Вслед за легионерами на причал выгружаются ополченцы городовых центурий. Их, числом в две тысячи. В Балканской кампании они не участвовали. Их задача – грабить. Все. Вообще все. В Генуе не должно было остаться ни чего ценного: продовольствие, ткани, кожи, цветные металлы, железо….
Высаживая, ополченцы сразу принимались за дело. Раненых горожан деловито добивали, а потом начинали раздевать и обыскивать. Трупы в одну кучу – ценности в другую. Часть бросилась осматривать брошенные торговые корабли. Их можно и нужно было реквизировать. Сразу со всем ценным. Для чего в Константинополе были завербованы моряки, запертые там осадой.
Бои в городе носили эпизодический характер.
Дмитрий не сильно наседал, позволяя людям убежать. Ведь в этом случае убивать пришлось бы меньше. Нет, гуманистом он не был. Просто толпа голодных горожан, хлынувшая в деревню, изрядно все вокруг дестабилизирует. Да и с трупами возиться – та еще морока. Особенно по такой жаре.
К обеду следующего дня город был взят.
Ни одного живого жителя Генуи в нем не осталось. Только трупы и пришельцы. А вокруг, по всей Лигурии уже побежали жутковатые слухи о вторжение адских орд. Ну, а что? Кто еще может так все крушить и ломать?
Дмитрий же, засев в ратуше, вкушал лучшее вино из запасов сеньории и просто наблюдал за деловитым сбором ценностей. Весь город обыскивался со всем радением. С топорами и кувалдами. Бойцы городовых центурий следовали зазубренным за время морского перехода инструкциям – и обшаривали все, подходящие для закладок места. Простукивали стены. Обшаривали стальными щупами садики и цветники. Вскрывали полы. Крушили габаритную мебель, в которой можно было устроить тайники….
В общем – вели себя как деловитые варвары.
Императору лишь оставалось руководить этим действом. Золото тащим сюда, серебро туда, ткани складываем вот в этом помещение. И так далее. Что-то солдаты припрятывали и себе. Но не сильно. Дмитрий действовал по старому, отработанному методу – каждый из бойцов получает свою долю по окончанию похода. И доля эта считается от совокупной добычи….
Величие Генуи стремительно таяло. Скорее даже испарялось.
Император продолжал отдавать долги.
Глава 7
12 сентября 1388 года, окрестности Милана
Дмитрий осмотрел предстоящее поле боя в зрительную трубу и задумался….
Разграбление Генуи было делом долгим и обстоятельным. По задумке Императора, после ухода верных ему людей, в городе должны были остаться только голые стены. Все же ценное надлежало открутить-отвинтить и, погрузив на корабли, выслать на сортировочный пункт в Севастополе . Туда уже вот так скопом свезли много чего после битв под Константинополем, Адрианополем и Салониками.
За тот месяц, что шло обдирание Генуи, весь о высадке Дмитрия расползлась далеко за пределы Италии. Все окрестные города же, считай, узнали о том буквально в первые дни. И, в основном, постарались выслать послов, дабы заверить в своей дружбе и лояльности. Среди всей этой плеяды особенно выделялся сеньор Пармы – Людовик Висконти.
Вроде бы Висконти, родич правящему герцогу Милана и врага Дмитрия. А прискакал в числе первых. Еще и кое-какое войско с собой привел, подбивая идти войной на дядю.
Удивительно? Не очень, если разобраться в ситуации.
Жил-был Бернабо Висконти, бывший одним из братьев, управлявших этой сеньорией с благоволения Императора Священной Римской Империи. И тут так вышло, что он подсуетился и смог получить единолично титул герцога. В замен на крепкую дружбу и лояльность, а главное – участие в предстоящей войне на нужной стороне. Банальность, в общем. Однако братик Джан, потерявший при этом все шансы на успех, изрядно расстроился. Как же? Его ведь прокатили с ветерком. Кинули, фактически.
В общем – недолго музыка играла, недолго гарцевал плясун.
