называете, не привыкла, а тут еще и фамильярное обращение «милая». Для меня это слишком
большой стресс, Ваше Величество.
— Не играй со мной, — Виктор наклонился ко мне так близко, что я шеей почувствовала его
дыхание, и выровняла спину от напряжения. — Иначе, даже довольно близкие отношения с
принцем тебя не спасут.
— От чего не спасут? — мой голос неожиданно стал хриплым. Странно, но Его Величество не
отстранился, он будто бы вдыхал мой запах.
— От меня, — тихо, но так же хрипло сказал Виктор. Тишина давила, она будто бы стала
густой, как кисель, и, стараясь разорвать ее, разорвать те чары, что пытались связать нас, я
зажмурилась и выпалила:
— Я попросила принца помочь мне в расследовании.
— К черту принца, — прошептал регент, и, не касаясь, провел рукой вдоль моего плеча, повторяя силуэт. — Почему ты назвалась чужим именем?
— Испугалась, — прошептала я, и закусила губу, отчаянно желая, чтобы Виктор прикоснулся, но он, будто бы зная об этом, убрал руку.
— А мне кажется, что ты сделала это, дабы проверить степень моей в тебе заинтересованности.
Я широко распахнула глаза. Этот мужчина слишком хорошо меня понимал, и именно поэтому
нельзя было ему поддаваться. Я встала, отошла на безопасное расстояние, хотя мое внутреннее
я вопило от возмущения, и без тени сомнения заявила:
— Вы ошибаетесь, Ваше Величество.
В глазах Виктора я ожидала увидеть злость, раздражение, или хотя бы недоверие, но регент
усмехнулся, и, покачав головой, сказал:
— Что ж, в таком случае мне пора удалиться, ведь так?
— Было бы неплохо, — рассеянно подтвердила я, расстроено размышляя над тем, как хотелось
бы, чтобы Виктор остался. Правда рациональное сознание в этом месте спрашивало, зачем, и
хоть я могла придумать более чем приятное времяпрепровождение с этим умопомрачительным
мужчиной, никуда не исчезающий мой внутренний реалист утверждал, что дело закончится
обменом колкостями.
Виктор подошел ко мне и протянул ладонь для рукопожатия.
— До свидания.
Я подняла удивленные глаза на регента, и неумело прикоснувшись к его руке, внезапно
почувствовала, как сильно она сжалась в ответ. Мужчина сделал шаг вперед, прижал меня к
себе и, наклонившись, прикоснулся к моим губам. Пальцы его свободной руки трогали мою
шею, неуловимо лаская, мягкие и горячие губы требовательно прикасались, вынуждая меня
ответить на поцелуй. И признаюсь, долгих уговоров не потребовалось. Я выгнулась, сильнее
прижимаясь к регенту, когда его рука скользнула на мою талию. Приоткрыла рот, и когда его
язык скользнул внутрь, чуть не замурлыкала от восторга. Рука, до сих пор державшая скрипку, безвольно повисла, и я расслабилась, отдаваясь во власть сильного мужчины. Внутри меня
волшебной разноцветной рекой разливалось удовольствие. Я испытывала ни с чем не сравнимое
ощущение, и забыла о том, что целует меня Его Величество, регент императорского престола, дядя наследного принца. Я чувствовала окутывавший меня запах мужчины, который
великолепно целуется, мужчины, руки которого счастлива была ощущать на себе, и мне
хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.
Поцелуй Виктор оборвал внезапно. Просто напросто отстранился, опустил руки и заявил, разочарованно моргающей мне.
— Я не ошибся.
Он ушел, осторожно прикрыв дверь, чрезвычайно довольный собой мужчина. А я так и
осталась стоять посреди спальни, со скрипкой в руках.
* * *
Время до воскресенья тянулось, как резиновое. Из дворца Максимилиан меня больше не
забирал, передав через охранника, что пока очень много дел, и мы обязательно займемся
расследованием, когда появится возможность. На просьбу выпустить меня из дворца в
одиночестве, я ожидаемо получила отказ. Что-то подсказывало мне, что неожиданно
свалившееся на принца обилие государственных дел было заслугой регента. То ли он
действительно волновался за наследника престола, то ли основательно желал досадить мне.
