Сегодня мне было особенно сложно проходить мимо людей. Я прикрывала нос, чтобы запахи не вызвали рвотного рефлекса. Зачем надо было столько пить?! Чувствую себя так, будто гриппом заболела. Лоб горит, как при температуре. Во рту пересохло, а руки заледенели.
Я открыла калитку и вошла в дом. Тетя выбежала из кухни и кинулась ко мне с объятиями. Я отворачивалась, как могла. Забыла пожевать жвачку. Хоть бы она не учуяла перегар. Такое объяснить вряд ли смогу.
Сладость ее ванили вводила меня в полуобморочное состояние. Рвота подкатила к горлу. Я влетела на кухню, налила холодной воды из крана и осушила стакан. Немного полегчало.
— Я пожарила яичницу…
— Нет. Я не хочу завтракать. Меня сегодня мутит…
— Это ничего. Я когда Назаром беременная ходила, меня тошнило каждый час. Думала, с ума сойду. В церкви тебе станет легче. Там такая святая атмосфера!
До Покровской церкви мы шли пешком. Я настояла. Не могла даже представить, как поведет себя организм, если окажусь в душном автобусе с кучей людей.
Путь оказался долгим. Тетя всю дорогу рассказывала о беременности и родах. Во всех подробностях и красках. Желание иметь детей родственница отбила напрочь.
Распахнутые ворота в церковный двор приглашали верующих в святую обитель. На синих куполах возвышались кресты, переливающиеся золотом на солнце.
У входа во двор церкви сидела старушка с протянутой рукой. Тетя достала мелочь и насыпала ее мне в ладонь. Я протянула горсть просящей.
— Дай Бог тебе здоровья, красавица.
Тетя одобрительно кивнула, улыбнулась и тоже совершила подаяние.
И вот мы вошли во двор. Повсюду располагались скамейки, у колодца толпились люди, набирая в бутылки святую воду. Мы прошли мимо них к небольшой постройке. Внутри находилось что-то вроде магазина со святыми товарами. Серебряные кресты, иконы, молитвы, высеченные золотыми буквами на черном пластике.
Тетя договорилась насчет моего крещения. Купила крестик с цепочкой и несколько тонких желтых свечей. Протянула мне «украшение». Я повесила его на шею.
Вскоре мы стояли у лестницы, ведущей в саму церковь.
Родственница научила меня правильно складывать пальцы и касаться ими сначала лба, потом живота, правого плеча и левого.
Мы перекрестились у каждой двери по три раза и наконец-то вошли в церковь.
Приглушенный свет, падающий из окон, освещал иконостас и отдельные большие иконы. Почти у каждой стоял подсвечник для множества свечей. Женщина в платке подходила к переполненным и собирала потухшие, соскребая воск. Такое раннее утро, а уже приходится заниматься уборкой. Сколько же людей во все это верит!
Сейчас же, кроме нас с тетей, у икон молились еще две женщины. Одна стояла у распятия, а вторая у иконы, на которой было изображено множество мужчин в длинных одеждах.
Я почуяла приторный запах ладана и едва сдержала рвотный позыв, но это еще цветочки. От прихожанок противно несло тухлой рыбой. Я без стеснения закрыла нос и задышала ртом.
Мы подошли к изображению женщины, держащей на руках ребенка. Тетя вручила мне свечу и подожгла свою от горящей. Я повторила ее движения, но моя свеча постоянно падала, не желая закрепляться в подсвечнике.
Тетя поставила ее за меня и заговорила шепотом:
— Это икона Божьей матери. Повторяй за мной…
— К кому возопию, Владычице, к кому прибегну в горести моей, аще не к Тебе, Царице Небесная? Кто плач мой и воздыхание мое приимет и молениями нашими скоропослушливо внемлет, аще не Ты, Всеблагая Споручнице, всех наших радостей Радость? Услыши же и нынешния песнопения и моления, и о мне грешной Тебе приносимая.
Я повторяла, а сама думала, что это похоже на поклонение идолу. Вспомнился золотой теленок из рассказов тети. Церковь противоречит сама себе. Почему так много людей в это верит?
— И буди мне Мати и Покровительница и радости Твоея всем нам Подательница. Устрой жизнь мою, якоже хощеши и окоже веси.
