Когда все после рабочего дня разошлись, Саша разобрал телефоны в приемной и в кабинете Олега и увидел два крохотных микрофона, еще одно такое же малюсенькое устройство - зернышко кофейное! - обнаружил с обратной стороны столешницы. Кто же это ставил?
Да, в век развитых электронных технологий попасть под наблюдение проще простого…
* * *
- Ну как, Лань, вещи собрала? Я билеты заказал, Пашке позвонил, завтра в шесть утра выезжаем, - говорил Олег, а сам писал на листочке: «Сейчас берем вещи, ловим такси и едем на автовокзал. Молчи. Вернее, говори о том, как поедем ЗАВТРА». Ланка кивнула, прикусила губу и больными глазами посмотрела на Олега.
- Олежка, давай поедем на моей машине, я техосмотр позже тебя проходила, - сказала она первое, что пришло в голову, одновременно написав: «Какой план? Куда едем-то?»
- Я уже свою подготовил. Да не волнуйся ты, - ответил Олег, на бумаге отвечая совсем другое: «На автобусе поедем в одну деревушку, там какие-то матросовские родичи живут. К ним».
- Ну, как скажешь, - вслух ответила Лана на оба заявления Олега. - Пойду посмотрю, спят ли мальчишки.
«Как же им сказать? - подумала она. - Тимка может что-нибудь ляпнуть…»
Она прошла в спальню к мальчишкам и с облегчением увидела, что Тимка спит, а Платон сидит за компьютером. Лана приложила палец к губам и подала сыну листок, на котором была их с Олегом переписка. Он прочитал и посмотрел на мать с испугом и пониманием, взял ручку и написал: «Давайте на дядь Пашину половину Тимку перенесем. Через площадку». Лана прочитала и показала Платону большой палец.
Они перетащили спящего Тимку в двухкомнатку Павла. Но и здесь осторожничали: мало ли что!…
Олег собрал все мобильные телефоны и отнес их в гараж, в свою машину. Потом они потихоньку одели сонного Тимку - он только руки-ноги подставлял, продолжая дремать.
- Я его понесу, а ты сумки, - тихо сказал Платону Олег. Тот молча кивнул. - Ну, все, гасите свет!
Они вышли в ночь, к шоссе. На такси добрались до автовокзала, а там снова взяли такси и отправились к родственникам Саши Матросова.
Олег оставил на попечение стариков свою семью, на той же машине поехал в ближайший городок, а оттуда на автобусе - в Москву.
С автовокзала он позвонил в институт Склифосовского. Ему сказали, что Петраков пришел в себя, но состояние у него тяжелое. Он в реанимации, к нему никого не пускают.
Автобус отправился затемно. Откинув кресло и прикрыв глаза, Олег пытался заснуть, но это ему не удавалось. Мысли, как осы вокруг фруктового ларька, вертелись вокруг происходящего в его жизни: «Звонить Пашке или нет? Насколько опасной эта ситуация может оказаться для него? Может быть, это вообще на него очередной наезд? Наверное, стоит позвонить, вроде бы просто так… Из Москвы, с телеграфа позвоню, - решил он. - Интересно, они уже обнаружили, что мы сбежали? Противно как: сбежали… Саша уже должен был связаться с Васильевым. Черт, как же мы раньше без сотовой связи жили?»
Рассвело. Олег огляделся: все пассажиры спали. Автобус тяжело, с одышкой, словно пожилой толстяк, двигался по гладкой дороге, мимо заснеженных сонных перелесков, небольших поселков, придорожных кафе… Олег смотрел в окно, пока глаза утомленно не закрылись и он наконец заснул.
В Москве Олег первым делом купил телефонную карточку и позвонил Павлу.
- О, москвич! - сочно пробасил Стечкин в трубку. - Ты куда подевался-то? Я тебе со вчерашнего дня звоню - дома автоответчик, а мобила твердит, что ты недоступен. Будто я без нее не вижу, что недоступен. Ну, чо, как дела, как семья?
- Да вроде нормально, Паш, ты там как? Бизнес процветает? Болячки не беспокоят?
- Какие болячки, москвич?! Ты чо, не знаешь, что я даже насморком никогда не болел? Не, все нормально! Я тебе чего звонил: завтра-послезавтра в столицу собираюсь, может, и к вам загляну.
