— Отомсти за меня…. выполни мою волю, возьми девочку.
И бывший босс упал рядом со своим подчиненным.
Прошло несколько секунд, и раздался ещё один приглушенный хлопок. Анна, держась за грудь, упала на пол. Это маленький Давид, выполняя волю отца, выхватил пистолет у телохранителя и выстрелил в убийцу.
На полу в освещенной гостиной, у накрытого стола лежали три трупа.
Опешивший телохранитель смотрел на маленького Давида, отдающего приказы, вбежавшей в дом на выстрелы, охране:
— Убейте всех, сожгите дом и сад. Чтобы ничего и никого здесь не осталось. Я так хочу. Тело моего отца перенесите в машину. И найдите девочку.
Адара убежала недалеко. Она спряталась в чулане под лестницей, в котором был ход в подвал. Дверь имела маленькое окошечко, через которое можно было наблюдать за гостиной. Она видела все: как убили ее отца, как мать нанесла смертельный удар ножом, и как мальчик, которого прочили ей в мужья, хладнокровно нажав на курок, лишил жизни ее маму. Она зажала ладонью рот, чтобы не кричать и наблюдала и слушала. До Адары доносились стоны, мольбы о пощаде и приглушенные хлопки. Когда люди Стаковского выволокли откуда-то няню и поставили на колени перед мальчиком, а тот, приставив пистолет к ее лбу, спрашивал, где Адара, она поняла, что пора бежать. Из чулана в подвал, а в подвале черный ход, что-то среднее между вентиляцией и сточным каналом, ведущий далеко к реке на окраине поселка.
Так маленькая Адара, лишившись родителей, по узкому каналу, на половину залитому затхлой водой, выбралась из дома. Дойдя до реки, она пошла вдоль ее течения, все время, прислушиваясь и укрываясь в кустах, когда ей казалось что-то подозрительным. В какой-то момент она остановилась и долго смотрела на далекое зарево пожара. Там горел ее дом. И это зарево отражалось в серых с металлическим блеском, совсем не детских глазах, которые стали еще темнее и серьезнее. Адара не плакала, но много думала, пытаясь понять: «Почему так произошло? Для чего эти люди убили ее близких? Почему родители пустили убийц в дом? Почему поверили? Может они околдовали их, как в ее детских сказках?» Адара все шла и шла, не чувствуя голода, а если хотела пить, то пила мутную воду прямо из реки. Она не спала, потому что заснуть было слишком страшно и невозможно. Необходимо было далеко убежать от убийц. На третьи сутки, обессилев, она свалилась в первом, показавшимся ей безопасном месте, на берегу той же реки, в корнях старого огромного дуба с редкой пожухлой листовой.
Она проснулась от тихого шепота.
— Мне кажется она мертвая.
— Да нет же. Дышит.
Она почувствовала как кто-то, пахнущий дымом от костра, склонился над ней и прислушивается к ее дыханию. Запах показался ей приятным. Адара попыталась открыть глаза, но с первого раза сделать это оказалось невозможно. А шепот меж тем продолжался.
— Давайте сдадим ее охотникам. А на деньги купим леденцов.
— Тебе бы все сладости жрать. Обжора. — Вмешался третий шепчущий голос.
В этот момент Адаре удалось немного разомкнуть веки. Она увидела перед собой трех мальчиков лет десяти — двенадцати. Они были голыми по пояс, с влажными волосами, видимо от купания в реке. За их спинами она различила огоньки костра, это напомнило ей о сгоревшем доме и убитых родителях. Мысль об опасности снова заколотилась в ее мозгу. Она захотела встать, но смогла только на краткий миг приподняться на локте и снова рухнула на землю. Ускользающее сознание, еще ловило испуганный шепот.
— Эй, тебе плохо? Как тебя зовут? Эй…
Мальчики, обнаружившие Адару на берегу реки, не стали продавать ее за леденцы, а отнесли в дом к местному врачу. Это была женщина сорока восьми лет, которая жила с мужем, но не имела детей. Она сразу привязалась к худенькой больной Адаре и попросила мальчиков никому не рассказывать о том, что они нашли девочку. А сказать, что нашли мальчишку — беспризорника по имени Валера.
Так Адара стала Валерой. Чтобы скрыть ее от охотников за женщинами, ее новая мать одевала ее в одежду, которую носят мальчики, а волосы тщательно прятала под бейсболку. Валерка росла в своей новой семье. Мать учила ее врачеванию, а новые друзья — драться, метать ножи и стрелять.
