Перевод: endeavour3
Сверка: Amelie_Holman
Бета-коррект: ildru, Султана
Оформление: Eva_Ber
Глава 1
Вероника Реддинг по прозвищу Искра в последний раз закрыла свой шкафчик. Она надела кожаный бомбер и подняла воротник, чтобы скрыть красную гематому на шее. Сменив ботинки со стальными носами на ярко-красные кроссовки «Пума», она положила их в рюкзак, закинула его на спину и быстро задышала, чтобы прийти в себя. Она сможет сделать это. И, что более важно, ей придется сделать это. Она бы даже приказала себе стать мужественнее, но, исходя из того, как в последнее время вели себя мужчины в ее жизни, стать мужественнее означало бы сделать шаг назад. Нет, лучше выпустить женщину.
Она нашла своего босса Яна Эшера у стола, он рассматривал чертежи их следующего строительного проекта – маленькая и отчаянно необходимая медицинская клиника в сельской местности вулкана Худ. Рядом с ним стоял симпатичный чернокожий мужчина лет тридцати, должно быть, это Дрю, недавно принятый проектный менеджер. Она слушала, пока он перечислял изменения, которые необходимо внести, чтобы соблюсти все правовые нормы, что вступят в силу на территории Орегона в следующем году. Искра стояла в дверях, ожидая, пока они заметят ее присутствие. И, принимая во внимание, как хорошо Ян умел ее игнорировать, это может занять много времени.
– А что, если эти постановления не пройдут? – спросил Яна Дрю. – Ты действительно хочешь переделывать весь план, чтобы соблюсти нормы, которых еще нет ни в одном документе?
– Они пройдут, – ответил Ян.
– Уверен?
– Он уверен, – подтвердила Искра со своего места.
Ян глянул на чертежи, затем на нее.
– Искра, чем мы можем тебе помочь? – спросил начальник. Казалось, он не был ей рад.
– Отец нашего босса – сенатор штата, – продолжила Искра, игнорируя разговор Яна с Дрю. – Вот откуда он знает, что постановления, вероятно, пройдут.
– А если мы не построим его по новым нормам, и они пройдут, то нам придется модифицировать его в следующем году, – добавил Ян. – Мы делаем это впервые. И мой отец не имеет к этому никакого отношения.
– Так что с новыми постановлениями? – спросил Дрю. – По четыре болта? Не много ли стальной арматуры для одноэтажной медицинской клиники?
– Ты переехал сюда с восточного побережья? – поинтересовалась Искра.
– Из Колумбии, – сказал Дрю. – А что?
– Ты же знаешь, что находишься на вулкане? – спросила Искра. – Не спящем вулкане?
– Прекрати пугать новичка, Искра, – попросил Ян и закрыл рот так, что послышался скрежет зубов.
– Пугать меня? – усмехнулся Дрю. – А что происходит?
– Мы не успели в срок из-за массивного землетрясения на северо-западном побережье, – продолжила она. – И это было не какое-то рядовое землетрясение. Я имею в виду землетрясение, о котором снимают фильмы-катастрофы.
Дрю широко открыл глаза, а Искра дьявольски улыбнулась. Она знала, что улыбается дьявольски, потому что тренировалась перед зеркалом.
– Это правда? – спросил Дрю Яна.
– Мы в безопасной зоне, – успокоил его мужчина. – Безопасной. Сильнее всего землетрясение будет на побережье.
– Да, на вулкане все будет хорошо, – сказала Искра. – Конечно, если землетрясение не спровоцирует извержение вулкана.
– Я... – Дрю собрал чертежи. – Я позвоню архитектору. Сейчас. Прямо сейчас.
– Я могу прикрутить ваш стол к полу, если хотите, – предложила она, когда Дрю прошел мимо, чтобы спуститься в холл. – За мой счет! – крикнула она ему вслед.
– Ты – ужасный человек, – сообщил Ян, когда они остались в офисе одни.
– Злые шутки над новенькими – наше всё. Хочешь, напомню, как вы подшутили надо мной, когда я начинала? – спросила она. – Я имею в виду, было мило со стороны ребят сделать мне коробочку для тампонов в форме тампона, но неужели было так обязательно делать ее высотой в пять футов и вырезать на ней мое имя?
