожи боялся снова попасться на ту же наживку – он боялся Тома, боялся своих не угасших чувств к нему.