— Я был единственным ребенком, — сказал он. — Моего отца никогда не было и в помине. Это, наверное, было лучше, чем если бы он нас бросил потом. Я не знаю.
— Вас было двое, ты и твоя мама?
— Да.
— Как она умерла?
— Рак легких, когда я был подростком.
— Мне так жаль.
— Спасибо. — Он помолчал и продолжил: — Это было тяжело. После этого я поклялся никогда не позволять себе к кому-нибудь привязаться. Я не хотел снова страдать от такой потери. Смерть матери — главная причина, почему я такой… закрытый и холодный. В то же время, это мотивировало меня быть лучшим в других областях, чтобы она мной гордилась. Так что из этого вышло что-то хорошее и что-то плохое.
Мое сердце замерло, когда я приготовилась задать необходимый мне вопрос.
— Ты привязался к Женевьеве?
— Да, — просто сказал он.
Мое сердце затрепетало.
— Как долго вы были вместе?
— Два с половиной года.
— Ясно.
Когда я посмотрела вниз, Грэхем приподнял мое лицо, чтобы наши взгляды встретились в темноте.
— Что ты хочешь знать, Сорайя? Спроси меня.
— Что между вами произошло?
— Женевьева работала со мной в качестве брокера еще со школы. У нас все было серьезно… или я так думал. Короче говоря, я начал создавать свою компанию вместе с другом Лиамом Гейнсвортом. Лиам, Женевьева и я очень тесно работали вместе. Случайно я обнаружил, что у них интрижка за моей спиной. Лиам ушел, чтобы открыть свою компанию, которая сейчас является одним из моих конкурентов, и забрал Женевьеву с собой.
Вау.
— Это ужасно. Я даже не знаю, что сказать. Мне жаль.
— Не стоит. Этому не суждено было случиться.
— Но я могу сказать, что это ранило тебя.
— Я здесь с тобой, не так ли?
— А как это связано?
— Я не хочу быть нигде, только здесь. Если бы в моей жизни что-то пошло по-другому, меня могло бы тут не быть. Я также не понимаю это, Сорайя. Это. Что происходит между нами. Я не могу дать тебе никаких обещаний. Я просто знаю, что не хочу, чтобы это закончилось.
Я тоже.
— Нам лучше вернуться обратно, пока они не подумали, что мы …
— Трахаемся?
— Ага.
Грэхем уткнулся лицом мне в шею и усмехнулся.
— Не дай Бог.
— Спасибо за то, что так терпелив со мной.
Он прорычал:
— Терпение — не подходящее слово…
— Может быть, и нет.
Когда я взяла его руку и потянула из комнаты, на мгновение он притянул меня обратно.
— Эй… — Когда я повернусь к нему лицом, он прислонился лбом к моему.
— Я буду ждать столько, сколько ты захочешь. Я никуда не денусь.
— Спасибо.
После разговора мы оба сильно расслабились. Мы провели вечер, спокойно слушая разговоры на вечеринке. Я прислонилась спиной к Грэхему, а он обернул руку вокруг моей талии — тепло от его тела вызывало мурашки на коже.
Я не знала, к чему это все приведет, и впервые в жизни решила не анализировать.
Глава 10
Сорайя
На следующий день в офисе они продолжали прибывать без остановки. Дюжины роз. Розовых, красных, желтых. Каждый час по дюжине. Я не сразу поняла, зачем он это делает. А потом меня осенило: это было из-за истории, которую я рассказала ему о своем отце и церемонии роз. Позже я нашла карточку, выпавшую из первой дюжины роз: «С огромным опозданием». На сердце стало тяжелее, и в то же время оно наполнилось чем-то неопределимым.
Сегодня состоится торжество, на которое я должна пойти вместе с Грэхемом. Это будет выход из моей зоны комфорта, поэтому весь день меня сопровождала нервная дрожь. Я выбрала два разных вечерних платья в «Бергдорф» во время обеденного перерыва. (Примеч. Bergdorf Goodman («Бергдорф») — универсальный магазин, расположенный на Пятой Авеню в Манхэттене, Нью-Йорк).