Однажды, когда ей было пятнадцать лет, она вместе с мальчишками сидела на крыше старого двухэтажного здания, наблюдая за закатом. Горячий воздух потихоньку остывал, с реки тянуло свежестью, и было приятно вот так просто сидеть и разговаривать о пустяках.
— Знаете, а говорят, в Центре снова запустили метро. — Сказал полный низкорослый юноша, которого звали Михаил и который очень любил леденцы.
— А ты слушай больше, что болтают. — Назидательно заметил Рафик, который был среднего роста, худой, жилистый, со светлыми волосами.
— Да я правду говорю, — обиделся Мишка.
— Ну конечно. Откуда ты это узнал?
— Из газет. Понял?
— Оооо! И откуда газеты?
— Дядя привез из Центра. Съел? Он к нам приезжал два дня назад и привез.
Дядя Михаила жил в Центре, так называли бывшую когда-то Москву. Чем он занимался, никто не знал, но он был человек не бедный, и раз в месяц обязательно приезжал к своей сестре навестить и помочь деньгами. Мишка любил и ждал эти приезды, поскольку дядя всегда привозил подарки и интересные новости, которые он потом рассказывал друзьям.
Адара сидела на краю крыши, рядом с Сашкой — своим лучшим другом, крепким, мускулистым и ловким юношей, который когда-то давно, пахнув дымом от костра, наклонился над ней, чтобы послушать ее дыхание. Он был выдающейся личностью среди их компании, поскольку в свои шестнадцать лет успел побывать далеко за пределами их поселка и даже в Центре, помогая своим родителям продавать, выращенные в теплицах овощи и фрукты.
Сашка и Адара поглядывали по сторонам, прислушиваясь к спору между Рафиком и Мишкой, как вдруг с края поселка, раздались крики, а затем выстрелы. Друзья быстро залегли на крыше, стараясь рассмотреть происходящее в отдалении.
Какие-то люди, одетые как кочевники: в чалмах, серо-коричневых балахонах, с закрытыми по глаза лицами, и вооруженные автоматами, двигались по поселку. За ними ехали три старых легковых автомобиля и один фургон, на котором была нарисована томная полуобнаженная красотка. Они подошли к дому торговца сладостями. Навстречу им выбежал хозяин. Люди в балахонах окружили его, и один из них, выступив вперед, заговорил. По выражению лица продавца сладостей можно было понять, что он ошарашен и напуган. Он все время оглядывался назад. Наконец, терпение главаря людей в балахонах кончилось, и, оттолкнув в сторону мешавшего ему пройти, он направился к дому. Продавец сладостей попытался остановить бандита, но его сбили с ног и схватили за руки.
И тут до друзей долетел крик:
— Бегите! Спасайтесь! Нина! Лиля!
Но было уже поздно, охотники выволокли из дома двух женщин.
Жена продавца по имени Нина — полная стареющая женщина лет шестидесяти, с проседью в густых каштановых волосах, пыталась ухватить за руку свою золовку, которую оттаскивали от нее люди в балахонах. Лиля — его сестра, старая дева сорока трех лет, худая и бесцветная, в мышином платье, кричала и вырывалась из рук бандитов. Главарь с минуту разглядывал обеих, а затем отдал приказ. Лилю словно тюк взвалил на плечо один из охотников и понес к фургону. Продавец сладостей вырвался и предпринял очередную попытку остановить бандитов, но получив пулю в колено, повалился на землю, корчась от боли. Его рыдающая жена бросилась к нему.
Лилю запихнули в фургон, и отряд двинулся к следующему дому.
— Что это! — Испуганно выдохнула Адара. — Это, то, о чем я думаю?
— Да. — Тихо ответил Сашка. — Это «охотники за женщинами». Они собирают женщин и продают их в Центре, крупным продавцам, а те в свою очередь перепродают их конечным покупателям.
Адара смотрела, и не верила своим глазам: — «Вот значит как. Значит я ликвидный товар. Однажды попавшись в руки таким бандитам, меня продадут, как рабыню, как вещь, какому-нибудь господину Стаковскому». — Воспоминания из детства вновь нахлынули на нее, и боль с прежней силой сжала ее сердце. Она закрыла глаза и уткнулась лицом в ладони, продолжая размышлять: — «Ну что ж. Раз такого положение вещей в этом мире, то я сделаю все, чтобы продаться подороже. Чтобы моя поимка стоила этим бандитам не просто нервов и денег, но и их жизней. Я научусь драться и владеть оружием как солдат, и тогда посмотрим. Я смогу защитить себя».
