— Что видишь? — Удивился я.
— Все. — Очень серьезно ответила девочка. — Я недавно этому научилась. Даже сама не знаю как это работает. Но я вижу болезни в теле местных людей и яд в жалах насекомых. То, что ты делаешь… это страшно! Это не должно существовать! Рокот, я…
— Думаешь, ты права? Милосердна? Честна? — Грустно хмыкнул я, перебив горячую тираду девочки. — Ты милое дитя и не более. Ты им будешь еще долго. Я надеюсь всю свою жизнь. Но, чтобы это было так, за твой покой должны заплатить. И я заплачу своей жизнью.
— Я лучше умру, чем позволю этому выйти наружу! — Взвилась Лилин. — Я вижу! Это смерть! Жуткая смерть! Что ты создаешь?!
— Это всего лишь боевой газ. — Пожал я плечами. — Аналог тому, что выпускает Рейгард. Так что это уже среди нас. Как ты остановишь его?
Это было правдой. Я не знал всей формулы, как и самого процесса изготовления, но боевые газы стали частью нашей жизни. И в них была сила. Газы не разрушали города как ядерные удары. Они не закреплялись на территории и не мутировали как вирусы. Они просто убивали. Честно, жестко и без изысков. Как солдаты. Противостоять им можно, но сложно. Тупость людей — их смерть. Ведь со скрученным клапаном противогаза и дышать легче. Сколько я таких ленивых трупов скинул на обочину?!
Потому я первым делом собрал всю органику, что смог и создал центр масс внутри стеклянного флакона на наковальне. Туда стремились молекулы и блоки и там они выстраивали новое соединение. Смерть! И если это увидела берегиня, значит я на верном пути.
— Рокот, ты не такой! — Лилин накрыла мою ладонь своей ладошкой. — Нельзя так. Мы должны нести жизнь, а ты создаешь смерть!
— Надеюсь, когда-нибудь мы все умрем, а ты останешься! — Очень честно сказал я. — Пойми, девочка. Ни одна империя не создавалась мирными методами. Всегда приходил кто-то сильный и навязывал свою волю слабому. Так было и так будет.
И это было благом. Все империи распадались изнутри и по воле тупых правителей. А создавали их огнем и мечом. Всегда и во все времена!
— Как ты можешь жить с этим? — В голосе Лилин уже не было отчаяния. Только жалость. И не одна она стояла за моей спиной. Вся команда слушала наш диалог.
— Я солдат! — Пожал я плечами. — И знаю, что нет хороших войн. Нет в войне тех, кто прав и тех, кто виноват. Это война! Там люди убивают друг друга. Даже не зная за что. Даже не так. Они знают. Каждый из них знает. Он ненавидит и оправдал свои действия перед собой. Оправдал, когда прозвучал первый выстрел и пролилась первая кровь. Дальше это работает как горная лавина увлекая за собой все больше людей. И уже не важно, кто за что воюет. Есть свои и чужие. Есть те, кто прикроет тебя и те, кто хотят твоей смерти.
Хуже всех те, кто любит убивать. Они живут этим. Они питаются войной и чужой болью. Но я не один из них. Я убивал и буду убивать. Всех, у кого есть оружие. И не только их. Всех у кого есть ненависть. Даже ребенок может принести в наш лагерь бомбу и убить нас всех. И он будет прав. Ведь кто-то в такой же форме как я — убил его отца. И что с того, что тот стрелял в своего убийцу? Ведь он его отец! А значит, он неправ, даже если защищал своих детей. Просто потому, что этому мальчику насрать на десять, сто и тысячу девочек по ту сторону фронта. Он любит себя и своего отца больше, чем их всех. И он оправдает для себя бомбу в их поселении. Потому что хочет это оправдать. А я нажму на спусковой крючок и убью любого, кто угрожает мой команде. Моим людям. Включая тупую дурочку вроде тебя!
Лилин не была дурой. Она все поняла, но все же ее естество берегини и хранительницы жизни не давало ей услышат голос разума. Наши способности и навыки возникали благодаря нашим талантам и стремлениям, но так же влияли на нашу внутреннюю суть. Теперь для нее любая жизнь священна.
— Ты лжешь, Рокот! — Вскинулась она, а в ее глазах я увидел слезы. — Никто не заставляет тебя создавать «это»! Ты сам его создаешь! Ты пойдешь убивать их. Тех кто просто как и мы хочет жить. И никто из вас не пробовал договориться! Ни разу! Потому что вы хотите рвать глотки друг другу!
