— Ваше сиятельство, не велите казнить! Промашка вышла. Наш доход за истёкшие сутки на пять целковых не дотянул до предсказанного вами перевыполнения плана. Мы получили всего-навсего полтора миллиона прибыли. Но мы приложим все силы!…
— Вор! — азартно рявкнул Жан де Рябье, на мгновение забывшись.
Кто-то бесцеремонно дёрнул его за рукав.
— А? Что? — очнулся Жан.
— Барыгу по шустрому найти сможешь? — Перед Жаном де Рябье стоял посол Мандладаша, который нутром почуял, что перед ним свой в доску.
— В смысле как? — вылупил глаза Жан.
— Товар столкнуть надо. — Перед носом русского француза сверкнуло ажурное яичко Кощея. — Не обижу. Процент иметь будешь.
Как ни странно, но Жан въехал.
— Есть такой человек, — таинственно прошептал он. — Верный. Обожает редкости. За ценой не постоит.
— Веди.
Жан, беспрерывно кланяясь, потрусил вперёд, показывая Багдадскому вору дорогу к верному человеку: Дверь в «узилище» Кощея была приоткрыта, и оттуда доносилось сердитое бормотание:
— Я этого Соловья убью!
Напомаженные кудри Жана де Рябье осторожно сунулись внутрь. Бурчало где-то в шкафу. Самого Кощея практически не было видно. Из раскрытой дверцы торчала только его филейная часть, да иногда мелькали пухленькие ручки. Во все стороны летели тряпки, шляпки, панталоны…
— Всех воров извёл! Чья бы корова мычала. Под самым носом у единственного узника чалму спёрли…
— Ваше Бессмертие, — деликатно кашлянул Жан.
— Ну кто там ещё! — дёрнул ногой Кощей. — Я занят! И вообще пора знать — с 10.00 до 14.00 у меня обед.
— Ваше Бессмертие, я клиента привёл. Редкостной вещичкой обладает.
Кощей с кряхтеньем выполз из шкафа, волоча за собой не первой свежести чалму.
— Тащи его сюда, — удовлетворённо крякнул он, выколачивая о колено пыль из находки.
Кудряшки Жана де Рябье дёрнулись назад, и в дверном проёме появился Багдадский вор. Деловито оглядевшись, он протопал к столу и вольготно расположился в кресле Кощея, забросив ноги на стол.
— Чем платить будешь?
— Товар — деньги — товар, — отчеканил Его Бессмертие, выдёргивая кресло из-под нахального гостя, — вот принцип здоровой торговли.
Багдадский вор не обиделся. Он отряхнул штаны, уселся на стульчик для посетителей, сдёрнул с пальца массивное кольцо, украшенное кроваво-красным рубином, и шлёпнул его на стол.
— Сколько дашь?
— Ты кого ко мне привёл? — возмутился «узник», гневно вперившись в Жана де Рябье.
— Дак, Ваше Бессмертие, — залепетал напомаженный хлыщ, — он мне совсем другое показывал. Изумительно тонкая работа. Как минимум двадцатый век… до нашей эры…
Багдадский вор понял, что камушки здесь не в цене, и в руках его появилось яичко. То самое.
— Отдай!!! — оглушительно заорал Кощей, распластавшись в стремительном прыжке. Помешала комплекция. Живот зацепился за край стола, и Его Бессмертие оказался на полу. Багдадский вор довольно улыбнулся. Он понял, что с пустыми карманами отсюда не уйдёт.
— Сколько просишь? — прошипел Кощей, выползая из-под стола, куда занёс его неудачный прыжок.
— А сколько дашь?
— Золотой… нет! Два.
— Ха-ха-ха! — картинно, несколько в нос пропел Багдадский вор. Торг за смертную душу Кощея Бессмертного начался.
* * *
А в тронном зале веселились вовсю. В стороне не остался никто. Слуги, подзаправившись эликсиром, мутузили друг друга кулаками, каждый отстаивал правоту своего хозяина. О господах и говорить нечего. Даже послы иноземных государств, аккредитованные и неаккредитованные, не выдержали искуса. Они слишком долго жили в России — кто год, кто полтора, — успели привыкнуть к русскому эликсиру и к русским забавам, а так как зуб на соседа имел каждый (поиски формулы «папы» обычно выливались в нездоровую конкуренцию), то как было упустить такой случай? Клубок послов катался по всему залу, мешая выяснять отношения новым славянам со старыми боярами. Поэтому им периодически доставалось как от тех, так и от других. Царь-батюшка, не удержавшись, выдернул из толпы первого попавшегося и занёс кулак.