Когда я пришла в офис, на моем столе была тарелка с индийской едой. От запаха карри меня затошнило.
— Ида? Как эта еда здесь оказала?
— Разносчик оставил, сказал для тебя. Я думала, это ты ее заказала.
— Я беру индийскую еду только для тебя. Ты же знаешь, я ее ненавижу.
Затем, в голове возникла мысль, и я достала телефон.
Сорайя: Это же не ты заказал мне индийскую еду?
Грэхем: Я.
Сорайя: Зачем?
Грэхем: Я думал, тебе нравится? Я видел, как ты ее покупала.
Сорайя: Эм… как это? Ты за мной следил?
Грэхем: Это было лишь один раз днем. Я скучал и хотел увидеть тебя. Хотел появиться перед тобой, как мистер Биг, удивить тебя и отвезти на обед. Затем я увидел, как ты выбегаешь из Massala Madness, и понял, что у тебя уже были планы.
Сорайя: ЛОЛ. Я забирала ланч для Иды. От индийской еды у меня изжога.
Грэхем: Мне нужно поработать над своими сталкерскими навыками.
Сорайя: Это было очень мило с твоей стороны.
Позже Грэхем прислал другое сообщение.
Грэхем: Эй, я слышал, они поменяли название торжества в мою честь.
Сорайя: Серьезно?
Грэхем: Оно называется Big Blue Ball. (Примеч. Big Blue Ball — «большое синее яйцо»).
Сорайя: АХАХА.
Грэхем: Они выдают подарочные наборы с пакетами со льдом и обезболивающим.
Сорайя: Ты чокнутый.
Грэхем: Из-за тебя.
Сорайя: Во сколько ты меня заберешь?
Грэхем: Черт возьми. Меня допустили до двери?
Сорайя: Да.
Грэхем: Тогда в 19:30.
Сорайя: Мне понадобится твое мнение о моем наряде. У меня отложено два платья в «Бергдорф», и я все еще не могу решить.
Грэхем: Знаешь, я собираюсь забраковать, что бы там ни было, просто чтобы увидеть, как ты переодеваешься.
Сорайя: Как твоя татуировка?
Грэхем: Хорошо. Позже мы можем поиграть в «Я покажу свою/Ты покажешь свою», если ты захочешь.
Сорайя: У меня есть несколько, которых ты не видел.
Грэхем: До боли хочу знать.
Сорайя: Если будешь хорошим мальчиком сегодня, я, может быть, позволю тебе увидеть одну.
Грэхем: А если ты будешь вести себя хорошо, я позволю тебе заглянуть под стол.
Сорайя: ЛОЛ.
Грэхем: Злая ты, Сорайя Венедетта. Дразнишь меня своими татуировками. Как, черт возьми, я должен сейчас работать?
Сорайя: ;-)
После работы я пришла в «Бергдорф», чтобы выкупить платье. У меня было отложено два, а я никак не могла выбрать, какое мне нравилось больше. Я сказала свое имя в примерочной и ждала, пока продавец вернется с моими платьями.
— Вот они, дорогая.
— Спасибо. Но это не мое. — Я указала на великолепное зеленое платье. На самом деле, сегодня днем я сперва положила глаз на это платье, но оно было дизайнерским, и я не могла его себе позволить. Цена была почти в десять раз больше, чем за оба мои платья вместе взятые.
— Это платье выбрал ваш муж сегодня днем.
— Мой муж?
— Я предположила, что это ваш муж. Простите, я не спросила его имени. Может быть, бойфренд? Не каждый мужчина, который выглядит так, пойдет в салон женской одежды. Или оплатит счет, если уж на то пошло.
— Оплатит счет?
— Джентльмен, добавивший это платье к отобранным вами. Он также оплатил зеленое. Еще он дал указания менеджеру, чтобы любое выбранное вами платье было занесено на его счет. К тому же, он попросил подобрать туфли к зеленому платью и оплатил их.
