Сфера вновь засветилась радужным светом и расширилась в диаметре:
— Может быть, так он будет сговорчивее. Ну что, Айшат, пойдём, посмотрим, что там с «Валом».
Они вернулись в свой «офис». Там работа кипела вовсю. Пришёл Виктор и яростно о чём-то спорил с Владом. Воронов сел в дальний угол на диван и стал рассматривать висящую в воздухе голограмму плетения. Потом встал, обошёл её вокруг, повернулся к спорщикам:
— Вроде всё правильно… А что вас не устраивает?
— «Огненный Вал» должен двигаться, причём, желательно, с большой скоростью, — размахивал руками Гончаров. — А он стоит на месте! Хотя руна движения встроена в плетение! Не можем понять, в чём дело!
— А какова длина «Вала»?
— Около ста метров.
— Ого! Это серьёзно… А предполагаемая скорость?
— Двести метров в секунду.
Воронов удивленно посмотрел на Виктора:
— Какова температура пламени?
— От трех до четырёх тысяч.
Сергей задумчиво достал из серванта стакан, затем вытащил из холодильника графин с красно-коричневой жидкостью. Подойдя к столу, поставил всё это на него. Сёстры вскочили и тут же подставили ещё пять стаканов. Воронов, продолжая думать о своём, разлил в них содержимое графина. Затем взял один и стал курсировать по комнате, отпивая из стакана мелкими глотками. Снова обошёл голограмму:
— Виктор, а ты расчёты питания делал?
— Естественно, — Гончаров так же держал в руках стакан с неизвестной жидкостью, удивлённо поглядывая на неё при каждом глотке. — А что это у вас за сок?
— Что? А… не знаю, у девушек спроси… покажи-ка свои расчёты.
Гончаров открыл папку, нашёл нужную страницу и стал тыкать в неё пальцем: «вот». Воронов передал папку Стасу:
— Пересчитай, пожалуйста, с учётом заданных параметров.
Стас углубился в вычисления, затем сказал:
— Сто пятьдесят.
— Что «сто пятьдесят»?
— Блоков питания.
— Вот видишь, — подвёл итог Сергей, — а у тебя их в десять раз меньше. Где ты собрался взять столько энергии? И, на кой чёрт, позволь тебя спросить, такая скорость и температура? Температура лавы от 1200 до 1300 градусов! От твоего же «Огненного Вала» всё сгорит на десятки метров вглубь! Или надо ставить снизу экран, что потребует ещё больше энергии. И в самом плетении есть одна ошибочка, — он подвёл Виктора к голограмме. — Это у тебя что? — указал он на одну из рун.
— Блок питания.
— А это?
— Блок стабильности.
— А это?!
— Руна движения…
— Ничего не замечаешь?
— Они… перекрещиваются…
— Вот всё это и не даёт твоему «Валу» двигаться. Мало энергии, да ещё руна стабильности удерживает его на месте. Надо переделать. Уменьши скорость и температуру.
Воронов отдал ему папку. Когда Виктор ушёл, Зезира отметила:
— Влад доказывал ему то же самое.
— Так почему не смог доказать?
— Ты оказался более убедительным. Надо было просто посчитать, а не глотку рвать.
— Ну, если честно, — Влад поставил стакан на стол, — я тоже не заметил пересечения.
Они разбирались с различными проектами до самого вечера, поочерёдно вызывая авторов. Помогали найти ошибки и заставляли переделывать. Причём Воронов старался принимать как можно меньше участия. Он не собирался подрывать авторитет своего друга. На следующее утро на своей двери они увидели табличку: «Отдел Технического Контроля». Ясно было, что это шутка, но табличку снимать не стали.
Глава XXI
«Диверсант»
Работа в лаборатории кипела вовсю. Несколько раз заходил Светозаров, рассматривая законченные проекты. А их набиралось всё больше и больше. Очень много было проектов бытовиков, что Председателя, почему-то, больше всего радовало. К боевой магии он относился прохладнее. Воронов, просматривая очередную папку, заметил ему:
— Вы говорили, у вас нет Конструктора. А их вон сколько набралось. Не успеваем разгребать.
— Вы не путайте, Сергей Владимирович, прирождённого Конструктора и эти единичные случаи. Да и то вам всем постоянно приходится вмешиваться.
