* * *
— Патти,
Патти, проснись!
(едва могу навести фокус)
— П-привет.
— Что с тобой?
…
— Меня с дома выгнали.
(нервно скривился, промолчал)
Вдруг рывок — быстро поднялся. Движение — и тут же меня подхватил себе на руки.
(только и смогла я возмущенно заэкать в ответ)
(нервно сжала в руках пиджак, что едва не свалился на пол)
— Да брось его на кресло…
(спешно подчинилась)
Шаги, шаги, шаги… на выход.
Еще минута — и поставил меня на землю рядом со своим автомобилем.
— … Марат, что ты хочешь…? Куда?
— Домой.
— Говорю же, меня…
— Ко мне домой.
(распахнул заднюю дверку)
— Садись.
— Но…
— Что но?
Садись, давай.
Не торчать же нам целый день здесь, в клубе.
* * *
Тягучая тишина. Неловкая пауза.
И почему он ни о чем не спрашивает?
Почему?
Тысяча банальных вопросов, которые обычно задают люди… Хотя бы ради обычного интереса, не говоря уже о желании помочь.
От светофора к светофору… я мерила время и расстояние промежутками меж нашими остановками.
Молчать дальше нельзя. Ибо зачем тогда всё это?
Не затем я пришла, чтобы он меня подобрал, как поганку грибник: до первого прозрения… и тут же вышвырнет назад, долой.
А за советом…
Глубокий вдох. И на очередной такой паузе… выдать слова:
— Я беременна.
(замер, застыл…
… даже малейшая дрожь, игра движений, сопровождающая обычно всё живое, вмиг пропала)
И снова молчит. Ему что… доставляет удовольствие меня ставить в тупик?
Или настолько всё равно?
Мол, не хочу грузиться чужими проблемами? Да?
Черт.
(но я не могу остановиться, не могу — я ХОЧУ ПОДДЕРЖКИ!!!!!!!!)
Или уже окончательно быть добитой.
— Я отказалась идти на аборт — потому и выгнала меня мать из дома…
(словно проснулся от ужасного сна —
нажал спешно на педаль газа, авто вновь тронулся с места,
несколько метров — и плавный заворот налево, на наш проспект…)
Чееерт! Марат! Ну, не молчи, молю!!! ЗАКЛИНАЮ!!!!
(нервно скривилась я — глупая была идея, весь этот разговор)
— А отец ребенка что говорит?
(от неожиданности даже передернуло меня на месте;
тут же выстрелила взглядом на Дюана
(уткнулась в спину его — не отрывал взгляд от дороги))
— Ничего. Предложил оплатить операцию.
(хотя, стоп; какое предложил? наверняка, сразу бы стал увиливать от прямого денежного вмешательства! — то так просто… — возмущался, дразнил)
Машина замерла.
Приехали.
(невольно осмотрелась я по сторонам —
и все это время Марат жил со мной рядом???
в соседнем дворе??)
Тяжелый, шумный вздох.
(несмело обернулся ко мне лицом)
— Но я, так понимаю, ты этого не хочешь?
Аборта?
(невольно… пристыжено опустила я взгляд в пол)
— Не знаю…
Просто. Все…
— Я не спрашиваю про ВСЕХ. Патти.
Я спрашиваю про ТЕБЯ.
ТЫ… хочешь этого ребенка?
— Я не хочу делать аборт, убивать.
Но — это и Фернандо ребенок, а он…
— Патриция. ТЫ — его мать. ТЕБЕ решать, жить этому малышу… или нет.
И запомни раз и навсегда: Твой. ТВОЙ это ребенок.
А тот парень — тот парень уже сдался, отказался. Он проиграл.
Теперь судьба этого человечка лишь в твоих руках.
И решать только тебе.
(черт!
от таких слов только сильнее больно стало)
Судьба… целая судьба…
… решу я сейчас, здесь, сидя в машине — одно… и будет целый мир. Целая жизнь для него.
Решу другое — и ничего не будет. Будет пусто…
Господи, что же ты со мной делаешь?
— Так, Патриция.
(вдруг перебил мой молчаливый плач Марат)
Предлагаю пока пожить у меня. Пока — пока это будет тебе нужно. Пока не помиритесь.
Поверь, решишь ты оставить или нет — все равно мать примет любое твое решение. Пусть не сразу, но… поймет. Побесится — и согласится.
