— Тебе с пузом будет неудобно, — пытается протестовать он, но всё же садится в своё кресло и, правильно меня поняв, раздвигает ноги.
— У меня ещё не пузо — так, пузико, — с улыбкой отвечаю я и, встав на колени, устраиваюсь между его ног и, взяв его член в рот, начинаю посасывать.
Две минуты кайфа для меня — я даже не успел разойтись и поймать ритм — как меня уже мягко приподнимают за волосы и, оказав поддержку в виде руки, поднимают, ставят на ноги и снимают с меня абсолютно всю одежду. Я знаю: когда он вот так смотрит, он любуется.
Голова чуть склонена, на его губах мягкая улыбка, и он рассматривает меня сверху вниз. Чуть выступающие ключицы, за ними следует совершенно плоская грудь, а вот под рёбрами начинается живот, как я и утверждаю, небольшой, но уже хорошо видимый, узкие бедра, худые ноги. Почему-то, перечислив всё это у себя в голове, я начинаю стесняться.
— Дис, хватит меня так рассматривать, — всё же краснея, прошу я, прикрываясь руками.
— Я сегодня говорил, что люблю тебя? — убирая мои руки, с улыбкой интересуется он, целуя мой живот.
— Им уже два раза признавался, а про меня, кажется, забыл, — сжимая его плечи своими пальцами, простонал я, когда он взял мой член в руку и начал поглаживать большим пальцем головку.
— Как я мог. Аби, я тебя люблю.
Два удара сердца, и он раздвинув мои ноги, скользит пальцами другой руки к ещё плотно сжатому анусу. Буквально лёгкие поглаживания сменяются настойчивыми; шёпотом произнесённые слова, и он вбирает мой член себе в рот, а между ягодиц становится до неприличия мокро от заклинания, которое он произнёс. Первый палец, второй, третий — слишком быстро, но оттого не менее будоражаще.
— Дис, хватит, — пытаясь стоять прямо, умоляю я. — Я хочу секса, а не просто разрядки.
— Аби, приподними попу, — усаживая меня к себе на колени лицом вперёд, просит он; и я чувствую, как между ягодиц трётся его член; лёгкое давление — и я легко и всё же с тихим стоном принимаю его в себя. — Вот так, а теперь начинай двигаться.
Сжать его плечи, немного напрячь ноги и сделать первый толчок. Медленный секс по-своему уникален. Мягко приподняться почти до головки и точно так же, медленно, опуститься до самого конца. Сжатые пальцы, горячие губы Диса, что целуют мои соски и постоянно перемещаются на ключицы и шею, — они не дают сосредоточиться; толчки становятся хаотичными, бесконтрольными, равными. Вверх-вниз — медленно, до изнеможения. Жар в животе и мурашки по всему телу. Вверх-вниз. Толчок — и стон.
— Нет, не трогай его! — не успеваю я достонать свою просьбу, как он берёт мой член и буквально парой движений доводит до разрядки. — Дис!
***
— Дис, так не честно, — пытаясь отдышаться, пробурчал я минуты через две.
— Да ты бы и без меня скоро закончил, — поглаживая меня по спине пальцами, усмехнулся демон.
Возмущённый взгляд — и новое восклицание было придумано в секунды, но помешало одно обстоятельство, а точнее — меня изнутри пинали. Еле слышимые толчки, но они точно были.
— Аби, у тебя очень странное лицо. Что-то случилось? — спрашивает Дис и берёт моё лицо в свои руки.
— Руки на живот положи. Они, кажется, пинаются, — следуя своему же совету, я положил руки на живот и прислушался.
Толчки, аккуратненькие, нежные, вызывают слёзы — ну капец, опять рыдаю. Но это действительно так необычно, а когда ты своих детей как отец вообще не чувствуешь в магическом плане, то вот такие толчки — это как подарок.
— Эй, ну не плачь, — утирая слёзы на моём лице, нежно проговорил Дис, улыбаясь.
— Отстань, это эмоции. Я хочу плакать — это, может, слёзы счастья.
Минут через пятнадцать у меня всё же получилось успокоиться; теперь я ходил с довольной рожицей по кухне и впервые за всё время задумался, как же назвать наших детей.
