Теперь я понимаю, что эксперименты над людьми было начинать рано. Надо понять систему, по которой вирус выбирает к какому организму присоединиться и дать силу, а какой уничтожить.
Вновь вернусь к животным. И торопить меня будет не кому. Оставлю в живых только образец № 89В, он на удивление адекватен»
Хм… так значит, я все же зря придал внутри себя человечности этому ученому. Нет. Он относится к людям, как к инструменту для достижения своей цели, лишь материал.
«15 января 1780 года.
Это прорыв! Я нашел то соотношение, которое было нужно и пусть где-то половина образцов не подлежит дальнейшему изучению, так как их жизнь приостановлена при введении препарата в кровь, но все же остальные имеют более твердые зачатки разума, близкие (а иной раз и превосходящие) человеческие.
Единственно, я не имею права позволять им заходить дальше… Нужно остановить это »
Последняя строчка читалась плохо, так как была перечеркнута несколько раз и тушь размазалась, не давая мне определить точно окончание первого предложения. Но все же общая мысль, выдержанная в этой записи наталкивала на определенные мысли, и они перекликались с одной строчкой из более ранних записей ученого.
«Определенный прорыв в системе, но нельзя все держать в своих руках вечно» - это что-то да значит. Может ли быть так, что ученый выдумал постулаты и правила для вампиров и оборотней, вогнав их в рамки, запугав сожжением тела или еще чем-то, так что те лишь следовали по заранее обговоренному пути? Ученый и его брат желали держать в своих руках бразды правления над вампирами и оборотнями, а значит им нужно было как-то поставить перед этими опытными образцами свою значимость наравне с божественной.
- Жан, - произнес я чуть слышно, но вампир тут же обернулся ко мне, - скажи мне, пожалуйста, кто именно стоит во главе совета старейшин? И на сколько лет он выглядит?..
29.
- Ален, неужто ты думаешь, что на самой верхушке сидит тот, кто не желает вампирам и оборотням блага? – удивился Жан, но встретив мой немного разозленный взгляд, ретировался. – Среди старейшин, как я их зову, есть один самый главный, слово которого весит больше, чем слова всех, вместе взятых. Он вроде Дина, так как его точный возраст я не знаю… но я даже предположить не могу, что этот вампир скрыл от нас столь важную для жизни наших рас информацию…
- Жан, вы же должны понимать, что ученый после всех передряг остался обычным смертным? Не будьте столь наивны… - я даже стал разговаривать иначе, будто повзрослел.
- Нет, но у нас есть информация, что его убил Питер, - проговорил Жан, чуть хмурясь. Некоторое время он смотрел на меня, не отводя взгляда, после чего проговорил, - Питер и есть самый главный… среди всех.
- Он выглядит взрослее, чем остальные?
- Ему вкололи вирус в возрасте 32 лет, - сказал мне директор Академии и вновь замолчал, переваривая информацию. – Все равно верится с трудом… Ох…
Я встал со стула и передал дневник в руки Жана, попутно спросив его:
- А сколько всего инфицированных вирусом?
- Около трех тысяч человек, - не моргнув отозвался парень.
- А много ли вампиров и оборотней, которые находятся на самой верхушке?
- Двадцать восемь человек, - тут же ответил Жан. – Ты к чему клонишь, Ален?
- Это не важно, - махнул я рукой, после чего взглянул на часы, висящие на стене, - Мне пора на лекцию. Да к тому же еще Уильяма надо разбудить…
- Кого? – удивился директор.
- Это мой студент, он остался ночевать у меня в комнате…
- Эх, Ален, Ален, - покачал головой Жан. – И с Ником, и с Демьяном, недавно еще Аристарха влюбил… еще и какой-то Уильям?
- Вы не о том подумали! – воскликнул я, краснея. – Он просто устал и…
«О том, о том» - хихикнула прежде затихшая шиза.
- Хотя по молодости я был такой же… Ладно, Ален, идите, куда вам нужно. У нас еще будет время поговорить, - кивнул он, позволяя мне покинуть его кабинет.