- Вот и славно. Дело в том, что я сейчас сам в Москве.
- Ну, так еще лучше! Встретишь меня в аэропорту. А ты чего в стольный град пожаловал. По газете?
- Да не совсем… Проблемы у нас, Паш. Павел помолчал, что-то прикидывая.
- Уж не с Царьковым ли?
- С ним.
- Ага! У тебя тоже… Слушай сюда: созвонись с Самойлычем, он мне говорил, что у него на Царькова какой-то обличающий материал появился.
Совсем интересно! Откуда-то уже и у Льва Самуиловича Фельдмана, адвоката, защищавшего Стечкина по делу «о насильственном отъеме фермы», есть компромат на Царькова.
- Давай, Паш, жду! Сообщи свой рейс… Ах, да, у меня же мобильника нет… Я сам тебе вечером позвоню.
- Бывай, москвич, привет Ланке и пацанам передавай. Ты их береги!
И он отключился.
* * *
- Эх, и почему я не генерал… - Капитан Васильев задумчиво отправил в рот щепотку сушеных кальмаровых стружек, отхлебнул пивка. - Я бы уж это дельце давно раскрутил! Слышь, Санек, а ты не скажешь: и чего это мы с богатеями бодаемся? Может, из зависти, а?
Матросов хмуро пошуршал своим пакетиком с арахисом, потряс его над ладонью, добыл несколько крошек и горсточку соли.
- Ну да, из зависти… Революционеры тоже царям завидовали, а то чего бы им… - проворчал он.
- Ты что, правда, так думаешь? - удивился Васильев.
Матросов посмотрел на капитана, мрачно усмехнулся.
- Я думаю вот что: если мы примем условия противника и ляжем на дно, он, противник, додавит нас поодиночке - все равно. На хрена ему, противнику, вражеские донные бомбочки держать? А если скажем с открытым забралом: «Иду на вы…»
- Ой, какой умный этот журналист Матросов! Как красиво он излагает мысли, приходящие в его интеллектуальные мозги! Бог ты мой! - Васильев закатил глаза, потом со злостью посмотрел на собеседника. - Я тебя не спрашиваю, что да как будет, если то да се! Я вас когда еще призывал к действию! И как ты думаешь - почему?
- Петрович, я ведь не мог против главного переть. Да и прошло с тех пор всего три дня, мы бы и не успели ничего… А ты сам-то почему не подумал, что у нас везде прослушка понаставлена? Тоже мне, великий сыщик!
- Лучший метод защиты - нападение, - задумчиво ответил на это капитан. - В том-то и дело, Санек, что нет у нас в руках достойных улик. Я имею в виду - достойных того, чтобы всем царьковским холуям в нашем управлении их в морду ткнуть! Или ты не юрфак окончил, или не знаешь, что видео - не улика? Вот если бы в прессе шумок прошел…
- А его мало было, шуму про «Рассветовские» выкрутасы? Что ж вы дела на него не завели, когда он частников в аварийное жилье спихнул? - вспылил Матросов.
- И-и-и! - по-бабьи протянул капитан. - Ты, милок, за четыре года подзабыл, что такое правоохранительные органы. Нет заявления - нет и дела. А заявлений от граждан - нетути!
Они посмотрели друг на друга, постепенно остывая, и снова принялись за пиво.
- Хоть бы уж главный скорее проявился, что ли… - недовольно сказал Саша.
- Ждать и догонять - сам знаешь… Но меж тем я к вам в редакцию завтра приду - арестовывать убийцу.
Матросов чуть не поперхнулся пивом:
- Убийца - в нашей редакции?! Капитан пожал плечами:
- А чем вы хуже других?…
- Кто?!
- Завтра узнаешь.
Глава 11
Лев Самуилович Фельдман нашелся в том же офисе, что и во времена «войны» за Пашкину ферму.
- Ага, сударь, вот и вы припожаловали! - встал навстречу Олегу все такой же импозантный, но сильно постаревший за прошедшие годы адвокат. - Знаю, чего вы хотите, но это у меня дома. Вы уж не поленитесь часам к шести подъехать вот по этому адресу… Возьмите визиточку. Здесь и телефоны мои все, позвоните предварительно.
Распростившись с Фельдманом до вечера, Олег поехал в больницу к Владу. Его грызла тревога за Ланку и сыновей. Как же он заранее не придумал способов связи с ними! А теперь вот пожалуйста - мучайся в неведении.
