— Виктор, — прошептала она хрипло. — Я хочу ещё. Ещё больше тебя.
— Дерьмо, Тейлор! — выругался я и, стащив со своего плеча, поставил её на ноги. Она покачнулась, и если бы не моя поддержка, грохнулась бы на пол. Тейлор прижалась ко мне, обвив соблазнительным телом, словно виноградная лоза, её зрачки расширились от похоти.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, ты так мне нужен… У меня всё ноет внутри, Виктор. У меня там всё так пусто — заполни меня!
— Нет! — Я оторвал от неё взгляд и попытался отпихнуть от себя, но безуспешно. Её горячий аромат одурманивал, словно наркотик, затуманивая сознание, позволяя зверю внутри меня взять верх. Мне нужно уйти от неё прежде, чем я сделаю то, о чем мы оба утром пожалеем, но не мог оторвать её от меня, не навредив.
— Пожалуйста, — умоляла она, потираясь об меня, словно кошка. Я ощущал влажный жар её лона на своем бедре, её платье задралось, она подняла его ещё выше, и стало видно черное кружево её трусиков. — Пожалуйста, Виктор, я хочу тебя.
— Нет, ты этого не сделаешь, — прорычал я. — Тебе нужно пойти лечь спать… так что, черт возьми, уйди отсюда.
Я наполовину потащил, наполовину отвел её в спальню и попытался уложить на кровать. Но Тейлор не хотела спать. Она переплела свои ноги с моими, и прежде чем я осознал, уронила нас обоих на кровать.
— Разве это не приятней? — промурлыкала она, глядя на меня. Обернула свои длинные стройные ноги вокруг моей талии, и я снова почувствовал жар её лона, на этот раз своим пахом.
— Тейлор, нет, — простонал я. — Мы не можем… не можем это сделать. Не сейчас, не так.
— Почему бы и нет? — Она снова слегка потерлась об меня и затем, просунув между нами руку, что-то сделала со своим платьем. Я услышал тихий треск и, посмотрев вниз, увидел, что она разорвала его прямо спереди, полностью обнажив черный кружевной бюстгальтер и такие же трусики. Твердые бусинки её сосков заметно выделялись под тонким кружевом. Её лоно истекало влагой, промежность трусиков блестела от сладкого меда, впиваясь в пухлые половые губки.
Кровавый ручеек жара, который я впервые почуял от неё месяц назад, превратился в бушующую реку, в беспощадный багряный поток, угрожающий снести к чертям всё мое здравомыслие. Я настолько сильно хотел её, что едва не рехнулся.
«Возьми её, — призывал зверь внутри меня. — Возьми её или обернись. Трахни или убей».
Метка на спине обжигала словно расплавленным металлом, глаза тоже жгло. Я осознавал, разглядывая себя в зеркало, что они были кроваво-красными, потому что зверь внутри меня находился опасно близко к поверхности. Если я позволю ему вырваться, Тейлор наверняка умрет. Но если я сделаю то, о чем она меня умоляла…
— Пожалуйста!
Теперь она почти рыдала. Я наблюдал, как она скользнула тонкими пальчиками в трусики и начала ласкать себя. Видел, как она раздвинула губки влагалища, увидел очертания её горячего клитора, то, как она поглаживала его.
— Ох… Ох, Виктор, — ахнула она, и я увидел, как её бедра задрожали от наслаждения.
Она довела себя до оргазма прямо передо мной, прямо, черт возьми, подо мной. Я понимал, что должен отвернуться, скатиться с неё, но не смог сдвинуться с места. Её течка призывала меня, призывала зверя внутри меня.
— Тейлор, — хрипло застонал я. — Детка, пожалуйста, не…
— Я хочу. — Внезапно её взгляд стал осмысленным. — Пожалуйста, Виктор, у меня внутри всё ноет. Я умру… если не заполучу тебя внутрь. Я сгораю в огне, и ты… единственный, кто может его потушить!
Я не сводил с неё внимательного взгляда. Она говорила правду? Волчицы в течке могли доходить до точки невозврата и умирали, если их некому было оплодотворить. Но может ли это произойти с Тейлор? Она вампир — может ли течка зайти настолько далеко и угрожать её жизни?
— Пожалуйста! — Она отодвинула трусики в сторону, показывая мне свое раскрытое влагалище, мягкие розовые складочки, блестящие от соков. — Ты мне нужен, — прошептала она, задыхаясь. — Пожалуйста, Виктор, пожалуйста.