Прижавшись к двери спиной, набрав побольше воздуха в грудь, я улыбнулся и последовал вперед по коридору. В голове мелодично перекликалось сразу несколько песен, отчего мне стало грустно, ведь я уже давно не слушал свою любимую группу Lordi…
Когда я уже было, собирался по обыкновению спокойно пройтись к себе в комнату, увидел удаляющуюся со скоростью света спину Ника. Невольно брошенный взгляд в открытую дверь моей скромной обители многое объяснила: все-таки зря я оставил Уильяма в одиночестве, да и вообще привел к себе. Мог бы и отнести в медпункт, но не был я в том состоянии, чтобы бросить вампира на произвол судьбы в кабинете или где-нибудь в другом месте. А теперь очередной всплеск ревности от Ника мне обеспечен…
«Охохохо» - тихо пропел внутренний голос.
Прежде чем проследовать за рассерженным вампиром, я таки решил вернуться и разбудить спящего Уильяма.
- Уже проснулся, - проговорил он, потягиваясь и вылезая из-под одеяла. – Черт в одежде спал…
- Я просто уж не стал тебя раздевать… - ответил я, смотря на то, как вампир ловко надевает обувь (единственное, что я таки посмел с него стащить).
- И то верно, - проговорил он и, замолчал, повернувшись ко мне. – Спасибо. Я не знаю, что на меня вчера нашло…
- Не переживай. И знай, что я всегда на твоей стороне, - ласково улыбнувшись, произнес я.
Вскоре Уильям ушел и, когда я уже собирался нацепить на нос очки, взяв все нужные тетради, пойти учить студентов, в двери появился Ник. Он стоял, хмурясь, и его яркий цвет волос будто горел пламенным огнем, вместе с его злостью. Парень сложил руки на груди и смотрел на меня, не моргая.
«Значит, он ожидал, что я все-таки последую за ним», - подумал я, хмыкнув.
Как ни странно, но шиза ничего по этому поводу не сказала, даже не прокомментировала мои собственные мысли.
- И? – проговорил Ник, и его злость негативными флюидами расползалась по комнате.
- Ох, - лишь произнес я, даже не почувствовав себя виноватым.
Мозг думал быстро, и через несколько минут я сам был шокирован тем, какой выход из данной ситуации он мне предложил. Но тогда мне казалось, что это единственно верное решение.
Губы Ника были на удивление теплыми и мягкими… А сам вампир удивился тому, что я поцеловал его.
30.
Поцелуй с Ником разительно отличался от того же действия с Демьяном, так как в этом случае я сам пошел на сближение и было бы глупо отнекиваться и отталкивать парня от себя.
Губы вампира были мягкими и нежными и, как ни странно, он даже не пытался углубить поцелуй, лишь касаясь меня, прижимая к себе и не делая ничего более. Так что я даже расслабился, позволив парню вести и творить, что вздумается. Как оказалось зря…
Это потом, на задворках сознания, я уловил четкую мысль, что парень-то дверь закрыл и мы теперь одни в комнате.
«Опасность!» - кричала шиза во все горло, но я не слышал ее, так как полностью отдался приятным эмоциям защищенности и сладкого трепета перед Ником.
Этот рыжий явно знает, как сделать приятное! Иначе, как объяснить то, что каждое его прикосновение отдавалось странным эхом во всем теле. Мурашки так и бегали по коже, не зная куда приткнуться и податься.
- Ты такой вкусный, - сказал мне Ник, ненадолго оторвавшись от меня, но, не переставая считать мои ребра, при этом водя пальцами по торсу, пусть и через ткань.
Эти его слова заставили меня вспомнить об Аристархе, но я тут же вновь забылся в поцелуе и сладких объятиях вампира.
Ко всем предыдущим качествам, он оказался еще и очень ловким, так как легко расстегнул мою рубашку, касаясь чуть холодными пальцами моей чуть золотистой кожи. Я даже вздрогнул, когда он сделал это впервые и немного неловко, боясь меня спугнуть, но его прикосновения были безумно приятными, и в ворохе общих эмоций, я был согласен на что угодно. Ну, кроме того, чтобы меня валили на постель…
- Эй! – протестующе произнес я и тут же был заткнут очередным нежным поцелуем, медленно заполняющим все мои мысли.