А ты не спеши — обдумай всё.
Время же есть?
— Есть.
— Вот и хорошо. Тем более, я часто езжу в командировки. Так что квартира, в основном, пустует.
Проблем не будет.
Идет?
— И снова ты мне помогаешь?
(добродушно, мило улыбнулся)
— Я же сказал: у тебя есть друг. Друг, который всегда поможет. Тогда зачем эти глупые переспросы?
Давай, вылезай наружу… Хотя.
Стоп.
Это ты же голодная…
Ладно, так.
Выходи, давай, из машины. Сейчас поднимемся наверх, все покажу тебе — а затем схожу, кое-что куплю из еды… А то я — кроме…как чаи гонять,
(заботливо обнял меня за плечи и повел в подъезд)
… дома ничего в плане еды не делаю.
— Как так?
— Да жизнь так вертится, что то в дороге перекушу, то в кафе, то в ресторане…
Вот и все мое досье "повара"… Увы.
Глава Двадцать Первая
С каждой минутой, как мы приближались к заветной двери…. нервы мои все сильней и сильней натягивались в тонкую струнку.
И я уже ничего не видела, ничего не соображала.
Ни этаж, ни повороты-завороты — не было попыток что-то запомнить, понять.
Даже номер квартиры, и тот не привлек внимание…
Сознание едва держалось при мне…
Быстрое, ловкое движение, поворот ключом в замке — и дверь распахнулась…
— Проходи…
* * *
— Если хочешь, можешь походить по квартире, всё здесь осмотреть.
Как видишь, вот сразу кухня. Дальше — зала, напротив — спальня, а там — еще две комнаты. Туалет, ванна. В общем, обычная четырехкомнатная квартира…
Когда-то я хотел сделать перепланировку, но как желание появилось — так оно быстро и угасло.
…
(шумный выдох)
— Секунду, — (скрылся в зале… буквально мгновение — и тут же, вновь появился рядом со мной). — Вот халат, полотенца чистые. Можешь принять душ…. пока я за продуктами схожу.
В общем, будь как дома…
Ни о чем не переживай, и не смущайся.
— Спасибо, — несмело я взяла протянутые мне вещи.
— Ладно, не буду тянуть кота за хвост. Быстрее уйду — быстрее вернусь.
Закрывай за мной дверь.
* * *
Да уж… Не зря он заговорил о ду´ше.
Страшно было даже самой на себя в зеркало смотреть, а не то, что показываться в таком виде на люди…
Растрепанные… Стоп. Нет,
"это" — давно уже нельзя так называть.
Настоящая копа сена, растерзанная в бешеном припадке больным псом…
Зареванная, грязная…
Черт, даже локти — и те все в каких-то черных, зеленых разводах…
Вот это я выдала. Вот это отожгла…
Не зря меня так ток охранник опекал — дитя неприкаянное. Хотя, наверно, я больше сейчас похожа на недобитую собаку, чем на человека…
…
Конечно, будь я малость раскованней…. сейчас бы было намного проще.
Но, увы —
… принимать душ,
да и вообще, тот факт, что мне пришлось раздеться наголо в чужой квартире, мало знакомого мне мужчины, — едва не убивал меня наповал, не вызывал новый приступ истерики…
(и даже позывы утренней тошноты пропали — нервоз, волнение и страх съели всё)
На каждый шорох я кидалась, как больное существо, металась по ванной, тут же прикрывалась полотенцем, будто на меня бежит разъяренная толпа папарацци.
Но ничего — ни-че-го! Очередной дурной переполох, основанный на пустом месте…
Черт. Это уже, наверняка, попахивает самой настоящей шизофренией.
Хотя стоп. Разве это поведение — самое необычное из всего мной содеянного?
Разве тот факт, что я приперлась жить к этому "мало знакомому мужчине", уже не говорить о моих каких-то отклонениях?
Нет?
Черт, но это же — Марат! Это же — мой Лимон!
Правда, в тихом омуте…
(как там говориться)
… кто водятся?
(явно не ангелки)
Мда.
Ладно. Что уже есть — то есть. И выбирать не приходиться…
Грязь с тела смыла, волосы более-менее привела в порядок —
быстро вытереться, закутаться в халат — и выскочить наружу.
