- Позови его сюда, я не пойду вовнутрь.
Она кивнула, и быстро скрылась из виду, чтобы через несколько минут появиться вместе с подростком, лет пятнадцати. На нем была прорезанная в нескольких местах куртка, у которой рукава давно отсутствовали, и штаны, которые держались исключительно за счет куска проволоки, обмотанного вокруг пояса, поскольку они явно принадлежали до того кому-то, с кем паренек не мог сравниться по габаритам.
На меня уставилась пара глаз, которые могли бы принадлежать старику, а вовсе не мальчишке, и хриплый, периодически ломающийся, голос, выдал:
- Ты кто такой, и что тебе нужно?
- Детишек, значит, собираешь, Ржавый?
Парень провел рукой по своим рыжим волосам, несомненно, давшим ему его прозвище, и ответил:
- Не продаются. Самому нужны.
- А я и не покупать пришел. Тебе их кормить надо, да и прочее... На это деньги нужны. У меня есть товар, и если сведешь с тем, кто может заплатить больше остальных, получишь процент.
Глаза паренька засветились.
- Что за товар?
- Лекарства. Лицензированные. Не особо много, но разные. И...
- Да?
- Та девчонка, которая меня привела. Она - тоже часть сделки. Мне нужен проводник, а она, похоже, местность хорошо знает.
- Ты же не из педофилов? - осведомился он.
- Нет.
Он задумался.
- Будь ты даже из них, она сказала, что ты ее от Колечника защитил. Зачем ты это сделал?
- Тебе мои причины важны, или дело?
- Просто хочу знать. Нас еще никто не защищал, и никто денег не предлагал. Пытаюсь понять, что же ты за человек.
Из дома выскользнул какой-то мальчишка, лет десяти, и подбежав к Ржавому что-то торопливо зашептал ему на ухо. Выслушав, он кивнул, и повернулся ко мне.
- Значит, Брайан Русаков? Тебя полчаса назад объявили мертвым, и виновным в серии терактов против "Солар Майнинг".
Это был удар под дых.
- Кто объявил?
- Союз.
- Твари. ГБ взорвало к чертовой матери мою контору, а меня сюда зашвырнули. Выжить пытаюсь.
Парень прищурился.
- Оружие есть?
- Нет.
- Заведи. И дам я тебе эту мелкую, без нее ты действительно за сутки здесь загнешься. Все равно меньше всех приносит. Только чтобы цела осталось, ты понял?
Это была забота об имуществе, а не о маленьком несмышленом ребенке, но мне было все равно.
- По рукам. Как быстро свести с нужным человеком сможешь?
Он протянул мне ассист.
- Вбей все, что на продажу. Посмотрю, за сколько можно все загнать, и постараюсь устроить подороже.
- Это в твоих интересах.
Я принялся вбивать список препаратов, которые помнил наизусть, но пару раз мне все-таки пришлось взглянуть на ампулы, чтобы освежить все в памяти.
- Пока искать покупателей буду - можешь у нас побыть. Мои - тебя не тронут, я им скажу.
- А пожрать найдется?
- Только химический суп. Соя дорогая стала, и достать сложно.
Я поморщился.
- Ладно, сойдет и химия. Показывай, где тут можно устроиться.
Глава 4
Ржавый оказался смышленым пареньком, который заботился, в меру его сил и разумения, о трех десятках детей, от пяти и до десяти лет. Он учил их выживать, диктуя один принцип - можно все, если ты догадаешься как это провернуть так, чтобы тебя не поймали.
Честно говоря, поговорив с ним, я убедился, что такой подход был более чем оправдан. Детей, которых ловили, отправляли в куда более худшие условия, чем они пребывали даже здесь. Здесь у них была свобода, а на перерабатывающей фабрике они были под постоянным надзором, и каждого из них, после того как он падал без сил от изнуряющего труда, самого пускали в переработку.
Разумеется, нигде в мире не сообщалось о том, что детская кожа, органы, и даже волосы, используются при изготовлении тех или иных товаров, да и люди не привыкли задумываться, откуда берется сырье для их потребления. Всем было просто плевать, и каждый должен уметь сам о себе позаботиться.