- Я ничего такого не сделаю, - тут же было мне ответом от рыжего.
«Я прям тебе поверил!» - фыркнул я мысленно, при этом, не забывая полностью отдаваться уже страстному поцелую.
«Съест», - вторила Шиза (именно уже с большой буквы), но явно не была против этого действия со стороны Ника.
Как ни странно, я именно этого от Ника и ожидал, но ни как ни того, что произошло далее…
Неистово целуя губы, он ловко расстегнул ширинку на моих джинсах, тут же запуская под ткань свою руку и касаясь возбужденного члена. Его руки уже не были холодными, или же я совершенно этого не замечал, ведь сам горел изнутри. Ник стал покрывать мою шею поцелуями, спускаясь к вороту черной рубашки, и при этом умудрялся явно наслаждаться процессом. Его тихий голос дурманил не хуже поцелуев:
- Сладкий, сладкий, такой сладкий… - говорил он без остановки, так что мне захотелось закричать «горький!».
Когда Ник на секунду остановился, я издал протяжный стон расстройства, ведь безумно желал продолжения этого неожиданного банкета. И в момент прикосновения чуть раскрасневшихся губ Ника к головке члена, я уже окончательно потерял связь с землей, уносясь вдаль бытия.
Кончил я быстро, даже слишком. Возможно из-за мастерства Ника, может просто из-за того, что это был мой первый опыт такого рода. В любом случае, я покраснел как рак, когда парень облизал собственные губы и ласково посмотрел на меня.
«Паразит!» - закричал я мысленно.
«Ты моя прелесть!» - вторила мне Шиза, коварно хихикая.
- Мы опоздаем на пары, - заключил вдруг Ник, поднимаясь с постели.
- Аха… - ответил я, еще ничего не понимая, но продолжая краснеть (куда уж дальше-то? – шиза).
Чмокнув меня в лоб, Ник ушел. А я остался в комнате, моргать и ничего не понимать, пока не закричал на всю комнату:
- Паразит!
31.
Отвратительный день! Ужасный день! Кошмарный день!..
В общем, ничего интересного, выдающегося, завораживающего, или еще как-нибудь, не было. Всего лишь я сдал последний анализ в медкабинет (сперму) и после этого ходил, как красный рак, избегая встреч с Демьяном, Ником и Аристархом (последний отчаянно пытался со мной поговорить). Чувство, что завтрашний день не принесет мне ничего ровным счетом хорошего, нагнетало и без того плохую атмосферу. Лишь Уильям радовал меня своими победами в моем предмете, да еще Рафаэль, увидев мою апатию, поделился сладким, что само по себе очень странно.
Ближе к вечеру все вроде как нормализовалось и я, уже было, успокоился, но все же меня умудрился поймать Демьян. Этот оборотень отчетливо не желал выпадать из моей жизни, норовя всеми возможными способами привлечь к себе внимание (и таки добился своего, чертяга – Шиза).
- Ален, объясни мне, почему ты так груб со мной? Чем я заслужил такое поведение с твоей стороны? – спросил он, схватив меня за руку и даже несколько болезненно сжав ее.
Я внимательно посмотрел на его кисть и дождался того, чтобы он выпустил меня из своей мертвой хватки, прежде чем заговорить:
- Ничего такого нет, Демьян. Я веду себя так, как и положено… Ты мой студент и не более того.
- Черт возьми, Ален, - воскликнул Демьян, и я посмотрел за его спину, так как мы явно привлекали взгляды, стоя в коридоре и беседуя на столь интимную тему. – Это же все глупости! Да, согласен, я бываю несносен и вообще повел тогда себя неразумно… Но ведь к тебе пытался пристать Аристарх и я, учуяв его запах на губах, очень разозлился. Именно из-за этого не смог сдержаться…