— Не могу, детка, — простонал я, прикрыв глаза от невероятно эротический вида её истекающего влагой маленького естества, умоляющего о трахе. Но я не мог не вдыхать её аромат. Он буквально окутывал меня, такой горячий, такой притягательный — взывал ко мне, умолял меня взять её, ворваться в неё, сделать полностью своей.
И в этом заключалась проблема — я не смогу быть с ней нежным, не смогу отнестись к ней так, как она заслуживала. Моя проклятая сущность не могла просто заниматься любовью, всё дело в течке. Зверь хотел трахать её, оплодотворить, заполнить спермой.
— Да, ты можешь! — Прежде чем я смог остановить Тейлор, она расстегнула пояс на брюках и распахнула ширинку. Раньше она робко прикасалась ко мне, сейчас же осмелела из-за течки. Схватила член, скользнула тонкими пальцами по всей моей ноющей длине и вытащила его наружу. Затем, приподняв бедра, потерлась о пульсирующую плоть маленьким влагалищем. — Давай, детка, — промурлыкала она. — Трахни меня!
Желание прокатилось сквозь меня, воспламеняя кровь, отчего метка на спине едва не прожгла дыру в теле. Боже, как же сильно я хотел её! Хотел востребовать её раз и навсегда. Хотел сделать своей.
— Проклятье, я не хочу причинять тебе боль! — прорычал я. И попытался отстраниться. Даже когда она лежала подо мной горячая и открытая, а мой член оказался покрыт её влагой, я старался остановиться. Но Тейлор внезапно снова обхватила меня ногами, я касался головокой члена её внешних губок, а когда она обвила ногами мою талию, скользнул ноющей плотью по влажным складочка, ища вход…
Нет, я не могу это сделать — не могу! Я прикрыл глаза. Я спокоен. Я сосредоточен. Я один. Я спокоен, я сосредоточен, я один. Яспокоен, ясосредоточен, яодин…
На мгновение я почувствовал, что это срабатывало, но затем Тейлор изменила правила игры.
Она укусила меня.
И в тот же миг я почувствовал прилив наслаждения от её клыков. Боже, я обожал то, как она впивалась в меня маленькими клыками. При этом я никогда не испытывал боли, только лишь наслаждение. Я жаждал, полыхал от страсти, настолько сильно её хотел.
Зверь взревел во мне… умоляя, чтобы я его выпустил… требовал, чтобы я её трахнул. И на мгновение я потерял контроль над собственным сознанием, а он взял верх.
Комната, окутанная красной пеленой похоти, и я вижу перед собой женщину. Она обнажена, её влажное влагалище готово к моему члену. Её течка в самом разгаре… её аромат, словно дым, стелился по комнате, дурманил голову. Она моя, я востребую её, трахну её и наполню семенем, так что ни один мужчина не посмеет даже взглянуть в её сторону…
— Нет! — Я отчаянно покачал головой, пытаясь загнать зверя обратно, и комната снова обрела четкие очертания.
Пока я находился в отключке, Тейлор как-то удалось забраться на меня. Она была полностью обнажена, а мои штаны болтались где-то на лодыжках. Она оседлала меня, скользя сладкими маленькими складочками по пульсирующему члену. Я застонал, стоило ей скользнуть горячей влажностью по всей моей длине и остановиться, едва головка члена оказалась у её входа.
— Тейлор, — прошептал я хрипло. — Детка, нет, ты не хочешь этого. Не так.
Она не ответила. Вместо этого впилась ноготками в мою грудь. Я тихо застонал, стоило ей провести ногтями вниз, оставляя красные бороздки на груди и животе. Она оцарапала меня, причиняя восхитительную боль — невероятно эротическое ощущение, от которого мои яйца поджались от желания кончить.
— Тейлор… — умолял я, протянув к ней руку, но она лишь впилась острыми маленькими клычками глубоко в мое запястье. Я ошеломленно зашипел от смеси боли и наслаждения. Какой бы обезумевшей Тейлор ни была, казалось, она заметила, какой эффект оказали на меня её укусы. Она отстранилась и укусила другое запястье, затем прикусила грудь и шею.
