Уже стемнело, когда катер пришвартовался к причалу острова. Впрочем, Михаил уже столько раз ходил в разные места, что встал на привычное место уже автоматически, не задумываясь. На причале сидела целая стая, Дара и её щенки, ставшие уже, впрочем, здоровенными красивыми псами. При виде появившегося из рубки хозяина все собаки дружно залаяли, запрыгали на месте от нетерпения и радости встречи с человеком. Михаил заглушил дизель, потом заглянул в каюту — девчонки мирно спали на широких скамьях, не слыша даже, что двигатель катера замолк, и их путешествие к месту новой жизни закончилось. Спустился вниз, потряс старшую за плечо:
— Эй, приехали. Подымайся.
Дождался, пока та распахнёт ещё не понимающие ничего глаза, подошёл к младшей сестрёнке:
— Подруга, подъём. Прибыли. Пора вставать.
Та тоже проснулась, медленно выпрямилась, потянулась. Куртка, которой та укрывалась, свалилась на пол, и Михаил уставился на высокую грудь, обтянутую плотным грязноватым свитером. Спохватился, шагнул к выходу:
— Давайте поскорей. Домой хочется…
Когда они вышли на палубу, то испуганно прижались друг к другу, ещё бы, целая стая громадных волкодавов дружно повернула головы в их сторону и распахнула громадные пасти, вывалив длинные розовые языки.
— Фу! Это свои! Не трогать!
Отдал команду собакам хозяин. В подтверждение его слов что-то гавкнул Джаб, и псы вновь отвернулись к парню. Подойдя к ожидавшей владельца на причале под тентом машине, Михаил сдёрнул брезентовый тент с джипа, обернулся:
— Ну чего застыли? Садитесь.
Не глядя в их сторону, забрался за руль, повернул ключ. Двигатель ровно заработал. Чуть позже девушки раскрыли дверцы, уселись на заднее сиденье, поскольку вперёд забрались Джаб и Дара, устроившись на полике. Остальные собаки побегут назад сами или снова устремятся в посёлок, по своим собачьим делам. Пока мотор грелся, незаметно наблюдал за сестрёнками в зеркало заднего вида. Те изумлённо осматривались по сторонам, щупали пальцами обивку салона, мягкие диваны, на которых сидели. Принюхался — от обоих ощутимо попахивало немытым телом, дымом костра, ещё чем-то непонятным. Ладно. Отмоются. Со Светланой хуже было… Включил печку, тронул автомобиль с места. До базы было недалеко, и вскоре парень уже въезжал на площадку перед стальными дверями. Затормозил, заглушил мотор, вылез наружу, выпустил собак. Обернулся к сидящим по-прежнему в машине девушкам:
— А вам что, особое приглашение надо? Пошли! Время уже три часа ночи.
Те торопливо полезли наружу…
Калитка в створке ворот открылась, и, наконец, Михаил довольно вздохнул — вот он и дома. Даже не подозревал, как соскучился по этому подземелью. Бросил взгляд на девчонок — те застыли на месте с открытыми ртами. Ах да, здесь же электричество. Отвыкли. Ладно…
Открыл двери жилого отсека, вошёл внутрь:
— Вот вам жильё. Устраивайтесь. Ты…
Показал пальцем на старшую, та поняла:
— Ирина.
— Михаил. Ты, Ира, сейчас пойдёшь со мной. Подберём вам что-нибудь переодеться. А ты…
— Алёна.
— …пока приберись здесь. Веник, тряпку и швабру найдёшь в коридоре. Вода — тут.
Раскрыл двери внутреннего отсека, показал душ и унитаз.
— Всё работает. Вода есть. И холодная, и горячая. Сейчас Ира соберёт бельё, сможете помыться. Об остальном поговорим утром, когда отдохнём. Хорошо?
Обе кивнули, соглашаясь… Есть они не должны хотеть пока. Пусть отмываются, здесь две койки. Бельё и матрасы сейчас принесём. Отмоются — сразу рухнут спать без задних ног. Во-первых, наелись с голодухи. Во-вторых — помыться под горячей водой, да ещё в чистую постель! Причём нормальную постель, когда можно спокойно раздеться до ночной сорочки, накрыться одеялом, и не бояться, что на тебя нападут или замёрзнешь от холода… Вырубятся сразу… Распахнул двери каптёрки, где лежали постельные принадлежности, снял с полок два туго скрученных матраса, подушки. Ухватил это сам, вышел наружу, Ира удивлённо взглянула на него:
— А… Одеяла?
