- Да. Я присматриваю, чтобы им никто не мешал. У вас с этим проблемы?
- Нет. Просто девочке не стоило бы это видеть.
В этот момент танцовщица, и без того беспокойно шевелившаяся на столе испустила крик боли. Кейф начал убивать ее.
Как зачарованный я смотрел на бьющуюся в долгой агонии девушку, по соскам которой скользили языки лесб, щедро посыпающих ее грудь кейфом. Два подоспевших охранника прижали ее к столу, но она выгибалась всем телом, исполняя свой последний танец.
Хелен отвернулась и уткнулась носом в меня, а я продолжал смотреть, как одна из гостей заведения склонилась над лицом умирающей, и приняла ртом ее последний выдох, после чего дала знак охранникам отпустить тело.
- Это так возбуждает, дорогая... Твоя - следующая...
Я наклонился к охраннику.
- Если эти две суки будут так жрать кейф, то сдохнут еще до конца вечера.
- Плевать. Проживание оплачено до конца дня, и на их счетах больше не осталось денег даже чтобы улететь. Контракт на их тела уже оформляется.
Я лишь покачал головой.
Бизнес в Париже есть бизнес, и все готовы исполнять все, за что было заплачено. К примеру, несчастная танцовщица готова была умереть, если деньги за ее смерть, а сумма это была все-таки приличная, будет перечислена ее родне или детям.
Не знаю почему, но меня замутило. Раньше я спокойно реагировал на все происходящее в этом городе, но сейчас у меня возникло острое желание сбежать отсюда вместе с Хелен, и, желательно, скинуть на город пару ядерных зарядов.
Жизнь чересчур обесценилась, в наше время, и я понимал, что подобные сцены будут на каждом шагу, но... Впервые во мне что-то протестовало против такого расклада. Рукоять Глока внезапно стала очень тяжелой, и возникло острое желание выхватить его, чтобы разрядить все обойму в ухмыляющиеся физиономии лесб.
Моя худшая, но более мудрая половина услужливо напомнила мне, что патрон у меня не слишком много, а стрельба в респектабельном заведении наверняка привлечет ко мне внимание, попутно поставив под удар и Хелен, поэтому я шумно выдохнул, и, подняв девочку на руки, понес ее к жилой части,стараясь держать ее так, чтобы она не смотрела на то, что осталось за нашими спинами.
Получив у одного из охранников пропуск в комнату, я был готов ко всему, но не к тому, что на подоконнике обнаружится роскошный геномодифицированный кот, который при нашем появлении мягко спрыгнул на пол, шустро обежал все помещение, и, вытянувшись на задних лапах проурчал:
- Комната чиста. Ни жучков, ни камер. Я - охрана. Приказать прислуге приготовить одну постель?
Слегка оправившись после его урчания, которое заполняло всю комнату, я ответил:
- Две постели. Эта девочка не должна пострадать даже если меня убьют. Ясно?
Ему было ясно, что он и подтвердил леггким кивком, перед тем, как вновь забраться на подоконник.
Вообще-то, я не был противником генных модификаций, пока они не касались меня лично. Если верить истории, их начало лежало в модификации продуктов питания, и уже позже стали проводиться опытына животных, а позже - и незаконные опыты на людях, что вызвало кошмарный резонанс в глазах общества. Поговаривают, что до сих пор, где-то в подземных бункерах ГБ проводились чудовищные эксперименты о модификации людского генома, и этим слухам я верил примерно наполовину, до недавних событий. После уничтожения "Солар Майнинг", моя вера по этому вопросу подросла процентов на двадцать-двацать пять.
Геномодифицированные коты были единственными животными, которые получили широкое распространение, и использовались повсеместно. Размеров со взрослого человека они выполняли роль прислуги, личной охраны, а зачастую и постельной грелки, для особых извращенцев.
Модификации были, само собой, разные. У кого-то усиливались боевые черты, и изначально этим, в старое время, пользовалась полиция, отказавшаяся от геномодифицированных собак, у которых от непонимания того, что с ними сделали, начисто сносило крышу, и они начинали кидаться даже на горячо любимых хозяев.
У других - развивали способность передвигаться на задних лапах, чтобы они могли прислуживать. У третьих... Впрочем, с третьими все и так понятно.
Отличительной особенностью всех модификаций было то, что кошаки прекращали мяукать, и начинали говорить, но при этом сохранели и развивали способность урчать, причем с такой громкостью, что вполне могли заглушить любой разговор.
