– А как же твои бабушка с дедушкой? Как же деловые партнеры твоего отца? Твои друзья?
– Мне плевать. Мне плевать. Мне плевать. И им, должно быть, тоже.
– А что, если твоя бабушка скажет тебе что-нибудь по поводу моих тату?
– Никогда не рано попасть в дом престарелых, бабуля.
– О, Боже, как нелепо. Ты можешь быть серьезным хотя бы три секунды?
– Не могу, – сказал он, снова улыбаясь своей обворожительной улыбкой. – Я слишком счастлив. – Он положил руки ей на талию и нежно притянул к себе.
– Ты милый, когда счастлив, – заметила она. – А почему ты так счастлив?
– Потому что два дня назад думал, что ты уходишь из моей жизни навсегда. А теперь ты моя девушка. Почему бы мне не быть счастливым? Я под кайфом от гормонов. А ты нет?
– Под кайфом?
– Счастлива?
– Я…, – она снова устроилась у него на коленях, оседлав его бедра и положив подбородок ему на грудь. – Осмотрительно оптимистична.
– Это хорошее начало. – Он поцеловал ее в щеку, в лоб, в губы. – Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты делаешь меня очень счастливым.
– Я знаю, – хмыкнула она, прижимаясь бедрами к его эрекции. Он снова вступил в третью стадию.
– Счастливым не в этом плане. Ну, в этом тоже. Но еще в плане регулярного неэрекционного счастья. Девушка моей мечты стала моей девушкой. Почему бы мне не быть счастливым?
Искра приподняла бровь.
– Я девушка твоей мечты? Правда?
– Очевидно, что меня привлекают женщины с тату, короткими волосами и очень плохими манерами. Возможно, дело в том, что противоположности притягиваются. Может, это фетиш. Я не знаю и мне плевать, но ты самая сексуальная женщина на земле, ты невероятно талантлива и выводишь меня из себя, как никто другой. А еще тебя почти невозможно понять, невозможно угодить и невозможно впечатлить. Поэтому, когда я тебя понимаю, угождаю или впечатляю, это что-то да значит. Мне нравится, что ты заставляешь меня работать упорнее, чем обычно, – сказал он. – Большинство женщин все время улыбаются, потому что им говорят, что им надо улыбаться. Мне нравится, что ты не улыбаешься, если не хочешь. Когда я заставляю тебя улыбаться, у меня чувство, что я выиграл Джек-пот.
Искра улыбнулась.
Он взял в ладонь ее подбородок.
– Да, вот так. Я победитель.
– Чем мне тебя наградить? – спросила она.
– Собой, – ответил он. – Ты – все, что я хочу.
– Тогда можешь меня взять.
Он обнял ее и повернул спиной к стенке джакузи. Ногами она обнимала его бедра, а он обнимал ее ниже талии. Он приподнял ее так, что ее груди оказались поверх воды и, как только холодный воздух коснулся ее кожи, соски затвердели. Ян наклонился и слизнул воду в ложбинке. Он обхватил груди ладонями и слегка их сжал, языком щекоча чувствительную кожу шеи и груди. Ей было тепло ниже талии, а сверху она покрылась восхитительными мурашками. Когда он захватил горячим ртом ее сосок, она выгнулась от щемящего удовольствия.
Ее грудь была такой чувствительной на холодном воздухе, что каждое прикосновение и ласки ощущались в спине и бедрах. В воде она почти не чувствовала своего веса и ей было так легко лежать на спине, обнимая Яна ногами, пока он водил языком вокруг ее сосков. Сначала один, потом другой, потом снова первый. Снова и снова он уделял им внимание губами и языком. Вдруг в страстном поцелуе он поймал ее язык. Снова он обхватил ладонями ее груди, в этот раз сжимая их сильнее, пощипывая соски, скручивая их пальцами, пока она стонала, целуясь с ним. Его член твердел у ее бедра. Она так сильно хотела, чтобы он оказался внутри нее, что ее киска запульсировала.
– Мне нужно быть внутри тебя, – прошептал он, прижимаясь своей грудью к ее. Она обожала его грудь, его твердый плоский живот. Ей всегда будет мало его тела.
– Тогда войди в меня.
– Можно?
– Ты же знаешь, что можно.
– Ты знаешь, что я имею в виду. – Он лизнул ее от линии плеча до кончика уха, покусывая нежную кожу. – Теперь ты моя девушка. Мы связаны. Я хочу действовать именно так.