— Надо предупредить остальных, — прошептал Мишка.
— Я думаю не надо. — Возразил Саша. — Все уже и так всполошились от криков и шума. Надеюсь только, им удалось спрятаться. Но вот, что странно….
— Что? — В нетерпении, чуть ли не в один голос воскликнули Мишка и Рафик.
— Обратите внимание, ведь они заходят не в каждый дом.
— Ну и что? — Не понял Михаил.
— А то, что они знают, куда надо идти, — ответила за Сашку Адара. — Где есть еще не совсем старые женщины. Кто-то из поселка навел их.
— Да ну не может быть! — Возмутился Рафик. — Это что же за сволочь такая должна быть?
— Ну, сволочь не сволочь, а деньги, я думаю, хорошие. За наводку только об одной женщине платят прилично. А тут сразу несколько. — Сашка ухмыльнулся и добавил: — если помнишь, мы как-то Валерку хотели продать за леденцы.
Мишка покраснел и начал оправдываться:
— Ну, это ж мы маленькие были. Это не в счет. Мы не понимали, что говорим.
— Не мы, а ты. — Поддразнил Мишку Рафик.
— Пошел ты…
— Успокойтесь! — Прервала их Адара. — Это, получается, они и обо мне должны знать. И не обнаружив меня в доме, могут……
Адара в ужасе смотрела на Сашку.
— Спокойно. Никто не знает о тебе. — Он вопросительным взглядом оглядел товарищей. — Для всех ты Валерка. Никто не рассказывал о тебе, даже своим родным. Ведь так?
Мишка и Рафик энергично закивали.
— Никому, никому, клянемся.
Адара успокоилась, но не до конца.
— Что делать будем? — Спросила она.
— Думаю, мне с Мишкой надо сходить к тебе, посмотреть что там, — предложил Сашка. — А ты пока побудь тут с Рафиком. Долго ждать не придется. Не бойся. Но на всякий случай зарядите пистолеты.
С этими словами Сашка и Мишка, исчезли в отверстии посреди крыши.
Ждать пришлось около часа, прежде чем из люка показалась Сашкина голова, и он влез на крышу. Адара и Рафик кинулись к нему.
— Ну что там? — Нетерпеливо поинтересовалась Адара.
— Все нормально. Бандиты ушли.
— А Мишка где? — Спросил Рафик.
— Домой пошел. Мать успокаивать. Она сильно испугалась. Она же у него еще подходящего возраста, да и выглядит неплохо. Она, конечно, спряталась, но перепугалась.
— А мои как? — Перебила Адара.
— Тоже все хорошо. Они к вам даже не заходили. Так что о тебе никто не знает. Никто из нас троих не предал тебя.
Сашка посмотрел на Адару, и в нем неожиданно возникло странное чувство. Раньше он относился к ней как к другу по играм, своему парню, младшему брату или сестре, но сейчас он увидел совсем юную девушку, с грустными серьезными глазами, которую хочется защищать от всего на свете. Сашка помотал головой, отгоняя от себя эти мысли, и призвал всех идти по домам.
Проводив Адару и убедившись, что их никто не преследовал, Сашка и Рафик отправились к себе.
А дома ее ждали обеспокоенные родители.
— Хвала небесам! Вернулась. Мы так испугались. — Воскликнула мать, обнимая и целуя свою приемную дочь.
Отец стоял рядом и улыбался.
— Все нормально мама. Мы с ребятами на крыше спрятались, и оттуда все видели.
— Отстань от нее Фирозе. — Весело произнес отец, потянув жену за плечи.
— Сам отстань, — отозвалась мать. — Если ты не испугался, то я очень. Иди чайник поставь.
