Время в городе словно спрессовал кто-то: дни летели втрое быстрее обычного, и еженедельный «Объектив» не поспевал реагировать на все события: они попросту устаревали за семь дней.
- Всегда считал, что в еженедельнике новости давать глупо и наше дело - аналитика. А теперь и аналитические материалы устаревают… - сокрушался Борис Викторович. - Люди за неделю успевают сами все обговорить.
- И все же мне кажется, что объективно о комбинате еще не написано и не показано, - возразил своему заму Олег перед прошлой планеркой. - Давайте пошлем на комбинат не одного корреспондента, а всех, кто ведет постоянные рубрики. Пусть посмотрят, поговорят, поснимают… И расскажем все как есть. А то одни хвалят взахлеб, другие взахлеб же ругают. А дело новое, вряд ли там все так отлично или так ужасно.
И в тот же день Костик, Татьяна, Лана и только что вышедший после болезни Саша отправились знакомиться с комбинатом, с людьми, которые там работали, и с планами предприятия.
Сегодня вышел «Объектив», где было три большие статьи о комбинате и несколько маленьких заметок. Олег тоже написал - о том, давнем времени, когда не было еще никакой фирмы «Луговая», а была маленькая, еле живая ферма с тем же названием…
Олег не знал, правильно ли он поступил, написав такой откровенный рассказ о человеке, который через несколько месяцев может занять пост главы администрации области. Но он знал, что многие считают Павла Стечкина сыном аристократа-эмигранта, очень богатого к тому же. Считали, что он приехал то ли из Америки, то ли из Европы и стиль управления своими предприятиями привез вместе с капиталом. По поводу статьи было несколько звонков - в основном доброжелательные, но один был такой: ни тебе «здравствуйте», ни тебе «я такой-то», только одна фраза: - Все вы врете про Стечкина, потому что он ваш спонсор! - И короткие гудки.
Они ехали домой. Лана была веселая, как птичка. Олег хмурился.
Вот так и будет всегда: какую бы правду они ни писали, читатели - ну, ладно, не все, но часть из них - будут считать, что это написано в угоду спонсору…
Ланка щебетала что-то о статье Костика, о том, что в ней сплошные анатомия с физиологией - а как интересно! Потом Олег почувствовал: что-то изменилось. Он покосился на жену - она молчала и пристально смотрела на него.
- Ты почему такой мрачный? Из-за звонка этого, что ли?
Олег кивнул.
- Ну и зря! Наоборот, радуйся, что у нас еще есть… оппоненты. А то писать скоро будет не о чем. Станет Пашка губернатором - и в области откроется филиал рая.
- Это комбинат тебя на такие мысли навел? - с интересом спросил Олег.
- Комбинат как комбинат. Я их раньше внутри не видела, не с чем сравнивать. Чисто. Много техники. Все в стерильной одежде. Там, где молочное делают, людей мало. В мясных цехах побольше. Но нас с Татьяной только на завершающие операции водили - пощадили дамские нервы… А Санька с Костиком весь процесс посмотрели. Вышли бледные… А насчет рая - это я так тебя успокаиваю. Успокоился? - погладила она его плечо.
- Да я и не расстраивался особо… - слегка приврал Олег.
Лана посмотрела на него внимательно и сделала вид, что поверила.
- А сколько было хороших звонков! И мне, и Тане, и мальчишкам звонили. Кстати, заедем в магазин и купим стечкинского кефира, творожка, сметанки. Окорока и колбаски.
Они накупили гору продуктов, Олег отнес все домой и поехал ставить машину.
Он завел своего «форда»-«пенсионера» в гараж и теперь осматривал его со всех сторон. Март, дороги слякотные… Надо было все-таки на мойку заехать.
Запел мобильник.
- Па, - заговорила трубка Тошкиным скрипучим баском. - Я тут завозился… Опаздываю на треню. Подвезешь?
- С компьютером заигрался?
- Ну…
- Ладно, подходи к гаражу.
- Ты у меня супер! - обрадовался Платон.
Олег взял со стеллажа салфетки: надо хотя бы фары протереть…
Кто-то замаячил в открытом проеме гаража.
- Пришел? - не отрываясь от дела, спросил Олег.
- Пришел… - ответил не Тошкин голос. Олег поднял голову: на пороге стоял кто-то небольшой и плотный, против света сразу не разглядеть. Олег сделал шаг в сторону и увидел, что это Степан Байкин. Уже полтора месяца как объявленный в розыск… Стоит себе, прислонясь плечом к дверной раме, засунув руки в карманы куртки.