В моем детстве мир был, все-таки другим. Для нас существовали, конечно, жесткие правила, но при наличие таланта или мозгов, в нем все равно можно было найти достойное место. Ярким примером был мой детский приятель, инвалид от рождения, который родился без обеих ног, но обладал феноменальными способностями в области химии, и поэтому был трудоустроен еще с первого класса школы, а сейчас являлся ведущим специалистом в "Маджента Лайт".
В условиях нынешнего мира его ждало, максимум, при хороших родителях, унылое взросление лет до десяти, после чего, его, скорее всего, продали бы, постаравшись сделать это подороже.
Мир был жесток, и дети, живущие с Ржавым, понимали это лучше, чем все остальные. На них устраивали облавы "социалы", их пытались выловить копы, периодически появлялись охотники, которые доставляли свежих детишек педофилам, они чуть не подыхали от голода, и ни один из них понятия не имел, что такое полный живот, а лучшим пиршеством были выловленные крысы, хорошенько прожаренные на тепловой плите, которую им, каким-то чудом, удалось утащить с одного из заводов.
В редких случах им удавалось разжиться соевыми консервами, когда охранник на одном из складов пребывал слегка навеселе, но было это лишь раз в несколько месяцев, и тогда, самые маленькие из всех, пролезали через вентиляционные отдушины, в которые уже не помещались дети постарше, и выносили столько, сколько могли вытянуть их слабые ручонки. Обычно добытого хватало лишь на пару дней, но эту пару дней вся развеселая компания чувствовала себя богачами.
В остальном же им приходилось перебиваться ловлей и продажей крыс, на которых дети охотились с самодельными арбалетами, и мелкими кражами, поймав за которыми их могли и просто убить. Хотя, если подумать, то охота на крыс была ничуть не безопаснее - мелкие твари могли накинуться всей стаей, и это в лучшем варианте означало остаться без ног, а значит стать бесполезным для остальных. Что происходило с бесполезными, мне не сказали, но догадаться было нетрудно.
Меня разместили на втором этаже, подниматься на который требовалось по лестнице, в которую, в свое время, угодила ракета, и через пролом перелезать приходилось по обшарпанной пластиковой доске, явно не рассчитанной на вес взрослого.
В целом, там было даже неплохо, хотя и нисколько не напоминало привычные мне условия, но после гостевого модуля на базе что угодно казалось комфортным. Сквозняков не было, а детишки боялись ко мне приближаться, поскольку я был взрослым, а это значило, что я для них потенциальный враг.
Под утро они немного осмелели, и стали ко мне заглядывать, а та малышка, за которую я вступился, даже принесла мне кипятка и пакетик химического супа.
Честно говоря, к этой гадости я притронулся бы раньше только под дулом пистолета, но так как выбора особого не было, я высыпал порошок в кружку.
Если зажать нос, то, в целом, это можно было даже пить. В конце концов, он содержал набор аминокислот, и всех питательных веществ, необходимых человеку на целый день. Во всяком случае, так было написано на упаковке. В реальности, у этой дряни может и содержался набор этих веществ, но аппетит она пробуждала серьезный. Во всяком случае, мой организм потребовал чего-нибудь пожевать.
Ближе к полудню, Ржавый появился вместе с каким-то типом, показал ему меня, и предупредил, чтобы я не высовывался, поскольку в Амстердам заявились нежданные гости - госбезопасность.
Они обыскивали каждую улочку, каждый дом, и детишки уже придумывали как именно меня переводить в другое, безопасное, место, минуя заградительные кордоны.
Еще спустя пару часов послышались первые выстрелы.
Как выяснилось чуть позже, местные вовсе не собирались содействовать безопасникам, и несколько недовольных вторжением уже поплатились за свое недовольство жизнями.
Спустя еще час, район Амстердама, давший мне пристанище, стал превращаться в зону боевых действий. В игру вступили военные.