Свернувшийся в клубок экземпляр был охранником, притом, судя по количеству боевых шрамов ложащихся на его шкуре замысловатым узором, достаточно опытным. И старым.
Я аккуратно поставил Хелен на пол, и указал на кота.
- Знаешь, кто это?
- Кошак.
- Верно. Сталкивалась с ними?
- Да. На улицах их боятся. От них не спрячешься.
Я кивнул. Чутье у боевых кошаков было отменным, а при их гибкости и телосложении они могли пролезть там, куда не под силу было забраться человеку.
- Этот будет защищать тебя и Лиззи. Он хороший кошак.
Девочка подошла к подоконнику, все пространство которого было погребено под развалившейся на нем тушей, и коснулась кошака за ухом.
Он вздрогнул и замер, как, впрочем, и я.
- Ты не будешь выпускать когти, если я тебя поглажу?
Недоверчиво качнув головой, кошак скосил глаза на кроху, которая бесстрашно протянула руку и запустила пальчики в густую шерсть на его голове.
Спустя минуту кошак чуть ли не постанывал от удовольствия, когда она почесывала его за ухом, а его урчание перекрывало все звуки в комнате.
Когда она остановилась, охранник посмотрел на нее преданным взглядом.
- Еще, - проурчал он - хочу еще.
- Пока хватит - подал голос я.
Хелен с сожалением отошла от него, и он, вместо того, чтобы спокойно улечься, спрыгнул на пол, и принялся тереться об ее ноги, чуть не сшибая ее при каждом движении.
- Я расскажу о тебе остальным, девочка.
Он глянул в мою сторону.
- И о тебе тоже.
- Остальным?
- Да. Остальным.
- О нас не должны знать безы и военные.
- Я помню. Людям никто не скажет. Они...
Его урчание превысило предел, до которого слова еще можно было разобрать.
Я поморщился, предчувствую веселую ночь, рядом с этой постоянно шумящей турбиной.
Отвлек меня от издаваемых им звуков сигнал коммуникатора, оповещавший о поступлении вызова с центрального входа в здание.
- Тихо! прикрикнул я, и нажал на сенсорную панель вызова.
Появившаяся над коммуникатором голограмма заставила меня застыть.
- Добрый день, господин Райгерт, - сухо поздоровался майор ГБ - или лучше называть вас господин Русаков?
Мысли пустились вскачь, и я быстро перебрал в уме все варианты действий.
- Не понимаю, о чем вы. Но если я могу вам помочь, то несомненно вы можете рассчитывать на мое содействие.
Голограмма кивнула.
- Можете, Русаков, можете. Сейчас мы поднимемся и побеседуем.
Коммуникатор высветил еще один входящий вызов, и я протянул к нему руку.
- Извините, сэр, меня тут вызывают, подождите на линии...
Второй вызывающий оказался ничуть не лучше первого, только одет он был не как сотрудник ГБ, а как военный.
- Русаков, вы заставили нас побегать...
- Извините, сэр, но меня зовут Райгерт.
- Да мне насрать как тебя сейчас зовут!!! Ты сейчас же выйдешь из здания, и сдашься нам, и тогда, может быть, в живых останешься, не то я сейчас прикажу снести на хрен весь этаж, на котором ты находишься!
Я внимательно посмотрел на вояку.
- Не рискнете.
- Что?!?
- Не рискнете. Во-первых, сюда поднимаются безы вместе с их майором. Во-вторых, у этого заведения репутация самого защищенного здания во всем париже, и через секунду после того, как вы отдадите приказ все автоматические туррели найдут себе цели по внешности атакующих, и откроют огонь. В-третьих, даже если вы и снесете этаж, безы вас прикончат за то, что вы не дали им добраться до той информации, которой я обладаю. В-четвертых... В четвертых, даже если безы вас не прикончат, то вас прикончат ваши собственные люди, которым поможет целая армия убийц, нанятых правлением Парижа, в расплату за тот бардак, который вы учините в их городе. Ваши же люди прикончат вас за то, что всем военным будет запрещено посещать город. Так что, майор, завали хлебало, и слушай внимательно. Я понятия не имею, что вы со мной не поделили, и почему Союз так жаждет именно моей крови. У меня есть то, что может помочь и Союзу, и безам, и это есть только у меня. Больше это будет взять неоткуда. Топай, и спроси старших, что делать дальше, а я... Поверь, я не идиот, и из под защиты этого здания не выйду. Мне вовсе не улыбается получить пару выстрелов на выходе. Времени у тебя немного, и если захочешь поговорить, то веди себя вежливо, и поднимайся следом за безами. Без оружия, разумеется.
