— Я говорил не о платье.
— Ох, нет. Спасибо за Betty Down There, но я не воспользовалась.
— Какая жалость.
Я ухмыльнулась.
— Серьезно? Я думала, тебе понравится моя прическа там внизу.
— Твоя прическа?
Я нежно поцеловала его губы и прошептала напротив них:
— Там нечего красить. Я абсолютно гладкая там.
* * *
Грэхем был прав относительно одного момента — мы, определенно, привлекали внимание. Хотя я сомневалась, что хотя бы одна из женщин, трахающих глазами мужчину рядом со мной, вообще заметила мои волосы. Грэхем не обращал на них никакого внимания, пока вел меня к бару.
— У тебя, кажется, есть фан-клуб.
— Это скорее анти фан-клуб. В моей сфере много конкурентов.
Я смерила взглядом одну женщину, которая нагло пялилась на нас, когда мы шли. На ней было красное платье, она поворачивала голову и следила за каждым нашим шагом.
— Больше похоже на похоть.
Грэхем проследил за моим взглядом и притянул меня ближе к себе.
— Держись подальше от этой.
Этот комментарий только заставил меня дольше смотреть на нее.
— Почему?
— Я не хочу, чтобы она испортила твое мнение обо мне еще больше, чем уже сделал я.
У бара Грэхем заказал свой модный напиток и вино, которое я пила за нашим ужином. Он получил очко, запомнив, что я люблю. Пока мы ждали, я осмотрела помещение. «Метрополитен» был потрясающим местом. Я была внутри раньше — на выставках, но никогда в этой части зала. Куполообразные потолки были произведением искусства сами по себе. Было невозможно впитать все это. Люди. Место. Мужчина, стоящий рядом со мной.
Грэхем вручил мне напиток.
— Сколько денег собирают такие мероприятия?
— Кажется, в прошлом году собрали пять миллионов.
Я почти захлебнулась вином. Женщина в красном, смотревшая на нас, двинулась к бару.
— Привет, Грэхем.
Он кивнул. Его ответ был коротким, и я почувствовала, как напряглось его тело.
— Эйвери.
Ох, черт. Женщина, которой я звонила.
— Ты не представишь меня своей подруге?
Грэхем прижал меня еще ближе.
— Вообще-то, нет. Мы как раз собирались пойти потанцевать. Извини нас.
Грэхем неожиданно повел меня прочь от бара и женщины. Мне стало легче, когда мы ушли от нее, но меня заинтересовали их отношения. В одном конце зала был большой, практически пустой танцпол. По пути мы остановились около столика №4, и Грэхем поставил наши напитки.
Уже на танцполе Грэхем притянул меня к себе. Я была не удивлена, что он умел танцевать. Его манера вести сильной рукой определенно подходила его доминирующей личности.
— Итак… красное платье. Полагаю, у вас есть история?
— Да. Но это не то, что ты думаешь.
— То есть? Ты ее не трахнул?
Он выгнул бровь.
— Ревнуешь?
Я посмотрела в сторону. Мысль о нем с кем-то еще шевелила что-то нерациональное во мне. Грэхем наклонился и провел носом по моей шее.
— Мне нравится, что ты ревнуешь. Это значит, что ты одержима мной. Я чувствую к тебе то же самое.
Наши взгляды встретились. Мы долго смотрели друг на друга, пока он снова не заговорил:
— Нет. Я не спал с Эйвери. Даже пальцем к ней не прикасался. Ей не нравится то, как я сейчас нахожу новые контракты.
— О.
Он прижался ближе, хрипло шепча мне на ухо:
— Кстати о сексе. Я все еще твердый, с тех пор, как ты сказала мне, что ты там голая.
Своей рукой на моей пояснице он прижал меня еще ближе к себе. Я могла чувствовать эрекцию, упирающуюся в мое бедро. Этот мужчина атаковал все мои чувства разом: звук его нуждающегося голоса, запах, настолько мужской и присущий только ему, прикосновение его рук к моей голой коже. Боже, я хотела попробовать его. Не помогало и то, как его тело контролировало мое, пока мы легко скользили по танцполу. Это напоминало мне, каким властным он может быть в постели. Где-то неподалеку есть незакрытая подсобка, я уверена. Было бы так легко сдаться ему прямо сейчас. Но вместо этого сквозь завесу желания, угрожавшего поглотить меня, мне пришлось призвать на помощь всю свою сучность.
