Застучали сигнальные барабаны. Забегали моряки, занимая свои места. Зашевелились весла, приводящие в движение стремительные тела галер – самых опасных хищников Средиземноморья тех лет. По крайней мере, так считали их капитаны.
Шхуны шли кильватером.
Паруса подняты. Орудия заряжены.
Шхуны были нашими старыми знакомыми – это те самые корабли Волжского флота, что в мае 1387 года пришли к Хаджи-Тархану для проведения классической дипломатии канонерок. Их волоком перетащили в Днепр и слегка модернизировали. Корпус усилили. Киль надставили и утяжелили. Мачты надставили стеньгами, увеличив парусность. И да – весла убрали за ненадобностью. Их место заняла полностью измененная система вооружения. Вдоль каждого борта были оборудованы позиции для восьми вертлюжных установок обновленных нарезных «Саламандр». Всего таких орудий корабль и нес восьмерку, имея возможность сконцентрировать их на нужном борту.
Не очень удобно, но слишком уж были малы эти шхуны. Толком не развернутся и удвоенные батареи орудий не получалось.
Но не суть. Главное, что сейчас эти семисантиметровые пушки смотрели на галеры, ожидая своего часа. Все двадцать штук.
Казалось бы – что могут сделать такие легкие орудия кораблям? Какие-то жалкие семьдесят миллиметров. О чем вообще тут вообще можно было говорить?
О понимании контекста.
Дело в том, что Генуя, вслед за Венецией строила тяжелые галеры, представлявшие собой деревянные корабли водоизмещением сто пятьдесят-двести тонн, двести пятьдесят – максимум. При этом обшивка их была довольно тонкой, борт низкий и запас плавучести незначительный. Конечно, будь обновленные «Саламандры» обычными фальконетами, стреляющими цельным чугунным ядром – да. Проблема. Галеры имели все шансы сблизиться и взять на абордаж эти «жалкие лоханки». Но ведь теперь каждая «Саламандра» стреляла ударной гранатой из чугуна, начиненной черным порох….
Бах! Бах! Бах!
Открыли беглый огонь канониры Имперского флота, как он теперь официально именовался.
Короткоствольные бронзовые пушки, пусть и нарезные, знатно косили на волнах. Ведь шхуны качало нещадно. Но даже промахи шли в дело. Чувствительные инерционные взрыватели охотно детонировали при ударе снаряда в воду и осыпали все вокруг брызгами, вперемежку с осколками. А ведь еще была и взрывная волна, пусть и слабенькая, но веслам хватало. Они просто не были готовы к столь грубому обращению.
Бах! Бах! Бах!
Вертлюжное расположение короткоствольных нарезных пушек сильно облегчило их заряжание. Ведь оно производилось с дула.
Бах! Бах! Бах!
Вновь кильватерный строй шхун окутался дымами. А среди хаотичного порядка генуэзских галер подняли фонтаны воды и облачка дыма.
Ударные гранаты нарезных «Саламандр» попадали не очень часто, но если уж залетали – проблем делали массу. Опаснее всего был удар в носовую оконечность. Взрывом вырывало значительный кусок обшивки и галера, на скорости, начинала стремительно набирать воду набегающим потоком. Учитывая конструкцию класса «большое корыто», спасти корабль не представлялось возможным.
И чем ближе подбирались галеры, тем действенней становился огонь со шхун.
Бах!
Жахнула одна из галер, добравшись до дистанции в двести метров. Да-да. Они тоже несли пушки - по штуке на корабль, на носу, с зарядом картечи. Других выстрелов не предусматривалось. Да и этот был нужен для ближнего боя – чтобы выкашивать экипажи противника. А потому картечь была мелкой и летела совершенно бестолково на такой дистанции. Что-то, конечно, достигло шхун. Но без какого либо вреда.
Бах! Бах! Бах!
Продолжали методично работать артиллеристы Российского Императорского флота.
Стрелять становилось все легче и легче.
Бах! Бах!
Отстрелялись еще две галеры, прорвавшись ближе. В этот раз они добились результата – трех легко раненных.