— Не здесь. Дальше.
Одеяла он им дал те, что привёз из Норвегии. Большие, лёгкие, тёплые. Сам спал под таким, и ему оно нравилось. Снял с полки два пакета с постельным бельём, снова вышел:
— Пошли дальше…
Опять открыл другую дверь. Здесь у него лежали женские вещи. Те, что собрал по разным местам, но в основном опять из-за границы: косметика, всякие мыла, шампуни, бальзамы. Тряпки. В смысле — одежда. Этого добра там было полно, в отличие от полуострова. Михаил опустошал все магазины, лавочки и склады, которые попадались ему на пути, подчистую, иногда даже не вскрывая коробки и ориентируясь по картинкам и надписям. При виде заваленного пакетами и коробами помещения, а потом разглядев надписи, Ирина пискнула от удивления и, торопливо опустив то, что несла, бросилась к вещам, нетерпеливо вскрывая ящики, рвя пластиковые пакеты и, коротко взглянув, отбрасывая в сторону. Парень начал злиться — она что, с ума сошла? Нужно всего лишь выбрать сейчас по халату да по ночной рубашке. Ну ещё — мыло там, мочалки… Словом, то, что нужно для мытья. А эта вот… Устроила тут непонятно что…
— Эй! А я тебе разрешал тут рыться?
Не понимая, взглянула на него, потом, видимо, сообразила. Опустила очередной пакет, который вертела в руках, поднялась:
— Прости… Забылась…
— Бери только бельё на себя и сестру и причиндалы для мытья. И двигаем обратно. Алёна, наверное, уже с ума там сходит.
— Извини… те… Хозяин…
Снова оглянулась по сторонам, подхватила два пластиковых пакета, из тех, что просмотрела. Потом быстро кинула несколько пластиковых бутылочек внутрь их, тюбик с зубной пастой, две щётки, вернулась, подобрала постельное бельё. Испуганно взглянула на парня, тот, насупившись, подхватил матрасы и подушки, качнул головой в сторону выхода:
— Пошевеливайся…
Помещение, куда он поселил сестёр, уже блестело чистотой. При виде входящих парня и сестры сидящая в их ожидании младшая вскочила с кровати, на которой сидела, бросилась к сестре. Та с видимым облегчением свалила вещи на свободную койку. Михаил аккуратно положил матрасы и подушки на вторую кровать.
— Всё. Мойтесь, располагайтесь. Я — спать. Спокойной ночи, и до утра. Да, выйти и полазить по моему дому не рекомендую — сами собак видели. Со мной они вас не тронут. А вот без меня…
Усмехнулся, закрыл за собой двери и направился в свою комнату…
Утром, когда он, чисто выбритый и умытый, вошёл, предварительно постучавшись, в комнату к сестрам, те уже не спали, а сидели рядышком на одной из коек и о чём-то возбуждённо чирикали. Правда, при виде парня тут же умолкли и вскочили с кровати, словно солдаты перед старшиной.
— Уже проснулись? Отлично. Пошли. Разговаривать будем.
Ни мало не заботясь о том, останутся ли они в комнате или выполнят его приказ, направился в столовую. Едва перешагнул порог большого помещения, как услышал тихий звон — сработала поставленная ночью хлебопечка. Удачно.
— Садитесь сюда. Завтракать будем.
Быстро соорудил из яичного порошка и вяленого заграничного бекона огромную яичницу, нарезал хлеб, поставил парящий чайник на стол, уселся сам.
— Поехали.
Отчекрыжил треть приготовленного, бухнул к себе на тарелку, начал орудовать вилкой. Девушки не заставили себя упрашивать и тоже налегли на еду. Впрочем, их порции были гораздо меньше его, что понятно — слабый пол всё-таки. Да и работал он гораздо больше их… Поставил пустую чашку на стол, ухмыльнулся, осматривая девчонок. Да уж… Ира, похоже, умная. Надо же, выбрать такое… На обоих одинаковые розовые одеяния. Нечто вроде халатов из блестящей ткани. Вроде бы атласа. Или как там это называется? Но тонкие и лёгкие. Из-под верхней одежды выглядывают точно такого же цвета ночные рубашки до пят. Волосы и лица чистенькие, розовые. Всю картину портят лишь обычные флотские тапочки на ногах. Ну да… Ладно. Разберёмся.
— Наелись?
— Да, — опять в унисон пропели два голоса.