Хоть думать о втором варианте, как более вероятном было приятно, но вместе с тем я понимала, что вряд ли настолько сильно заинтересовала такого мужчину.
За два дня с Роилом я поговорила всего один раз — позвонила ему в пятницу и спросила, выяснил ли он что-то об отце Мираны Блэтт. Недовольный моей предыдущей выходкой майор, сказал, что не готов разглашать информацию человеку, который неизвестно за чьи ворота
играет. Я же любезно напомнила, что основной целью нашей, так называемой, игры является
благополучие Его Высочества, и заверила, что для этого делается все от меня возможное. Не
преминула спросить, может ли он сказать о себе тоже самое. Роил с моим утверждением
согласился, но формулировка его согласия мен несколько смутила — майор утверждал, что
делает все, но для благополучия страны.
Мы достаточно мирно поговорили. Роил расспросил меня о невестах, и по итогу разговора с
неохотой сказал, что отец Мираны предположительно был преступником. Предположительно, потому что точной информации об этом нигде не было, а во всех документах невесты Блэтт
указан отчим. Из какого-то внутреннего упрямства, про охрану я так ничего и не рассказала. И, не желая ругаться, в субботу позволила майору отдохнуть и позвонила Икеру.
Сослуживец не слишком рад был меня слышать, однако же поздравил с тем, что я задержалась
на Отборе почти до конца недели, а когда узнал, что мне хочется поговорить с Мариссой, и
вовсе подобрел.
— Давно не узнавала о себе новой информации? — прямо спросил он. — Так ты на форумы
Отбора зайди, Марисса там уже группу поддержки против тебя собрала.
— Ты читаешь женские форумы?
— Почему это женские? — обиделся Икер. — Ты думаешь, мужчинам не интересно, кто станет
императрицей? Я тебе так скажу — по объемным и круглым причинам, нас это волнует даже
больше, чем женщин. Во всяком случае, некоторые невесты могут быть уверены, что не
нравятся нам не из зависти, или ревности к принцу.
— Марисса, — терпеливо напомнила я, помня о способности сослуживца в разговоре удаляться
в совсем уж неведомые дали. — Я хочу поговорить с ней.
— Тебе не угодишь. Недавно совсем не желала ее слышать, — укорил Икер, но трубку все-таки
передал.
В разговоре с делопроизводителем мне пришлось выслушать плохо завуалированные
оскорбления, а потом уже, когда женщина выпустила пар, удалось задать интересующий меня
вопрос.
— Марисса, а ты можешь подробнее рассказать о происшествии в архиве?
— Каком происшествии? — не поняла Марисса. И судя по ее тону, удивилась она искренне. Я
ощутила беспокойство.
— Мое личное дело на месте?
— Да, лежит на верхней полке. Я всех неудачников туда складываю, — съязвила
делопроизводитель, и вдруг, судя по звуку, хлопнула себя по лбу. — Ты что, сон вещий видела?
В архив сторож пьяный забрался, бутылку искал, а личное дело твое начальство брало, но
вернуло, не переживай. Лежит твоя тоненькая, без заслуг, папка на месте.
Я задумчиво молчала. Непонятно, то ли делопроизводитель лгала, то ли Роил неумело нагнетал
обстановку. В свете появившегося недоверия к майору, я склонялась ко второму варианту, хотя и
не могла понять для чего ему это. К тому же, поддержкой версии Мариссы служил и тот факт, что о похищении моего личного дела молчал Икер. Но все же я спросила:
— И в нем все в порядке? Никаких справок, фотографий не пропало?
— Я не проверяла, — разозлилась Марисса. — Взяли, сдали, поставили на место. Кому ты
нужна, фотографии твои воровать. Нашлась тут, звезда!..
Я огорченно вздохнула и положила трубку. Разговаривать с этой женщиной, когда в ней
просыпалось агрессивное словоблудие, было невозможно.