Почистил картошку, разделал мясо, завис над раковиной, вспомнил, что мне ещё нужен лук, и поплёлся в кладовку. Оттуда — опять к раковине; опять завис. Да что это за имена Заривиан и Левиарон, откуда вообще такие идеи?
— Ну, и где же мои внуки? — хлопая по двери и привлекая моё внимание, поинтересовался папа Диса. Нет, ну точно, у нас, кажется, проходной дом.
— Ваши внуки — в инкубаторе и пробудут в нём ещё как минимум пять месяцев. А если по-хорошему — то шесть, — продолжая резать лук, ответил я.
— Аби, ты чего плачешь?
— Внуков ваших жалко, а ещё я лук режу — слёзные железы не справляются, — утирая глаза рукавом, пожаловался я.
— Ясно, ясно, а где мой старший мальчик? — наливая себе стакан сока, интересуется он и садится за стол.
— В кабинете строчит очередной документ, выгнал меня готовить, а сам завис там, — пожимая плечами и приступая к морковке, ответил я.
А дальше всё, как в комедии.
— Микиаэль — гений?
— При чём тут Мики?
— Ну я же про него спрашивал.
— Вы спрашивали про старшего мальчика.
— Ну да, мы с тобой о внуках разговаривали, вот я и спросил про старшего внука, — лёгкое пожатие плечами, и до меня лишь пятью секундами позже доходит, что отец Диса сказал. — Ты же сейчас не из-за лука плачешь, я прав?
— Вы его внуком считаете? — боги, я больше в жизни рожать не буду: эта беременность слишком плаксивая. Я просто осознал, что он и Мики считает своим внуком, хотя тот ему никто... Но он всё равно для него внук. — Я это... мне ромашковый чай надо попить. Я просто не ожидал, что вы его примете и будете внуком называть. Он же вам никто.
— Сядь на стул, — приказывает отец Диса и, когда я сажусь, начинает поглаживать меня по голове и, кажется, вплетать в свою ласку магию. — Аби, давай я тебе кое-что расскажу, а ты сделаешь выводы из всего этого. Хорошо?
— Да, — кивая и вытирая глаза, ответил я.
— Аби, мой сын — советник принца, и как ты уже понял, там не всегда всё так просто. Если ты хоть раз видел, как он работает, ты должен знать, каким он сосредоточенным, жёстким и требовательным бывает. А теперь я расскажу тебе кое-что. К нам, в королевство дроу, в прошлом году совершенно внезапно нагрянул Родоговиран, он предсказывает будущее для королевской семьи. Не буду врать: я не знаю, почему он сделал предсказание для моего сына; но суть его заключалась в том: «Истинный — мёртв, был погребён ещё в младенчестве. Нет тебе твоей половинки в старом мире, но есть твоя судьба итв новом мире поспеши, и не пропусти связующее звено, что соединит тебя с ней. У тебя лишь год».
— Мики и я?
— Он сказал, ему показалось, что за два квартала услышал плач, а уже через пару минут он сам не знал, почему стоял перед контейнером с мусором. Мики — ваше связующее звено. Не принять его как внука — это как попробовать обмануть судьбу. Мой сын недолюбливал детей до встречи с Мики и тобой.
— А зачем вы тогда так на моей кухне полгода назад возмущались? — поворачиваясь к нему лицом, возмущённо, но с улыбкой проговорил я.
— Не думал я, что вы себя так с моим сыном свяжите, и, возможно, полгода назад до меня не доходила вся суть.
После рассказа папы Диса я задумался и немного ушёл в себя. Ненадолго. Меня вновь начали бить изнутри — теперь я стоял и кайфовал. Это действительно такие необычные ощущения.
— Прекрати светиться, как лампочка, — заходя на кухню, немного грубо проговорил Роли.
— Мой принц, вы злы? — ехидно спросил я, поглаживая живот.
— А ты как думаешь? Этот идиот чуть не сорвался, — пробурчал он, тыкая пальцем в Грима, который сейчас светился с синяком под глазом и разорванной рубашкой. — Молодняк фигов. Кстати, я логически понимаю, почему ты знаешь, что я принц, но откуда об этом знает Лис?