Она повесила платья в примерочной и исчезла. Вернувшись, она открыла коробку, чтобы показать мне пару потрясных «Лабутенов», которые я никогда не смогла бы себе позволить.
Раздеваясь, я отправила ему сообщение.
Сорайя: Ты часто закупаешься в женских отделах?
Грэхем: Это был первый раз. Ты должна взглянуть на те вещи, что я забрал с собой.
Сорайя: Ты что-то еще купил?
Грэхем: Да. Женщина в отделе белья посмотрела на меня так, будто думала, что я люблю игры с переодеванием.
Сорайя: Ха! Ты даже ходил в отдел белья? Что ты купил?
Грэхем: То, что я купил, ты еще не скоро увидишь. Так же, как и я не увижу их на ком-либо. Только если ты не передумала…
Мысль о том, что Грэхем делал покупки в отделе нижнего белья, и забавляла меня, и возбуждала. Я представляла, как в раздражении он проводит руками по волосам, полностью ненавидя то, что делает, но будучи не способным остановиться.
Сорайя: Зеленое платье прекрасно, но я не могу принять его. Это слишком.
Грэхем: Это окончательный выбор. Пожертвуй его, если не нравится.
Серьезно? Это платье стоило почти три тысячи долларов.
Сорайя: Ты чокнутый, ты знаешь это?
Грэхем: Оно подошло?
Сорайя: Я еще не примеряла.
Наш скоростной обмен сообщениями завис на пару минут.
Сорайя: Ты еще тут?
Грэхем: Ты в примерочной?
Сорайя: Да.
Грэхем: У меня только что была маленькая фантазия о тебе в примерочной, как ты смотришь на свое прекрасное обнаженное тело в зеркало.
Сорайя: И…
Грэхем: Ты хочешь услышать дальше?
Сорайя: Возможно…
Грэхем: Я бы хотел присоединиться к тебе там. Наклонить тебя, чтобы ты уперлась руками в зеркало, широко расставив пальцы. И взять тебя сзади, пока ты смотришь на нас. На тебе будут лишь туфли, которые я выбрал.
В этот раз зависла я. Я посмотрела в зеркало и представила, что Грэхем стоит сзади меня. Если уж иллюзия была такой сексуальной, тогда есть огромный шанс, что я растаю, когда это реально произойдет. Когда. Я больше не собиралась обманывать себя, повторяя если. Внезапно мой телефон завибрировал.
Грэхем: Я знаю, что ты делаешь.
Сорайя: Увидимся вечером, мистер Большой Придурок.
Когда я приехала домой с чехлом для одежды, то заметила черный лимузин, припаркованный снаружи. Когда я приблизилась, вышел водитель в форме. Водитель Грэхема.
— Мисс Венедетта, Мистер Морган приказал, чтобы это доставили вам. — Он вручил мне два запечатанных пакета из манильской бумаги.
— Что это?
— Я не знаю, мадам. Мне было велено доставить их, и вот я здесь. — Он вежливо кивнул и открыл дверь машины. — Приятного вам дня.
Мои руки были заняты, поэтому я поднялась наверх и только потом открыла пакеты. Повесив платье, я села на кровать и открыла первую посылку. В ней была зеленая краска для волос La Riche Alpine Green. Цвет точно подходил к цвету платья.
У Грэхема Дж. Моргана была очень милая сторона.
С любопытством я открыла следующий пакет. Это была коробка зеленой Betty Down There Hair Color (краска для лобковых волос) с прилепленной запиской «Я не был уверен, но на всякий случай».
Улыбаясь от уха до уха, я подумала: «Если ты продолжишь в таком же духе, сам скоро все узнаешь».
* * *
Звонок раздался ровно в 19:30. Перед тем как нажать кнопку, чтобы открыть главную дверь внизу, я спросила:
— Это Целибат из Манхэттена?
— К несчастью, да.