Было уже одиннадцать часов вечера, но вся семья все еще сидела за столом, а в комнате повисло напряженное молчание. Фирозе, что-то хотела рассказать, но никак не могла начать. Наконец, собравшись духом, глядя на дочь, она тихо заговорила:
— Я испугалась не только потому, что ты могла попасться на глаза этим бандитам. Знаешь, когда тебя нашли, буквально за день до того, к нам в поселок приезжали люди. Это были не просто охотники за женщинами. Нет. Это были серьезные люди из Центра. Люди, работающие на очень влиятельного и богатого человека. Они приехали на черных машинах с темными стеклами. Они ходили по домам и расспрашивали. Они искали девочку шести лет в белом платье, худенькую, со светло-коричневыми волосами, серыми глазами, по имени Адара. Они говорили, что девочка — родственница богатого человека, и предлагали очень большие деньги тому, кто ее найдет или расскажет любую информацию о ней. Они раздавали визитки и……
Фирозе замолчала и отпила из чашки. Было видно, что она волнуется, но, взяв себя в руки, продолжала:
— В общем, они уехали, а потом мальчики принесли тебя. Я сразу узнала тебя по описанию, и очень испугалась. Помню, тогда подумала, что если бы ты умерла от слабости, это, наверное, было бы лучшим. Потому что эти люди искали тебя явно не для чего-то хорошего. Но ты оказалась сильной и выжила. Пока ты была больна, ты бредила, и из твоего бреда я поняла, что случилось с твоей семьей. А потом это все подтвердилось рассказами людей. Стало известно, что одного человека, которого все знали и уважали, и который жил в нашем округе, но в соседнем поселке, убили вместе со всей семьей и слугами. Дом сожгли….. их дочь… звали Адара.
Фирозе встала из-за стола и направилась в свою комнату. Когда она вернулась, то положила на стол перед Адарой визитку. На золотом фоне красивыми черными буквами было написано «Господин Стаковский Д. Д. ЦентрНефтеГаз».
— Я решила воспитать тебя, как свою дочь, и ни о чем не жалею. Эти люди больше никогда не возвращались, а мальчики, нашедшие тебя, до сих пор никому не открыли твою тайну. Когда сегодня пришли охотники я испугалась, что они все узнали и пришли за тобой. Ведь этот человек долго искал тебя, слухи об этом доходили из соседних поселков. Думаю, что и сейчас ищет.
— Но Стаковский умер. — Возразила Адара. — Моя мать убила его, за то, что он убил ее мужа и моего отца.
— Это произошло на твоих глазах?
— Да. Я все видела и убежала.
— Теперь я понимаю, почему ты так заболела. Только подумать, на глазах ребенка. — Фирозе покачала головой. — Но ведь есть его сын. Думаешь, он не захочет отомстить? Насколько я знаю, он баснословно богат и продолжает возглавлять корпорацию отца.
— Скорее всего. Но он уже отомстил, убив мою мать.
— О боги! — Воскликнула Фирозе. — Что же это за кровавая история?
Адара рассказала все, что помнила о том теплом страшном вечере девять лет назад, и перед ее старой матерью, наконец, предстала вся ужасная картина прошлого.
Прошло еще одиннадцать лет. За это время умер приемный отец Адары, а она из подростка превратилась в молодую красивую женщину двадцати шести лет, среднего роста, с широкими плечами, небольшой грудью, тонкой талией и легкой округлость бедер. Ее волосы были светлее, чем у ее родной матери, но такими же длинными и гладкими. Теперь ее трудно было выдавать за юношу, поэтому она старалась не попадаться людям на глаза, предпочитая помогать матери дома, в приготовлении лекарств и на огороде. Выходила Адара либо ранним утром, либо поздними вечерами, чтобы пообщаться со своими друзьями на их любимой крыше, или на старом месте у реки, где они когда-то нашли ее.
Отношения ее друзей к ней так же изменились. Но у каждого по-разному. Рафик любил ее как сестру и друга. Конечно, он не мог не замечать всей прелести Адары, тем более что она была единственная в поселке такого возраста, но он видел, что она воспринимает его как к друга, и не мог не замечать, что совсем по-другому она относится к Сашке. Да и чувства Сашки были более чем прозрачны. Поэтому, Рафик не питал лишних иллюзий, думая так: — «Если она сама выберет меня, то я будет счастлив, а если нет — пусть лучше будет хороший друг и сестра».
Сашка уже давно решил для себя, что он любит эту девочку, девушку, женщину, и будет о ней заботиться, даже, если она встретит другого. Он будет ее рыцарем, ее братом. Но в тоже время видел, что теплее всех она относится к нему. Никому из трех своих друзей, кроме Сашки, она не рассказала свою историю из детства, ни с кем не проводила больше времени, чем с ним. Конечно, он учил ее стрелять, драться и метать ножи, но даже, когда они не занимались стрельбой и прочими боевыми искусствами, она предпочитала находиться с ним, просто разговаривая.