— Ну чисто дети, — укоризненно произнесла Василиса Премудрая. — Ванечка, ты как закончишь валять дурака, распорядись, чтоб тут прибрались. — С этими словами царица направилась в детскую.
Иван, тяжело вздохнув, отпустил шведского посла.
— Кончай базар! — рявкнул он. — Не то осерчаю, — добавил он уже тише. Но все услышали. Попадаться под руку царю-батюшке, когда он серчает, не стоило: никакая реанимация не помогла бы, тем более что в тридевятом ею ещё и не пахло. В наступившей тишине отчётливо стал слышен нервный смех Лиха, сидящего на корточках у входной двери.
— Хи-хи-хи… Ма… хи-хи-хи… Ма…
Все члены синдиката, находившиеся в зале, сразу вспомнили о своих обязанностях. Никита Авдеевич нацепил на бедолагу очки, подхватил его на руки и отволок к трону.
— По-моему, он хочет тебе что-то сказать, — таинственно прошептал воевода на ухо Илье, вываливая ему на колени тщедушное тело «народного целителя».
— Что с тобой, болезный? — не на шутку обеспокоился капитан.
— Ма… хи-хи… Ма… хи-хи…
— Папа, будь спок! — Иван сдёрнул целителя с колен «папы» и энергично перекинул его за трон. — Вылечим.
Туда же метнулись Никита Авдеевич и Чебурашка. Илья попытался было дёрнуться за ними, но его деликатно тормознул Соловей.
— Царь-батюшка у нас в последнее время наукой врачевания увлёкся. Только не любит, когда в это время под рукой вертятся. Ты уж ему не мешай. Уважь брата младшего.
Илья пожал плечами и сел обратно.
— Погоди, царь-батюшка, — донёсся до него сдавленный шёпот Чебурашки, — дай я, у меня удар послабже.
Из-за широкой спинки трона послышались глухие удары и строгий голос Ивана:
— Ты понял? Ма-а-арьюшку похитили.
— А на хрена? — удивлённо воскликнул за троном Лихо. Глаза Ильи стали квадратными.
— Эликсиру давай! — громко прошептал Никита Авдеевич. За спинкой трона раздалось характерное бульканье. Нервная икота и хихиканье прекратились, и через несколько секунд перед Ильёй появился «народный целитель», бережно поддерживаемый друзьями.
— А Марьюшку украли, — радостно сообщил он капитану, — только я тут ни при чём, хи-хи…
12
— Наша главная задача, — вещал Бывалый, — нейтрализовать превосходящие силы противника, обеспечить безопасность избранницы папы и…
— Пожрать, — брякнул Балбес.
Лёгкий ветерок с центральной части острова доносил умопомрачительные запахи. Марьюшка стряпала. Судя по ароматам, суп из черепах был уже на подходе. Трус сглотнул слюну.
— Не ищите лёгких путей, — строго сказал Бывалый, — делу время… — В животе у него мучительно заурчало. — Короче, пока первую ловушку не забацаем, жрать никому не дам!
Начальник десанта лукавил. Жрать он в любом случае никому дать и не мог. Все продукты остались в распоряжении Марьюшки и врага. Тем не менее его уверенность подстегнула «солдат», и они шустро принялись за дело. Балбес взметнулся на пальму, волоча на прицепе связку лиан, которую он ловко закрепил за макушку.
— Майна! — скомандовал монтажник-высотник, усаживаясь поудобнее на кроне, и принялся отдирать от неё кокосовый орех, решив между делом подкрепиться. Трус и Бывалый поплевали на руки, упёрлись копытами и потянули. Пальма начала медленно сгибаться дугой. Кокосовый орех отодрался, но не грызся. Балбес напрасно разевал свою пасть. Орех туда не лез. Он заозирался в поисках подходящего инструмента, и тут в поле зрения его появилась избушка, Марьюшка с поварёшкой и… Балбес ахнул. Весь отдел новых технологий адского НИИ во главе с профессором культурно стояли в очереди с мисками в руках. Марьюшка наполняла их аппетитным варевом, настолько аппетитным, что Балбес чуть не захлебнулся слюной. Получившие свою пайку научные работники, довольные, отбегали в сторону и начинали с наслаждением хлебать, хлебать, хлебать… Враги жрут их кормёжку! Монтажник-высотник пылал праведным гневом.