Я впустила его и открыла дверь.
Передвигаясь по коридору от лифта к моей квартире, он делал быстрые уверенные шаги. С каждым шагом мой пульс бился еще быстрее. На нем был черный смокинг, и он был, возможно, самым прекрасным мужчиной, на которого я когда-либо могла положить глаз. У меня не было никаких сомнений, что он может вызвать пробку, всего лишь если пройдет по улицам Манхэттена в таком виде. Я буквально облизала свои губы.
Пока я стояла там, пуская слюни, Грэхем обхватил ладонью мое лицо и легонько сжал.
— Ты доведешь меня до смерти, если будешь смотреть на меня так. — Затем он поцеловал меня, пока не осталось никаких сомнений, что мое чувство было взаимным.
Я вернулась обратно в реальность, когда он отпустил меня.
— Мне надо одеться. Проходи внутрь.
— Я постоянно думаю о том, что хочу кончить внутри тебя — с тех самых пор, как ты сказала мне о сеансе у доктора для пополнения запаса противозачаточных. (Примеч.: герой имеет в виду игру слов «come in side» — «проходи внутрь» и «кончить внутри»).
Я закатила глаза от того, что он такой извращенец, хотя мне понравилось каждое его пошлое слово.
— Мне нужна минута, чтобы надеть платье.
— Тебе нужна помощь в этом?
Я указала на стул в кухне.
— Сиди. Не двигайся.
— Я похож на пса? Я не постесняюсь умолять.
Я исчезла в спальне и надела зеленое платье. Это была моя самая дорогая вещь. Грэхем был прав, когда сказал, что это окончательный выбор. Иначе я бы не стала его надевать. Но мне пришлось признать, что остальные платья не смогли сравниться по красоте с этим.
В отличие от Грэхема, который самоуверенно шел ко мне, осознавая свое место на вершине пищевой цепи, я была сплошным комком нервов, когда выходила из спальни. Платье было потрясающим, оно обтягивало каждый мой изгиб и показывало идеальное количество кожи, чтобы выглядеть сексуально, но не развратно. Но это все равно было вне моей зоны комфорта. Я посмотрела в зеркало: отражение было красивым, но то, что я видела, не было… мной.
Все сомнения, какие у меня были, полностью исчезли, когда я увидела лицо Грэхема. Он сидел на стуле на кухне, играя с телефоном, но встал, когда увидел меня.
— Ты выглядишь чертовски изумительно.
— Платье изумительное. Я до сих пор не могу поверить, что ты столько за него заплатил.
— Это не платье, Сорайя. Это женщина в нем.
— Это мило. Спасибо.
— Зеленый — определенно твой цвет. — Он дотянулся и провел пальцами по волосам. — Из-за этой прически я не вижу, чтобы кончики волос подходили к платью.
Я собрала волосы во французский узел, подоткнув окрашенные концы вовнутрь.
Я улыбнулась.
— Они подходят. Но я не хочу быть белой вороной. Я никогда не была на подобных мероприятиях раньше, но что-то мне подсказывает, что я буду единственной с зелеными волосами.
— Тебе не нравится, когда твои волосы заколоты?
— Мне больше нравятся распущенные.
— Повернись. Дай мне посмотреть.
Когда я подчинилась, Грэхем достал шпильки, удерживающие мои тяжелые пряди, и мои длинные волосы упали вниз волнами. Он развернул меня.
— Ты будешь выделяться с заколотыми волосами или с распущенными, и это не имеет никакого отношения к цвету твоих волос.
— Ты не против?
— Против? Я надменный козел. Мне нравится, когда мне завидуют.
— Просто дай мне секунду привести их в порядок. — Я пошла в ванную и разгладила волосы. Мне действительно нравилось, когда мои волосы распущены. Когда я вернулась, Грэхем взял обе мои руки.
— Ну, они подходят?
— Да. Цвет почти такой же, тебе не кажется? — Я приподняла концы к верху платья. Цвета были почти одного оттенка зеленого.