Улучив момент Джан Галеаццо Висконти смог отравить и братца Бернабо, и двух его сыновей. Что вкупе с дружескими отношениями с покойным Сигизмундом обеспечило ему право наследования, вместо третьего сына – Людовика, что тихо сидел в Парме и не отсвечивал. Оно и понятно – при таком раскладе, выступи он, жизнь была его яркой, но короткой. Дядя Джан ясно показал свои намерения….
По большому счету Дмитрию этот Людовик был бы до малины, если бы не несколько нюансов. Во-первых, он был братом Валентины Иерусалимской – правящей царицы Святой земли, родившей Императору наследника тех земель – будущего Льва II. Во-вторых, у самого Дмитрия была дочка на выданье - Елена. И ее было бы неплохо пристроить куда-нибудь. Волей-неволей Император залюбовался этим «гарным хлопцем». И все-то при нем. И рода подходящего. И политической партии. И жена недавно умерла, а новой обзавести не успел. В общем – идеальный кандидат.
Ну и главное – успех с венчанием на царство нового правителя Сербии его как-то вдохновил и окрылили. Настолько, что он решился на радикальную коррекцию первоначального плана. Разграбить Северную Италию он всегда успеет. Сейчас же, он захотел сделать нечто большее….
- А скажи-ка мне друг, - медленно произнес Дмитрий, продолжая наблюдать за полем боя. – Не хочешь ли ты стать царем?
- Кто же не хочет? – Усмехнулся Людовик. – А почему не королем?
- Я Император православный, поэтому только царством тебя могу пожаловать.
- Ясно… - кивнул Людовик. – А что за царство?
- А вот это, - махнул Дмитрий рукой окрест. – Разобью я твоего дядю. Возьму Милан. Ну и что дальше? Зачем мне оно? Только разграбить остается. А это не по-христиански. Генуя – ладно, заслужила. А миланцы-то тут при чем? Но и просто так оставлять нельзя. Вот и мыслю – окрещу тебя в православие, оженю своей дочкой, приму оммаж – все лучше будет, чем оставлять дымящиеся руины.
- Кхм… - поперхнулся Людовик.
- Тебя что-то не устраивает?
- Я… хм… католик.
- А мне казалось, что ты христианин…. Значит, не хочешь царем стать?
- Ну…
- И моя защита, значит, тебе не нужна…. Брезгуешь?
- Что?! Нет! Конечно, нет!
- Тогда что тебя останавливает? У вас вон – три Папы никак не договорятся о том, кто главный. А у меня порядок. Тихо, спокойно и мухи не кусают.
- Я… - начал было говорить Людовик, но замялся.
- Что ты?
- Я согласен, - выдал он, сглотнув тяжелый и липкий комок, подкативший к горлу.
- Ну и вот и чудно. Завтра воевать и начнем. А пока, вручаю тебя в руки моему походному священнику – он проведет все подходящие ритуалы. И мой тебе совет – постарайся заручиться поддержкой своих людей. Если получиться – убедить их принять православие. Пообещай титулы там или еще чего. Все ясно? Вопросы есть?
- Каким будет приданое? – Робко поинтересовался Людовик.
- Ну ты наглец! – Хохотнул Дмитрий. – Отдаю тебе Лигурию. Генуя, правда, разграблена вся, но дома и стены целы. Что уже неплохо. Ведь это означает, что у твоего царства будет морской порт. Ты доволен?
Конечно, по-хорошему, просто так вот взять и перекрестить было нельзя. Ну, если следовать традиционной концепции православия. Дмитрий же еще с Крестового похода установил новый подход к делу. Да и священники у него были дрессированные – знали, что и как делать, чтобы по ушам не получить. Причем без лишних глупостей. Ведь богословом он был, так сказать, от Бога. Свои простые и доходчивые слова, проникающие в самую душу, он, не церемонясь, подкреплял авторитетом тяжелых предметов. Особенно при попытках отдельных личностей развести волокиту, фарисейство или еще какие-нибудь прогулки по ушам….
