Поднявшись к алтарю, жених и невеста предстали перед главным духовным представителем Центральной империи, который будет вести церемонию бракосочетания. Началась официальная приветственная речь о важном шаге, историческом союзе, знаменательном моменте, о прочных взаимоотношениях и прочей официальной атрибутике, которая в голове Юки звучала пустыми словами, утратившими хоть какой-то смысл. Ему казалось, что все происходит словно в тумане. Некогда отдаленное неверие перерастало в отстраненность. Императору начало казаться, что его разум отключился, и сам он уже находится не здесь, а смотрит на ситуацию откуда-то сверху, словно на нелепый спектакль.
Духовный представитель начал зачитывались права и обязанности будущих супругов. Юки попытался сосредоточиться, насколько бы нелепо и притворно для него не звучали столь торжественно произнесенные слова. Каждая фраза набрасывалась на императора словно огромная змея, стягивая его все туже и туже в своих тесках. «В болезни и в здравии» перетянули ему запястья так, что пальцы побелели от недостатка крови. «В радости и в печали» сковали ему лодыжки, так что со следующим шагом он бы просто упал, не удержавшись на ногах. «При ярком свете и в кромешной тьме», «Восходящее солнце и ночная луна» и завершающее «Пока смерть не разлучит вас» сдавили ему грудь, так что стало тяжело дышать.
Ведущий закончил свою речь. Последние слова повисли в воздухе, вызывая поддельные и неподдельные вздохи толпы. Пришло время личных клятв.
Император и императрица развернулись лицом друг к другу.
Юкихито аккуратно коснулся рук своей невесты. Тонкие изящные пальцы Эмбер были теплыми и мягкими. На какое-то мгновение император почувствовал, как ее руки волнительно задрожали, но императрица тут же уверенно сомкнула свои пальцы. Юноша так и не успел понять: то ли его невеста действительно так волновалась, но все-таки взяла себя в руки, то ли это была его собственная дрожь, так предательски проскользнувшая наружу.
Волнение начало отступать, и на его место пришла прострация, лишь отдаленно приближающаяся к состоянию смирения. Юкихито, смотря в совершенно бесстрастное лицо своей невесты, произнес свадебные клятвы. Элегантное кольцо из белого золота с аккуратными драгоценными камнями, уверенно ведомое рукой императора, плавно скользнуло на тонкий палец императрицы. Выслушав столь идеально заученные слова клятвы своей будущей жены — а значили ли они вообще хоть что-то? — Юки покорно подал руку, подставляя свои онемевшие пальцы под золотые оковы.
И лишь на словах «Объявляю вас мужем и женой» император словно сорвался с высокого утеса и неминуемо начал падать вниз — в свое собственное земное тело лишь для того, чтобы услышать: «Можете поцеловать невесту». Юкихито поднял взгляд на Эмбер: она была как всегда невероятно прекрасна, невообразимо прекрасна, словно нарисованная картинка, сошедшая с обложки глянцевого журнала про идеал женской красоты. Именно это и вызывало у Юки чувство нереальности происходящего, будто в насмешливой постановке. Так что он лишь подыграл спектаклю: юный император наклонился к своей императрице и поцеловал влажные алые губы идеально официальным, прилично недолгим поцелуем, словно для обложки того самого семейного глянцевого журнала.
Оторвавшись от теплых губ жены, император выпрямился, дабы продолжить официальную церемонию. Мимолетно скользнув взглядом по лицу своей императрицы, Юки заметил как в ее ярких глазах сверкнула маленькая искорка, такая живая и настоящая, совсем не похожая на всю эту официально-показательную церемонию. Словно незаметная иголочка кольнула сердце юноши, но оглушающие возгласы прервали его замешательство, вынуждая взять свою жену за руку и повернуться к ликующей толпе.
Весь зал, весь дворец, вся Миранда гремела оглушительными возгласами, приветствуя императорскую чету объединенной Великой Центральной Империи.
Глава 16. Не стоит беспокоиться
Император Юкихито плотно задернул шторы в своей новой спальне. Это нелепое и обязательное требования императрицы Эмбер — никакого света: плотно закрытые шторы, выключенное освещение и раздельные спальни — она даже до утра не планирует оставаться. Очевидно, что это касалось ее чар — Эмбер не хотела, чтобы император ненароком увидел ее настоящую.