Нет, мне, конечно, льстило, что моя скромная персона вызвала такой ажиотаж, но складывающаяся ситуация меня не радовала совершенно, уж слишком велик был риск нарваться на шальной выстрел.
Меж тем, детишки нашли способ проскользнуть, и Ржавый отрядил одного из мальчишек постарше провести первую группу, и проверить, подойдет ли этот путь для меня. Когда тот вернулся с утвердительным ответом, мы быстро снялись с места, и отправились в путь.
До вечера было еще долго, и нам приходилось выбирать самые затененные участки, чтобы не обнаружить свое присутствие.
За очередным кварталом мы, неожиданно, наткнулись на "встречающих".
Группа из десятка рослых ребят, одетых явно лучше, чем остальные местные жители, к тому же вооруженные старинным автоматическим оружием, которым никто не пользовался уже более полувека.
Один из них поправил бандану, и, зло выругавшись, спросил у других:
- Ну и где искать этого Русакова? Босс сказал его вывести, но было бы неплохо знать, где его искать, и чтобы при этом не нарваться на безов и военных.
Я оглянулся на Ржавого.
- Знаешь их?
- Да. Это бойцы Фаррена. Короля улиц.
Я вышел из укрытия.
- Вы, кажется, меня ищете? Я Русаков. Брайан Русаков.
Реакция была незамедлительной. Ребята развернулись и нацелили стволы в мою сторону.
- Осторожней, парни. Босс сказал меня вывести, а не пристрелить.
Стволы потихоньку опустились. Я повернулся к укрытию.
- Ржавый, кинь мне линк на твой ассист. Если сделка выгорит, я переведу твой процент, хоть ты и не успел свести меня с нужным человеком. Понимаю, что обстоятельства вмешались.
Вместо линка мне прилетел парный ассист, который я поймал и сунул в карман.
- А теперь уводи всех в новое убежище. Может еще свидимся.
Развернувшись к бойцам я продолжил:
- Выводите меня. За три дома отсюда безы сцепились с вояками, и их могут оттеснить сюда в любой момент.
Один из них, видимо старший, кивнул, и трое парней рвануло куда-то в подворотню, откуда, спустя минуту, показалось три доисторических динозавра, которые, кажется, в свое время, назывались "Hummer".
Моментально рассевшись по машинам, в одной из которых нашлось местечко и для меня, они взяли неплохую, для таких древних корыт, скорость, и с совершенно невероятным чутьем принялись просачиваться по улочкам, на которых было не то, что не развернуться, а вполне реально было застрять.
- Повезло тебе, русский, что мы несколько месяцев назад бензином разжились.
Я кивнул. Бензин не производили уже несколько десятилетий. Слишком убийственным было его производство для окружающей среды, да и выхлопные газы от двигателей внутреннего сгорания далеко не озонировали воздух.
- Где взяли то?
- Наш химик цистерну сделал. Правда от того запаса последние капли остались, да и те уже в баках. Если не заглохнем - вывезем. Видать, дорог ты, русский, нашему Фаррену, раз он за тобой нас на машинах послал.
В этот момент над головой показался "Фолс" безов, и все дружно вжались в сиденья. Никому не хотелось превратиться в кровавый фарш.
Спустя полчаса меня все-таки вывезли за пределы города, хотя из трех машин на ходу оставалась уже лишь одна - бензин в двух других закончился, и экипажи тех колымаг устроились теперь со всех сторон нашей.
Впереди показался небольшой раздел, отделявший Амстердам от соседнего региона, и именно к его границе мы и подъехали.
- Стивен, мы его нашли. Передай Фаррену, что скоро будем.
Стоявший на границе молодой парень понятливо кивнул, и шустро шмыгнул в кусты.
- Телефон?
- Армейская рация. Досталась вместе с машинами. Уже недалеко, русский.
Я в очередной раз стерпел то, что меня назвали русским. В принципе, ошибку допустить было легко, моя фамилия указывала на русские корни, но отец мой был родом с английского полуострова, а родился я вообще в мексиканском регионе. При таком раскладе называть меня русским было бессмысленно, да еще и по морде можно было схлопотать, особенно с учетом того, что тех выходцев кавказского региона, которые заполонили собой почти всю территорию бывшей России, я терпеть не мог.