Интересно…
- Заходи, коли пришел. С чем?
- Поговорить… - Байкин оторвался от притолоки, шагнул внутрь гаража.
Олег стоял рядом с машиной, механически вытирая руки грязной салфеткой.
- Говори.
Байкин оглядел гараж, словно искал, на что сесть. Не нашел, опять прислонился плечом - теперь к стеллажу.
- Ты меня в эту историю втянул! Теперь ты и спасай…
- Забавная логика. Я такой не понимаю, - с усмешкой ответил Олег.
- Сейчас поймешь. - Байкин медленно потащил правую руку из кармана и вытянул ее на уровне глаз.
В руке был пистолет.
И тут в дверях возник какой-то вихрь, пролетел в сторону Байкина… О бетонный пол стукнуло железо, и чуть запыхавшийся голос Тошки деловито спросил:
- Скотч есть?
- На стеллаже, - машинально ответил оторопевший Олег. - Тошка… Это ты?
- Па, быстрей, он сейчас очухается…
- Да, да, сейчас… - Олег заторопился. - Где же… а, вот…
Вдвоем они скрутили бесчувственному Байкину руки и ноги.
- Ты его, случайно, не убил? - озабоченно спросил Олег.
- Зачем? Так, вырубил слегка. Давай его к стенке посадим…
Когда они подтаскивали Байкина к стенке, тот очнулся и разразился ругательствами.
- Тихо, здесь дети! - прикрикнул Олег.
- Какие на… дети! Спецназ какой-то! - злобно рявкнул Байкин. Всхлипнул и вдруг жалобно заныл: - Ну, отпустите вы меня! Я ведь только денег хотел попросить… В долг! Мои все пропали… Сколько мне по подвалам скрываться?
- Больше не будешь. Сейчас тебя на машине в теплое место отвезут, накормят, спать на нары уложат, - пообещал Олег, набирая номер Васильева.
- Слушай, ну, будь человеком! Не вызывай ментов… Лучше уж отвези меня на свалку, я сам там уж как-нибудь… - Байкин дернулся, будто надеялся разорвать скотч, и опять злобно взвыл: - Все из-за тебя! Принесло тебя к нам на мою голову! Такую газету загубил, гадина!
- Вот тебе, Платон, жизненный урок: как по-разному люди видят одно и то же явление! - нравоучительно заметил Олег.
А к гаражу уже подъезжала, мигая и завывая, милицейская машина, и из нее чуть не на ходу выскочил Васильев, а за ним еще двое в форме, с пистолетами в руках.
- Да не надо оружия, вон он, в полной упаковке! - указал на сжавшегося у стены Байкина Олег. - А пистолет его где-то здесь валяется, мы его не искали еще.
Двое начали поиски, а Васильев наклонился над задержанным:
- Надоело, значит, бегать, гражданин Байкин?
- Товарищ майор, вот он… - Подошел молодой милиционер, на указательном пальце покачивая маленький пистолет.
- Это не мое! - хрипло закричал Байкин. - Я ничего такого… Я за помощью к нему пришел! Финансовой! А они на меня напали, избили, связали…
- Ах ты бедняга… Агнец невинный. И оружие это в первый раз видите, гражданин Байкин?
- Да врет он все! - от возмущения пуская «петуха», вмешался Платон. - Я подошел, а он… он в отца прицелился! Ну, я и…
- Ты?! Это ты его… задержал?! - И вся присутствующая милиция посмотрела на четырнадцатилетнего тощего подростка изумленно.
- Он, - подтвердил Олег, изо всех сил стараясь, чтобы его отцовская гордость не слишком бросалась в глаза. - С девяти лет карате занимается.
- И ведь вот что интересно: вырастет - и пойдет учиться на врача или журналиста. Или, того хуже, на менеджера какого-нибудь! - с негодованием сказал Васильев. - А нам-то как такие кадры нужны!… Ну ладно, оставим лирику. Ребята, задержанного в браслеты - и увозим его.
Через минуту машина скрылась из глаз.
- Да-а, - уныло заметил Тошка. - Плакала моя треня…
Олег непонимающе оглянулся на сына, Кажется, на Тошку все случившееся не произвело особого впечатления. Если его что-то и беспокоило - так это пропущенная тренировка. А Олега до сих пор словно кипятком обдавало: как представит, что Платон мог споткнуться, или как-то ошибиться в движении… Пистолет у Байкина был заряжен и снят с предохранителя, он вполне мог бы успеть обернуться и выстрелить…
- Я твоему сенсею позвоню, о дополнительных занятиях договорюсь… - пообещал он.