Она кусала не для кормления, моя кровь свободно стекала по её подбородку. Нет, она хотела сделать меня своим. Она отмечала меня, как волчица своего самца — ароматом, клыками и когтями. Боже, это сводило меня с ума.
— Дерьмо, Тейлор! — прорычал я. — Боже, гребаное проклятье, нет!
Она снова вонзила ногти в мою плоть, откинула голову назад и протяжно низко завыла, взывая к чему-то в моей крови. Все мои волоски встали дыбом в ответ на этот крик — вой волчицы в течке — волчицы, отчаянно нуждающейся в оплодотворении. Волчицы, оказавшейся перед выбором, трахнуться или умереть.
«Трахни её, — призывал зверь в моем сознании. — Трахни её — оплодотвори её. Или ты это сделаешь, или я!»
Вот тогда я понял, что у меня не было выбора. Течка Тейлор стала просто невыносимой, и моя собственная страсть возросла под стать ей. Я больше не мог сдерживаться, даже если это означало потерять хоть какой-то шанс навсегда остаться в её жизни. Мы оба зашли слишком далеко. Если я не оплодотворю её, проклятие возьмет верх. А если это случится — я её убью, мой внутренний зверь буквально затрахает её до смерти. Если неконтролируемая течка не убьет её первой.
Я покачал головой. Итог: она навсегда возненавидит меня, когда очнется, возненавидит за то, что я поклялся никогда не делать. За то, что вынужден сделать.
Я осознавал, что собираюсь разрушить любой шанс быть с ней, и от этого злился. Нет, больше чем злился, пришел в ярость.
— Отлично, — прорычал я, внезапно перекатившись и подминая её под себя. — Ты хочешь трахаться, детка? Тогда давай всё сделаем правильно.
Я грубо перевернул её и поставил перед собой на четвереньки. Я ненавидел себя за это, но зверь внутри меня настолько близко оказался к поверхности, что я просто не мог быть с ней нежным, милым, как она заслуживала.
Тейлор, похоже, ни о чем не переживала. Она выгнулась, потираясь обнаженной попкой о мой член, когда я накрыл её соблазнительное тело своим. Я едва замечал, что истекаю кровью от многочисленных царапин и укусов. Видел перед собой лишь её обнаженное тело, ощущал её мягкую кожу своим телом.
Ощущал её жар — кровавый зной, не отпускающий меня, доводящий до безумия.
Схватив её за бедра, я развел её колени в стороны, в точности как в видении, пришедшем к ней на Утес Черепа. Тейлор застонала, выпятила мне навстречу попку, показывая мне свою горячую розовую пещерку, открытую и влажную, практически умоляя меня её взять.
Я больше не пытался сопротивляться. Прижал головку члена к её входу и вошел одним жестким длинным толчком.
Она стонала и извивалась подо мной, когда вошел в неё до самого конца. Я ощущал, как сжимались её внутренние мышцы, как будто она пыталась вобрать меня ещё глубже.
Ощущений от горячего маленького лона, сжимающего мой член, словно тугая перчатка, оказалось слишком много, слишком восхитительно. Инстинкты взяли верх, и я окончательно потерялся в ней. Так же как потерял любую нежность или мягкость, которой заслуживала любимая женщина. Сейчас в моем сердце не было любви — её полностью затмила похоть. Мои глаза полыхали обжигающим пламенем, застилая зрение красной пеленой. Сейчас меня заботило лишь востребовать её — оплодотворить и полностью сделать своей.
Стыдно признаться, но я не был с ней нежным, я просто вцепился в её бедра и трахал со всей силы. Я не старался быть осторожным, милым или действовать медленно — просто удерживал её под собой и жестко трахал, толкаясь членом глубоко, насколько мог, в тесное влагалище. Она моя, черт возьми, и я собирался убедиться в том, что она, черт возьми, осознавала это.
Тейлор подалась мне навстречу, её пышные груди раскачивались, словно спелые плоды, с каждым диким толчком моего члена в её беззащитное лоно. Она сжимала кулачками покрывало и подвывала, словно животное, страдающее от ужасной боли. Это течка причиняла ей боль… или я? Где-то на уровне подсознания, я понимал, что должен быть более осторожным, нежным, но войдя в неё, я растерял все нежные эмоции и качества. Я хотел лишь заполнить её своей спермой. Я хотел сделать Тейлор моей лишь один раз, ибо понимал, что не смогу её удержать.