— Может, тебе стоит сходить с этим к доктору? Похоже у тебя постоянная эрекция. Быть может, слишком много «Виагры»?
— Могу тебя заверить, моему члену, чтобы встать, не нужна никакая искусственная помощь, когда я рядом с тобой, Сорайя. И я недавно посещал врача. Точнее, пару дней назад. Я принял совет одной колонки, которую я читаю, и подготовился к тому, что мне разрешат нарушить клятву воздержания. Я чист, и у меня есть документы, чтобы доказать это.
— Похоже, тебе не терпится. Они сейчас при тебе? — пошутила я, но Грэхем отстранился и похлопал пиджак в том месте, где должен быть потайной карман. Я ухмыльнулась. — Ты серьезно? У тебя же их нет сейчас при себе?
— Конечно, я серьезен. Больше всего на свете я хочу кончить внутри тебя. Ни за что не упущу эту возможность, будучи не подготовленным, когда представится случай. Я ношу результаты анализов с собой уже три дня.
Его признание было до странности милым. Началась другая песня, и мы танцевали некоторое время в тишине, наши тела покачивались в унисон.
Я положила голову ему на грудь и вздохнула.
— Мне нравится. Неожиданно, честно говоря.
Он уткнулся носом мне в волосы.
— Мне тоже. Обычно я ненавижу подобное.
Мои защитные стены рушились перед этим человеком. Но мне очень быстро напомнили поднять их обратно и защитить себя.
Мы сидели за большим круглым столом, за которым расположилась, по меньшей мере, дюжина гостей. Грэхем представил меня паре гостей, окружающих нас, несколько стульев еще пустовало.
— Так чем вы занимаетесь, Сорайя? Сорайя, правильно? — Брэкстон Харлоу сидел слева от меня. Это был джентльмен постарше, хотя еще прекрасно выглядел, с сединой в волосах, контрастирующей с его загорелой кожей. Грэхем говорил о делах с мужчиной по другую сторону.
— Я работаю в колонке советов «Спросите Иду».
— Вы писатель. Как замечательно.
— Не совсем. Я выполняю паршивые поручение для писателя, и иногда она позволяет мне написать короткие ответы на некоторые письма.
— Понятно.
— А чем вы занимаетесь?
— У меня своя фармацевтическая компания.
— Вы легальный наркодилер?
Он улыбнулся.
— Наверное, да.
— Это значит, вы — доктор?
— Да.
— Тогда, возможно, вы можете поговорить с Грэхемом, у него проблема по медицинской части.
И тут Грэхем присоединился к разговору.
— Я услышал свое имя. Вы говорили обо мне?
Брэкстон ответил.
— Сорайя просто собиралась сказать о твоей проблеме по медицинской части. Я могу как-то тебе помочь, Грэхем?
Грэхем прищурился и выпил залпом остатки напитка.
— Я не знаю, вы лечите посиневшие яйца?
Сначала мужчина выглядел смущенным, но потом расхохотался. После этого мы втроем завели простой разговор. Рука Грэхема всегда была на спинке моего стула, пальцами он рисовал восьмерку на коже обнаженного плеча. Я уже начала расслабляться и наслаждаться, пока не увидела вспышку красного через стол. Эйвери сидела прямо напротив нас. Грэхем и мужчина, который был с ней, молча кивнули друг другу в обычной мужской манере.
— Похоже, мы делим еду с твоей подругой. — Я прислонилась к Грэхему.
— Игнорируй ее.
Легко сказать. Я чувствовала ее взгляд, даже когда не смотрела на нее. По какой-то причине, этой женщине доставляло удовольствие заставлять меня чувствовать себя некомфортно. Она не пыталась заговорить ни с кем за столом.
После ужина я извинилась и отошла в дамскую комнату. Я закрылась в кабинке и пыталась придумать лучший способ пописать, не окунув дорогое платье в унитаз, или не трогая сиденье, или не уронив сумочку, или не упав с этих двенадцатисантиметровых каблуков. Мне казалось, что все это будет гораздо проще.