Войска Джана Висконти ждали нападения, расположившись вокруг города хорошо эшелонированным порядком. Опыт противодействия российской артиллерии, какой-никакой уже был. Поэтому никто не бежал в самоубийственную атаку фронтом. Мало того – даже открыто никаких войск не стояло. Обширно применялись массивные осадные щиты для защиты от шрапнельных пуль и осколков. Грунтовые валы. Овраги. И прочее, прочее, прочее.
Так глянешь – даже и не поймешь сходу, что здесь войска стоят в большом количестве. Причем, что примечательно – войска стояли не общим массивом, а были изрядно размазаны по местности. А все для того, чтобы можно было атаковать с флангов, максимально стремительными рывками, дабы под обстрелом они были минимальное время.
Одно Джан не учел – управление.
Враг перенял у Императора способ управления флажными сигналами. Для чего, в глубине эшелонированного ордера разместилась ставка с шатрами и сигнальщиками. А как иначе? Потрубили в трубу. Привлекли внимание. И ну флажками махать. Все как у людей.
На первый взгляд все нормально. Ведь Дмитрий также поступал. Но это только на первый….
Вести стандартное наступление Император не собирался.
Да и зачем?
Пока Людовик со своими людьми спешно крестился – артиллеристы подготавливали тяжелые «Василиски» и занимались увлекательной геометрией. То есть, составляли карту местности, оценивая дистанции и уровни высот. Таблицы стрельбы по данным орудиями имелись. Но их ведь еще и применить нужно правильно. А вместе с ними во всей этой возне активно участвовал и Дмитрий – проверяя, помогая и контролируя.
И вот – в назначенный день войска обеих сторон выстроились и подготовились. Все при параде. Все готовы к тяжелому бою.
Бах! Бах!
Ухнули «Василиски», отправляя свои тяжеленные картечные гранаты. Герцог Милана слишком пренебрежительно отнесся к могуществу таких пушек. Конечно, в какой-то мере, это ему простительно. Из «Василисков» Дмитрий, как правило, стрелял не далеко, чтобы можно было применять ослабленные заряды, ослабляя износ ствола. А тут дал на полную мощность. Посему, казавшаяся безопасной дистанция, вдруг оказалась смертельно опасной.
Бам! Бам!
Лопнули в воздухе пятнадцатисантиметровые кованные тонкостенные болванки, извергая из себя сонм картечных пуль. Классическая тяжелая шестидюймовая шрапнель… только именуемая иначе. В годы Первой Мировой войны один такой снаряд мог, при удачном накрытии положить до роты пехотинцев. Но – тут роты не было. Накрытие – не самое удачное. Зато снаряда было два и той небольшой горстке людей, что стояла на пригорке вполне хватило.
Всех, конечно, не убило.
Но лошадей посекло и обескуражило всадников, где-то с ранениями.
А когда кое-как очухались – «Василиски» ударили снова. Уже с корректировкой. Так что, на второй раз открыто расположенную цель накрыло очень душевно картечными гранатами.
Бам! Бам!
И вновь вся ставка повалилась на залитую кровью землю.
Ну а следом в «Василиски» загрузили фугасные снаряды и завершили начатое. Не одним, а тремя последующими дуплетами. После чего на месте ставки осталось только тщательно вспаханная земля, перемешанная с кусками человеческие и лошадиных тел.
- Запомни на будущее, друг мой, - отметил Дмитрий, обращаясь к совершенно обескураженному Людовику, - открыто расположенная цель – это корм для артиллеристов. Что войска, что ставка. Для моей артиллерии, разумеется. Впрочем, вон те бойцы, что прячутся по оврагам, тоже не проблема, - сказал Император и, кивнул командиру артиллеристов.
Заранее наведенные «Единороги» дружно ахнули круто задранными стволами, отправляя ослабленными зарядами картечные гранаты по расчетным координатам.
Бам! Бам! Бам!
Посыпались разрывы в воздухе.
А следом поднялся вой. Ведь на пару тысяч, плотно стоящей пехоты сверху обрушился натуральный дождь из картечных пуль.
Сражения не получилось.
Первые три группы пришлось вот так вот выкуривать. А потом остальные дали деру, не дожидаясь своей порции гостинцев…. Да и какой смысл там сидеть? Чего ждать? Легионеры даже не пытались идти на штурм. А эти проклятые машинки смерти…. От них не было совершенно никакого спасения. Суровый Бог войны – во всей своей красе.