Вокруг нас собралась вся команда. Включая даже новичков. И каждый ждал, что я отвечу. И ведь она, как и многие святые, может увлечь людей за собой. Внушить им, что можно жить иначе. И они будут счастливы, пока кролика не встретит волк.
Алхимия как и любой другой навык был больше подвязан на интуицию чем на систему Старших. И то, что я пытался сделать, создав центр масс в пустом фиале и наполняя его отдельными молекулами боевого отравляющего вещества, вдруг приобрело новый смысл. Новую ярость. И даже ненависть.
— Почему ты это не рассказала им?! — Сухо отрезал я. — Прежде чем они изнасиловали и убили тебя?!
Я достал меч из ножен и залюбовался отблесками света на его лезвии. Это было мерзко. Это было грубо. Но это было. И сейчас от моего взгляда разбегались даже свои.
Внимание! Ваш ранг «Алхимия» повышен на 2.
Внимание! Вы создали новое отравляющее зелье «Ненависть Рокота».
Сам того не желая я сконцентрировал свою злость на фиале. Иначе бы просто испепелил Лилин. Или просто оторвал бы ей голову. Я конечно люблю ее как сестру, но порой она невыносима.
Однако флакон с зеленоватой жидкостью мгновенно выветрил все эмоции. Это не совсем то, что выпускал Рейгард, но нервы потреплет изря…
— Тарик! — Заорал я, оттолкнув в сторону Лилин.
— Что?! — Когда не самый мирный вождь орет как резаный, это не светит подчиненным ничем хорошим.
— Ты же в ответе сейчас за туземцев? Есть залетчицы?
— Да треть из них беременны!
— Сам дурак! — Не в тему рыкнул я, сжав флакон в руке. — Беременные мне точно не нужны. Кто из них самая страшная и некрасивая?
— Да ты что? — Вклинился Ругер. — Они же все мисс Вселенная! Проще выбрать…
— Хватит хохмить! — Отмахнулся я. — Тащи кого не жалко! Бегом!
— Вот! — Тарик не самый трусливый из моих людей, но даже он приволок за шею женщину аборигенов и бросил ее мне под ноги, не приближаясь на расстояние удара.
Девушка хрипела и пыталась отползти. Вот только Тарик уже давно преодолел тот рубеж, когда одинокая самка туземцев могла что-то ему сделать. Я не стал ее мучить и, встав на колено, дал ей лёгкую пощечину. Сдерживался как мог, вот только сил во мне уже куда больше, чем в обычном мужчине. Женщина даже от легкой пощёчины мотнула головой и основательно вырубилась.
— Лилин! — Зарычал я, откупоривая свежий флакон с ядом. — Держи ее!
— Что! — Девочка опешила и растерялась. — Что ты делаешь?
— Убиваю ее! — Я влил несколько капель из флакона в рот аборигенке. — Ну почти!
— Нет! — Лилин попыталась выбить фиал из моей руки, но безуспешно. — Что ты наделал!
Тело туземки затрясло в конвульсиях, а из ее рта обильно хлынула пена. Неудивительно. Я влил в ее нутро столько сильнейшего яда, что хватило бы даже Моте.
— Держи ее! — Я сжал горло аборигенки. — Не сможешь и она умрет. И не говори, что ее смерть будет на моих руках.
— Ты урод! Ты мразь! Я тебя ненавижу!
— Ее жизнь в твоих руках! — Ухмыльнулся я. — Тарик, тащи еще пятерых! С этой не сработает — с другими попробуем!
— Рокот…
Отвечать я не стал. Просто взглянул из-под бровей на своего бойца. Особо порадовало, что Гао пустил по рукам свои искры и остался у меня за спиной. Я не оглядывался, но знал — этот человек не предаст. Если однажды он выбрал сторону, он будет на ней невзирая на обстоятельства. Этому их учила вся прошлая жизнь.
— Рокот, ты монстр! — Лилин рыдала, пытаясь удержать жизнь в теле женщины. — Я тебя ненавижу!
Да, девочка моя! Ты еще не через такое пройдешь! Ненависть ко мне даст тебе силы. Я уйду, но вы останетесь и станете сильнее. И будете жить! Но это после. Не все мои решения пользовались поддержкой остальной команды и с точки зрения многих были сомнительны в моральном и этическом плане. Это и есть работа лидера. И бремя. Легко хранить честь и порядочность когда этого ничего не стоит. Но когда приходится выбирать из одних плохих решений то, что кажется более правильным, нужно еще и других убедить в этом. Что зачастую невозможно даже в малом и сплоченном коллективе.