– Да, им повезло, что их не уволили после этой милой шутки. – Ян сел на стул. – Ты хорошо им отомстила, да?
– Ты имеешь в виду то, что я заварила их шкафчики с вещами?
– Да, – подтвердил он, снова свирепо взглянув на нее. Или все еще свирево. Потому что это было обычным его выражением лица рядом с ней в последние шесть месяцев. – Это все, что я имею в виду.
Ян был очень красивым мужчиной и, когда она добиралась до его плохой стороны, происходило довольно часто, ей приходилось считать до десяти, чтобы не умолять его бросить ее на стол, сорвать с себя галстук, запихнуть его ей в рот и вытворять с ее телом такие вещи, о которых раньше она и не знала.
– Можно сказать, мы всегда это так называли, – сказала она.
– Они ведь больше ничего тебе не делали? – уточнил Ян, пробегая рукой по светлым волосам песочного оттенка, чтобы убрать их со лба. Ему нужна стрижка. Ей нравилось, когда волосы были длиннее, особенно, когда они падали ему на глаза, когда он наклонялся над чертежами. Но если мистер Ян Босс Эшер хотел, чтобы его волосы подходили к красивому пиджаку, который был сейчас на нем, ему стоит привести волосы в порядок. – Я думал…
– Мы с ребятами теперь ладим, – прервала она. – Мне уже давно не нужно заваривать двери их машин.
– Слава Богу. Ты ходячая опасность судебного иска.
– Потому что я единственная женщина в команде?
– Потому что ты маньячка.
– Ты всех женщин, которые тебе не нравятся, называешь маньячками? Тебе так легче?
Она скрестила руки на груди, прислонившись к стене дверного проема. Она чувствовала себя как угодно, но только не расслабленно рядом с Яном Эшером, но ему не стоило об этом знать.
Некоторое время он молчал. Потом кивнул.
– Ты права. Это было нечестно с моей стороны, – согласился он, наклоняясь вперед перед столом и складывая руки в замок. Его губы были плотно сжаты, как это было всегда, когда она заходила в комнату. – Мне жаль, что я так сказал.
Она пожала плечами.
– Все в порядке. После того, как ты меня трахнул и бросил, я называла тебя последними словами и даже придумала несколько новых. Можешь звать меня маньячкой, если хочешь.
Ян тут же встал, подошел, даже побежал, к двери и плотно ее закрыл.
– Ты не могла бы говорить потише? – спросил он. – Я пытаюсь блюсти репутацию.
– Тогда зачем ты меня нанял? – поинтересовалась она.
– Я тебя не нанимал. Это мой отец тебя нанял.
– О, да. Тогда почему ты меня не уволил?
– Потому что ты очень хорошо работаешь.
– И ты не так уж плох, – заметила она, подмигивая. Поскольку ей больше нечего было терять, она повернулась и села на его стол.
– Я говорил не о той ночи.
Она скрестила ноги, что было сложно сделать в узких брюках, но она справилась.
– О... «та ночь». У нее есть имя. Я так хороша в постели, что у нашей единственной ночи уже есть имя.
– Та глупая ночь, – сказал он. – Та пьяная ночь.
– Мы не были пьяны. Ты выпил два пива, а я две стопки виски, а мы с тобой не легковесы. Не вини выпивку в том, что ты сделал неправильный выбор, – попросила она, вздернув подбородок. – И было ли это неправильным выбором? Это ты скажи мне.
– Да, был. То, что я сейчас разговариваю с тобой об этом, доказывает, что это был неправильный выбор. Я не хочу подобного разговора с любым из своих подчиненных. Я пытаюсь быть хорошим боссом, а ты не помогаешь.
– Как это я не помогаю? – спросила она.
– Потому что ты не хочешь, чтобы я был хорошим боссом.
Искре почти стало его жаль. Почти. Он был богат, красив, ему на блюдечке преподнесли высокооплачиваемую работу в мультимиллионной строительной компании, комплименты от папочки, поэтому ей было действительно трудно проявить сочувствие к этому мужчине. Если у него и были настоящие проблемы, то, черт побери, это не она.
Затем снова она вспоминала его двухметровый рост, широкие плечи и то, как он был раздражающе хорош в постели. Она знала это благодаря «той ночи» полгода назад. И это означало, что ей немного его жаль. Совсем чуточку. Но она ему это не скажет. Ему не нужно знать, что он ей нравится. Чем меньше он будет об этом знать, тем лучше.
