— Билл, – не послушался Том. – Ты… не улетишь?
— Глупый, – истерично хихикнул юноша, не замечая, как его слезы капают на побледневшее лицо мужа. – Любимый мой, муж мой… — Билл склонился к обожаемому лицу и легко дотронулся до перепачканных в крови губ.
Послышался громкий вой сирены, и буквально через мгновение Билла отстранили руки медработников, которые ловко переложили уже почти бессознательного бизнесмена на желтые носилки. Билл не отпускал его руки, словно помогая держаться в сознании.
— Молодой человек, отпустите, – раздраженно сказал один из работников скорой помощи, но Билл только отрицательно покачал головой и еще крепче вцепился в безвольную смуглую руку, следуя за носилками. Он не замечал, что репортеры, которых так и не удалось разогнать, фиксируют каждое его движение и слово. Как только они дошли до машины, певца стали буквально отпихивать от носилок, но тот упорно цеплялся за дверь, намереваясь ни на секунду не оставлять Тома.
— Да отпустите дверь, – медбрат отпихнул его от машины. – Вам сюда нельзя!
— Я поеду с ним! – закричал Билл.
— Можно только родственникам, – покачал головой второй работник скорой, он был постарше, и ему было жаль этого худого парня, который выглядел едва ли не бледнее самого раненого. – Посторонним нельзя.
— Он мой муж! – рявкнул Билл во всю мощь своих легких и, отпихнув опешившего медбрата, запрыгнул в машину, мгновенно склоняясь над потерявшим сознание Томасом.
Девид Йост, стоявший чуть в отдалении, только покачал головой и позвал охрану, приказав разогнать прессу, а сам направился к машине. Там, в больнице, его другу потребуется поддержка.
Глава 13.
Йорг Каулитц уже не знал, куда деться от волнения. Он ходил по комнатам поместья, не находя себе места вот уже второй день. Вчера, когда раздался телефонный звонок, пожилой мужчина ощутил, как сердце екнуло, но постарался отогнать тревожные предчувствия. Звонил Том, и его голос только еще больше заставил Каулитца волноваться. Раньше сын никогда не предупреждал о том, что собирается навестить его, а в этот раз позвонил заранее, сказав, что приедет, да еще и с сюрпризом.
Размышляя об этом загадочном «сюрпризе», Йорг даже подумал, что Том встретил кого-то, и теперь хочет представить своего нового бойфренда отцу, но практически сразу откинул эту мысль. Разбитое сердце его сына до сих пор принадлежало милому мальчику из хорошей семьи, и Йорг был уверен, что брак с Биллом останется единственными серьезными отношениями в жизни его сына.
Пожилой мужчина резво понесся к двери, едва услышав шорох гравия во дворе – к парадному входу медленно подъезжал арендованный черный мерседес. Йорг остановился на пороге, привалившись к косяку. Волнения, испытанные за последние двое суток, лишали его сил, и он уже приготовился высказать сыну свои претензии относительно того, что Том не делает скидок на почтенный возраст отца.
Задняя дверь открылась, и Каулитц-старший увидел своего сына, со счастливой улыбкой выбравшегося из салона. Но молодой мужчина не пошел к крыльцу, а только приветственно махнул отцу рукой и снова повернулся к машине, протягивая руку куда-то вглубь салона. Йорг удивленно вскинул брови. «Неужели я оказался все же прав, и теперь мне предстоит знакомство с новой пассией сына?» В ладонь Томаса легла изящная рука, украшенная черным маникюром, на гравий опустилась длинная стройная нога, обтянутая темной тканью джинсов, а потом Йорг увидел копну черных волос, перемешанных со странными белыми дредами – такое сочетание показалось пожилому мужчине странно знакомым. Юноша, поправил немного растрепанную прическу и, наконец, поднял глаза на крыльцо. У Йорга перехватило дыхание, когда он встретил взгляд знакомых ореховых глаз.
Каулитцу — старшему казалось, что он каким-то образом перенесся на несколько лет назад. Он смотрел на двух молодых мужчин, сидевших рядом на диване, и не мог поверить, что снова видит, как Билл улыбается его сыну, а тонкие сильные пальцы Тома ласково сжимают узкую ладонь юноши в ответ.
— Билл, ты теперь знаменитость, – Йорг старался говорить как ни в чем не бывало, но все же ему было тяжело сдерживаться. Он не понимал, как Том смог снова завоевать юношу, после того, как так ужасно с ним поступил.
— Это только в Америке, – улыбнулся Билл. – В Европе я пока не очень известен.
— Пока? – приподнял бровь мужчина.
— У Дейва, это мой продюсер, на меня большие планы, – рассмеялся юноша, откидывая дреды за спину. – Так что мне предстоит работать без сна и отдыха весь следующий год.
— Ты останешься в Европе? – Йорг не знал, как прямым текстом спросить Билла о том, останется ли он с мужем.
— Да, я думаю, мы будем писаться в Англии, моя звукозаписывающая компания уже дает указания европейскому представительству.