– Ты хочешь кончить в меня.
– Ты позволишь?
– Ты давно проходил обследование? – спросила она, кладя руки ему на плечи. Ей нужно было пространство, чтобы дышать.
– Недавно. А ты?
– Сразу же после того, как мы переспали, – сказала она. Ян приподнял брови. – Что? Не принимай это на свой счет. Лишняя осторожность не помешает.
– Я постараюсь. Что ты говорила?
– Ты главный, – сказала она.
– Не в этом. Ты скажи.
Секс без презерватива – это важный шаг в их отношениях. У нее стояла внутриматочная спираль, и она не беспокоилась, что может забеременеть. А если Ян был здоров, и она тоже…
– Если это слишком быстро, – добавил он, – я не давлю. Просто презервативы и джакузи не очень-то сочетаются. Не то, чтобы я пробовал.
– Ты пробовал, – сказала она. Ян кивнул. – Ты поэтому этого хочешь?
– Нет, – ответил он. – Не поэтому.
– Почему?
– С тобой никогда не бывает просто, да?
– Нет. Скажи, почему.
Ян прижался своим лбом к ее. Руками он обнимал ее за талию. Они были так близко, что дышали одним и тем же воздухом.
– Потому что я хочу, потому что я хочу быть ближе к тебе, потому что я хочу, чтобы ты знала, что я серьезно отношусь к тому, что мы вместе. И потому что я не хочу, чтобы хоть что-то стояло между мной и тобой, и ты, кажется, думаешь, что между нами что-то стоит. Обещаю, между нами ничего не будет стоять, кроме того, чего ты сама захочешь.
Искра задрожала и не из-за холодного ночного воздуха.
– Я не хочу, чтобы между нами что-то стояло, – прошептала она. Она подняла влажные руки и убрала волосы ему с лица. Ей хотелось видеть его глаза. Они горели голубым, как самое жаркое пламя. Его губы были полуоткрыты. Он тяжело дышал, и она тоже.
– Я тоже. Но если еще слишком рано…
– Не рано.
– Потому что, если рано…
– Я люблю тебя, Ян, уже давно. Сейчас не рано.
Глаза Яна засверкали от удивления.
– Ты что?
– Я люблю тебя и люблю уже давно.
– Как давно? – Его голос был таким удивленным, что она почти рассмеялась, если бы сейчас был подходящий момент. – Я знаю, ты сказала, что хотела меня с первого дня, как я появился на работе, но это... это не любовь.
– С той ночи в июне. Шесть месяцев. Поэтому…
– Поэтому тебя так ранило, когда мне пришлось порвать с тобой.
– Поэтому, – подтвердила она. – Я запала на тебя на работе, и все. Ты был сексуален и нравился мне. Но я не позволяла себе испытывать к тебе сильные чувства до той самой ночи. Я не планировала этого. Я не охотилась за тобой. Я никогда не могла представить, что между нами будет что-то, кроме флирта на работе. Мы пошли к тебе домой, и наш секс был сумасшедшим, а потом ты попросил меня остаться на ночь, чего я не ожидала. Я проснулась в четыре утра и подумала, что мне следует быстро уйти. Я попыталась, но ты меня поймал. Помнишь?
– Я помню.
– И ты потащил меня в постель, и ты целовал меня почти до бессознательного состояния, а потом оказался сверху и вошел в меня, а когда вошел, то назвал мое имя. Ты сказал…
– Вероника.
Она закрыла глаза и вспомнила тот момент, когда он вошел в нее, то, как произнес ее имя, будто задержал дыхание, а потом выдохнул его, и выдохом было ее имя. Он никогда раньше не называл ее по имени – только Искра, никогда Вероника. Она уже забыла, что он помнил ее настоящее имя, и услышать, как он снова называет ее имя, проникая в нее, было так, словно он нашел путь к ее сердцу.
– То, как ты это сказал, было похоже на какое-то волшебное слово или что-то такое, будто ты спрашивал меня о чем-то или умолял, или молился, но я это запомнила. До этого момента был просто секс. Но когда ты назвал мое имя, мое настоящее имя, это стало по-настоящему.
– Это было по-настоящему, – сказал Ян. – Это была самая настоящая ночь, которая у меня вообще была.