– Бедный Ян, – хмыкнула она, качая головой. – Жертва желания. О твоей жизни можно снять фильм. Мы можем попросить сыграть тебя Криса Хемсворта. У вас одинаковый цвет волос. И плечи. Я помню об этом, потому что кусала их.
– Ты кусала плечи Криса Хемсворта?
– Леди так не поступают. Жаль, что я не леди.
– Искра. – Он хотел скрестить руки на груди, но передумал. Вместо этого он засунул руки в карманы, будто там им будет безопаснее.
– Ян.
– Тебе не стоит называть меня Яном. Когда ты называешь меня так, люди начинают думать, что мы больше, чем босс и подчиненная.
– Как-то раз я заскочила в твой душ, чтобы смыть твою сперму со своей спины после продолжительного секса раком. А теперь... скажи мне, насколько мы просто босс и подчиненная.
– Ты, – сказал он.
– Я.
– Зачем мне это терпеть? – спросил он. – Какая-то скрытая форма мазохизма, да?
– Это все волосы, да? – Она пробежала пальцами по своим коротким розово-красным волосам, поднимая их еще выше. Это был классический панковский вид, согласно Сюзетте, стилисту с большим количеством пирсинга, которая уговорила Искру отрезать ее длинные волосы и превратить их в короткую стрижку два года назад. Длинные волосы и строительные площадки несовместимы. Кроме того, ей нравилось пугать на работе старичков, которые до сих пор думали, что короткие волосы признак лесбиянки или коммунистки. Не то, чтобы ее волновало, что ее примут за лесбиянку. Но коммунистка? О, пожалуйста. Социалистка, может быть, но коммунистка? Нелепо.
– Что ты хочешь? – спросил он. – Пожалуйста, скажи мне и покинь мой офис, чтобы я, знаешь ли, мог делать то, что делаю.
– Дрочить, думая обо мне?
– Искра, пожалуйста. – Казалось, ему было дико неудобно, что она чуть не рассмеялась. Нечасто такой сильный и красивый мужчина, как Ян Эшер выглядел таким неуверенным. Это было в некоторой степени восхитительно. И мучить его вот так было в удовольствие.
– Ты же знаешь, это не настоящее мое имя. Меня зовут Вероника. Можешь сказать это. Ты звал меня Вероникой той ночью. Я имею в виду «той ночью», – уточнила она, изображая пальцами кавычки.
– Все зовут тебя Искра.
– Ты звал меня Вероникой, когда был во мне.
– Искра, черт возьми...
– Меня зовут не «черт возьми». Скажи, как меня зовут, и я скажу тебе, почему я здесь.
– Искра, я не…
– Произнеси мое имя, и я скажу тебе, почему нахожусь тут. А после я оставлю тебя в покое. Или в беспокойстве. Зависит от того, насколько я раздражена сегодня.
– В беспокойстве будет точнее, – заметил он. – Мне нужно быть железным рядом с тобой. Ты настоящее землетрясение.
– Это самый сексуальный комплимент от мужчины в мой адрес.
Ян вытащил руки из карманов, встал в полный рост и сделал шаг вперед, достаточно близко, чтобы при желании наклониться и поцеловать ее. К несчастью, он не должен был этого хотеть.
– Вероника… – сказал он тихо, почти прошептал, и этот шепот был похож на то, как он произносил ее имя той глупой ночью. Ее план измучить его оборачивался против нее. Теперь и она вспоминала обо всем... все, что, как она пыталась притвориться, ничего для нее не значило. Никаких притворств, когда он произносит ее имя, не тогда, когда смотрит на нее так.
Однажды вечером они вышли выпить после работы, их было шестеро, она, Ян и шестеро ребят. Все четверо были женаты, им нужно было рано домой. Она и Ян задержались в баре. Разговаривали, но не о работе, а об искусстве. Его отец нанял ее, не Ян, и он не знал, что она научилась сварке, потому что в свободное время занималась металлическими скульптурами. Он понял, что она научилась этому от отца, так же, как и он попал в строительный бизнес. Она показала ему фото шестифутового розового куста, который она сварила из алюминия и меди, и он назвал это шедевром. А после шедевром он назвал ее. И прежде, чем оба успели это осознать, они уже целовались. Всю дорогу к нему домой они целовались, и теперь, шесть месяцев спустя, она все еще думала об этом.