Не давая ему возможности ответить, я сбросил вызов, и переключился назад, на ГБшника.
- Извините, тут пришел один из майоров армии Союза, и хотел немного поугрожать мне. Поднимайтесь ко мне, майор, но только в одиночку и без оружия. Все равно, с оружием вас ко мне не пропустят, и я предупрежу, чтобы пропустили только вас. Думаю, вы понимаете, что местная охрана уже давно знает всех ваших людей в лицо.
Он поморщился.
- Я родился в Париже, и знаю, как здесь играют. Кроме того, мы же не хотим вас убить. Нам нужно другое. Я иду.
Выключив коммуникатор, Я подошел к кошаку, и тихо шепнул:
- Идут опасные люди. Приоритет - защитить девочку. Если меня убьют, ее нужно проводить к королю улиц Амстердама, которого зовут Фаррен. Ты понял?
Котище кивнул, и что-то проурчал в ответ.
- Молодец. Действуй так, как захочешь
Когда через пару минут в дверь постучали, кошак лениво подошел к двери, и открыл ее.
Мой бывший србеседник позволил осмотреть и обнюхать себя, после чего с интересом огляделся..
- Господин Русаков, меня зовут Жерар Ревон, и я, как вы правильно предположили - майор ГБ. Могу я присесть?
Я кивнул, и указал взглядом на стул.
- О предоставленной вами информации знает только один отдел, и, разумеется, высшее руководство. Вы ясно дали понять, что то изображение инопланетного корабля - не единственное, чем вы располагаете. Насколько велик объем информации?
Я покачал головой, и положил руку на плечо подошедшей ко мне Хелен. Как ни странно, но это прибавило мне спокойствия и уверенности.
- Хелен... Иди поиграй с Лиззи. У меня тут серьезный разговор намечается.
Девочка понятливо кивнула, и ушла в соседнюю комнату.
- Майор...
- Можно по имени.
- Хорошо, майор. У меня есть ощутимо больше. К примеру, запись их технологий в действии, но и это далеко не все. Что вы в праве предложить мне?
Он улыбнулся. При его ледяных глазах, эта улыбка заставляла думать о том, что этот человек много улыбается по долгу службы, но никогда не делает это искренне.
- Начнем с жизни в любом уголке Земли.
- Не интересно. Я и так могу попасть куда угодно, что я вам успешно продемонстрировал, когда ушел из оцепленного Амстердама сюда. Мне хватит форы в тридцать секунд, чтобы уйти от вас.
- Я говорил о комфортной жизни. Вы бы ни в чем не нуждались до конца своих дней...
- Который наступил бы очень скоро, если бы я вам поверил. Вы бы выждали с год, после чего я бы стал жертвой "несчастного случая".
Он с интересом посмотрел на меня.
- С чего вы так решили?
- С того, что вместо того, чтобы вытащить моих коллег из "Солар Майнинг" вы убили их всех, попутно снеся всю корпорацию. Мое имя в черном списке Союза, вы меня прижали с финансами, и я не намерен ни становиться трупом, ни снова попадать в рабство.
- О чем вы говорите... Какое рабство?
- То, о котором я пожалею намного больше, чем когда работал на предыдущих работодателей.
В дверь постучали, и кошак снова пошел открывать. На этот раз он впустил военного.
- Жерар?
- Джеймс...
Я усмехнулся.
- Видимо, здесь все друг друга знают. Ладно, господа. Я открыт для предложений, хотя и не знаю, чем вы можете заинтересовать человека, которому уже в высшей степени плевать на все материальное.
ГБшник поморщился.
- Брайан... Я могу называть вас так? Поверьте, произошедшее с вашими коллегами было чудовищным недоразумением. А что касается корпорации - туда ей и дорога. Мы хотели бы исправить ситуацию, по мере наших сил, а мы можем многое, поверьте. Вы говорите, что вам плевать на материальное, но разве вы готовы жить впроголодь на какой-нибудь помойке? К тому же, рядом с вами ребенок...