До чего ломаный язык. Никогда такого не слышала, но продолжала упорно повторять.
— Аминь.
Пришлось произнести это еще два раза. Самочувствие ухудшалось, но я не подавала виду.
Точно также мы подходили почти к каждой иконе. Молитвы менялись, но их смысл до меня не доходил. Тетя с головой погружалась в причудливые слова, искренне веря в то, что говорит. Будто в трансе, она закатывала глаза и шевелила губами.
В конце святого похода она заставила меня поставить свечу за упокой родителей и сама со слезами на глазах проделала эту процедуру.
— Пусть земля им будет пухом.
Мне стало смешно, но я сдержалась. Знала бы она, что родители живехонькие сидят у меня в квартире, и отнюдь не по милости Господа. В этой жизни просто так ничего не бывает. Вот и я рисковала ради них, ввязалась непонятно во что. Тетя Эльза сразу бы причислила меня к грешникам. Она четко разделяла черное и белое, а я всегда жила в полутонах.
На выходе мы подошли к колодцу и набрали святой воды. Я даже выпила стаканчик в надежде, что полегчает. Чуда не свершилось, но сухость во рту водичка сбила.
Мне стоило немалых усилий избавиться от тети и пойти домой. Она болтала без устали. Строила планы на будущее, которого нет. Порой мне хотелось рассказать ей правду, но я видела такую радость в ее стальных глазах, что не решилась на откровенность. А телефон тем временем продолжал разрываться. Илья…
Парень пригласил меня на свидание, и я не смогла отказать, хотя мечтала припасть к подушке и уснуть. Илья дал мне два часа на сборы. Пока набиралась ванна, я решила посидеть за ноутбуком. Папочка как раз обедал с мамой на кухне.
Столько еды я давно не видела! Мама готовила с остервенением. Холодильник ломился. На нее это не похоже. Она никогда не любила готовить и чаще всего варила борщ и делала пюре. А тут! Хлопотала у плиты без передышки. Заставляла меня есть, но кусок не лез в горло.
По привычке погладив ноутбук, вошла в интернет и тут же наткнулась на свежую статью про Покровскую церковь. Писал какой-то блогер в своем дневнике:
«Только что стало известно, что в Покровской церкви города Черкесска вновь закровоточили иконы. Такое уже случалось, но в прошлый раз кровоточение продлилось недолго — всего сутки. Как же долго мы будем наблюдать за чудом в этот раз? Что может значить подобное предзнаменование? Что Господь хочет донести людям? И Бог ли создатель этого чуда? По мнению многих верующих, именно Бог посылает знаки в виде чуда. Но не все разделяют эту точку зрения…»
Дальше рассуждения о дьяволе и Господе, которые не помогли ответить на главный вопрос: почему это происходит?
Кровоточение как-то связано со мной. Если первый инцидент можно было списать на случай, то второй вряд ли. Такого совпадения быть не может. Я бы поверила в случай, если б не обладала даром, не подписывала договор и не вернула родителей с того света.
На миг стало страшно от неизвестности. Во что же я на самом деле ввязалась? Какие будут последствия не только для меня, но и для всех людей?
Стоило вбить в поисковик «кровоточение икон», как новости посыпались, словно первый снег.
«Кровавая церковь», «Река крови обрушилась на верующих города Черкесска», «Батюшка утопает в крови», «За грехи людей смыло кровавой рекой»…
Все лаборатории города в один голос твердили, что кровь принадлежит человеку, но определить ее группу не удалось…
Глава 30
Лана
«Хонда» Ильи стояла у подъезда. За тонированными стеклами не было видно хозяина. Я открыла переднюю дверь и села в прохладный от кондиционера салон. Знакомый аромат окутал свежестью. Парень повернулся, улыбнулся и притянул мое лицо к себе. Закрыл голубые глаза и с нежностью поцеловал в губы. От удовольствия по рукам побежали мурашки. Какие друзья? Зачем я врала самой себе? Черт! Плевать на игру. Я буду рядом с ним до тех пор, пока он сам меня не прогонит. Кстати, пора оформить развод. Больно было узнать, что брат меня обманул…
Размышления прервались, как только Илья погладил меня по спине и прижал к себе. Его неровное дыхание ощущалось уже кожей шеи. Мягкие поцелуи спускались все ниже к изгибу локтя. Он провел по нему влажным языком, и я не удержалась от стона. Забыла, как дышать. Он не лапал меня, как пытался это делать Вадим, а просто целовал мои руки, но от этих прикосновений я готова была отдаться ему без остатка.