— Каждый может стать Конструктором, было бы желание… и немного фантазии. А знания и умение придут со временем.
* * *
Однажды Воронов задержался у Светозарова. Айшат достала из холодильника полный кувшин, уже ставшего привычным, «нектара».
— Может нам всё-таки спросить, как он это делает? — Стас наполнил свой стакан.
— Так он же считает, что это — наша работа, — Зезира с наслаждением сделала глоток. — К тому же, знаешь притчу о сороконожке?
— Какую?
— Когда её спросили, какую ногу она ставит первой, она разучилась ходить. Нам это надо?
Дверь резко распахнулась, в их комнату буквально влетел Аакян. Лицо его было бледным, как мел, руки тряслись:
— «Джинн» пропал!
Все бросились в «камеру»… ни «Сферы»… ни «джинна»… В полном молчании они вернулись в свой офис. Угрюмо расселись кто куда. В таком состоянии и застал их Воронов:
— И что у нас случилось такое ужасное?
— Исчезли «джинн» и «Сфера».
— Как… исчезли?! Да этого просто не может быть! За стабильность сферы я ручаюсь!
— Однако факт остаётся фактом.
Сергей резко повернулся к Владу:
— Был какой-либо посторонний фон?
— Что-то было, не совсем ясное, еле уловимое…
— Так, пошли!
Встав около того места, где раньше находилась «Сфера», Сергей прикрыл глаза, словно вслушиваясь. Все стояли не шевелясь. Воронов, не открывая глаз, стал поворачиваться, словно определяя пеленг. Затем открыл глаза, перешёл в большой зал, медленно продвигаясь вперёд. Увидя процессию из ОТК, все притихли и старались не шевелиться. Было ясно, произошло что-то из ряда вон выходящее. Воронов прошёл около одного отсека, затем вернулся назад, в упор глядя на сидящего там бытовика:
— Как зовут?!
— Григорьев… Александр, — губы его дрожали. — Что я сделал?
— Вот и мы хотим узнать, что ты сделал со «Сферой»…
— Да я туда даже не заходил!
— Не заходил?! — Зезира нависла над ним, её зрачки стали вертикальными. — Тогда почему там тобой воняет?! Твоей магией?!
Бедный бытовик вжался в кресло, в глазах его застыл ужас:
— Я просто попытался сам создать «Сферу», — заторопился Григорьев, — но у меня ничего не вышло! А вашу «Сферу» я не трогал, клянусь!
— Подожди, Зезира, слопать ты его всегда успеешь, — Сергей отстранил её в сторону.
— Так что ты пытался создать?
— «Сферу»…
— И почему у тебя не получилось?
— Да не знаю я! — парень был на грани обморока. — Я сказал формулу, а она не появилась…
— Повтори эту формулу.
Григорьев дрожащим голосом произнёс заклинание.
— Ты именно так сказал?
— Да. Слово в слово.
Воронов повернулся к Стасу:
— Стас, создай «Сферу».
Голицын произнёс заклинание. «Сфера» появилась посреди зала. Сергей повернулся к Григорьеву:
— Теперь ты произнеси заклинание.
И только тот закончил последнюю фразу, как сфера исчезла.
— Да он же переставил буквы в заключительной слове! — поразилась Айшат.
Влад подошёл к Александру:
— Твой статус?
— Старший стажёр, — он опустил голову.
Сергей присел на корточки и обхватил лицо руками. Его плечи затряслись. Сначала все подумали, что он рыдает. Но всё громче и отчетливее становился слышен его смех, пока он не рассмеялся во весь голос. Через некоторое время Сергей встал, вытирая слезы с лица:
— Представляете, мы создали, казалось бы, нерушимое плетение! А этот, — Сергей опять засмеялся, — одним махом его разрушил! Вот так делаются великие открытия…
И он направился к выходу из лаборатории. Зезира, проходя мимо Григорьева, опять наклонилась к нему, тот вжался в угол:
— У-уши бы тебе оборвать, дво-о-е-ечник.
* * *
На следующий день, проходя по залу, Воронов заметил, что место «террориста» Григорьева пустует. Задержавшись на секунду, пошёл дальше. Зайдя в ОТК спросил у всех:
— А куда это Григорьев подевался?
— Его куратор вызвал, — Стас что-то набирал на компе.
