- …был главным редактором «Объектива». И газета за два года его правления растеряла всех читателей и стала такой нерентабельной, что Царьков ее рад был с рук сбыть, - продолжил Олег. - Думаю, личную неприязнь ко мне бывшего коллеги и нынешнего пиарщика можно понять…
- А почему Карцева участвовала в твоей травле, Камнев? - с любопытством спросил Васильев. - Чем ты ее обидел?
Олег пожал плечами:
- Не помню…
Не будет же он рассказывать мужикам, как сбежал от этой Любаши в палату, где еще человек шесть легкораненых лежали. Не джентльменский он поступок совершил - пренебрег женской страстью. А что было делать? Не любил Камнев напористых и «раскованных» женщин. Всей душой и всем телом не любил… И не любит.
Чеченская эта история была не самым лучшим его воспоминанием. Материалом для очерка - прекрасным, а воспоминанием - нет. Потому что он в этой истории выглядел отнюдь не героем… Напросился с ребятами в разведку, зазевался (если совсем честно, по нужде отполз в сторонку), получил по голове и очухался только под мат-перемат и короткие автоматные очереди. Вот ребята, которые его у чеченских боевиков отбили, - те да, те и впрямь герои. О них он и писал, и рассказывал.
А потом была еще и Любаша…
Отвели его в полевой госпиталь. Врач сказал, надо полежать, сотрясение мозга в наличии. Вот тут-то его Любаша и взяла в оборот. Женщина она была знойная, опытная. Взяла над привлекательным корреспондентом шефство. На вторую ночь в процедурную палатку его позвала - вроде для укола какого-то, - а сама халатик с себя долой, а под ним - ничего… кроме роскошных форм, конечно. Ну, Олег развернулся - и в палату…
Три дня еще валялся, а потом отправили его домой. «Ну тебя, журналист, - сказали напоследок. - Сначала школу молодого бойца пройди»… А Любаша, помнится, тоже кое-что сказала… «Лучше мне больше не попадайся», - вот ее прощальные слова.
- Может, чем и обидел тогда. Давно это было, - сказал он Васильеву.
- Ну, как хочешь… В личные отношения лезть не стану. Ну, что скажете, господа журналисты? Давайте пишите об этом. А я с газетой к начальству, дескать, разобраться бы надо… Дело и завертим. Здесь же есть тема для статьи?
- Есть-то она есть… Только писать об этом мы, - Саша вопросительно глянул на Олега, - наверное, не будем.
Олег хмуро кивнул.
- Да вы что, мужики?! - опешил Васильев. - У меня только на вас надежда была! Неужели так и спустим на тормозах?!
Олег жестко посмотрел Васильеву в глаза:
- Капитан, а как ты собираешься защищать наши с Александром семьи? Да и свою тоже… Сколько человек в твоей команде? И кто, кроме Приходько, служит Царькову? И кто лепший друг Царькова - знаешь ведь, да? Правильно - губернатор… Он его во всех делах поддерживает. Ты убежден, что и он в их скрытых делах по горлышко не увяз? Только документов у нас на него нет.
- Вот именно! Вот именно! - горячо заговорил Васильев. - На это я и делаю ставку! Лепший друг сдаст Царькова, как только паленым запахнет! И будет он на нашей стороне, и выставит национальными героями!… Мужики! Но ведь если не мы, то кто же?…
Он растерянно смотрел на журналистов. Олег и Саша сидели в совершенно одинаковых позах - свесив между колен руки и понурив головы. Ну и что теперь делать? Что делать двум сильным, храбрым, честным мужикам? Третий сильный, храбрый и честный позвал их с собой на поле боя, и даже оружие в руки вложил… Но как они затеют эту войну, когда враг уже занял самую главную высоту - и держит под прицелом родных людей?…
Наконец Олег поднял голову:
- Капитан, разве мы отказываемся? Но нам с Александром надо все очень хорошо обдумать.
Глава 10
Влад тоскливо листал готовые полосы своей газеты. Боже-боже, как ему все это надоело!… Эти гламурные сплетни, эти интервью со «звездами»… «Звезды», мать их!… Он задохнется в этой искусственной атмосфере… Ему не нужны такие деньги и такая власть. Нет, не нужны! Все, он больше ничего не хочет.