Илья провел пальцем по моей ладони и посмотрел прямо в глаза.
— Поехали? — прошептал парень.
Я улыбнулась и кивнула.
Он надавил на газ, резина засвистела и машина рванула с места. Илья включил магнитолу. Салон заполнился звуками тяжелого рока.
Мы проносились мимо витрин с бешеной скоростью. Она подогревала адреналин, а дарованная Эриком неуязвимость прибавляла смелости.
— Я долго к этому привыкал, — рассмеялся Илья и вдавил педаль газа в пол. — Тебе нравится?
— Очень, — подмигнула я.
Илья накрутил музыку на всю катушку. Я будто в клуб попала. Вадим только на праздники приглашал меня в подобные места. Я всегда с нетерпением ждала веселья. Любила танцевать до упада. В такие моменты ни о чем не надо думать. Жизнь кажется прекрасной, чувствуешь себя не такой, как все, не частицей серой массы. Вот и сейчас меня посетило такое ощущение. Нет. В сотню раз лучше! Ведь рядом сидел парень, который мне безумно нравится.
— Куда мы едем?! — перекричала я музыку.
— Увидишь!
Мы проехали огромные буквы «Черкесск», утопающие в летней зелени. Впереди простиралась неосвещенная трасса. Вокруг бескрайние поля, едва припорошенные лунным светом.
Мы свернули на узкую тропу, где еле умещался автомобиль. По бокам небольшие овраги. Дорога петляла ввысь. На ухабах машина подпрыгивала. От такой поездки захватывало дух, как на карусели. Куда он меня везет — неизвестно, и от этого я получала удовольствие. Доверилась ему полностью. Вот бы и на игре так было!
Парень резко затормозил у обрыва и заглушил мотор.
— Отсюда видно весь город, как на ладони.
Так вот она какая — «гора любви», на которую хотел отвезти меня брат. Я смотрела с высоты на тысячи огоньков, мерцающих в темноте. Они светом очерчивали пределы Черкесска, будто миллионы светлячков выпорхнули из банки. Протяни руку, дотронься, и они разлетятся кто куда.
Мы так высоко над маленьким миром. Одни.
— Нравится?
Илья обнял меня за плечи и притянул к себе.
— Да, — прошептала я, прислушиваясь к стуку его сердца.
Илья мягко отстранился, вздохнул и вышел из машины. Присел на капот, упираясь одной рукой в глянцевый металл. Я решила присоединиться к парню.
Ветер приятно играл с волосами, избавляя от вечернего зноя. Трава шуршала, погружая в безмолвную красоту горной вершины. Я посмотрела на Илью. Он улыбался, не отрывая взгляда от огоньков.
— Я часто приезжаю сюда, когда стемнеет. Отдыхаю от городской суеты.
Я не выдержала и рассмеялась.
— Разве это суета? Вот в Москве…
— Другой я не знаю. Никогда нигде не был, не считая близлежащих гор.
— Почему?
— Раньше на разъезды денег не было, а потом вошел в игру. Эрик не выпускает нас за пределы республики. А я всегда мечтал объездить мир, увидеть море…
— Ты ни разу не был на море?
Я приподняла брови. У нас тоже с деньгами всегда была напряженка, но на море я побывала. Лагерем от школы.
— Нет, — Илья пожал плечами.
— Когда игра закончится, надо будет съездить. Тебе понравится, — мечтательно улыбнулась я. — Бриз, теплый песок…
Да он сам пахнет морем!
Илья посмотрел на меня и заявил:
— Когда игра закончится, нам будет не до этого… Если мы выживем.
Повисло молчание, и парень опустил печальный взгляд.
— Ты же пророк. Разве не видишь: умрем или нет? — произнесла я с надеждой.
— Я вижу, но не так, как ты думаешь. Это вроде кусочков видео, которые нужно сложить в одну картину. У меня не всегда получается. Иметь бы расшифровку.
Я сразу вспомнила о своем даре — та же проблема.