… и ждать, ждать,
ждать,
что же будет дальше…
* * *
Зная весь этот район едва ли не наизусть, зная, сколько тут топать до ночника за продуктами, можно было сделать чуть ли не стопроцентный вывод, что Лимон нарочно так долго не возвращается…
… видимо, догадывался, что лучше всего адаптироваться такому психу, как я, на новом месте — в одиночестве, без надзора.
(да и душ смогу принять спокойно — не буду спешить, дергаться)
Хм. Хотя и не факт, что он в курсе, насколько я перепуганный человек…
(или как модно говорить, "скромный", "закрытый"… затурканный)
…
Сижу, как дура, я на кухне, втыкаю в окно — и боюсь пошевелиться.
Знаете, что самое страшное в этой ситуации? Что если, вдруг, что-то, где-то (в этой квартире) затеряется, или, действительно, пропадет — окажусь виноватой я.
А как же иначе? Как?
"Одна была здесь, без присмотра. Вот и…"
Может, можееет! Может, вы и правы — и я пересмотрела фильмов, но эта фобия меня просто убивает. Убивает до такой степени, что уже триста раз пожалела о том, что согласилась на эту авантюру.
Я никогда ничего не крала, и если вдруг мне такое пришьют, обвинят — это будет, просто, расстрел на месте. Уж лучше и дальше буду так страдать, как прежде, еще с десяток аварий переживу, но таааакого позора — я не выдержу. Такого моя душа (или это самолюбие, гордость?)… не выдержат.
* * *
Наконец-то. Звонок в дверь.
(спешно кинулась открывать)
— А я уже заждалась, — несмело скривилась в улыбке (черт, а моя фобия, оказывается, только-только начинает себя проявлять!! еще чуток — и я закиплю от нервоза; ну же — сходи, проверь, убедись, что всё на месте…. молю, Марат!)
— Да вот, пытался сообразить, что нужно. Что люди обычно покупают.
Да и тебе… и малышу, что полезно, а что — нельзя.
… хлеба купил, молоко, йогурты… творог, сметану, сыр.
Ах, да… яйца. Можно омлет сделать… если умеешь.
— Умею. А масло… подсолнечное?
— Черт. Забыл, — пристыжено улыбнулся. — А еще же и соль нужна.
В общем, так… Патти, предлагаю сегодня вечером съездить вместе за продуктами.
— Съездить? Да тут до рынка пять минут идти.
— И пакеты за собой таскать?
Кстати, Патриция.
Что бы ты не решила, насчет…
— Так что?
— Будь благоразумна. Постарайся побольше спать, не нервничать.
Особенно прошу — тяжелое не таскать…
В общем, веди себя так, что, если наконец-то и решишь оставить всё, как есть,
не пришлось о таком твоем безрассудном поведении жалеть.
(несмело закивала я головой; поджала губы)
— Хорошо.
— Так, как поступим?
А! Вот… думаю, что-то же еще брал. Вот, пельмени. Свари — поешь, йогуртом закуси и спатки.
(несмело рассмеялась я)
— Что? Я что-то не так сказал?
— Да мне, просто, уже на работу… пора.
— Патриция.
— Что?
— О чем мы только что говорили?
(невольно скривилась)
— Но… я не могу все так бросить. И потом, в декрет уходят…
— Декрет ты…
я понимаю, что не сразу всё произойдет, поменяется в твоей жизни —
будешь помогать первое время своей тетушке, пока замену та тебе не найдет.
Но сегодня ты — никуда не пойдешь. Целую ночь не спала. Синяки под глазами — уже даже не синие — черные!
Патриция.
Нет. И даже речи не может быть об этом.
Тем более, ты уже мне пообещала, что будешь заботиться о вас… двоих…
(глубокий, шумный вздох — невольно улыбаюсь…
и как можно спорить с таким человеком?)
(закачала головой)
— И хоть убей меня, не могу понять, почему ты мне помогаешь. Есть миллионы людей…. которые…
— Патти, но друг-то у меня — ты. А не те… миллионы людей.
(пристыжено улыбнулась)
— Надеюсь, и я когда-нибудь смогу тебе помочь, отблагодарить за всю твою доброту.
— Ты скрашиваешь мое одиночество — а это максимум, что я могу просить, и желать…
Глава Двадцать Вторая
— Нет. Марат. Это — уже явно перебор. Я так не могу…