Но все уже закрутилось, запуталось в такой колтун - по волоску не разберешь. Только резать.
А как отрежешь? А дочка как же? Вон как с тусовкой своей перепутана… И со школой престижной… И с салонами, и с клубами спортивными. Перепутана - переплетена - вросла… Боже-боже, что делать?
Если бы не дочь - жену в расчет можно не брать, - уехал бы в родной город, напросился бы к Камневу в корреспонденты.
Но у Олега сейчас тоже проблемы. А у Влада есть возможность стать совладельцем еще и «Объектива»…
Вот такие пертурбации хочет устроить его главный соучредитель, его хозяин, человек, которого лучше бы он и не знал никогда…
За годы - можно сказать, за многие годы! - работы на Царькова Влад уже не впервые жалел, что связался и с «Прогулками по бульвару», и с этим… бизнес-монстром. Царьков виртуозно владел методом кнута и пряника: одной рукой щедро одаривал, а другую, вооруженную, держал в кармане… Неофиты ловились на его благодеяния - и попадали в рабство, избавиться от которого было… невозможно? Да нет, ради бога, иди на все четыре стороны. Аки наг, аки благ. И без надежды обрести что-то, наготу прикрывающее. Впереди такого смельчака неслась молва, и перед ним закрывались все двери.
Мертвая хватка у Царькова. Вот и Олега он… прищемил. А ведь предупреждал его Влад: тормозни, Камнев… Олег - дурак, он к своему Стечкину вряд ли за помощью обратится. А интересно было бы схватку гигантов понаблюдать…
Так думал Влад, брезгливо просматривая полосы своих «Прогулок», а в душе его болела и словно разгоралась та точка, к которой крепилось его дружеское чувство к Олегу. Да, он всю жизнь завидовал Камневу, но он и гордился им. И больше всего на свете хотел быть таким, как Олег. Когда Олег вдруг стал владельцем собственной газеты, Влад очень удивился: откуда у честного журналиста такие денежки? Потом Царьков рассказал ему, откуда, и Влад позлорадствовал: ага, и ты, оказывается, продаешься… Но сколько ни вчитывался потом в публикации «Объектива», не мог найти в них ни пиара Стечкина, ни… В общем, «Объектив» и впрямь был объективным изданием: профессиональным, интересным, на скандал ради собственной рекламы не нарывался, но и мимо несправедливости с закрытыми глазами не проходил. Причем не смотрел на статус лица или учреждения.
Вот за это теперь на него и наехали. Кому нужна кость в горле? Кто из верхов в наши дни - как, впрочем, и во все иные - потерпит неуправляемую печать?…
Дверь кабинета приоткрылась, и в проеме возникло личико Томуси, молодой корреспондентки и нынешней Владовой «любови».
- Мне тебя ждать или как? - недовольно спросила она.
- Иди домой, заинька… - Влад невольно поморщился. - У меня еще много работы.
Томуся фыркнула, как рассерженная кошка, и хлопнула дверью.
Томуси, Ленуси, Ируси… А у Олега Ланка. Ланка… Когда-то Влад ей в день ее рождения серьги преподнес: сапфиры в белом золоте. Она открыла бархатную коробочку, побледнела, глаза сузились, но отказалась от подарка вежливо:
- Извини, Влад, у меня для сережек уши не проколоты. Я их никогда не носила. И, извини, носить не буду, не люблю, мешают…
Серьги он обратно ювелиру отнес, потому что никому больше такое не подойдет. Только Ланке.
А Ланка - только Олегу.
И ни черта у вас не получится Камнева схарчить! Подавитесь! Зубы обломаете!
Ну как же это он номер мобильника Олега не взял! Завтра придется в редакцию звонить…
* * *
- Олег Дмитриевич будет через два часа, я передам ему, что вы звонили, - сказала Владу Ниночка. - Может, поговорите с его заместителем? Он на месте.
- Нет, девушка, спасибо, мне нужен Олег Дмитриевич лично. Я перезвоню.
Влад положил трубку на соседнее сиденье и оперся грудью на руки, лежащие на руле, бездумно наблюдая, как «дворники» сгоняют с лобового стекла падающий и падающий снег. Он уже полчаса торчал в «пробке», продвигаясь вперед буквально по сантиметру. Ожил мобильник. Мелодия вызова от Царькова.
- Да, слушаю вас, Валерий Игоревич.