- И не вздумай маме про это рассказывать! - хором сказали они друг другу.
Глава 22
Конец мая, все зеленеет, сирень цветет. И дожди. И холодно!
Лана, спрятанная в прозрачный дождевик, шла пешочком из женской консультации.
- Все у вас хорошо, ребеночек развивается нормально. Пора в декрет. Оформляем? - щебетала пухлощекая Галина Семеновна, ее участковый врач.
- Да, пожалуй, оформляем…
- Отлично, вот вам направление на УЗИ, вот на анализы. Надо все повторить. Ну надо, голубчик! - сочувственно посмотрела она на свою пациентку. - И пожалуйста - пожалуйста! - соблюдайте диету. Жидкости поменьше. Яблочки, ягода скоро пойдет… Кефир, творожок… У вас и так ребеночек крупный, да и вы в весе больше нормы набрали…
- Это уж точно, - вздохнула Лана. - Никогда в жизни я столько не весила. Галина Семеновна, как вы думаете: я потом похудею?
- Голубчик мой, это в большой степени зависит от вас. Вы здоровы, с гормонами все в порядке. Только ни в коем случае не голодайте, пока кормить ребеночка будете!
- Не буду, - грустно пообещала Лана и опять вздохнула.
И вот теперь она, чувствуя себя отчасти слоном, отчасти дирижаблем, топала по лужам в детский сад за Тимкой.
- Мамочка, а у нас каникулы начинаются! Наша Елена Владимировна в отпуск идет и нас отпускает, - встретил ее новостью Тимка и зашептал ей на ухо: - Это очень хорошо, а то Вадька говорит, что у тебя живот толстый… Я ему говорю, это потому, что у нас скоро братик или сестричка родится. А он не верит. Пойдем скорее, да?
«Ну вот, хоть из дома не выходи, сын, и тот стыдится моего вида…» - расстроилась Лана.
- Олежка, ты меня прости, но я ухожу в декрет, - решительно заявила она вечером мужу.
- Не понял, Лань: за что я должен тебя простить?
- Ой, да не зови ты меня Ланью! - раздраженно буркнула Лана. - Я себя от этого чувствую еще… коровее!
- Тпру! Это еще что такое?! Не смей обижать мою жену! - нахмурился грозный муж, сел рядом с ней на Диван, обнял попышневший до невероятности стан, с интересом спросил: - Так за что я должен тебя простить?
- Я. Ухожу. В декрет. В дли-ительный такой отпуск по беременности, родам и уходу за младенцем. На три года минимум.
- Гм… И что, совсем-совсем работать не будешь?
- Совсем-совсем.
- Ни вот на столечко? - Он взял ее руку и показал ей кончик ее мизинца.
- Ни на сколечко…
- Гм… Может, маму твою уговорим приехать?
- Мама сейчас вся в работе. У нее заказ за заказом.
- Тогда няню наймем…
- Еще чего не хватало! Чтобы мой ребенок чужую тетеньку любил вместо меня? Возьмешь на мое место временного сотрудника. А может, и постоянного!
- Лана, что с тобой? - заволновался Олег. - Тебе надоела работа?
- Мне не надоела работа… Мне стыдно перед детьми, что у них только четверть мамы. - Лана встала, открыла холодильник, пошарила жадным взглядом по полкам. - Папа - ладно, его доля такая - кормильцем быть. А мамы должны в первую очередь быть мамами!… Вот так. И не надо ничего говорить, я все решила. Олег обескураженно молчал.
- Докторица велела диету соблюдать… А как ее соблюдёшь, если есть все время хочется? Яблочки! Творожок! Ягодки! - раздраженно передразнила Лана своего врача. - Сама, небось, окорока из «Лугового» лопает!… Вот бросит меня муж, такую тушу, что тогда делать?
- Девушка, я вас во второй раз предупреждаю: не оскорбляйте мою жену!
Лана вынула из холодильника пачку творога, покрутила ее в руках, скривилась, но в тарелочку содержимое упаковки выложила и стала медленно, с видимым отвращением есть.
- Давай хоть чайку тебе налью! - посочувствовал Олег.