— Отлично. Значит, так, девчонки… Что от вас требуется: первое — заниматься готовкой и столовой. Далее — естественно, что там, где мы живём и где едим, должно быть чисто. Это понятно?
— Да.
Опять почти синхронно…
— Сейчас подберём вам одежду. Не в этом же вы шастать по коридорам и работать будете?
Снова кивнули головами, как два китайских болванчика.
— Кроме этого — помогаете мне, по мере возможности, и с моими делами: укладкой того, что здесь. Сортировкой, учётом. Ближайшее ваше задание — сопки. После обеда кто-то из вас пойдёт за ягодами. Грибы уже отошли, сами знаете. Заморозок был. А вот ягоды ещё есть. Чем больше наберёте, тем сытнее будет зимой. Варенье варить умеете?
Младшая пискнула:
— Да.
— Хорошо. — Сделал паузу, продолжил: — Что у меня тут ещё… Собаки меня слушают. По первому времени с вами будет Джаб ходить. Тогда вас псы не тронут. А потом, как привыкнут, сможете сами передвигаться. По базе же лазить без меня категорически не рекомендую. Не люблю лишних глаз и лишних слухов. Тем более, что тут практически всё под замком, а ключи у меня. Мыться в душе можете спокойно и сколько влезет. Кончится шампунь или мыло — без проблем. Постирушки можно будет устраивать в прачечной. Покажу где. Что ещё… А, вот. Насчёт спиртного у меня жёстко. Сам не пью. Ну разве на Новый год. Продукты таскать с кухни не советую. Смысла нет. Есть будете то, что приготовили. То есть то же, что и я. Если захочется чего перекусить в неурочное время — тут двери всегда открыты. Пришли, взяли, поели. Или поставили чайник, посидели, если время свободное есть. Насчёт этого я человек простой, запрещать или ругаться не стану. Главное, чтобы было чисто и вкусно. Поняли, о чём я? Раньше кем были?
— Студентки мы. Из пединститута.
— Студентки? А на кого учились? Впрочем, и так ясно. Учителя… А факультет?
— Историко-филологический. Английский язык и история.
Михаил насторожился:
— Английский язык, говорите? И как, успешно?
Ирина вздохнула:
— Я получше знаю, Алёна — чуть похуже. Но говорим и читаем практически свободно. У нас учительница в школе отличная была.
— Ого! Вас мне сам небесный владыка послал! Я тут переживал, как мне переводить целую кучу всего, а тут, можно сказать, готовые переводчики! Повезло!
Радостно потёр ладони. Повторил:
— Вот уже действительно повезло… Есть ещё вопросы?
Сёстры переглянулись, потом покраснели, Ирина открыла рот:
— Ты не сказал, как с нами спать будешь. Назначишь, или нам самим очередь установить?
Михаил едва не раскашлялся от неожиданного вопроса, потом спохватился, покраснел, отвернулся в сторону:
— Я не настолько озабоченный, вообще-то… Впрочем, если вы не возражаете, то… Скажу, когда мне понадобится… Ну вы поняли, чего. Договорились?
Снова, как у болванчиков, синхронное движение головами. Парень поднялся со стула:
— Пошли. Будем вам одежду подбирать…
…Вёл по длинному гулкому коридору, ярко залитому электричеством, поясняя:
— Тут холодильники. Так что раздетыми не суйтесь. Минус тридцать всё-таки. Мясо, масло, рыба. Это — сухие склады. Прохладно, но терпимо. Мука, соль, сахар, консервы, прочая лабуда. Здесь — мои собственные кладовые. Под грибы, ягоды. А там — овощехранилище. Картошку я здесь выращиваю, на острове.
— На острове?!
— Да. Это остров. Только не скажу какой. Так что если хотите сбежать или ещё что задумали — какой в этом смысл? Отсюда теперь до весны не выбраться.
— Понятно…
— Здесь — техника. Грузовики, трактора, тягачи, ну и остальное. Есть почти всё, кроме авиации. Тут — тряпки. Ткани, военная форма, обувь. Флотская и сухопутная. Здесь — то, что приволок из-за кордона. Ещё не разбирал. Так что толком и не знаю, что тут лежит. Всегда добычу зимой раскладываю, когда холодно. В этом отсеке лежит то, чего я не знаю. Под руку попало, привёз в горячке, а теперь и не знаю, куда приспособить. И выбросить жалко. Потом вместе глянем, может, вы что опознаете? Вы же из города?
— Да.