– Я говорю тебе об этом, потому что ты сказал, чтобы между нами не было никаких секретов. И теперь, после того, как я это сказала, между нами еще одной вещью меньше.
Ян пробежал по ее телу ладонями, по груди, шее и снова к ее лицу.
– Вероника... – прошептал он.
– Я здесь.
– Я не тебе, – сказал он. – Я говорил это себе.
– Я люблю тебя, Ян.
– Искра.
– Я хочу, чтобы ты забрал меня в постель и сделал все, что хочешь сделать там со мной, – произнесла она. – Я не хочу, чтобы между нами что-то стояло. Хорошо?
Ян поцеловал ее в подбородок, и было больно почти так же, как когда он назвал ее по имени.
– Хорошо, Вероника. Между нами больше не будет преград. Никогда.
Глава 9
Искра ждала в джакузи, пока Ян найдет для них полотенца. Она чуть не вскрикнула от неожиданности, когда коснулась горячими подошвами холодного снега, но ей все же удалось зайти в дом и не умереть от гипотермии. Ян вытерся полотенцем быстро и грубо, затем обернул его вокруг талии. Потом он помог ей вытереться, растирая мягким белым полотенцем ее ноги, пока она сушила волосы. Как только они оказались снова в доме, согретые и почти сухие, он поцеловал ее в губы и сказал:
– Мне нужно накрыть и выключить джакузи. Иди пока в постель и грейся. Я скоро вернусь.
– Как скажешь, босс, – ответила она, запахивая полотенце сильнее, и направилась в его спальню на третьем этаже.
Она присела на край кровати и стала ждать. Она улыбнулась, заметив, что он зажигал первую и вторую свечи на своей меноре. Пламя погасло, но по затвердевшему белому воску она поняла, что они горели долго. Ян был хорошим человеком. Только хороший человек мог зажечь свечу, потому что зажигание этой свечи было данью уважения как ей, потому что она сделала эту менору, так и его матери, потому что ради нее Искра ее и сделала. Она не была здесь на закате. Ян сделал это один, по своей инициативе. Это много для нее значило. Она даже не была еврейкой, но чувствовала от этого благодать.
И теперь она знала, что любит его. Она не могла поверить, что сказала ему об этом. Она не собиралась говорить это, решив сперва дождаться признания с его стороны. Но она поняла, что ему было нелегко ее спрашивать, можно ли ему войти в нее без презерватива. Он пошел на риск. Она не хотела, чтобы он был единственным рискующим в их паре. И тогда она это сделала. Он не ответил, что любит ее, и это было совершенно нормально. Это ей пока не нужно, не сейчас, пока она не будет уверена, что верит ему, когда он об этом скажет. Но она понимала, что все в порядке. Он был удивлен, узнав, что она его любит, но не рассердился и не стал оправдываться. Ей не нужен тот же ответ от него, по крайней мере, после того, как он так произнес ее имя.
– Вероника?
Да, вот так.
Она посмотрела вверх и увидела, что Ян стоит в дверях, все еще обернутый в полотенце.
– Я здесь, – откликнулась она. Он вошел в темную комнату, освещаемую лишь лунным светом, который отражался от снега сквозь вечнозеленые ветви деревьев.
– Уже согрелась? – Он встал перед ней, и она наклонилась, прижавшись щекой к его животу.
– Греюсь. Это помогает, – сообщила она, пока он ласкал ее спину и плечи.
– А что бы еще могло помочь? – спросил он, пробегая ладонью по волосам, убирая их назад. Она никогда не встречалась с парнем, длина волос которого была такой же, как у нее. Возможно, они могли ходить к одному парикмахеру. От этой мысли она улыбнулась. Ян заставил ее улыбнуться. Она снова улыбнулась, когда он снял полотенце и бросил его в угол комнаты.
– Это помогает, – поделилась она, глядя на него. – Определенно помогает.
– А как насчет этого? – Он встал между ее ног и развел их, прижав к краю кровати.
– Теплее, – поощрила она.
Он поцеловал ее в щеку.
– Теплее... – Она вздохнула.
Он лизнул ее правый сосок.
– Теплее…
Он вобрал ее сосок, нежно, но глубоко.
– Очень тепло.
Он оставил поцелуй на ее дрожащем теле, затем уделил внимание ее левому бедру, нежно укусив, он посасывал кожу. Когда Ян оторвался от нее, на ее теле остался большой след от зубов.