— А чтоб вас! — рявкнул он, в сердцах швыряя кокос вниз. Он не промахнулся. До Труса и Бывалого было рукой подать: верхушка пальмы уже почти касалась земли. Они закувыркались в одну сторону, а монтажник-высотник полетел в другую. Пролетая над площадью, вымощенной жёлтым кирпичом, Балбес кратко, но очень выразительно высказал все, что он думал о прихлебателях Люцифера, хлебавших в данный момент халявную похлёбку.
— Мы под колпаком, — испуганно проблеял профессор, торопливо вылизывая свою миску. — Печёнкой чую — это кадр Асмодея. Он вечно нашего шефа подсиживает.
* * *
С большим трудом Илье удалось выжать из Лиха старательно зазубренный им текст. Захмелевший целитель хихикал, путался в показаниях, постоянно норовил заснуть, а когда его будили, тянулся к очкам с явным намерением сорвать их с носа и дать очередью по супостатам, мешающим, человеку культурно отдыхать. Тем не менее, следствием было установлено, что похищение совершил не человек земной, не зверь лесной, а чудище заморское стоголовое, беззаконное. Вместе с Марьюшкой похищено:
— А как там Кощей поживает? — встрепенулся Илья, когда протокол допроса дошёл до этого пункта. — Не его ли чёрных рук это дело?
— Не-е-ет! — замахали руками, ушами и головами на длинных шеях члены синдиката.
— Куда ему, убогому? Он у нас безвылазно в темнице сидит. Надзор за ним о-го-го! — Никита Авдеевич стукнул себя в грудь.
— А мы это проверим! — Василиса гневно сверкнула глазами. — Ванюша, принеси-ка зеркальце из опочивальни.
Иван тяжело вздохнул и двинулся в указанном направлении.
— Да что мне ваше зеркальце! — грубовато буркнул Илья. Тревога за Марьюшку заставила капитана забыть про этикет. — Где там его камера? Ведите.
— Верно! — азартно поддержал «папу» царь-батюшка, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. — Через зеркальце до его морды не дотянешься! Лицом к лицу надо…
— Ну, ежели это он, — Чебурашка сделал зверскую физиономию, — лично на куски порву!
— Ещё чего! — фыркнула Василиса. — Время только терять… — Лицо царицы напряглось. Что-то приглушённо пробормотав, она сделала шаг в сторону апартаментов Кощея. По спинам окружающих пробежал холодок. Пробежал и через мгновение вернулся. Словно накатила волна прибоя и отхлынула обратно. — Магический контур не нарушен. Это не Кощей, — сказала Василиса и вздохнула. — Мне нужно зеркальце. Оно покажет, где Марьюшку искать.
С этими словами царица выскользнула из зала, в котором происходило заседание комиссии по чрезвычайным ситуациям, срочно организованное по совету Ильи. Василиса Премудрая умудрилась протолкнуть свою кандидатуру в председатели и теперь активно мешала членам тридевятого синдиката претворять в жизнь их далеко идущие планы. Синдикат съёжился в ожидании бури. И она не заставила себя ждать. Капитан скромненько забился в угол. Остальные члены комиссии попрятались кто куда. Через полчаса, когда выдохшаяся Василиса Премудрая вновь обрела способность мыслить рационально и вести конструктивный диалог, воспрянувший духом синдикат клятвенно заверил царицу-матушку, что пропажу непременно найдут, виновного накажут…
— Ты, матушка, особо не волнуйся, — басил Иван. — Что нам зеркальце? У нас папа есть. Он сестрицу твою хоть на дне моря-окияна сыщет. Он у нас о-го-го!!!
Илья понял, что рассчитывать можно только на себя.
— Так. — Капитан хлопнул ладонью по столу. — Раз местонахождение пострадавшей до сих пор не установлено, а магия нам в этом вопросе помочь не может, будем подключать массы. Народ — это сила!
Он выдернул из рюкзака стопку принтерных репродукций.
— Знатный живописец поработал, — восхитился Никита Авдеевич.