Юки чувствовал себя вещью, которую используют, чтобы получить желаемый результат, и оставят позади как отработанный материал. Но, в конце-концов, он ведь тоже не любил императрицу. Их брак был политической необходимостью, как и рождение легендарного наследника.
В двери отчетливо постучали. Юки едва успел перевести дыхание, как в спальню вошла императрица — его жена. Их спальни были соединены общим рабочим кабинетом, чтобы супружеская пара могла, в том числе, свободно перемещаться, не афишируя данный факт.
Эмбер спокойно подошла к Юки и остановилась вплотную напротив своего императора. На ней был ночной халат из нежного тонкого шелка в стиле Восточных земель — дань ее мужу. Император посмотрел в глаза своей жены: в них не было обычного стального официоза, скорее она смотрела на него волнительно. Юки знал, что именно ему необходимо сделать, но не знал, как это сделать так, чтобы получилось менее… несуразно. Императрица была как всегда прекрасна: ее нежная идеальная кожа, мягкие ароматные волосы, яркие глубокие глаза и влажные губы: казалось бы, все располагало, но Юки все равно чувствовал неловкость с оттенками прострации. Нет, он не боялся эту женщину, скорее она вызывала у него замешательство. Император провел рукой по своим распущенным волосам, зачесывая назад выбившиеся пряди, и глубоко вздохнул. Его ресницы слегка вздрогнули, когда юноша вновь встретился взглядом с императрицей. Казалось, она почувствовала его замешательство.
— Если это необходимо, юный император, Вы можете обратиться к придворному медику за соответствующими препаратами, — произнесла императрица, но в ее тоне не было и намека на издевку, скорее расчетливая практичность.
— Благодарю Вас, Ваше Величество, — максимально спокойно ответил Юки, — но не стоит беспокоиться.
Император голосом выключил свет. Наступивший мрак, как оказалось, нужен ему еще больше, чем самой императрице.
Юки скользнул пальцами по телу Эмбер, и шелковый халат невесомой струей упал с ее плеч. Император притянул к себе свою жену и поцеловал ее влажные губы точно также как на свадебной церемонии: аккуратно и совершенно безэмоционально.
* * *
Была глубокая ночь, Юки приоткрыл глаза в полудреме. Легкий ветерок коснулся его спины. Окно было распахнуто, и шторы на окне плясали под нежными касаниями воздуха. Сквозь небольшую щель в комнату пробивался тусклый свет. Юки устало моргнул и посмотрел на силуэт рядом с ним. Серебряный лунный свет словно сиял на ее тонкой мраморной коже, лицо было безмятежным и невероятно юным. Спящая рядом с императором девушка была невообразимо молода и соблазнительно прелестна своим естественным абсолютно природным очарованием. Девушка автоматически притянула к себе одеяло и перевернулась на другой бок. Юки устало прикрыл глаза, приняв увиденное за наваждение: последние сутки были крайне напряженными, и у юного императора не осталось сил практически ни на что. Под легким дуновением ночного ветра император провалился в глубокий сон.
* * *
Было позднее утро. Юки открыл глаза и, обводя еще сонным взглядом свою новую спальню, восстановил в памяти все события минувших суток: теперь он был женат на императрице Эмбер Морриган. Перед глазами пронеслись бракосочетание, торжество, политические договоры, затем нахлынули воспоминания о первой брачной ночи, и в довершение промелькнул мимолетный образ ночного видения. Юки поднялся, зачесывая пальцами растрепанные волосы. Вставая с кровати, он откинул одеяло. Императрицы, конечно же, уже не было — ее половина кровати была пуста. Или почти пуста. Взгляд императора скользнул по пятнам крови на шелковых простынях. Зрачки Юки сузились: он вспомнил прошлую ночь и свои собственные ощущения, четкие и ясные: невинность императрицы. Это было самым нелепым, что только могло прийти в голову. Эта женщина даже на вид была почти раза в два старше него, не говоря уже о неподдельной реальности: едва ли кому придет в голову прибавлять себе возраст, тем более самой императрице, скорее он поверил бы, что она скинула себе пару лет, хорошо, если не десятков. Юки был абсолютно уверен, что его ощущения были обмануты чарами Заклинательницы разума. С ее способностью к ментальному контролю это не составило бы никакого труда, но вот только зачем? В тот самый момент император не стал поднимать эту тему — скандал посреди столь пикантного действа был совершенно ни к чему, и он поступил как настоящий джентльмен: сделал вид, что не заметил издевки со стороны дамы.