Сергей походил по комнате, мимоходом взял у Зезиры стакан с «нектаром», потом повернулся к Владу:
— А у Григорьева были какие-то разработки?
Айшат тут же сунула ему в руки синюю папку. Воронов стал её листать:
— Удаление пыли… очистка канализационных труб… удаление ржавчины и… гм… восстановление металла… Так, а здесь у нас разработки…. О! Практически законченные! А что, темы хоть и не глобального масштаба, но в быту крайне необходимые. Стас они есть у тебя в компе?
— Так у нас они все соединены в единую сеть. Сейчас найду, а-а… вот. Григорьев Александр. Кстати, у всех разработок уже готова вербальная формула. Без стенографии, правда. Но это только наши девушки умеют.
— Выведи голограмму… «пылесос».
В воздухе повисла незатейливая конструкция. Из любопытства все стали её рассматривать.
— А что, — отметила Айшат, — очень даже мило. Зезира, а ты его сожрать хотела…
— Сестрёнка, и ты туда же! Да никого я не собиралась жрать, я двоечниками не питаюсь, — Зезира сладко потянулась. — Я предпочитаю Мастеров, желательно Высших, — и плотоядно облизнувшись, посмотрела на Воронова.
Тот сделал вид, что не заметил её телодвижений:
— Тогда тебе надо в Совет Высших Мастеров. Там обширное меню, — Сергей продолжал рассматривать голограмму. — А ведь в ней ничего ни прибавить, ни убавить. Очень изящное плетение. Стас другие, пожалуйста, покажи.
Другие так же были целиком закончены.
— А ведь парень-то — талантлив, — брови Воронова внезапно взметнулись вверх. — Твою мать… Влад, нельзя ли узнать, кто его куратор?
— Да я и так знаю. Высший Мастер Валентин Заронин. А что ты там такое увидел?
— Набери его номер, хотелось бы поговорить.
Влад протянул ему трубку, в которой уже слышались гудки вызова, затем:
— Привет, Денгоф. Если ты насчёт Григорьева, то можешь не беспокоиться. Больше он у вас не появится.
— Извините, это не Денгоф, это Воронов.
На другом конце поперхнулись и закашлялись:
— Извините, Сергей Владимирович, никак не ожидал…
— Я вам не помешал?
— Нет. Но если Вы насчёт Григорьева…
— Именно насчёт него…
— Извините, Сергей Владимирович, но более весомо, при всём уважении к Вам, я его наказать не могу.
— Валентин…
— Олегович, — подсказал Стас.
— Валентин Олегович. Мы не просим его наказывать. Мы хотим, чтобы он вернулся в лабораторию. Если, конечно, вы, как его куратор, не против.
— А зачем он Вам? Говорят, вы его там сильно напугали. А кое-кто даже хотел сожрать.
— Валентин Олегович, я забыл Вас предупредить, что у меня включена громкая связь, и эта «кое-кто» Вас прекрасно слышит.
Заронин опять поперхнулся:
— Извините, госпожа Зезира, я не хотел Вас обидеть.
Воронов прикрыл трубку рукой:
— Ну и славу же ты себе снискала, «госпожа Зезира», — затем снова заговорил с Зарониным. — Валентин Олегович, слухи о кровожадности этой прекраснейшей из женщин сильно преувеличены. Можете не опасаться за жизнь Александра. Так мы можем Вас попросить прислать к нам Вашего ученика?
— Да, Сергей Владимирович, сейчас пришлю.
Денгоф снова подошёл к голограмме:
— И что же наш Мэтр здесь нашёл? Накачка и руна… разложения… Твою мать!
— Ругаться-то зачем так? — Айшат, стоя рядом с Владом, рассматривала плетение. Проследив за соединением рун, у неё невольно вырвалось:
— Твою мать!!!
* * *
Григорьев осторожно приоткрыл дверь ОТК и заглянул:
— Вы меня вызывали?
— А, Григорьев! — Денгоф изучающе рассматривал худощавого, высокого вихрастого парня. — Проходи. Пить хочешь?
Александр облизнул пересохшие губы, настороженно осмотрелся вокруг. Увидев Зезиру, как-то весь съёжился. Стас сунул ему в руки стакан с «нектаром». Тот сначала стал жадно пить, затем — мелкими глотками, то и дело посматривая на стакан. Когда тот опустел, с сожалением поставил на стол:
— А что это было?