- Нельзя. Я сегодня свой литр уже уговорила…
Олег потянулся через стол, погладил ее по отросшим волосам, по щеке. А потом подпер руками голову и стал смотреть на нее. Это было его любимое занятие - смотреть на Лану. Вроде медитации. На душе становится мягко-мягко, тихо-тихо, легко-легко… А ей, бедняге, совсем нелегко - и пузо таскай, и попить вволю нельзя, и вообще…
- Лань, ты что, вправду переживаешь из-за этих килограммов? Да брось ты! Я…
- Я не переживаю, Олег. Нет, я больше не могу!… - Она с отвращением отодвинула от себя тарелку. - Ты пробовал когда-нибудь такую еду и без запивания? Этот творог у меня по всем внутренностям размазался, как зубная паста!
- Ты же еще недавно обожала «Блендамед»! - поддел ее Олег.
- Перестань, - раздраженно оборвала его Лана. - Мне просто тяжело: это к вопросу о весе. Попробуй день и ночь таскать с собой баул в двадцать килограммов! Или обвешайся гантелями, а сверху натяни пуховик. Вот, собственно, и все переживания… Ай, ладно. Ты все равно не поймешь. Сама как-нибудь справлюсь.
- Конечно, ты абсолютно самодостаточная личность, - вдруг обиделся Олег.
- А что в этом плохого? - удивилась Лана.
- Это отлично! Только нужен ли я такой женщине? Ты же сама со всем справляешься!… А-а, нет, я не прав! Я - производитель и кормилец…
- Та-а-ак… - зловеще протянула Лана. - Понятно, ты ищешь повод для ссоры. Чтобы ночевать вот на этом диване? Я тебе… противна, да? Вот ты и про лишний вес заговорил… Про самодостаточность… Кормилец? Ну, и оставайся здесь! Мне никакие кормильцы не нужны! Я самодостаточная…
И она вылетела из кухни, как стрела, несмотря на «лишний вес».
Олег некоторое время продолжал сидеть, потом закурил, но тут же погасил сигарету и пошел искать Лану. В спальне нет, в «кабинете-гостиной» нет. У мальчишек уже темно.
И на балконе нет жены. Ушла на улицу! В двенадцатом часу ночи! Ах ты ж самодостаточная!
Олег выскочил из квартиры и помчался по лестнице вниз. Обежал весь двор - нигде нет. Еще раз обежал, заглядывая во все подъезды. Выхватил из кармана джинсов телефон, вызвал ее номер. Трубку не брали…
Олег побежал на набережную. Лана любила набережную и часто гуляла там… Сумасшедшая! Вот сумасшедшая, куда же она рванула?
И тут он услышал, а потом и увидел ее. Она быстро шла, почти бежала ему навстречу, а за ней, дыша в затылок, тащился какой-то явно пьяный тип.
- Отстанете вы от меня или нет? Я милицию вызову!
- А не вызовешь, у тебя телефончика нет, сама сказала… Да стой ты! - Тип схватил Лану за плечо.
Ярость словно толкнула Олега в спину…
- Эй, отстань от моей жены! Убью! - закричал он и изо всех сил побежал к ним.
Мужик повернул голову на крик и опустил руку. Освободившаяся от преследователя Лана заторопилась мужу навстречу. Но он промчался мимо и с ходу заехал кулаком в лицо пьяного. Тот хрюкнул и свалился к его ногам.
- Олег, не надо! Оставь его! - крикнула Лана задыхающимся голосом.
Но он наклонился, сгреб обмякшее тело, потащил его вверх, рыча:
- А ну, вставай! Я еще не закончил разговор!
- Нельзя, - с явным трудом сказала Лана за его спиной и вцепилась ему в локоть. Олег оглянулся: она стояла, одной рукой поддерживая свой живот, а второй держась за мужа, и тяжело дышала. - Не трогай его. Пожалуйста.
Руки Олега сами собой разжались, и пьяный снова кулем осел на асфальт.
- Что ты с ним… - с ужасом начала Лана и попыталась наклониться над поверженным противником.
- Да ничего я с ним… Очухается! Знает, что лежачего не бьют, вот и валяется, - с отвращением процедил Олег. Мужик, начавший было копошиться, чтобы встать, замер. Олег удовлетворенно кивнул и поинтересовался у него: - Правильно я тебя понял, скотина?
В ответ мужик ругнулся матом и стал осторожно ощупывать свой нос.
- Легко отделался, - буркнул Олег и обернулся к Лане, обнял ее за плечи и тревожно спросил: - Ты как, идти можешь?
- Могу… только медленно. С ним точно все в порядке?
- Какая ты у меня жалостливая! То убийцу пожалеешь, то пьяного маньяка какого-то… - с досадой ответил Олег и взял Лану под руку. - Пойдем потихоньку.