– Я увольняюсь, – сообщила она.
Ян так округлил глаза, что она почти рассмеялась.
– Что?
– Я увольняюсь. Вот мое заявление.
Ян отступил, очевидно, в шоке.
– Ты увольняешься.
– Я думаю, именно это я и сказала. Позволь отмотать назад. – Она притворно отмотала назад пленку и кивнула. – Да, это я и сказала. Я увольняюсь.
– Почему? Это из-за…
– Того, что мы трахались? Нет. Не льсти себе.
– Я не… – Он вздохнул. – Я не льстил. Я знаю, что ты была не в восторге от того, как я поступил.
– Ты бросил меня после одной ночи и сказал, что не можешь встречаться с подчиненной.
– Я не это сказал. Я сказал, что я твой босс, поэтому не могу встречаться с тобой. Ты же помнишь это?
– Только еще две недели.
– Что ты собираешься делать?
– Я получила новую работу. Работу получше.
– Лучше? Лучше, чем здесь?
Она чуть не закатила глаза.
– Да, Ян, верь или нет, некоторые люди, как, о... женщины, например, не считают работу только с мужчинами идеальным сценарием. Мне нравятся парни. Мы неплохо ладим. Но мне нравятся женщины. И я хотела бы, чтобы они присутствовали в моей жизни. Я бы так же хотела иметь работу, где мне не надо заниматься сваркой весь день, а потом идти домой и снова варить. Ты ведь не станешь винить меня за это.
– Нет, не стану. Ты задержалась здесь дольше, чем кто-либо ожидал.
– Мне пришлось бороться, чтобы заслужить уважение коллектива. Я немного устала от того, что боролась за то, чтобы ко мне относились как к человеку. Ты ведь не станешь и за это меня винить?
– Нет. – Ян кивнул. – Итак...куда ты уходишь?
– Ты знаешь Кловер Грин? Она владеет теплицей по шоссе.
– Да, Кловер потрясающая. Я купил у нее газонокосилку.
– Я ее новый ассистент. Оплата такая же, как и тут, но часов меньше, и не так тяжело. Мне не нравится возвращаться домой слишком уставшей и быть не в состоянии лепить. Я слишком долго откладывала эту часть своей жизни в дальний ящик. Больше мне этого не хочется. Что-то придется отдать, – сказала она.
– Твое искусство важно для тебя, – сказал он. – Я это ценю. Мне не хочется тебя терять. Мы не найдем такого же хорошего сварщика, как ты.
– Найдете. Но вы не найдете такого же веселого, как я.
– Ты повесила гайки для грузовиков мне на бампер, чтобы наказать меня за то, что я сказал, что мы не сможем спать вместе дальше.
– И что? Это всего лишь шутка.
– Ты не повесила их мне на бампер. Ты приварила их мне на бампер. Гигантские. Металлические. Яйца.
– Все равно твоему грузовику был нужен новый бампер, и ты знаешь это.
– Искра... – Она понимала, что он хочет что-то сказать, но не позволит ему это сделать. Ну, она понимала его чувства. Она хотела сказать кое-что уже шесть месяцев. Если бы только она могла заварить себе рот.
– Пожалуйста, – сказала она.
– Погоди, я не говорил спасибо.
– Я поняла, что ты хочешь поблагодарить меня за то, что я ухожу. Я знаю, что была... – Она замолчала, пытаясь подобрать нужное слово. – Сложным работником. Я знаю, что без меня тебе будет удобнее.
– Лучше неудобно, но с тобой.
– Лучше работать на женщину, которую я уважаю.
– Чем на мужчину, которого не можешь уважать? – спросил он, встречаясь с ней взглядом. Его челюсти плотно сжались. Она его обидела.
– Я уважаю тебя, – сказала она также тихо, как и он раньше произнес ее настоящее имя. – Правда. Что я имею в виду... Я бы лучше работала на женщину, к которой не испытываю чувств, чем на мужчину, к которому испытываю. Не стоило говорить об уважении. Я, правда, тебя уважаю. Ты мне не очень нравишься, но я тебя уважаю.