— Ты будешь писать новый альбом для Европы? – Том чуть отодвинулся. – Я думал, ты поедешь в тур с уже существующим.
— Нет, это не прокатит, – покачал головой Билл, а Йорг чуть усмехнулся.
«Мальчик изменился не только внешне» — подумал мужчина, рассматривая проколотую бровь и экстравагантную прическу зятя – «Он вообще довольно сильно изменился. Стал уверенным, дерзким… Если бы я не знал о его прошлом, с уверенностью заявил бы, что он типичный американец, даже акцент у него проскальзывает».
— Европейцы думают совсем иначе, чем мы, – Билл бурно жестикулировал, что тоже стало для Каулитца-старшего открытием, ведь раньше Билл был очень сдержан в проявлении эмоций.
— Мы? – Том чуть подтолкнул супруга локтем, и щелкнул его по носу. – Ты, между прочим, чистокровный немец.
— Ну и что? – Билл сделал вид, что оскорбился. – Американский образ жизни мне нравится больше, и, вообще, у меня есть американский паспорт.
— Боже, – Томас картинно закатил глаза. – Ты еще скажи, что стал республиканцем.
Ребята весело рассмеялись, а Йорг только смотрел на них, не веря, что ему все же довелось увидеть такую картину – его сын, его Том был счастлив. Его глаза светились любовью, когда он смотрел на красивого юношу, сидящего к нему в пол оборота, а его руки непроизвольно тянулись к любимому существу, словно жили своей отдельной жизнью.
— Я очень рад за вас, – тихо сказал Йорг, и ребята замолчали, задетые серьезностью тона голоса пожилого мужчины. – Том, ведь ты знаешь, как я люблю тебя, и как переживал за тебя, когда Билл уехал.
— Пап, – Том хотел что-то сказать, но слов не нашлось, и он просто опустил глаза. Билл легонько дотронулся до его руки и переплел их пальцы, заставив чуть улыбнуться.
— Билл, – юноша вскинул на Каулитца-старшего ясный взгляд ореховых глаз. – Я не знаю, как выразить тебе свою благодарность.
— За что? – искренне изумился юноша.
— Ты смог сделать то, что не смог я в свое время. Ты научил Тома быть действительно достойным человеком. Я, наверно, был не очень хорошим отцом, и именно поэтому тебе пришлось столкнуться с последствиями моих ошибок в воспитании сына. Я прошу у тебя за это прощения.
— Не надо так говорить, – Билл пересел на диван рядом с Йоргом и сжал его сухие, покрытые морщинами ладони в своих. – Вы замечательный отец.
— Да где уж там… — невесело усмехнулся.
— Нет, это правда, – прервал его юноша. – Вы любите Тома, и это самое главное.
— Пап, Билл прав, – Том сел по другую сторону от отца и приобнял мужчину за плечи. – Ты самый лучший.
— К тому же это была непосильная задача, – театрально покачал головой Билл, и тут же взвизгнул, когда Том с коварной улыбкой дернул его за дред.
Йорг наблюдал за тем, как смеющийся сын пытается увернуться от ударов диванной подушкой, которой его лупил юноша. Они бесились, как малые дети, смеясь и бегая друг за другом, едва не снося предметы мебели на своем пути.
— Эй, дети, вы мне дом разнесете, – улыбался Йорг, наслаждаясь зрелищем семейного счастья двух дорогих ему мальчишек. – Идите в сад.
— Ладно, – Том наклонился и поцеловал отца в щеку, а потом взял своего супруга за руки и повел в сторону террасы, выходящей в цветущий осенний сад. Он что-то нашептывал брюнету на ухо, а тот только загадочно улыбался в ответ.
Они шли по аллее сада, держась за руки, и смотрели на заходящее солнце, окрасившее небо в розовые тона. Том следил за облаками, а Билл смотрел вперед, ведя за собой доверившегося супруга. Сейчас это уже не казалось чем-то невероятным, и певец чуть усмехнулся, вспомнив, как несколько лет назад мог только мечтать о том, что будет идти с любимым вот так, просто держась за руки.
— О чем думаешь? – спросил Том, искоса глянув на любимого мальчика.
— О том, что это похоже на сон, – ответил Билл тихо, будто громкий звук был способен разрушить ту волшебную атмосферу, что окружала сад.
— Это не сон, – Том заставил Билла остановиться и притянул к себе. – Ты же чувствуешь? – мужчина легко поцеловал чуть улыбающиеся розовые губы.
Для них это стало почти ритуалом. После того ранения, когда Билл едва не сошел с ума, сидя под дверьми операционной, где врачи пытались достать пулю из груди его мужа, юноша иногда физически нуждался в том, чтобы касаться Тома, будто проверяя, что тот все еще с ним, что не стал миражом. И бизнесмен с удовольствием каждый раз откликался, доказывая мужу, что никуда от него не делся, что он будет рядом всегда.
— Билл, я не хочу, чтобы ты грустил, – Том ласково погладил нежную щеку. – Выбрось случившееся из головы.