— А я всю жизнь в деревне прожил, кроме армии. Так что… Теперь вот учиться приходится…
Немного помедлил, думая, сказать им или нет:
— У меня, девочки, жена была. Её людоеды убили. Мы как раз ребёнка ждали… Осенью… Так что, сами понимаете. Болит у меня. Здесь.
Прижал руку к груди. Чуть помолчал, добавил:
— И ещё… Не советую что-нибудь нехорошее не то что делать, а даже задумываться об этом. Что за остров и как с него выбраться — вы не знаете. Это первое. Второе — катером вы управлять не умеете, да и его я на зиму сейчас вытащу на берег. Спустить не сможете. Кроме того — мои собаки, случись что со мной, вас по косточкам разберут. А едят они только с моих рук. Тем более что Николай, старший у горожан, мой друг. И мы с ним вместе кое-какие дела делаем. Так что, не появлюсь я в городе весной — считайте себя покойницами. Я вообще человек не злой. Можно сказать, добрый. Ни бить, ни издеваться над вами или голодом там морить, извращениями всякими заниматься с вами я не собираюсь. Вы мне по хозяйству нужны, чтобы не отвлекаться на готовку, стирку, уборку. Поэтому просто один совет — давайте проживём зиму нормально. Ни я вас не обижу, ни вы мне яду в суп не подсыпете. Договорились?
…Молчат. Обе… Младшая сестра смотрит на старшую. Та опустила глаза. Не знает, что ответить. А чего тут выбирать? Жить в тепле, сытости, спокойствии. Не думать, проснутся они на следующее утро или замёрзнут насмерть. Не бояться шального налёта обезумевших от голода выживших… А ещё — электричество. Горячая вода в душе. Одежда. И не слишком тягостные обязанности по содержанию дома. Что выбрать? Тихо отравить хозяина, подвергаясь риску быть загрызенным насмерть обезумевшими псами? Без всякой возможности выбраться отсюда? И даже если сбежишь с острова, то как вывезти тонны и тонны всего, что лежит здесь? Покажи кому чужому это место, и останешься без ничего. Ещё и глотку перережут, чтобы присвоить себе всё имущество. И главный у городских, Николай. Они про него наслышаны. Как и про то, что какой-то одиночка перерезал всех людоедов, которые появились первой зимой… Ирина вздрогнула от неожиданной догадки:
— Послушай… А людоедов — ты?
— Я. Можете не сомневаться.
…И сразу все дурные мысли из головы словно ураганом выдуло.
— Договорились. Сразу бы сказал, что это твоя работа. Мог бы даже и не пугать. Мы добро помним. Спасибо тебе. Если бы не ты первый был, они б нас сожрали по весне. Мы уже в яме сидели, ждали очереди, когда из нас жаркое приготовят. Да вот три последних дня им не до еды было… А потом городские нас нашли и выпустили. Спасибо, что спас нас.
Ещё раз поблагодарили, и вдруг склонились в поклоне. Михаил даже растерялся:
— Вы чего, девчонки?!.
…«Скат», взметая клубы пыли, выполз на берег и остановился. Грохот могучих двигателей смолк, и Михаил вытер пот со лба — это путешествие далось ему нелегко. Непривычный аппарат, огромная скорость, требующая постоянной сосредоточенности и умения управлять такой машиной. Вылез наружу, осматриваясь по сторонам — где же они могут поселиться? И вдруг заметил тонкую струйку дыма в стороне. Значит, там. Перехватил поудобнее привычным движением автомат, спустился внутрь катера, прошёл в десантный отсек, открыл люк, вышел на улицу. Сориентировался, зашагал в направлении, где заметил то ли костёр, то ли печь. Впрочем, идти пришлось недолго — навстречу из-за высокого бетонного забора вышли две фигуры, одна — повыше. Вторая — маленькая, детская. Но у обоих в руках оружие…
— Привет! Это я, как и обещал. Привёз вам кой-чего, по мелочи. Транспорт найдётся?
Бывшая людоедка облегчённо улыбнулась:
— Есть.
Девочка настороженно глядела на парня, выглядывая из-за девушки. Потянула ту за длинную шерстяную юбку:
— Это кто?
Светлана склонилась к ней, ласково положила руку на голову:
— Друг. Он хороший. Не бойся. Не обидит.
Парень присел на корточки перед ней, протянул руку:
— Меня дядей Мишей зовут. А тебя?
Девочка снова взглянула на чужака, потом на девушку. Уловила разрешающий жест, ответила:
— Оксана.
— Приятно познакомиться.