Глава 8
3 ноября 1388 года, Окрестности Венеции
Гуляния в Милане продлились недолго, хотя обойтись без этого было совершенно невозможно. Тут и принятие православия, и выход из состава Священной Римской Империи, и провозглашение Ломбардского царства, и присоединение Лигурии…. В общем – месяц пить, не меньше.
Дмитрий дал неделю на гуляние.
После чего выступил на соединение со своими союзниками в Венеции. Тем, как сообщил гонец, совсем тяжело было. Армия Священной Римской Империи их дожимала. Серия поражений – и вот, последнее сражение недалеко от береговых терминалов, обслуживающих островной город. Сил на сопротивление уже практически не осталось. Оттянутая из Ломбардии армия разбита так же, как и войско, вернувшееся из Далмации….
Слишком не равные силы.
Легион нагрянул внезапно. Под вечер.
Под барабанную дробь вынырнул из-за перелеска и спутал сразу все карты.
Альбрех Габсбург – новый Император Священной Римской Империи даже как-то растерялся. По его подсчетам, Дмитрий должен был возиться с Миланским герцогством. Разбить, а потом грабить. Однако – он тут. А след за легионерами из-за перелеска стали выдвигаться отряды под баннерами Ломбардии.
Не дожидаясь развертывания боевых порядков у противника, Альбрехт приказал атаковать.
- Немедленно! - Кричал он, изрядно нервничая и бледнея.
Обескураженные конные отряды не решались атаковать легионеров. У всех была свежа память о совсем недавно отгремевшей войне. Поэтому Альбрехту пришлось лично возглавить атаку кавалерии. За Императором не пойти в атаку уже не смогли. Это ведь какой стыд и позор был бы!
Осень уже прибрала траву с земли. Поэтому легионеры построились в три линии. Первая легла, вторая сразу за ними встало на колено, а третья – в полный рост.
Взяли свои карабины.
Зарядили.
И грянули.
По очереди.
Первый ряд. Второй. Третий.
Опять первый.
И так дальше. По кругу. Благо, что нарезные карабины, заряжаемые унитарными патронами с казны, позволяли палить весьма быстро.
- Прекратить огонь! – Зычно заорали центурионы, когда видимость совершенно потерялась из-за задымления. Все-таки стоят практически штиль, и пороховой дым очень плохо рассеивался.
И тишина….
Ну как тишина? Ржание коней, стоны людей и много-много мата. Но не стреляют же, ничего не взрывают же, а значит тишина.
Легионеры поднялись. Построились в две линии. Перезарядились. Примкнули штыки. И медленно пошли вперед.
Барабан мерно и четко отбивал каждый шаг.
- Первая линия товсь! – Прокричали центурионы, когда отряд прошел вперед шагов на двадцать.
- Бей!
И сразу же слаженно затрещали карабины, отправляя свои смертоносные подарки вперед.
- Вторая линия вперед!
- Товсь!
- Бей!
- Вторая линия вперед!
- Товсь!
- Бей!
И так легионеры продвигались. Шаг за шагом.
Слаженные залпы по совершенно деморализованной кавалерии противника. Мерность и слаженность. И блеск тщательно начищенных стальных доспехов.
Легионеры целились кто куда. Кто-то метил, чтобы добить лошадь, бьющуюся в агонии. Кто-то старательно выискивал всадников, пытавшихся хоть как-то организовать то столпотворение. Кто-то просто стрелял по чему-то шевелящемуся впереди.
Зачистка продолжалась.
Стремительная гибель Императора Священной Римской Империи Альбрехта Габсбурга и той кавалерии, которая последовала за ним, надломило противников. Многие из них бились с легионом там – под Оршей, и хорошо помнили, что стрельба так часто не велась. И да, легионы были сильны… но не настолько. Сейчас же, сметя приличный отряд тяжелой кавалерии, они надломили и деморализовали оставшиеся войска Альбрехта. Его воины и генералы запаниковали.