Но переломить ход битвы они уже не могли. Следующим же залпом кильватера их накрыло с несколькими попаданиями. И все – сразу суета. Беготня. И спешные попытки спасаться по возможности.
Бах! Бах! Бах!
Дали последний залп шхуны по пытающейся развернуться последней галере.
И два из двадцати снарядов смачно вошли в низкий борт корабля, вырвав приличный кусок обшивки. В том числе и ниже ватерлинии. Пары минут не прошло, как галера, накренившись на поврежденный борт, пошла ко дну. Она была не предназначена для артиллерийского боя…. Как, впрочем, и все они.
Адмирал, стоящий на первой шхуне, оглядел в зрительную трубу поле битвы, и удовлетворенно улыбнулся. Куча мусора и людей плавали среди тонущих кораблей. Военный флот Генуи прекратил свое существование за четверть часа…. Более чем удовлетворительный результат. Император будет доволен.
Эскадра же, заложив довольно крутой вираж, направилась в сторону Константинополя. Морская блокада была снята. Теперь кораблям нужно было прикрыть подход грузовых судов с осадным артиллерийским парком, обозом и прочими важными грузами.
По идее, было бы неплохо помочь морякам Генуи. Ведь они тонули.
Но адмирал так не считал.
Куда ему принимать эту массу людей? Каждая галера вмещала экипажа больше, чем могло поместиться на шхуне. А их тут вон сколько. Ничего – доплывут. Вода теплая. Акул нет. А берег вот он. А кто не доплывет – знать судьба у него такая….
Собственно единственным странным моментом было то, что галеры не отвернули сразу. Хотя, учитывая скоротечность боя…. Адмирал просто не успел адекватно отреагировать на угрозу. Почему? Это остается загадкой. Возможно, его ранило в самом начале боя. Возможно, он на что-то надеялся. Впрочем, попытка отвернуть от шхун не спасло бы генуэзцев от полного разгрома. Просто он продлился чуть дольше.
Глава 3
21 мая 1388 года, Окрестности Адрианополя
Выгрузившись в порту Константинополя осадный парк и обоз, Дмитрий выступил к столице османов – Адрианополю, который те, почему-то называли Эдирне.
Продвигались со всей возможной осторожностью. Греки – ненадежные союзники. Любой каверзы на дороге можно было ожидать. Поэтому все по науке. Походные дозоры с заставами в полном соответствии с наукой первой половины XX века. Что не способствовало скорости продвижения. Пятнадцать, максимум двадцать километров в день. Причем изматываясь изрядно.
Противник же не спешил навстречу.
Получив под Константинополем знатного отцовского леща, Мурад I решает стянуть все доступные ему силы. Благо, что удивительный враг двигается очень неспешно и осторожно.
И вот оно поле перед Адрианополем.
Османы и их союзники смогли стянуть до двадцати тысяч строевых самого разного толка. Практически полностью – легкие силы. Тимариоты, ранние янычары, вооруженные еще луками, башибузуки, союзные отряды тех же греков и болгар. В общем – «картина маслом». И вот против них мерно чеканя шаг, вышел усиленный первый московский легион, имевший всего семьсот двадцать человек – рядовых легионеров в пехотном полку.
Только здесь и сейчас Мурад смог наконец-то увидеть то – насколько невеликое воинство выбило его из-под Константинополя. Вкупе с информацией о разгроме наголову генуэзцев, это все смущало невероятно. Он просто не понимал – как. Как это все возможно? Да, вон на них красивые и весьма крепкие латы. Но Мурад-то помнил – до ближнего боя дело не дошло. Они с ручного огнестрельного оружия перебили воинов, пытающихся их атаковать. Как? КАК!?
И вот теперь он наблюдал их в новомодную зрительную трубу, купленную на вес золота в России контрабандой. Порядок. Дисциплина. Организованность. И какой-то покой. Вот что он мог прочитать по наблюдаемому зрелищу. Никто не подвывал, призывая воинов защитить чего-то там. Никто не ярил их. Совсем. Командиры спокойно отдавали приказы. Подчиненные также спокойно их выполняли. Словно на мельнице трудятся, а не воюют с превосходящими силами врага.