Тейлор, похоже, хотела того же. Она двигалась мне навстречу, безумно подмахивая попкой. И я не был уверен, пыталась она уклониться или получить как можно больше. Что если я действительно причинял ей боль? Что если ей больно? Что если она ранена?
Боже, нет, я не могу этого допустить. Если понадобится, пусть она лучше уйдет.
Зверь внутри меня взревел, а мое сознание снова слегка прояснилось. Я ослабил хватку на бедрах, чтобы её освободить. Но не смог заставить себя отстраниться, но если она захочет сбежать, я, по крайней мере, её отпущу.
К моему облегчению, смешанным с отчаянным разочарованием, она сделала именно это: отстранилась и вытащила мой член из своей тугой пещерки. Но вместо того чтобы спрыгнуть с кровати и сбежать, Тейлор развернулась и с силой толкнула меня в грудь.
С изумлением потеряв равновесие, я рухнул на спину. А Тейлор снова оседлала меня. С диким выражением на лице, с широко распахнутыми глазами она окинула меня голодным взглядом. На мгновение мне показалось, что она просто разорвет мне горло. И помоги мне бог, я это заслужил.
Вместо этого, она схватила мой член, и я зашипел от её жесткой хватки. Но вместо того чтобы сделать мне больно, она прижала головку к своему входу и сразу же опустилась на член одним быстрым движением. Видимо, она просто хотела быть сверху.
Я застонал, снова оказавшись глубоко в ней. Боже, она оказалась такой невероятно тугой. Обхватывала меня словно бархатной перчаткой. На этот раз я понимал, что долго не продержусь, не при такой безумной скачке.
— О боже, детка! — прорычал я. — О боже… не могу сдержаться! Люблю тебя… я так сильно люблю тебя.
Тейлор не ответила. Она положила ладони на мою грудь и начала двигаться, покачивая бедрами, принимая член невероятно глубоко, заставляя меня стонать и материться от каждого её восхитительного движения.
Я подавался ей навстречу, толкаясь глубоко в её лоно, наблюдая, как раскачивались её полные груди с тугими бутонами розовых сосков. Я хотел пососать их, пока трахал её, или это она меня трахала? Я больше ни в чем не был уверен. Лишь не хотел, чтобы это заканчивалось.
Но мы не могли балансировать на краю оргазма всегда. Тейлор ускорилась, а затем запрокинула голову и снова издала этот вой раненого животного. В то же время я почувствовал, как запульсировали внутренние мышцы ее лона, сжимаясь так сильно, что казалось, она пытается выдоить из меня всю сперму.
Я хотел продержаться чуть дольше, хотел кончить последним, потому что осознавал, после этого Тейлор, вероятно, никогда больше не захочет меня видеть. Но я ничего не смог с собой поделать и позволил её оргазму вызвать мою собственную кульминацию.
С низким рычанием я схватил Тейлор за бедра и толкнулся в неё, выплескивая свое семя так глубоко в ней, как мог. Она стала моей, лишь однажды и никогда больше, но полностью моя. Моя, чтобы востребовать, моя, чтобы отметить. Моя, чтобы любить.
А затем всё кончилось. Тейлор, задыхаясь, рухнула на мою грудь, и я почувствовал, как становился внутри неё всё мягче и мягче. Я изо всех сил пытался восстановить дыхание, но мои легкие всё ещё вздымались, как кузнечные мехи. Это оказался самый яркий сексуальный опыт за всю мою жизнь и самый запретный.
Отчаяние ударило меня, словно молотом. Я сделал это, нарушил свое слово никогда не причинять ей боль, никогда не брать её против воли. Конечно, она сама умоляла меня, но находилась в тот момент на грани безумия. Тейлор возненавидит меня, как только очнется. Теперь, когда похоть оказалась насыщена, меня окатило волной раскаяния. Что я наделал? О боже, что я наделал?
— Виктор?
Я поднял голову и увидел испуг и боль в больших голубых глазах.
— Виктор? — снова прошептала она. — Что происходит? Что… что происходит?
Меня охватил стыд и обжигающая горечь, так что я не посмел посмотреть ей в глаза. Я прикрыл глаза рукой, пытаясь сдержать охватившие меня эмоции.
— Виктор, — умоляла она. — Посмотри на меня, поговори со мной.
— Я не могу, — прошептал я. — Прости.
Черт побери, мне хотелось сдохнуть.