Меня смущало, что из-за свободного времени, все больше я погружалась в пучину Отбора, и
замечала за собой интерес к рассказам девушек, возвращавшихся со свиданий, да и к обычным
женским разговорам вообще.
Свидания с невестами, по-видимому, входили в комплекс государственных дел, потому что их
принц не пропускал. После Нирары Максимилиан встретился с девушкой по имени Лорас, и
если верить ее рассказу, они отправились кататься на гренадских шихонах — животных с
четырьмя ногами, пышным хвостом, мордой, схожей с кошачьей, и крыльями, находящимися в
зародышевом состоянии. Гренады использовали шихонов в качестве вьючных животных, а
некоторые породы были фаворитами даже в межгалактических гонках.
Выбор развлечения принцем объяснялся достаточно просто — Лорас в своей анкете указывала
шихона в качестве любимого животного, да еще и в порыве вдохновения приписала себя к
участникам одной из гонок. Обман ее раскрылся быстро — бедная девушка сначала боялась
подойти к диковинному двухметровому зверю, а когда все-таки поддавшись уговорам, и
воспользовавшись помощью принца (не без удовольствия, конечно) села, выдержка ее и вовсе
покинула. Истерично визжащую и вцепившуюся в шерсть животного даже зубами, девушку, с
трудом стянули с шихона. Не стоит и говорить, что в тот же день врушка отправилась домой.
В субботу на свидание были приглашены сразу две девушки — Полианна и Вудтир, и итогом
этой встречи стало удаление Полианны из Отбора. Для нас всех произошедшее оказалось
потрясением. Мы настолько привыкли, что девушек выгоняли по объективным и легко
объяснимым причинам, что о возможности изгнания просто потому, что принцу на свидании
было скучно, мы вовсе не думали.
Тот факт, что на свидание принц теперь меня не приглашал, немного досадовал, но я отлично
понимала, что если мне достанется два рандеву против нуля у большинства невест, Отбор я
могу и не пережить. К тому же, с Максимилианом у нас складывались достаточно дружеские
отношения, и на фоне моей горячей, хоть и нежеланной симпатии к Виктору, изменять их
составляющую пока не хотелось.
Вообще, все невесты Отбора словно бы разделились на два лагеря — первый составляли Я, Мирана, Ильфеина, Реци, Нирара, Кесалия, и другие девушки, как правило, не знающие, что
такое большие деньги, и не желающие преклоняться перед мнимым авторитетом Велании.
Несложно догадаться, что второй лагерь возглавляла госпожа Олькутт, и поддерживали ее
Кризан, Вудтир, Кароль, Роав и еще три невесты, обыкновенно, прячущиеся в тени сияния
пепельной блондинки. Бруниса держалась особняком. Нельзя сказать, что мы, как союзники
продвигали друг друга к принцу, или же устраивали пакости девушкам, почитающим Веланию.
Нет, обычно, мы даже не общались, но в стычках, которые то и дело возникали, как в любом
женском коллективе, неизменно становились на сторону союзницы.
Журналисты с восторгом наблюдали за этим расслоением, широко освещали его в прессе, и в
общении с невестами пытались разжечь конфликт, чтобы добавить «горячих» новостей в эфиры.
Так как приближалось воскресенье, пришлось вплотную заняться выбором наряда для бала.
Перелопатив весь свой гардероб (а он немаленький, денег нам для его развития выделили
действительно предостаточно), выбрала несколько разных, но подходящих для предстоящего
вечера платьев, но определиться так и не смогла. Для контрольной примерки и помощи в
сложном выборе была приглашена Мирана. Несмотря на мою не совсем вежливую расстановку
интересов в нашем общении, мы незаметно сближались. До откровенностей о своем прошлом и
настоящем дело пока не дошло, но наше общение явно уже выходило за грани разговоров
простых знакомых.
Я поочередно надевала платья, а Мирана, облокотившись на подушки, восседала на моей
кровати, словно коронованная императрица. В пользу сравнения говорили ее роскошный
пеньюар цвета фуксии с кружевной отделкой, а минусом можно было считать лимонад в бокале
вместо шампанского.