Когда тело нашей жертвы перестало биться в агонии, я взял флягу с эликсиром и влил в окоченевшие губы капли божественной влаги. Расчет был прост. У нас нет времени завоевывать доверие туземцев. Свет для них зло, а мы странные уроды. А яд Рейгарда не убивает сразу. Он просто выжигает нервную систему. А мы сможем восстановить их, но не информацию, которая хранилась в мозгу. Конечно, придется их учить заново, потому как они станут словно младенцы, но это намного проще, чем пробовать переломать уже взрослую особь.
— Зачем? — Берегиня держала голову девушки на своих руках.
— Оживи ее! — Зарычал я в лицо девочке. — Давай!
Лилин старалась как могла. Она побледнела, а из носа и глаз пошла кровь. Я в это время поил их обеих эликсиром. Уже через десять минут состояние аборигенки стало стабильным, а благодаря навыкам берегини и свойствам нашей крови, пошла заметная глазу трансформация тела. Сам процесс занял несколько часов. Я хотел сразу же провести трансформацию еще пятерых туземок, но понял, что не потянем. Лилин выдохлась, несмотря на мою помощь. Да и нужно посмотреть, что выйдет из первого эксперимента.
— Твою мать! Это что такое?! — Выругался я, хотя хотел сказать куда больше.
Я знал, на что иду. И что хочу сделать. У меня это получилось. Отчасти. Девушка из аборигенов точно утратила остатки разума. Мой яд выжег ее мозг до основания. Без Лилин и эликсира она стала бы овощем. Теперь мы будем ее учить есть, пить и говорить на нашем языке. Но при этом она сама изменилась. Ее тело стало другим. Похожим на наше. Похожим, но все же не совсем таким. Рост не изменился, а вот кости все же разошлись в стороны, давая место для роста органам. Пропала болезненная осанка, припухлости на суставах и язвы на коже. Лицо тоже стало более человечным. Даже похожим на женщину с плавными чертами уже не столь похожими на обезьян. Но все же она была странной и некрасивой. Так что вопрос с гаремами для мужиков откладывается на долгий срок.
— Лилин, какого хрена? — Возмутился я, хотя и понимал, что девушка была ни в чем не виновата.
— А чего ты ждал? — Процедила берегиня.
— Кого-то вроде нас! — Я не стал скрывать своего разочарования. — Нормального человека.
— Не все так просто. — Лилин провела рукой над телом девушки. — Я не могу излечить ее. Точнее я уже сделала все, что смогла. Генетический код слишком сложен. Наша кровь восстанавливает битые звенья. Но это не значит, что все кто принял эликсир станут нами. Маленький рост, форма лица или цвет глаз это нормальное состояние генома. Эликсир не воспринимает ее как поломку, потому и не трогает. Ему не понятны наши желания и каноны. Он просто восстанавливает спираль в наиболее приемлемой форме.
— И все они станут этим? — Спросил я, находясь в некотором трансе.
— Да! — Припечатала Лилин. — Но ты их все равно защитишь!
Абзац! Я и не собирался их убивать. Так что да, придется смириться.
— А твои способности не смогут их изменить? — Спросил Тарик. — Ты же как-то работаешь с растениями и жуками.
Не думаю, что его интересовали аборигенки в сексуальном плане, но и править толпой карликов как-то не улыбалось.
— Не знаю. — Пожала плечами девушка, все так же водя руками над телом. — Думаю, это возможно. Но это точечные операции, которые нужно индивидуально проводить на уже излеченном теле. Это все равно что пластическая хирургия. Детям передаваться будут все равно те же гены что остались у родителей. А они на протяжении веков выживали в определенных условиях и проходили выбраковку, получая определенный генотип. Так что они еще долго будут такими. Разве что разбавить потомство, смешав с другими видами.
Думаю, с этим у нас будут проблемы. Других видов кроме колонистов мы не встречали, но что те, что эти привыкли к другим стандартам красоты и понятия своего вида, так что естественное продолжение рода будет затруднено. А до искусственного оплодотворения нам еще нужно время и технологии.
— Ну что же все равно эксперимент можно считать успешным, так что можем продолжать. — Подвел итог я.