Дамская комната была пуста, когда я пришла. Я услышала, как открылась и закрылась дверь. Стук каблуков остановился в районе моей кабинки. Интуиция подсказывала мне, кто стоит за дверью. Сделав глубокий вдох, я вышла, и меня тут же встретила вспышка красного. Эйвери подводила губы, глядя в зеркало, но ее взгляд был прикован ко мне, пока я выходила.
— Неужели это последняя игрушка Грэхема Моргана.
— Ты от этого кайфуешь? Преследуешь женщин в туалете и говоришь гадости об их партнерах?
Она накрасила губы еще более ярким красным цветом, промокнула салфеткой и закрыла помаду.
— Я оказываю услугу всем женщинам мира, предупреждая их об этом мужчине.
— В чем причина? Тебе не нравится, как он ведет свой бизнес, поэтому ты хочешь меня отпугнуть?
Она злобно улыбнулась.
— Это он тебе так сказал? Что мне просто не нравится, как он ведет дела?
Я ненавидела чувство, что она знает что-то, чего не знаю я, и я промолчала. Вместо этого я вымыла руки и достала свою помаду. Когда я была готова, она все еще стояла там. Я скрестила руки на груди.
— Ну, давай. Расскажи мне то, в чем ты так жаждешь меня просветить.
Она подошла на несколько шагов, остановившись позади меня и изучая мое отражение в зеркале. Затем сказала мне прямо в глаза:
— Я тут подумала, ты не стоишь моего времени. В конце концов, ты все выяснишь сама. Или можешь спросить у Грэхема, почему он пытается уничтожить компанию мужа моей лучшей подруги.
Мне потребовалась минута, чтобы собраться после ухода Эйвери. Она была большой сучкой, когда я позвонила ей в тот день, когда нашла телефон Грэхема в поезде. Я хотела списать ее предупреждение на яростное соперничество между компаниями, но мне так не казалось. Для этой женщины это было личным делом.
Грэхем ждал меня снаружи.
— Все в порядке? Я видел, как Эйвери пошла за тобой.
— В порядке. — Я выдавила улыбку. Сделав несколько шагов, я решила, что хочу знать больше. — Могу я спросить кое-что?
— Конечно.
— Кто лучшая подруга Эйвери?
Грэхем провел рукой по зачесанным черным волосам.
— Ее лучшая подруга — моя бывшая, Женевьева.
Глава 11
Грэхем
Что-то изменилось после того, как Сорайя сходила в дамскую комнату вчера. До этого она вела себя в обычной саркастичной манере — очаровывала шестидесятилетнего исследователя в области фармацевтики, просто будучи самой собой. Но после она стала тихой и замкнутой. Когда мы приехали к ее квартире, она не пригласила меня зайти, а в ее поцелуе не было привычного огня. Опасаясь давить на нее, я ждал, чтобы увидеть, что может случиться на следующий день. Ничего не произошло. И вот я сижу в офисе в субботу днем, уставившись на стопку проспектов. Моя концентрация свелась к нулю, когда эта женщина ворвалась в мою жизнь.
Я взял телефон, но затем отбросил его на стол. К трем часам я повторил это действие двадцать чертовых раз. В итоге, наворчав на себя за то, каким нытиком я стал, я написал сообщение.
Грэхем: Мы пережили два мероприятия. Уговор в силе?
Я таращился на телефон, пока не появились три прыгающие точки. Уровень моего беспокойства вырос, когда точки запрыгали, потом остановились, потом снова запрыгали. Наш договор об эксклюзивности был в силе, даже думать не о чем. О чем ты думаешь, Сорайя Венедетта?
Сорайя: Ты уверен, что ты этого хочешь?
Без промедления я написал свой ответ.
Грэхем: Я хотел этого с самого первого дня. Эти маленькие испытания были твоей идеей.
Сорайя: Я нервничаю.
Я нажал на вызов — это лучше, чем играть в игру «угадай, о чем ты на самом деле думаешь». Она ответила после первого гудка.
— Что она тебе сказала?
— Эйвери?
— А кто еще?
— Я уже сказала тебе.
— Скажи еще раз. Я что-то не понимаю.
— Я не помню точных слов.
— Скажи, что помнишь.
— Ну. Она дождалась, пока я схожу в туалет. Потом сказала, что оказывает услугу всем женщинам мира, предупреждая меня насчет тебя.
— Дальше.