Видно было, что он хочет о чем-то спросить, но не решается.
— Назар сказал, что мне нужно физически подготовиться к игре.
— Он прав, но уже поздно. Игра начнется на этой неделе. Мы тренировались годами. Эрик тянет время только для того, чтобы ты хоть немного освоилась. Тебе будет тяжелее всех. Но я помогу. Не можешь физически, подготовься психологически.
Илья вернулся в машину, пошарил в бардачке и принес листок и фломастер.
— Тебе нужно знать, с кем будешь играть. Лучше запиши, чтобы ничего не забыть.
Я облокотилась на капот и приготовилась записывать все, что он скажет.
— С кого хочешь начать?
— С Ларисы.
От одного воспоминания о ней сердце застучало чаще, а пальцы сжались в кулак.
Илья улыбнулся.
— Она попала в игру прямиком из психбольницы. Лариса жестокая и неадекватная. Не остановится ни перед чем. Ее стоит бояться в первую очередь. Да и дар у нее неслабый. Она может стать невидимкой на некоторое время. Тотем — коза.
Я запустила руку в карман и достала кулон, который Барби потеряла на тренировке.
— Хм. Она не знает, что он у тебя. Думает: просто потеряла, — рассмеялся Илья. — Ты можешь его уничтожить, и у Ларисы будет меньше шансов выжить. Проблема в том, что она может убить тебя за те два дня, когда у нас будет неуязвимость. Я этого не допущу, но ты должна быть осторожна.
— Хорошо. Что между вами? На тренировке она сказала, что вы вместе.
— Уже ничего.
— А что было?
— Ничего серьезного, мотылек. Кто следующий?
Я заметила, что Илья не хочет говорить на эту тему, но чувства, кипящие внутри, не давали остановиться.
— Если ничего серьезного, то почему она хочет меня убить?
Парень глубоко вздохнул.
— Лариса считает меня своей собственностью. Отпускать не хочет, но это неважно. Побесится и успокоится. Так кто следующий?
— Твой друг.
— Какой именно?
— Молодой. На адвоката похож.
Илья рассмеялся.
— И, правда, похож. Боря стал играть ради семьи. Вытащил братьев из тюрьмы, родителей содержит. Он хороший парень, но только для тех, кто ему близок. Дар у него замечательный. Он останавливает время на несколько секунд. Тотем — гиена. Мы дружим давно, но я не знаю, как он поведет себя на игре. Поэтому не теряй бдительности.
— А второй?
— Марату я доверяю больше, и дар у него не такой непредсказуемый. Но он очень сильный и может дышать под водой. Владеет несколькими видами единоборств. Я бы не хотел схлестнуться с ним один на один.
— А тотем?
— Медведь.
Я черкнула на листке, записывая полученную информацию.
— Давай теперь про Аню.
— Ее я тоже давно знаю. Личность неординарная. Думаю, ты заметила по волосам.
Я улыбнулась и кивнула, вспоминая розовую гриву.
— Живет только по своим принципам. Из-за них и попала в игру. У нас на глазах испепелила мужа, который ей изменил.
Я аж дар речи потеряла. Никогда бы не подумала, что хорошенькая хрупкая девушка на такое способна.
— Дар ее ты видела, а тотем — павлин.
Не зря ее душа пахнет жженой смолой. Очень символично.
— А что насчет Маши? Тотем ее я видела — лиса.
Илья лукаво заулыбался.
— Прикольная девчонка. Видит в темноте. Попала в игру из-за глупости! Она попросила у Эрика сделать ее стройной и, чтобы сколько бы она ни ела, все равно не поправлялась.
— Чревоугодие, — рассмеялась я.
— В этом я даже не сомневаюсь. Не надо быть пророком.
— А что ты знаешь про цыганку?
— София на игре ради денег. Она может передвигать предметы, а тотем у нее…
— Пчела, — закончила я его фразу. — Расскажи про Ботана.
— Темная лошадка. Законченный наркоман. Много ума не надо, чтобы догадаться, почему он в игре. Вечно на своей волне. Отрешенный от реальности, но его дар — управлять растениями — может ему пригодиться, если площадка игры будет на природе. Тотем — черепаха, — хохотнул Илья.
Я поддержала его смехом.
— Она выползала из костра?