— Нектар экзотических растений, — Айшат подвела его к голограмме «пылесоса». — Долго трудился?
— Не очень. Около трёх дней. Приходилось всё время ходить в библиотеку, изучать новые руны.
Айшат оглядела окружающих…
— Какой принцип работы?
— Определение мелкодисперсных образований и разложение их на атомы…
Воронов вплотную подошёл к Александру, глядя на него снизу вверх:
— Остальные твои разработки основываются на этом же принципе. И ещё восстановление металла… Ты хоть сам понял, что создал? Стас, открой окно к Светозарову.
Председатель ничуть не удивился, увидев в воздухе лицо Воронова в круглом окне.
— Олег Павлович, Вы не могли бы зайти к нам?
— Это срочно?
— И ещё — чрезвычайно важно!
Окно закрылось, Сергей стал ходить по комнате. Григорьев с напряжением наблюдал за его перемещениями:
— Я что-то опять не так сделал?
— Саша, сядь, посиди. Сейчас придёт Председатель и будем во всем разбираться.
Светозаров пришёл минут через десять. Воронов остановился посреди комнаты, протянул руку по направлению к голограмме:
— Вот полюбуйтесь, что создал этот… молодой человек.
Светозаров стал обходить конструкцию:
— Опять Григорьев? А что вас здесь не устраивает? Несколько рун определения параметров, блок питания, накачка и руна… разложения…
Лицо Председателя стало вытягиваться:
— Твою мать! Прошу, девушки, меня извинить. Это я от неожиданности.
— Ничего страшного, Олег, — «успокоила» его Зезира. — У нас других слов также не нашлось.
Светозаров медленно повернулся в сторону Александра:
— Ты это сам придумал?
Тот кивнул. Олег Павлович задумчиво подошёл к столу, увидев графин, налил себе «нектара». И так же задумчиво стал его пить. Стас, наконец, не выдержал:
— Вы можете толком объяснить, в чём собственно дело? Что вы так переполошились?
— А дело в том, — стал пояснять Воронов, — что Григорьев создал из простейших рун ни больше, ни меньше, как дезинтегратор… да ещё и синтезатор, в придачу! А всё дело в оригинальности компоновки и соединении рун! Он отошёл от традиционных постулатов и вот — полюбуйтесь! А если, — он стал развивать идею дальше, — изменить настройку параметров… и пустить это узконаправленным лучом… да ведь это будет мощнейшее оружие!
— Вечно, Вы, Воронов, из всего умудряетесь сотворить оружие. Даже из своего природного дара, — буркнул Светозаров. — Эти разработки надо засекретить. Если Вы увидели перспективу этой идеи, нет гарантии, что её не увидят другие, менее прозорливые.
— Правильно, Олег Павлович! — Зезира положила руку на его плечо. — Доработаем… и засекретим.
— У меня такое впечатление, — Светозаров обвёл всех взглядом, — что здесь собрались одни маньяки.
— Неправильное впечатление, господин Светозаров, не маньяки, а фанаты своего дела. Согласись — разница огромная!
— Да?! — удивился Председатель. — Глядя на вас, я что-то этой разницы не ощущаю.
— Может быть я как-то не так встала, не в выгодном ракурсе? — Зезира стала крутиться перед Олегом. — Или свет не так падает?
— Хегази, прекрати паясничать! Понабрались здесь… — он покосился на Воронова, — друг от друга…
— Что будем делать с автором? — поинтересовалась Айшат.
Зезира подсела к Александру и ласково спросила:
— У тебя есть ещё другие разработки?
— Есть… то есть нет-нет! Больше ничего нет!
— Стас, сходи с этим «гением» и пусть он принесёт сюда всё своё «больше ничего».
Когда дверь за ними закрылась, Влад повторил вопрос Айшат:
— А действительно, что мы будем с ним делать?
Воронов покрутил в руках лазерный карандаш, затем вновь подошёл к голограмме:
— У парня очень неординарный подход к решению проблемы. Вот только… сделать хотел козу, а получил… дезинтегратор… Отпускать его нельзя, Бог его знает, к чему могут привести его изыскания. Мне кажется, надо его держать при себе. Как вы на это смотрите, Олег Павлович?