— Знаешь, у меня есть догадка, но навряд ли она тебе понравится, — пожимая плечами, отвечаю я и вновь приступаю к брошенной готовке. — А догадка очень проста: Лис очень умный. Он же ботан: он читает столько, сколько нам и не снилось; для сведения я тебе скажу, что он диссертацию защищал, сейчас вспомню... о, точно! «Взаимоотношения и регулировка королевских кровей. Право передачи трона, наследия и дальнейшее служение королей своему народу», о как.
— Хочешь сказать, что он знал, кого мокрым полотенцем по дому гонял? — с усмешкой поинтересовался Роли.
— А что, принцев нельзя полотенцами гонять? Где написано, что это законом запрещено? — пытаясь сдержать смех, поинтересовался я и тут же спросил: — Что вы решили насчёт свадьбы?
— Свадьба через три месяца: утром — в поместье Грима, у них по законам свадьба утром должна проходить; потом — у меня, в королевском дворце; а через недельку вернёмся к вам.
— Интересненько, — проговорил я, поднимая глаза на парочку Лиса. В голове вообще один вопрос: они логически понимают, с кем связывают свою жизнь?
Свадебный подарочек
Настроение мягко скажем не ахти, дождь льёт уже две недели без перерыва, моё состояния организма не радует и что самое поганое...
— Лис, мне скучно, — фактически проныл я, умоляюще смотря на друга, что в данный момент увлечённо разглядывал очередные кружева, которые должны были быть использованы на его свадьбе через неделю.
— Аби, ну не знаю, ну пойди…
На этом «пойди», все разумные предложения кончались. Дело в том, что во мне просто бурлила энергия. Мне порой казалось, что моя магия просто переливается через край. Врачи в один голос утверждали, что у меня просто очень одарённые дети, а я, по-честному, вешался. Из-за этого обилия энергии, весь наш двухэтажный дом был вылизан вплоть до подвала. И мне банально ничего не оставалось кроме как ныть.
— И что же ты предлагаешь мне делать? — сарказм в моём голосе даже не пытался скрыться. — Ужин готов, завтрак на утро тоже. Белье постирал, погладил, вручную, между прочим. С Мики позанимался. Лис, мне скучно.
— Иди, разбери свадебные подарки, которые принесли со стороны Грима, — махнув рукой в сторону кучи огороженных подарков, буркнул Лис и обречено покачал головой. — Никакого спокойствия с тобою нет, лучше бы со свадьбой помог.
— Э не, друг, спасибо. Я уже со своей вдоволь напахался, и не люблю я эти кружева и рюшечки, — весело ответил я и, перенаправив Мики, что носился на ходунках по гостиной, в сторону от себя, ринулся к подаркам.
Ну, как ринулся, пошёл, похромал или даже дополз. Последние месяцы беременности давались мне всё сложней. Всё отекало, настроение скакало, и самое обидное, что весь живот и бедра исполосовали длинные и широкие разрывы. Да чтобы я ещё раз в жизни ходил беременный.
Три месяца ада подготовки к свадьбе, и вот уже через неделю все утихомирятся. Троица новобрачных оставит нас на месяц: первая неделя — там течка у Лиса будет, а вот дальше, по сведениям, вытащенным из Диса, парни направятся на какие-то острова. А у нас… а у нас наступит тишина и спокойствие. Я, моя беременность, Мики и Дис.
— Лис, а почему для нашего принца подарков нет? — рассматривая мерзкую вазу, что лежала в одной из подарочных коробке, поинтересовался я.
— Наш принц и мой жених Роли боится, что королевские прихвостни не столь добры и не поскупятся на хороший яд для меня в подарках, — пожимая плечами, спокойно ответил Лис, будто рассуждал о погоде, а не о возможных попытках его убийства как жениха.
— А со стороны Грима может быть только психологический ужас? — поинтересовался я, смеясь и рассматривая в своих руках плед с изображением кривого дракона: вышивали явно наспех и без особого усердия. — Слушай, так у Грима вроде тоже был жених, что с ним-то произошло?
— Невеста была, и жених был. Ничего особенного, просто после объявления о нахождении истинного они не имеют на него прав, — поднимая на меня взгляд, улыбнулся друг и в ту же секунду заржал. — Аби, ты был прав, это психологическое оружие.