Но сейчас все сложилось в единую картину: обманутые ощущения, эта кровь на простынях и еще… тот образ юной девушки ночью — императрица издевалась над ним.
Эта мысль вспыхнула алым пламенем гнева в разуме Юкихито. Да за кого императрица его принимает?! Очевидно же, что он не поверит во всю эту околесицу. Эмбер разыграла этот нелепый спектакль с невинностью невесты, чтобы подчеркнуть свою власть над своим наивным мужем, с чувствами которого она и не думала считаться.
Сгорая от гнева, Юки отбросил одеяло и со всей решительностью направился на поиски своей новоиспеченной супруги.
Глава 17. Грянет буря
Никакой ледяной душ не смог охладить гнев разъяренного императора. Как только он услышал, что императрица наконец-то вернулась в кабинет, смежный с их спальнями, Юки тут же стремглав бросился к ней.
— Эмбер, нужно поговорить, — озлобленно бросил он, врываясь в кабинет.
— Юкихито, — императрица недоуменно подняла бровь. — И что же такого случилось, что Вы столь раздосадованы? — с нескрываемым любопытством поинтересовалась она.
— Вы обманули меня! — прорычал император.
— Это в чем же? — строго спросила императрица, отодвигая планшет на край стола.
— Вы обещали, что не будете использовать контроль разума на мне! — ответил Юки, и его глаза вспыхнули огнем.
— Это верно, обещала, — спокойно произнесла императрица. — И я сдержала свое обещание, — в ее голосе послышались нотки оскорбленного самолюбия.
— Тогда как Вы объясните то, что произошло минувшей ночью? — возмущенно огрызнулся император.
— Что именно? — императрица нахмурилась. Через мгновение ее интонация сменилась на звенящее раздражение. — Выражайтесь точнее, многоуважаемый император Юкихито.
— К чему был весь этот фарс? — с отвращением бросил Юки. — Зачем Вы пытались внушить мне эту нелепую идею со своей… невинностью? Неужели Вы думали, что я поверю в подобную ахинею? Вся эта кровь на простынях — это просто нелепо. И ваше ментальное вмешательство во время первой брачной ночи. Ради этой бессмысленной издевки, Вы нарушили данное мне обещание?! — озлобленно бросил император.
— Да как Вы смеете! — с яростью выкрикнула Эмбер и вскочила со стула. Теперь была ее очередь вспыхнуть праведным гневом. — Я никогда не нарушала данное Вам обещание! Возможно, мой образ жизни отличается от вашего, мой фривольный император, но даже если мои принципы не совпадают с вашими, это не значит, что Вы имеете право оскорблять меня!
— И Вы хотите, чтобы я поверил в это? — с негодованием возмутился Юки, взмахнув руками. — Насколько слабоумен я по-вашему? Вы решили, что можете издеваться на мужем, столь недалеким, что способен только коровам хвосты крутить?
— Если хотя бы это у Вас получается, возможно, именно этим Вам и стоит заниматься! — выпалила императрица.
— Может и действительно стоило бы, вместо того, чтобы жениться на Вас, — в запале произнес император.
Эмбер не ответила. Она осталась стоять неподвижно, упираясь руками в стол. В ее взгляде безумным коктейлем смешались бешенство и досада.
Юкихито сдвинул брови и тяжело выдохнул. Разговор был окончен. Император импульсивно развернулся, непокорно взмахнув волосами, и молча направился к выходу из кабинета.
После того как дверь за императором захлопнулась, Эмбер дождалась, пока его громкие шаги стихли в конце коридора. Ее губы задрожали, а на глазах навернулись слезы. Она изо всех сил сжала веки, чтобы не даль волю предательской влаге. Содрогаясь всем телом императрица согнулась, обхватив себя руками. Успели пролететь лишь несколько секунд, прежде чем Эмбер импульсивно выпрямилась и изо всех сил ударила по столу. По интерактивной поверхности побежали паутинки трещин. Пронзительный женский крик разорвал пространство. Мощные потоки ветра разнесли стеклянные двери за спиной императрицы в мелкую крошку. Миллиарды стеклянных осколков разлетелись бешеным салютом по комнате, резонируя с душераздирающим криком.