Олег набрал номер рабочего телефона капитана Васильева, ему сказали, что тот на задании, когда прибудет - неизвестно. Звонить на мобильный Олег считал преждевременным. Вот посмотрит видео, которое у Фельдмана, тогда…
В больнице Олегу сказали, что Влада перевели из реанимации в палату, что ему лучше, но у него сейчас посетители.
- Может быть, мне тоже можно пройти?
- Ну, попробуйте. У него, кажется, дочь, она надолго.
Накинув халат из какого-то материала, похожего на нервущуюся туалетную бумагу, и натянув пластиковые бахилы, Олег пошел по бесконечным больничным коридорам. Ага, вот она, палата номер пятьдесят восемь. Из-за неплотно прикрытой двери слышался быстрый капризный говорок:
- …и всегда, всегда она все запрещает. Папулик, ну разве так можно? А я…
Олег постучал.
- Да, войдите! - разрешил тот же голосок.
Влад лежал на высокой кровати, весь забинтованный и обмотанный какими-то проводами.
- Олег, ты? - Голос его был совсем слабым, но в нем ясно слышалось радостное удивление.
- Я. Как же тебя угораздило, дружище?
- Да вот… поскользнулся, очнулся - гипс.
- Уж не на той ли банановой кожуре поскользнулся, что и я?
Влад мигнул Олегу и сказал:
- А это, кстати, моя кровиночка Стася, то есть Анастасия. Ровесница твоему Платону. Стася, это мой давний, еще студенческий друг Олег Дмитриевич Камнев.
- Очень приятно, - кокетливо протянула Олегу нежнейшую ручку прекрасная юная особа.
- Стасенька, оставь нас с Олегом Дмитриевичем ненадолго. Сходи в буфет, возьми что-нибудь вкусненького…
- Ну ты, папулик, скажешь, - фыркнула девица. - В склифовском буфете? Да не парься, я найду, чем себя развлечь… Бай! - И, изящно пошевелив пальчиками в воздухе, Анастасия скрылась за дверью.
- Красивая у тебя дочь, - пробормотал из вежливости Олег, но Влад вдруг обрадовался:
- Нет, правда? Мне кажется, она твою Ланку напоминает.
По мнению Олега, на его Ланку могли быть похожи только их сыновья, насколько мальчики могут быть похожи на девочку. Но он не стал говорить этого другу, пребывающему на больничной койке. Вместо ответа он обвел глазами палату Влада.
- Отдельный люкс, - проследив его взгляд, с насмешкой сказал Влад.
- Ну… Не нам с тобой, частным предпринимателям, осуждать состояние государственной собственности.
Да и… здесь вполне прилично Даже диван и кресло есть. И телевизор. Чем ты недоволен? - Олег придвинул кресло ближе к постели больного, с блаженством в нем развалился и признался: - Ох, устал я! Давай, Влад, говори, что хотел, зачем меня по телефону искал и так далее…
Влад помолчал, видимо, думал, с чего начать.
- Помнишь, я тебе советовал не трогать Царькова? Ты еще тогда, наверное, решил, что я от его имени действую…
- Ну-ну, помню…
- Гад ты, если мог так решить! Я тебя искренне от неприятностей уберечь хотел!
- Стоп, Петраков! - Олег выпрямился в кресле. - Так ты знал, что неприятности будут?
- Нет, тогда я ничего не знал. Но я Царькова знаю неплохо. Он мстительный и… мелкий человек. Зато бизнесмен крупный.
- А звонил мне зачем?
- Ох, Камнев! Да затем и звонил, что удалось разведать кое-что.
- Что?!
- А хочет он газету назад забрать и редактора ее на место вернуть. Помнишь его?
- Байкина Степу? Он незабываем! - Олег невесело засмеялся. - Я его перлы своим ребятам иногда на планерках зачитываю. Чтоб они знали, как нельзя…
- Вот ты смеешься… А ведь этот человек опасен. Абсолютно беспринципный, завистливый и честолюбивый. Гремучая смесь, согласен? К тому же он жесток и очень любит унижать человека.
- Влад, да брось! Ну что может сделать какой-то Байкин?! Он лишь служащий Царькова.
- Не просто служащий, а верный и доверенный вассал. Наушник.