— Дальше было не так много. Она сказала, что я не стою ее времени и что когда-нибудь я выясню все сама. Затем она сказала мне спросить у тебя, почему ты намереваешься уничтожить компанию мужа ее лучшей подруги.
— Я уже рассказал тебе о Лиаме и Женевьеве. Он мой конкурент.
Она помолчала минуту.
— Я загуглила тебя и Лиама утром.
Громко выдохнув, я откинулся на спинку кресла.
— И…
— Там было несколько статей о том, как ты пытаешься силой поглотить его компанию.
— Это правда.
— В статье говорилось, что ты переплачиваешь рыночную стоимость почти вдвое. Я не так много понимаю в бизнесе, но зачем тебе это делать? Если это не для того, чтобы уничтожить мужчину, потому что у тебя еще есть чувства к женщине, которую он у тебя украл? Женщине, чье имя было вытатуировано на твоем теле?
— Так в этом все дело?
— Я боюсь, Грэхем. Я чувствую, ты можешь целиком меня поглотить.
— Я стараюсь.
— Да, и это тоже. Но ты знаешь, о чем я.
— Ты боишься, что я причиню тебе боль?
Она вздохнула.
— Да.
— Компания Лиама владеет 23% акций Pembrooke Industries. В прошлом году я выкупил 28% от имени корпорации, в которой являюсь единственным держателем акций. Если я приобрету компанию Лиама, ко мне перейдет его доля в Pembrooke. Это даст мне 51% акций — контрольный пакет. Это стоит того, чтобы удваивать стоимость компании Лиама. Мне нужен Pembrooke, а не Лиам. Аналитики считают, что это из-за обиды, так как он был моим работником.
— Значит, ты не любишь Женевьеву до сих пор?
— Нет. И если у тебя появились сомнения, ты могла бы прийти с этим ко мне, Сорайя.
— Прости. Наверное, я просто испугалась того, что между нами происходит.
— Так же, как и я. Но знаешь, что я понял?
— Что?
— Боишься ты или нет, но это происходит. Это произойдет. Никто из нас не может это остановить. Так почему бы тебе не притащить свою задницу ко мне в офис и не рассказать, как тебе жаль, что ты сделала такие выводы.
— Это шифр, означающий, что я должна запрыгнуть на твой стол, и мы будем играть в босса и секретаршу?
Я застонал.
— Тащи свой зад сюда.
Она рассмеялась. Я был рад, что мои постоянные страдания могли, по крайней мере, казаться ей забавными.
— Не могу, Морган.
— Хватит издеваться надо мной, Сорайя.
— Я не издеваюсь. Я на самом деле не могу приехать. Я не дома.
— Где ты?
— Помогаю Делии на торговой выставке. Мы за городом, в нескольких часах езды.
Я пробормотал что-то нечленораздельное себе под нос.
— Когда ты вернешься?
— Утром. Выставка закончится поздно ночью, а Делия и при свете дня опасно водит. Вдобавок, она сделает пирсинг сотне посетителей, к концу вечера она окосеет. Поэтому мы завалимся в отель через дорогу.
— Что ты будешь делать весь день?
— Ассистировать. Я протираю кожу, перед тем как она делает прокол, и держу за руку трусливых.
Я не был уверен, хочу ли знать ответ, но все равно спросил:
— Что ты будешь протирать?
— Как обычно. Уши, носы, пупки, языки, соски, пару пенисов.
— Повтори-ка?
— Все беспристрастно.
— Ага, я чувствую себя лучше при мысли о том, как ты натираешь мужской член. Я уверен, у Делии есть степень по медицине.
— Расслабься, это не такое уж и большое дело.
— Да, ты права.
— Да?
— Конечно. — Я частично прикрыл телефон и заорал секретарю, которой сегодня не было. — Элизабет? Можешь подойти на минуту?
— Элизабет? Это твоя новая секретарь?
— Да. Я собираюсь помыть ей сиськи.
Сорайя фыркнула. Эта женщина посмеялась надо мной. Снова.
— Что смешного?
— Я лично видела, как ты обращаешься с секретарями. И вполне уверена, она не позволит тебе помыть даже ее ноги, не говоря уже о сиськах.
Печально, но, наверное, она права.
— Когда я тебя увижу?
— Завтра вечером.