- И зачем тебе лично понадобился Камнев? - лениво осведомился Царьков.
Опешив, Влад молчал.
- Ты, Владислав Евгеньевич, место свое знай, - ласково посоветовал Царьков и, не дожидаясь, когда немота абонента закончится, отключился. Сзади рассерженно загудели. Влад, очнувшись, понял, что «пробка» двинулась вперед, а он тормозит движение своего ряда. Он тронул с места свою «тойоту».
Вскоре затор рассосался. Машина Влада взяла разбег и полетела по гладкому шоссе, как вдруг ее ударило и сзади, и сбоку, «тойота» завертелась на месте, получая удары уже со всех сторон. Вздулась подушка безопасности. Что-то огромное, кроша лобовое стекло, вломилось в кабину…
* * *
Сначала секретарь Влада отвечала Олегу, что Владислав Евгеньевич скоро будет. Потом сказала, что его мобильный не отвечает. А потом позвонила сама и паническим голосом прокричала, что Петраков попал в аварию и теперь в Склифосовского…
Олег позвонил Лане по внутреннему телефону:
- Одевайся, пройдемся.
Лана тут же прибежала в кабинет:
- Что случилось?
- Я же сказал: одевайся! Иди, куртку накинь, шапку надень. Мне фантазия пришла в кафе тебя пригласить. Давай-давай, скорее…
Лана пожала плечами, ушла и через пару минут вернулась одетая:
- Пошли? Спускаясь по лестнице, все же спросила с тревогой:
- Мы правда в кафе или что?
- Можно не в кафе. Можно в скверике погулять. Лана остановилась, преградив путь мужу.
- Олег, что?
- Ничего страшного, Лань, сейчас выйдем, и я тебе все расскажу. Пошли уже! - Он подхватил ее под локоть, и они почти бегом спустились по лестнице, торопливо одолели участок улицы, еле дождавшись зеленого светофора, перебежали на другую сторону и наконец-то оказались в уютном сквере. И как только они туда ступили, Лана остановилась и требовательно посмотрела на Олега. Он обнял ее за плечи и повел по аллейке, на ходу рассказывая:
- Понимаешь, что-то странное опять произошло… Влад Петраков мне звонил, не застал, а теперь в серьезную аварию попал. Я тебе не говорил: мы с ним где-то месяц назад встречались здесь, он тогда меня насчет Царькова предупреждал. И вот…
- Ты думаешь, это связано?
Олег помолчал, доставая из кармана сигареты и зажигалку. Потом долго закуривал.
- Иди-ка ты в отпуск, забирай мальчишек и лети в Сибирь, к Пашке, - сказал он наконец решительно.
Теперь молчала Лана, внимательно вглядываясь в хмурое и решительное лицо мужа,. Олег с досадой отбросил плохо курящуюся сигарету, снова достал пачку и зажигалку.
- Не молчи так. Вам необходимо уехать.
- А тебе?
- Мне ничего не угрожает. Знаешь, как у Паши сейчас хорошо? Ребята будут в восторге!
- Не сомневаюсь. И почему бы не поехать всем вместе?
Олег опять начал шарить по карманам, вытащил исчерканный листок и начал его внимательно рассматривать.
- Олег! Если ты в наше отсутствие все-таки собираешься воевать с Царьковым, то так и скажи: я тут кашу варить буду, боюсь вас забрызгать… Ладно, мы уедем. Но только если и ты поедешь… Олег! Давай продадим газету, а?
Олег с болью посмотрел на жену.
- Не узнаю тебя. Когда это ты так быстро сдавалась? Подумаешь, интерес к газете упал! Это все нормально и временно. Потом еще больше читателей будет…
- Потом - это когда? - вскинулась Лана. Помолчала и стала говорить очень медленно и четко, чтобы не сорваться на крик: - Когда ты Царькова в пух и прах разделаешь на страницах, а он тебя - где-нибудь за городом своим собачкам скормит? Тебя или Саньку как автора статей… Или вам обоим какую-нибудь аварию устроит… Мои просьбы оставить эту личность в покое для тебя, видимо, ничего не значат.
Олег снова начал рассматривать исчерканный листок бумаги. Как она не понимает, что отмолчаться нельзя. Нельзя категорически! И даже не потому, что газету уважать перестали и его, редактора, тоже. А потому, что Зло растет на энергии струсивших противников.