У многих, вышедших на переднюю линию, в руках были явно какие-то варианты ручного огнестрельного оружия. Но как оно работало – Мурад не понимал. Хотя уделял много внимания военным новинкам и был немало наслышан о старых поделках Императора – ружьях с кремневым замком. Некоторые образцы-подражания даже в его мастерских делали. И они работали. Но здесь и сейчас легионеры вышли с другим оружием. Кремневого замка на них не было….
«Саламандры» он прекрасно узнал. Зарисовок и описаний их по всей Европе и Востоку ходило уже масса. Особенно после Крестового похода Императора в Ближний Левант. Но что-то именно в этих «Саламандрах» его смущало. Они были немного другими, наводя на дурные мысли и самые нехорошие предчувствия.
И вот Император, а его Мурат также разглядел в этой толчее, махнул рукой, и артиллеристы засуетились. Отчего по спине султана пробежал нехороший холодок. Дистанция-то была слишком большой для «Саламандр». Его любознательность в этом вопросе заставляла собирать и сравнивать слова разных людей. И никто из них не говорил о том, что такие орудия могли стрелять на такую дистанцию. Однако – он в зрительную трубу видел, как артиллеристы зарядили их и, выкрутив какой-то винт, сильно задрали стволы в небо. Потом их командир что-то там померил с помощью непонятного прибора, почиркал на бумажке, стволы немного подкорректировали и…
Бах! Бах! Бах!
Отработала вся батарея.
С такой дистанции султану было сложно понять – куда именно были наведены эти орудия. Однако серия взрывов, вставшая вокруг него – избавили от остатков сомнений.
Что-то ударило Мурада в плечо.
Он полетел на землю, выбиваемый непонятной силой из седла.
Что-то свистнуло над самым уходом.
Падение.
Удар.
Лошадь, взревевшая от ранений, поднялась на дыбы и лишь чудом не растоптала султана, ударив копытами в полуметре от его лица. С трудом поднявшись, султан ужаснулся – вокруг земля была изрыта небольшими воронками. А большая часть его окружения было либо убита, либо ранено. По руке самого Мурада текла кровь.
Бах! Бах! Бах!
Вновь отработала батарея, накрывая ставку второй порцией снарядов.
В этот раз султан получил уже два осколка и легкую контузию. Так что, лишь самоотверженность наиболее верных и близких ему слуг спасло его от гибели. Они бросились и вытащили Мурада в сторону от места размещения ставки.
Дмитрий не собирался больше играть ни с кем, ни в какие игры. Это был простой карательный поход. Убийства, грабежи и насилие. Классика. А в таком деле в первую очередь нужно было лишать противника руководства, превращая относительно организованные армии в стадо вооруженных баранов.
Что было дальше – предугадать не сложно.
Погибшее в фонтанах земли и дыма руководство армии разом деморализовало войска противника. Нет, они не побежали. Сразу, по крайней мере. Однако когда батарея нарезных «Саламандр» стала работать по скученным порядкам врага – они посыпались.
Сначала отдельные бойцы обращались в бегство. Потом небольшие группы. А далее командиры, видя этот тренд, постарались отвести свои отряды в боевом порядке. Ну, хоть каком-то.
Дмитрий же, видя начало такого волнения в рядах, выдвинул вперед пехоту.
Легионеры развернулись в густую цепь и спокойным шагом пошли навстречу врагу.
Не все бежали. Самые стойки держались до последнего. И лишь выход на дистанцию действенного огня пехотинцев Империи вынудило дрогнуть даже самых стойких.
- Когда новое встречается со старым, - тихо произнес Дмитрий себе под нос, - наступает конец древним устоям. Они уходят, полыхая и утопая в крови.
- Что вы говорите? – Переспросил легат, прислушиваясь.