- Если судить по его, извини за выражение, очеркам - он просто дурак…
- То, что он хреново пишет, так это бог над нами смилостивился, бодливой корове рогов не дал. Либо, скорее всего, дьявол каверзу устроил, вот таким способом замаскировал своего верного слугу. Олег, мне трудно долго говорить… Главное - запомни: Байкин очень опасен.
Влад еще больше побледнел, глаза словно еще сильнее ввалились, дыхание участилось.
- Влад, прости! Я же совсем забыл, какой ты сейчас… - всполошился Олег. - Может, врача позвать?
- Погоди, послушай меня…
Но Олег уже нажал на кнопку вызова, и через несколько мгновений в палату вошла медсестра. Взглянув на показания приборов, побежала за врачом.
- Вот что я, эгоист проклятый, наделал, - озабоченно и виновато бормотал Олег, бестолково поправляя на друге одеяло. Влад с видимым усилием успокаивающе улыбнулся и прошептал:
- Ничего, обойдется… Учти: главный твой враг - Байкин.
Пришедший врач выпроводил Олега из палаты, и он слонялся по коридору. Вскоре откуда-то явилась Стася.
- А вы почему не у папулика? - начала она кокетливо, но, увидев лицо Олега, вдруг совершенно нормальным испуганным девчачьим голосом вскрикнула: - Что с папой?
И метнулась в сторону палаты. Олег еле успел ее перехватить.
- Погоди, входить не велено.
Девчонка тут же совершенно по-детски разревелась, размазывая по лицу косметику.
- Не реви, все нормально будет, - погладил ее по плечу Олег, поглядывая на дверь палаты. Он и сам волновался все сильнее: что они так долго не выходят?
Наконец-то врач вышел из палаты и подошел к ним, укоризненно грозя пальцем:
- Больше больного не волновать! Только положительные эмоции. Идите, он звал.
- Так это вы папу разволновали?! - чуть ли не с кулаками накинулась на Олега Стася.
- Я, девочка, каюсь. Сам себя избить готов. Так что бей. - Он встал перед девушкой, покорно склонив голову и опустив руки.
- Не буду я вас бить, много чести! - прошипела она сквозь зубы. - Я вас просто больше не пущу к папе. Никогда!
И скрылась за дверью палаты. Но через минуту эта дверь отворилась, и Стася, все так же сквозь зубы, сказала:
- Заходите, что ли…
Влад выглядел значительно лучше, только глаза у него были сонные-сонные.
- Мне вкололи что-то, сейчас усну… Олег, ты все понял? Ну, успеха. Все, пока…
Веки его сомкнулись, и он тут же уснул.
Олег до тех пор просил у Стаей прощения, пока выражение ее зареванного личика не смягчилось и она, наконец, соизволила его простить.„ на первый раз.
- Но только попробуйте хотя бы взглядом когда-нибудь папку обидеть!… Я вас тогда… я такое с вами сделаю!
- Хочешь совет, ну, в качестве дополнительного извинения? Нет, два совета, - сказал Олег.
- Ну, и что же это за советы? - уже с привычным жеманством спросила она.
- У меня еще один совет появился, как только ты вот так заговорила: брось ломаться, а? Второй: зови отца как угодно - папой, папкой, батей, даже папулей… Но только не папуликом! И третий совет: не мажься ты так! Ведь всю красоту свою замазала!
Стася вдруг вспомнила, что ревела. Схватилась за лицо, испуганно ахнула и, ни слова не говоря, рванулась бежать.
- Тебя отвезти домой? - ухватил ее за рукав такой же, как у него, «бумажной» робы Олег.
- Я здесь ночую! - пискнула она, не оборачиваясь,
выдернула свой рукав из его пальцев и умчалась.
* * *
У Льва Самуиловича Олега вкусно накормили и напоили чаем с яблочным пирогом.
Только после этого акта гостеприимства адвокат повел гостя в кабинет, молча достал из сейфа диск, запаянный в черный полиэтилен.
- Будете сейчас у меня смотреть или уже дома?
- Да ведь я вроде как в бегах, Лев Самуилович…
В речи адвоката моментально прорезались родные одесские интонации:
- Ну и что ж вы молчите за это? Или я должен по цвету вашего носа догадываться о ваших неприятностях? Тогда так: ночуете у меня! И, как говорят у меня на родине, рассказывайте за ваши неприятности.