— Нет! — Отскочила в сторону Лилин. — Рокот, это все равно убийство. Убив их память, ты стираешь их жизнь.
— Нет! — Покачал я головой. — Это новое рождение. Сколько они проживут в таком состоянии? Еще пять лет? Больше? Меньше? А так у них есть шанс.
— Но они теряют себя. Свою жизнь. Свою память! Они не вспомнят своих детей и любимых!
— Лилин, я все понимаю. — Кивнул я. — И да, ты во многом права. Это может выглядеть жестоко. Но сама представь, что тебя и всех нас посадят в тела горилл. Они сильны, живучи и лучше приспособлены для жизни в таких условиях. Но захотела бы ты так жить?
Смогла бы полюбить самца-гориллу или радоваться за своего ребенка, который получил бы такое тело? Сомневаюсь.
Но начав все заново, они себя и свое окружение будут воспринимать как данность. И смогут жить и развиваться в более здоровом теле. Увидят в нас не монстров и демонов, а своих богов. Пример для подражания и объект почитания. Свет перестанет быть злом. И все это произойдет только с первым поколением. Уже второе не будет страдать.
Зато если мы пойдем тем, что ты называешь гуманным путем — то страдать от боли страха и ненависти к нам своим телам. И долго. Возможно века. Так что мы выберем? Все мы!
Последнее я спросил уже у всех своих ребят. Этот выбор должен сделать каждый из нас. И нести это бремя всю оставшуюся жизнь. Каждый из них станет богом и покровителем племен народов или социальных групп вроде крестьян, воинов или торговцев. И они должны научиться управлять ими и принимать сложные решения.
Дальше разгорелся жаркий спор по поводу этичности моего предложения. Мнения разделились с одной стороны Яни, Исида и берегиня с другой — я при поддержке Ругера и Тарика. Остальные воздержались по тем или иным причинам. Но чем больше стороны доказывали друг другу свою точку зрения, тем больше я понимал, что это уже битва полов.
Девушки просто почувствовали угрозу своему положению. Конечно, сейчас аборигенка выглядит непрезентабельно, но если мы продолжим, они смогут стать довольно привлекательными. А древние мифы нашего прошлого очень часто упоминают, как похотливые боги-мужики сбегали от жен на Землю и клепали полубогов налево и направо.
И мужикам в этом плане проще. Айда тому пример. Сильным богиням очень трудно найти обычного смертного себе под стать, а мужики в этом деле менее разборчивы и им для счастья и удовлетворения хватит восхищенных взглядов своих поклонниц.
— Хватит! — Заорал я, когда мне надоел бесконечный треп. — Мы команда и должны быть едины!
Хочу напомнить вам, что мы в этом мире не просто так. Нас скинули сюда его воскресить. А значит процессы на Земле перешли точку невозврата за которой самовосстановление уже невозможно.
И мы «Серебряная команда», а значит вторые на планете. У нас нет шанса на ошибку, потому как даже «Золотая» может не справиться. А нам еще предстоит война. Выход на поверхность заблокирован другими богами, которых сейчас продолжает обрабатывать наш добрый друг Рейгард. Теперь мы для них мерзкие, низкие и подлые людишки. Так что столкновение неизбежно.
И нам нужны все доступные ресурсы и вся команда. Потому сейчас каждый из вас должен решить остается ли он со мной или уходит. И команды больше не будет, если хоть кто-то один скажет «нет»! Делайте свой выбор, господа Боги!
Жду всех, кто идет со мной за стеной нашего поселка.
С этими словами я вышел за колючую ограду. И молясь всем нашим новым богам, что бы Лилин не развалила все! Святые порой забывают, что благими намерениями выложена дорога в Ад.
Глава 14
Возможно, ребята решили меня слегка наказать, а может, действительно долго спорили, но так или иначе за мной вышли все. Что ж, сегодня Серебряная команда не умрет. Она станет еще сильнее на одно испытание и одно сложное решение.
— Что делаем, командир? — Хмыкнул Тарик, который вышел первым и вместе со мной смотрел, как по одному выходят остальные. Последней, естественно, вышла Лилин, с лицом приговоренной к смерти. Парни вышли первыми, девчонки просто испугались остаться без нас. Лилин понимала, что я не откажусь от своей идеи, даже если она не согласиться. Не можешь победить — возглавь. Потому она с нами и будет еще той занозой в заднице. Такие уж они — Святые.