– Пометил территорию, – объяснил он. Она оперлась на его плечи, пока он сделал то же самое с ее правым бедром, а затем перешел к левой груди. Он оставил еще один красно-фиолетовый укус у нее на груди под ключицей и последний размером с два четвертака на правом бедре. Укусы болели, и ей это нравилось, ей нравилось наблюдать, как он оставляет следы на ее теле.
– Насколько тебе тепло? – спросил он.
– Не тепло, – ответила она. – Жарко.
– Жарко – это хорошо. А горение еще лучше. – Он толкнул ее на спину и закинул ноги себе на плечи. Он раскрыл пальцами ее складки. Медленно лизнул ее от основания лона до клитора, и Искра задрожала, застонала. Он снова это сделал, на этот раз еще медленнее, еще глубже. Она чувствовала, как открывается ему, становится влажной, горит. Она хотела, чтобы он поскорее оказался внутри нее – чем быстрее, тем лучше.
– Ян?
– Да? – Он снова пробежал языком по клитору.
– Сможешь оказать мне небольшую услугу? – поинтересовалась она.
– Какую?
– Засунь в меня свой член.
Она увидела, что он дернул бровью.
– Скажи «пожалуйста» и «спасибо», и я подумаю об этом.
– Ты собираешься заставить меня умолять?
– Нет. Я собираюсь заставлять тебя просить мой член очень вежливо. Как леди.
– Я этого не сделаю, – Искра Реддинг не умоляла о его члене.
– Ладно. Я пока буду здесь, внизу, поедать твою киску, пока ты не научишься хорошим манерам.
Он шире развел её ноги и протолкнул язык внутрь. Он лизнул ее еще, и еще, и она извивалась от его ласк, неспособная лежать смирно. Он почти довел ее до оргазма, а потом снова ослабил хватку, перейдя к бедрам. Когда ее тяжелое дыхание пришло в норму, он вернулся к клитору, пока она снова не ощутила жар агонии и острое желание кончить.
И все же Ян не позволял ей кончать. Все ее тело сжималось, она была на краю, а потом Ян возвращал ее в исходную точку.
– Ну, как? – спросил он, все еще находясь внизу. – Тебе нечего мне сказать?
– Пожалуйста, войди в меня? – Потом она еще раз сказала «пожалуйста» для усиления эффекта.
– Ладно. Но только потому, что ты вежливо попросила. – Он убрал ее ноги с плеч и встал. У него снова была эрекция – среднее между стадиями три и четыре. Приятно видеть, что она не единственная, кто готов взорваться.
– Возвращайся на постель, – приказал он. Она снова присела и перевернулась на живот. – Нет, на спину.
Она посмотрела на него через плечо. Он крался к ней по кровати. Раньше у них никогда не было секса на спине, всегда на животе или на коленях, как прошлой ночью, согнувшись и опираясь о стену. Ему нравилось входить в нее сзади, и ей тоже, по простой причине, что так она чувствовала себя развратнее.
Медленно она легла на спину, пока Ян склонился над ее открытыми бедрами.
– Все еще холодно? – спросил он, шлепая ее по бедру.
– Нет. Горячо.
– Ты вся дрожишь.
– Я уже три раза как почти кончила, но ты не позволил. Тебе повезло, что я еще не умерла.
– Если бы ты не забывала о манерах, мне не пришлось бы преподавать тебе урок. Я здесь руковожу. Соблюдай субординацию.
– С этого момента я буду вести себя прилично, – пообещала она. – Урок усвоен.
– Рад это слышать. Я не прошу совершенства, только прогресса.
Он лег сверху, и она обняла его за шею.
– Ты мне нравишься, – сказала она
– Знаю. Ты говорила мне об этом в джакузи.
– Я сказала, что люблю тебя. Я не говорила, что ты мне нравишься.
– Два дня назад ты мне сказала, что я тебе не нравлюсь.
– Ты прикипел ко мне.
Ян улыбнулся, устраиваясь сверху. Искра раздвинула ноги и приподняла бедра.
– Мне нравится, что я тебе нравлюсь, – признался он. – Мне нравится это так же сильно, как и то, что ты меня любишь. Ты мне тоже нравишься. – Он потянулся и направил головку члена к ее киске, но входить не стал. – Можешь сказать?
Она медленно кивнула.
– Да.