— Том, я чуть не потерял тебя, – Билл судорожно выдохнул, вздрогнув всем телом. От воспоминаний о том, как он почти сутки просидел у койки мужа, ожидая, когда тот очнется, юношу до сих пор била дрожь.
— Ты никогда меня не потеряешь, – Том прижал юношу к себе еще крепче и поцеловал приоткрытые губы. – Я слишком люблю тебя, чтобы суметь оставить.
Тома оперировали недолго, но Биллу эти минуты показались столетиями, и только присутствие Девида смогло удержать юношу в реальности. Продюсер ничего не говорил, а просто обнимал Каттермана за плечи, оказывая молчаливую поддержку. Вышедший из операционной врач сказал, что Тому повезло, пуля прошла почти что навылет, не задев жизненно важных органов.
— Видимо, этого парня кто-то очень сильно любит, – по-доброму усмехнулся хирург и похлопал Билла по руке. Юноша почти в тот же миг расплакался от облегчения, а потом потребовал отвести его к мужу.
Томас лежал бледный и осунувшийся, будто до этого голодал несколько месяцев. Медсестра, увидев на лице Билла почти предобморочное выражение, поспешила успокоить юношу:
— Это все от потери крови. Пара дней – и он снова будет бегать. Крепкий парень, – она одобрительно покивала и усадила брюнета на стул. – Не переживай, мальчик, с ним все будет хорошо.
— Спасибо, – тихо сказал Билл.
— Вы братья? – спросила медсестра, наблюдая, как Билл аккуратно, словно тонкое стекло, гладит ладонь молодого мужчины.
— Он мой муж, – ответил Билл, наклоняясь и целуя тонкие любимые пальцы.
— О… — только и сказала женщина. А потом, поправив капельницу, вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Том очнулся довольно скоро, да еще и во вполне сносном состоянии и ясном сознании. И сразу же почувствовал себя еще лучше, когда увидел Билла, спящего на кресле в углу палаты. Том разглядывал юношу и думал о том, что ранение – это не самая большая цена за то, чтобы этот самый любимый на свете человек был рядом.
Билл, словно чувствуя на себе взгляд, проснулся и тут же бросился к кровати Тома, едва не запутавшись в пледе, которым был накрыт.
— Том! Ты очнулся, – в последний момент он остановился и робко протянул руку, дрожащими пальцами дотрагиваясь до его ладони. Том поймал руку юноши и чуть сжал, вызвав улыбку и поток слез.
— Билли, не плачь, все хорошо, – тихо сказал Том и тут же поморщился от боли в груди. Он помнил, что его ранили, и понимал, что теперь еще некоторое время ему придется восстанавливаться. Но обнять и успокоить любимого мальчика он был обязан прямо сейчас.
— Ты меня спас, – сказал Билл сквозь слезы.
— Ты же мой муж, – нашел в себе силы улыбнуться Том. – Защищать тебя – моя обязанность.
Билл внимательно смотрел в глаза Тома, в которых светилось опасение, что вот сейчас юноша уйдет, не поверив его словам, и брюнет принял решение — наклонился и поцеловал сухие губы так нежно, как только мог.
Эпилог.
Билл скользил щеткой по густым волосам, стараясь не задевать дреды, но это не всегда получалось, потому что мечтательное настроение юноши не способствовало внимательности. В очередной раз больно дернув себя за волосы, Билл отложил расческу и посмотрел в зеркало, улыбаясь самому себе. Глаза цвета ореха горели задорным и влюбленным огоньком, пухлые губы чуть улыбались, а на щеках, чуть менее загорелых, чем раньше, светился румянец.
Скинув с себя халат, юноша вышел из ванной и хищно глянул в сторону любимого мужчины, который с комфортом расположился на широкой кровати и был чем-то занят. Во всяком случае, на легкий скрип двери он не обернулся, продолжая что-то читать. Черные косички рассыпались по плечам, лаская чуть смуглую от природы кожу, а длинные ресницы, особенно красивые в желтоватом свете прикроватных ламп бросали длинные тени на щеки.
Мягко ступая, юноша приблизился к кровати и забрался на нее, а потом выхватил из рук Тома журнал и отшвырнул его на пол, сам уверенно оседлав бедра любимого мужчины и впиваясь в улыбающиеся губы жарким поцелуем. Руки Тома мгновенно обхватили юношу, привлекая ближе, а ловкий язык перехватил инициативу.
Они оторвались друг от друга не сразу, только когда почувствовали, что еще секунда, и оба умрут от нехватки кислорода. Билл чуть отстранился и облизнул покрасневшие губы, чем едва не спровоцировал Тома на сексуальное нападение. Но юноша, ловко увернувшись от губ мужа, дотянулся до журнала и стал искать ту страницу, которая так заинтересовала Тома. Он помнил, что месяц назад они давали интервью этому изданию и даже позволили сделать несколько фотографий их нового дома в пригороде Лондона, который купили три месяца назад. Несмотря на тотальную занятость, оба нашли время на то, чтобы совместными усилиями превратить небольшое сооружение в их персональный рай.