* * *
Юкихито все еще был в бешенстве. Он сам не знал, куда его несут собственные ноги, главное, чтобы подальше отсюда. Он нервно нажал кнопку лифта несколько раз подряд, но упрямый механизм ехал издевательски долго. Юки наклонил голову, глубоко вздыхая и пытаясь успокоиться. Он скользнул пальцами по волосам и сжал пряди в кулак на затылке. Успокаивая взволнованные мысли, Юки вспомнил, что в порыве гнева оставил планшет, комлинк и вообще все, что только можно, в спальне. Он раздраженно простонал, но все-таки развернулся и направился обратно.
Быстро собрав все необходимое, Юкихито поспешил к выходу — сейчас ему совершенно не хотелось наткнуться на Эмбер. В кабинете раздался оглушающий грохот, за которым последовал крик императрицы. Юки вздрогнул. Очевидно, она была в бешенстве, и ему меньше всего хотелось попасть под ее горячую руку… еще раз. За дверью раздался звон стекла, словно кто-то яростно бил посуду, разве что посуды там не было. Юки наклонил голову и сжал зубы. Выругавшись на самого себя, император все-таки развернулся и направился в сторону кабинета. Но, едва коснувшись двери, он остановился, услышав советника Хэйли.
— Успокойся, Эмбер, — голос советника был встревоженным, — прошу тебя!
— Ненавижу! — словно раненый зверь прокричала императрица. — Ненавижу его!
— Милая, да что случилось? — почти умоляя спросил Хэйли, пытаясь успокоить взбешенную императрицу. — Все дело в императоре Юкихито? Вы поссорились?
— Он оскорбил меня, он унизил меня! — захлебываясь от досады, прокричала императрица.
Ком сжался в груди у Юкихито, именно император чувствовал, что его оскорбили и унизили: для него не было большего оскорбления, чем потеря контроля нас собственным разумом. Но нотки боли в голосе императрицы заставили ее мужа проглотить свою обиду и задуматься над тем, что он унизил женщину, а император определенно не был человеком, практикующим подобные «развлечения». Все еще стоя за дверью, Юки услышал, как что-то в очередной раз разбилось, и императрица стремглав направилась на балкон, раскинувшийся большим полукругом через все три комнаты императорских покоев. Осколки стекла, устилающие пол ровным ковром, захрустели под ее ногами, словно черепки. Император почувствовал себя несколько неловко оттого, что пришлось подслушивать под дверью, словно какому-то воришке. Он уверенно направился к общему балкону, чтобы попытаться хоть как-то утрясти ситуацию с собственной женой. Но он так и не открыл дверь, замерев в оцепенении. На балконе стояла не его жена. Не императрица Эмбер Морриган. Это было ее платье, это было ее имя, по которому Хэйли обращался к ней, но это была определенно не она. Словно удар молнии поразил Юки: он вспомнил образ той юной девушки, которую видел минувшей ночью в полусне. Только на этот раз ее нежное, почти детское лицо исказило отчаяние. За окном начался настоящий ураган, безумные порывы ветра трепали платье на тонком стане императрицы — на самом деле она была более хрупкой, чем казалась ее официальная маска. Хэйли пробирался к девушке сквозь шквальный ветер, прикрывая лицо рукой.
— Успокойся, дитя, — умолял советник, — ты так разнесешь весь дворец, — с долей шутки добавил он. — Прошу тебя, скажи наконец, что случилось, может быть я помогу разобраться в ситуации, — мягко добавил советник, сжимая хрупкие девичьи плечи, пытаясь успокоить разбушевавшуюся стихию в лице императрицы.
— Дядюшка Рэй, — дрожащими губами наконец сказала Эмбер, — он… он… — девушка так и не решилась закончить предложение. Но ветер наконец-то стих — это уже было хорошее начало. Главное, чтобы сейчас не полил дождь.
— Юкихито? Что он сказал? Что он сделал? — теряясь в догадках начал перебирать варианты Хэйли.
— Он обвинил меня в том, что я обманула его, что я манипулировала его сознанием! — выкрикнула девушка. — Вчера… ночью, — тихо добавила она и опустила взгляд.
— Ты действительно это сделала? — осторожно поинтересовался советник.