— Как живая, — согласился Соловей, разглядывая Марьюшку с метлой на плече.
— Писцы в вашем царстве-государстве есть? — требовательно спросил Илья.
— Найдём, — успокоил его Чебурашка.
— Под каждым портретом текст набросать надо. Что-нибудь типа: Родина в опасности. Спасём цвет нации! Каждому, кто даст сведения о местонахождении члена царской семьи, — царскую награду. А кто спасёт и в замок доставит в целости и сохранности — двойную царскую…
— Это ты здорово придумал, — обрадовалась Василиса, уважительно глядя на «папу». Она сгребла репродукции и понеслась к выходу. — Лично распоряжусь…
Тридевятый синдикат окаменел. Первым молчание нарушил министр финансов.
— Папа, а ты Ягусю проведать не хочешь? — осторожно поинтересовался он.
— Да не мешает, — вздохнул Илья, — хотя сейчас вроде не до того. Марьюшку спасать надобно.
— Вот и мы о том же, — подхватил Никита Авдеевич. — Помнишь, как мы с Кощеем бились? Она нам тогда здорово помогла.
— И то верно, — согласился капитан. — Вдруг чего дельное подскажет. По коням!
Горыныч развернулся и пополз на взлётную площадку, располагавшуюся на заднем дворе замка. Конём в данной ситуации был он. Трёхголовым и крылатым.
* * *
Кощей материализовался в «Дремучем бору» под громы и молнии, яростно отплёвываясь. Баба Яга чуть не оглохла. Даже у Люцифера так не получалось, разве что от Его Бессмертия серой не воняло.
— У, козёл! — прошипел Кощей. — Папа ещё не прибыл?
— Это папа козёл? — вкрадчиво поинтересовалась ведьма.
— Не передёргивай! — Кощей ещё не остыл. Его личная сокровищница была пуста. Багдадский вор, с младенчества взращённый на восточных базарах, показал класс. Но главное было сделано. С яичком он теперь не расстанется! В данный момент оно было надёжно упаковано в его… Кощей покрылся потом. Он даже в мыслях теперь не позволял себе вспоминать, куда его запрятал.
— Развелось вас, экстрасексов, — пробормотал Его Бессмертие, — хрен теперь догадаетесь.
— Та-а-ак, — протянула Яга, критически осматривая фигурку Кощея. — Думаешь, папа не догадается?
— А чё? — Его Бессмертие резво подскочил к зеркалу.
Яга была, конечно, права. На факира, каким он должен был предстать перед Ильёй, Кощей никак не тянул. Чалма на голове была явно тюркского происхождения. Натуральный тюрбан, а не чалма. Набедренную повязку разглядеть было практически невозможно — её перекрывал объёмистый животик Его Бессмертия. Розовый, как у поросёнка.
— Твои предложения? — азартно спросил Кощей. Он рвался в бой. Яичко подняло моральный дух Его Бессмертия на недосягаемую высоту.
— Реквизиты и обстановочку понатуральней тебе нужно. Тогда, глядишь, дело и выгорит. Тут на втором этаже в кладовке под номером тринадцать один кадр Никитина затормозил… чтоб ему! Предсказатель хре… — Видно было, что Яге очень хочется закончить свою мысль, но воспитание не позволяет.
— А почему в кладовке?
— А куда я его дену? Все номера заняты. Никитин пустой пришёл. Платить нечем. Вот и пожалела его, убогого, на свою голову.
— Чем он тебя так достал? — засмеялся Кощей.
— Как войдёт в астрал — хоть святых выноси! Трезвонит и трезвонит!
— Не понял, он что, натуральный факир?
— Ну!
— Так пошлите папу к нему, и все дела!
Яга выразительно постучала сухоньким пальчиком по лбу:
— Чтобы он всю подноготную папе выложил? Молодец!
— Да чё он выложит? Все они шарлатаны!
— Тем более! Короче, как готов будешь, дёрнешь за верёвочку…
— Дверь и откроется…
— Звоночек сработает, — оборвала увлёкшегося Кощея Яга, показывая на колокол, висевший под потолком. — Да смотри, не переборщи. Три звонка. Сигнал для нас. Все в порядке, мол. Тогда папу и выпустим. И не тяни! Папа весь от нетерпения горит. Сдержать будет нелегко! — крикнула она в спину Кощею, уже нёсшемуся по указанному адресу.