- Я говорю, что такова природа времени – старина должна отступить, идущему в крови и грехе будущему. Сдаваться в плен или умирать – выбор старины. А вообще – не обращай внимания. Меня вся эта феерия почему-то на философию потянула.
Битва была выиграна, по сути, без битвы.
Немного постреляли из пушек. Чуть-чуть потрещали карабинами. Да и все. Пехотинцы даже четверть стандартного боезапаса не израсходовали.
Да и противник особенных потерь не понес. Это не бойня под Константинополем. После боя, при похоронах было насчитано всего триста двадцать семь убитых. Всего. Что казалось удивительным. Вроде бы такая большая армия собиралась встретить легион. А, поди ж ты, вон как вышло неловко.
Глава 4
23 мая 1388 года, Адрианополь
После победы в полевом сражении Дмитрий выдвинулся вперед – к столице османов и принялся разворачивать полевой лагерь. Благо, что его осадные «Василиски» могли и на шесть километров забрасывать. Он, правда, предпочитал стрелять ослабленными зарядами на сильно меньшие расстояния. Но все же.
Ситуация же в целом была аналогична той, в которой попал полтора года назад Львов. Император не хотел разрушать Адрианополь обстрелом из тяжелых осадных орудий. Поэтому, имитировал подготовку к обстрелу. Демонстративно.
Город был в основном населен греками. Османы его захватили всего четверть века назад и еще не успели добиться полного доминирования. Вот они утром и открыли ворота, выйдя приветствовать победителей.
Тяжелораненый султан Мурад I остался в городе под охраной небольшого, лично преданного контингента. А вот основная масса войск, пытавшаяся было поначалу укрыться за стенами Адрианополя, спешно отступила из него еще 22 числа. Остались только отдельные отряды наиболее отмороженных башибузуков. Они были попросту неуправляемы и их тупо бросили в качестве разменной карты. Сын Мурада – Баязид отступал на север за подкреплением, там ведь стояли основные войска, прикрывавшие владения османов от сербов и валахов. Каждый день задержки имперских войск играл в его пользу. Вот он и посчитал, что таким нехитрым способом выиграет себе время. Конечно, основная масса башибузук не нуждалась в приказах, и сама покинула город. Ибо отсутствие тормозов в вырезании беззащитного, мирного населения никак не сказывалась на чувстве самосохранения. Оставались только те отряды, которые либо не успели, либо не захотели уходить. Ведь, понимая необходимость сдачи города, эти деятели ножа и топора приступили к повальным грабежам столичных жителей. Война все спишет.
Немного поломавшись, Дмитрий отдал приказ о вхождение легиона в города. Но не всего. Тыловые службы остались в укрепленном лагере. Мало ли?
Легионеры двигались отдельными центуриями.
Кроме винтовки и меча у каждого рядового было в специальной матерчатой разгрузке по паре ручных гранат нового поколения. Да-да. Вместо ручного поджигания запала чугунной отливки был введен примитивный терочный запал. Не самая надежная штука. Но теперь каждого легионера можно было довооружить гранатами.
Вот так они и воевали.
Столкновения с башибузуками проходили очень обыденно.
Большая часть из них сводилась к банальному расстрелу из карабинов. Быстро и просто. Благо, что их отряды, отягощенные награбленным, были немногочисленны. Изредка случался ближний бой, в котором латники-легионеры раскладывали этих легких вояк словно детей. Что они могли сделать со своими сабельками против хорошо организованных стальных скорлупок? Впрочем, именно эти стычки и дали всех раненых.
Штурмы же вообще не походили на бои. Закатили гранату-другую. Дождались взрыва. Зашли. Кого добили мечом, кого застрелили из карабина, если он слишком активно отмахивался чем-нибудь. Дешево и сердито. А главное – никакого ненужного героизма.
К вечеру все было закончено.
Город с населением в сорок тысяч человек оказался полностью зачищен от османских отрядов. Семнадцать раненых легионеров – вот и вся цена за зачистку. Да и те – вскоре вернутся в строй.
- Как ты себя чувствуешь? – Поинтересовался на арабском языке Дмитрий, подойдя к постели, в которой лежал султан.