Олег смял в кулаке листок и бросил его в снег.
- Лань, успокойся и послушай… сказку, - сказал он.
- Какую сказку? - удивилась она.
- Вот такую сказку… В общем, дело было в Китае, в давние-давние времена. Правил тогда там один мандарин. И однажды прилетел в его сад соловей и запел. И так это пение понравилось мандарину, что он…
- …взял этого соловья во дворец. А потом его заменили механическим соловьем, и настоящий улетел. А мандарин заболел. Знаю я эту сказку. К чему ты мне ее рассказываешь?
- Да к тому, что настоящее, истинное берет верх над всем, даже над смертью. Только не надо от него отказываться. А тех, кто откажется, Зло пожрет все равно. Ты разве хочешь, чтобы наши дети выросли осторожными трусами, чтобы жили жизнью, похожей на фруктовый кефир?
- Я хочу, чтобы они жили, - отрезала Лана, но в голосе у нее не было той решительности, какую она хотела выразить. Олег прав: если они проявят сейчас… осторожность, противник только обнаглеет.
- Олежка, ты не думай, что я всего этого не понимаю, - растерянно сказала она после тяжелой паузы. - Я просто… боюсь. Я все время вижу, как Тимка лежит у двери, а я не могу подойти к нему… Понимаешь? И… этих страшных бойцовских собак!
Олег обнял ее за плечи.
- Дурачок ты, Лань. Все я понимаю. Именно поэтому нельзя оставить все так, как есть. - Он отодвинул жену на вытянутую руку, заглянул ей в лицо. - Давай оформляй отпуск, собирай детей. Я сейчас Пашке позвоню, пусть встречает.
- А как ты ему наш неожиданный приезд объяснишь?
Олег задумался. Действительно, Пашка может заподозрить неладное. А Олег пока не решил, посвящать его в эту историю или справляться самому.
- Ну, скажем, что Тошка сибирскую зиму измечтался увидеть, и так эту мечту братишке преподнес, что они оба нас победили. Как тебе такая версия?
Лана с сомнением покачала головой:
- Не знаю, не знаю, Пашка мужик ушлый… Ладно, будем собираться. Олежка, пошли в редакцию, позвоним, узнаем, как там у Влада дела…
* * *
Влад еще не вышел из-под наркоза. Но врач, с которым разговаривал Олег, сказал, что Влада прооперировали, мозг, слова богу, не пострадал. Хуже дело обстоит с позвоночником: перелом со смещением. В общем, жить будет, а вот двигаться - не скоро.
- Поступим так: поедем в Москву машиной, я вас посажу на самолет, а сам поеду в больницу, - положив трубку, сказал Лане Олег. - Сейчас езжай домой, собирай вещи, а я пока закажу вам билеты и введу в курс дел дядю Борю.
Когда Лана ушла домой, Олег опять накинул дубленку и пошел в корреспондентскую.
Еще в коридоре он услышал взрывы дружного смеха, а когда вошел, увидел, что все шестеро работников пера сидят с чашками в руках и внимают Костику, который рассказывает что-то, видимо, очень смешное. Появление главного редактора прервало повествование на полуслове, все оглянулись на звук раскрываемой двери и замолчали.
- Саша, пойдем, ты мне нужен, - позвал Олег Матросова. - Куртку надень! - И бросил коллегам с добродушным ехидством: - Продолжайте веселиться, делать-то вам нечего…
Во дворе Олег сказал Матросову:
- Я убедился: меня слушают. Тебя, наверное, тоже. Что надо сделать?
- Перво-наперво мобильник надо заменить… Олег Дмитриевич, увезите семью куда-нибудь.
- Я сам того же мнения. Куда вот только?
- У меня в Долговском районе тетка с мужем живут. Может, к ним? Там телефона нет, я записку им напишу. Село глухое, старики славные…
- А самому мне в столицу съездить надо. Там друг мой, редактор газеты нашего олигарха, вдруг в аварию попал. После звонка мне. Вот и думай, что хочешь…
- Вообще-то аварию готовить надо. Не следили же они за ним! Нет, скорее всего, случайность, - немного подумав, сказал Матросов.
- И все же съездить надо. Он меня насчет Царькова давно предупреждал, но я не придал его словам значения.