Нет, когда мы встречались на людях, мне приходилось быть к ним толерантным, но я никогда не забуду встречу с ними на плохо освещенной улице, которая стоила мне шести сломанных ребер и проколотого легкого, а им - четырех, из восьми своих людей. Стоило бы и большего количества, но последние четыре обезьяны спрыгнули откуда-то сверху, и я просто не успел их пристрелить.
Впрочем, в нашем мире уже давно не осталось "чистых русских", "евреев" и так далее. Очень редко попадались "чистые китайцы" и "японцы", но они были такой диковинкой, которую стоило помещать в спецхраны.
Меж тем, дороге привела нас к небольшому, отдельно стоящему дому, окруженному забором, из плит пластали такой толщины, что протаранить их вряд ли что могло. Вполне возможно, что на территории находилась и какая-нибудь списанная с полвека назад система ПВО, которая должна была сдерживать атаки с воздуха, но подтверждений этому за то время пока мы ехали от ворот к самому дому я не увидел, так что утверждать на сто процентов не возьмусь.
Здесь сновали бойцы, вооруженные таким же старинным оружием, готовилась еда, и все поглядывали в мою сторону с любопытством, до тех пор, пока входная дверь не открылась, и на пороге не появился сам Король улиц Амстердама.
Фаррен выглядел не самым лучшим образом, причем дело было не только в его когда-то дорогом костюме, который не очень умелая, но явно очень старательная швея перешила под него с чужой фигуры. Его клочковатая борода, и буйная шапка волос придавали ему несколько диковатый вид, но лишь до тех пор, пока ты не встречался с ним глазами, в которых светился ум.
Меж тем, оттенок кожи выдавал серьезную и давно запущенную болезнь, да и движения его были слишком слабы, что не вязалось со столь агрессивным обликом.
Если это и был зверь - то на последнем издыхании.
Он жестом отослал всех своих бойцов подальше, и подошел ко мне.
- Мои источники, господин Русаков, уверяют, что у вас есть лицензированные лекарства. И что среди них есть "Эстакор". Это так?
- Есть, - согласился я - а у вас есть профессиональный медик, который сможет правильно сделать инъекцию? В принципе, мог бы и я, но лучше, если бы это все-таки, делал профессионал.
- У меня нет медика нужной квалификации, - ответил он - но я думаю, что за спасение вашей жизни вы согласитесь сделать мне инъекцию.
- Спасение жизни? О чем это вы? Я никого не просил меня спасать, и куда-то везти. Это все ваша инициатива.
Он вздохнул.
- Чего вы хотите?
- Денег. Безопасный проход куда-нибудь подальше отсюда. В идеале - еще и убежища, пока я не смогу переждать первую волну моих поисков. И, конечно, еды. За это я передам вам все лекарства что имею, и научу ими пользоваться.
Он покачал головой.
- Вы либо безумно храбры, либо безумно глупы. Впрочем, часто это одно и тоже. Скажите, неужели такой профессионал как вы, не додумался избавиться от вживленного в руку кредитного чипа, который, вдобавок, является еще и маячком?
С этими словами он протянул мне нож, который я, мысленно костеря себя на чем свет стоит, взял в руку и принялся вспарывать ладонь.
Хорошо еще, что чип был старый и сидел неглубоко. Через пару дней, если мне удастся их прожить, от надреза и следа не останется, но вот болеть все это время будет жутко. Знаю я уже эту особенность всех мелких порезов.
Когда я положил чип в его открытую ладонь, он жестом подозвал одного из бойцов, и сказал ему:
- Накорми им крыс. Пусть безы полазят по канализации.
Боец коротко хохотнул, и испарился, унося то, что во мне сидело столько лет.
- Есть у вас еще импланты? Впрочем, неважно, все равно мы просветим вас на рентгене. Пара моих мастеров собрали аппарат по старым чертежам.