- Который всю жизнь прожил на этой самой помойке, наблюдая за тем, как тех, кто был рядом с ней забирают на фабрики переработки. Для нее это дом родной, и она знает как там выжить, да и я не настолько уж бесталантен. Кроме того, мне стоит только свистнуть, и ко мне прибегут те, кто жаждет получить мою информацию, и они превратят эту помойку вв образец здорового образа жизни, а меня в главу какой-нибудь корпорации, с пожизненной пенсией, и лучшими телохранителями, которых можно найти за деньги. Майор, я выбился за рамки обычного мира с которым вы привыкли иметь дело, тогда, когда встретил этих инопланетян. Я и сам до конца не понимаю, насколько эта встреча все изменила, но мне нужно нечто, что выбивается за привычные понятия.
- Уничтожение корпораций, например? - поинтересовался военный, которого назвали Джеймсом.
- Как вариант, - согласился я - но только всех и сразу. Можно было бы упразднить Союз, или расформировать ГБ... Не могу точно сказать.
Оба майора переглянулись.
- Мы... должны поговорить с руководством.
- Не стесняйтесь. Я пока побуду в Париже.
Когда оба майора покинули комнату, я подождал, пока кошак снимет и выкинет оставленные ими жучки, и позвал Хелен.
- Мне, возможно, нужно будет уйти сейчас. Побудешь здесь?
- А это место посмотреть можно?
- Лучше не надо. Сама видела, что здесь бывает. Лучше почеши еще нашего друга, ладно? Может он даже согласится тебя покатать.
Девочка прищурилась, оценивая кошака.
- Покатать - это как?
- На спине. Сядешь ему на спину, и будешь крепко держаться, а он будет тебя возить.
- А Лиззи можно?
Я рассмеялся.
- Думаю, что да.
- А куда ты?
- Сюда приходили очень паршивые люди. Надо озаботиться тем, чтобы мы могли спокойно от них уйти.
Она кивнула, и вернулась к своей кукле, а я повернулся к кошаку.
- Не выпускай ее до моего возвращения.
Дождавшись утвердительного кивка, я вышел за дверь.
Глава 7
Откровенно говоря, я почти не врал майорам, когда говорил, что материальные блага меня не интересуют. Как и у любой обеспеченной семьи, по всем ключевым городам мира у нас были размещены люди, которые могли снабжать нас, в разумных пределах, конечно, всем необходимым, от денег и оружия, и до всевозможнейшей экзотики, вроде боевых стимуляторов используемых военными.
Именно к такому человеку я и направился, воспользовавшись одни из сотни безопасных выходов из здания, который выводил в старые катакомбы, когда-то гордо именовавшиеся "метро".
Этот человек был стар, поэтому можно было не опасаться, что он выдаст меня кому угодно, в том числе и семье, и я, получив неучтенные нигде деньги и аэк, решил слегка задержаться у него, чтобы обдумать ситуацию, которая, мягко говоря, складывалась хреново.
Союз угваздал мое имя в дерьме, и косвенно это вредило семье, поэтому обращаться к ним по каким-либо вопросам было чревато неприятностями, к тому же, за ними могли пристально следить ГБшники, а мне не хотелось подставляться еще больше, чем я уже сделал это
Обещание данное Фаруку свербило в мозгах, но я оправдывал себя тем, что находился под давлением, и выполнять его не то чтобы не собирался, но отложил до закрытия вопроса с "прилипалами".
Что же касается самих "прилипал", то их игнорировать было нельзя. Во-первых, слишком быстро меня нашли в Париже, даже с учетом тех ресурсов, которыми они располагали. Во-вторых, за каждым из них стояло то, что было не по зубам никому.
ГБ меня бы устроило больше, если бы не их маниакальное желание любой ценой сохранить тайну, а сделать это можно было только убив меня, не давая возможности передать данные, а значит, этим вопросом следовало озаботиться.
Что же касается армии - я был уверен, что Союз приказал просто не дать до меня дорваться безам, и мои откровения перед их майором должны были дать Союзу тот кусочек информации, которого им не хватало, чтобы начать защищать меня любой ценой.
На всякий случай, я решил перестраховаться, и, посетив медика, вживил себе под сердце датчик, настолько примитивный, что засечь его было можно, а вот прервать действие нет. В случае остановки сердца более чем на пять минут, он должен был бы подать сигнал. Просто, короткий, но настолько мощный импульс, что из любой точки мира этот импульс был бы принят ближайшим терминалом, или ассистом, которые в бинарном коде получат сообщение и переправят его дальше, активируя рассылку, которую еще следовало подготовить.