— Отличное платье, — лениво отпивая напиток, прокомментировала Мирана мою третью по
счету примерку. Платье было желтым, и идеально подходило для бала — легкий покрой, пышная юбка, открытые плечики и лиф бандо. Его тяжело было бы раскритиковать даже
Клариссе. К тому же, на мне оно сидело безупречно.
— Думаешь? — я еще раз покрутилась перед зеркалом. Немного смущал цвет. Честно говоря, я
и вспомнить не могла, когда еще мне приходилось покупать одежду такого оттенка. Наверное, стоило списать мое временное помутнение рассудка при покупке, на стресс из-за Отбора.
— Уверена. Лимонад будешь?
— Нет, — я огорченно вздохнула и спряталась за дверцу шкафа, чтобы опять переодеться.
— Лимонад очень грустно пить, — услышала я голос Мираны. — Шампанское более веселый
напиток.
— Представь, что пьешь шампанское, — посоветовала я. — Пузырьки в бокале тоже есть.
Мирана хмыкнула и замолчала до того момента, как я снова вышла в поле ее зрения, но уже в
другом наряде. На этот раз на мне было надето серое гипюровое платье с рукавами по локоть, облегающее сверху и обладающее элегантным подолом, плавно струящимся на фигуре. Такое
платье нравилось мне больше, поэтому перед зеркалом я подзадержалась.
— Это намного лучше, — одобрила Мирана и внезапно спросила: — А ты в курсе, что Кесалия
спрашивала у принца разрешение уехать на свадьбу брата?
— Нет, — я равнодушно пожала плечами. — Да и зачем мне эта информация.
— И он ее не отпустил, — вкрадчиво закончила девушка. Я понимала, к чему она клонит, но
старательно изображала из себя глупышку.
— Имеет право, — я опять спряталась за шкафом.
— Может расскажешь, как удалось уговорить принца отпустить тебя из дворца?
Я так сильно дернула замок на платье, что он затрещал. Испуганно чертыхнулась и раздраженно
напомнила:
— Я же говорила: нужно было на допрос.
— Допрос важнее свадьбы брата?
— Естественно! Расследование для государства в приоритете, нежели празднества. Если бы
Кесалия предъявила повестку, вопросов бы не возникло.
— Тебе повестка пришла прямо во дворец? — удивилась Мирана. Я не видела ее, надевала
следующее платье, но отлично понимала, что девушка притворяется — всем известно, что
повестка приходит по месту жительства, а до конца Отбора ни одна из невест дворец своим
домом назвать не могла. Я заметила, что начинаю нервничать и, понимая, как меня это может
подставить, постаралась безразлично объяснить:
— Разговаривала по телефону с соседом, он сказал, что на мое имя пришла повестка. На
свидании я спросила у Его Высочества, как быть, и получила ответ, что для качественного
расследования можно разок и поступиться правилами.
— Ты звонила соседу? — не поверила Мирана.
— А почему бы и нет?
— Действительно, почему… Прости, показывай скорее следующее платье.
Едва я вышла из своего укрытия, Мирана присвистнула и, отсалютовав бокалом, сказала:
— Забудь все, что до этого я говорила о других тряпках. Это — именно то, что тебе нужно.
Я и сама видела, что с этим платьем мы созданы друг для друга. Оставалось удивляться тому, что я еще и посмела рассматривать другие.
Воскресенье для всех невест был волнительным и суматошным днем. Все девушки старались
стать еще прекраснее, хотя куда уж лучше? Казалось, Отбор и так собрал весь цвет империи.
Девушки обменивались лосьонами, средствами для лица, волос, пяток, и остальных частей тела, которые были не видны окружающим, но очень важны в процессе подготовки к балу.
Удивительно, что никому не пришло в голову добавить в предлагаемую другим косметику, какое-нибудь средство, способное навредить внешности. Наверное, на женскую вредность
оказали влияние нервы и…патруль в лице Клариссы. Сваха требовала отчета по всем
перемещениям любых средств, хоть как-то воздействующих на тело девушек.