- Я знал, что тебе понравится. Здесь больше фруктов.
- Ты хорошо знаешь мои вкусовые рецепторы.
Не так хорошо, как хотелось бы. Но я планирую хорошо изучить рецепторы ее губ и языка чуть позже.
- Коржей для пиццы нет?
- Неа. Мы все будем делать с нуля.
- Хорошо, - я хлопаю в ладоши. - Давай начнем.
Аделин протягивает мерный стакан и контейнер с мукой. Она дает указания.
- Первое правило создания тонкого коржа для пиццы. Использовать муку для хлеба, чтобы корочка была хрустящей.
Она показывает мне, сколько нужно отмерить муки, а затем наблюдает за тем, как я высыпаю ее в большую миску.
- Отличная работа. Теперь нужно добавить соль, сахар и дрожжи.
Легкая пыль ненадолго повисает в воздухе, пока она перемешивает ингредиенты.
- Теперь нужно добавить остальное.
Я добавляю воду и оливковое масло и смотрю, как порошок превращается в липкий шарик.
- Выглядит неплохо. Возможно ты прирожденный пиццерианин.
- Такое слово вообще существует?
- Скорее всего нет, но мне нравится, как это звучит.
Шарик теста не очень большой.
- Ты уверена, что этого хватит на две пиццы?
- Тесто поднимется в течение часа. Его станет вдвое больше.
- Точно. Дрожжи.
Я должен был догадаться.
- Теперь мы будем делать соус, пока тесто делает свое дело.
Аделин все рассказывает пошагово. Мы смешивает, пассеруем овощи.
- Я вижу, что кулинария отличный вид терапии.
- Это своего рода американские горки для мыслительного процесса. Может потребоваться большая концентрация, твои мозги работают постоянно, и ты не отвлекаешься на мысли, от которых так хотел отвлечься.
Аделин пробует красный соус, а затем протягивает ложку мне.
- Может еще немного соли?
- Думаю, да.
Она добавляет немного соли, а затем снова пробует на вкус.
- Идеально.
- Пока тесто поднимается, давай выйдем к бассейну и помочим ноги.
Я ждал приглашения поплавать. Погружать ноги со ступенек не совсем то, чего я хотел.
- Ты мало используешь свой бассейн.
Она поворачивается ко мне.
- Откуда ты знаешь?
Нет необходимости притворяться, что я не шпионил.
- Я иногда заглядываю в твой двор.
Довольно много раз.
- У меня нет возможности использовать его столько, сколько бы мне хотелось. Лето - самое напряженное время в агенстве. Большинство выходных я провожу на работе.
- Я понимаю, что ты хочешь, чтобы твой бизнес был успешным, но иногда тебе стоит наслаждаться жизнью. И этот бассейн…
Я бы не смог спокойно жить, если бы в двадцати метрах от моей двери находился бассейн.
- В течение дня у меня много дел, но я часто плаваю по ночам. Но думаю, тебе этого не видно.
Ну, черт. Я не видел, но скорее всего даже и не смог бы.
- Нет.
- Технически, это можно назвать купанием нагишом.
Черт. Она плавает в своем бассейне голая, а я и понятия не имел.
- С твоей стороны, жестоко говорить мне такое.
Она смеется.
- Это раскрепощает. Тебе стоит попробовать.
- Я всё ещё жду приглашения.
- Хочешь искупаться сегодня вечером после того, как мы вернемся из клуба?
Блядь. Конечно.
- Да. Звучит здорово.
Я стараюсь не выдавать своей истинной радости. Я взволнован, как шестнадцатилетний мальчишка, который в первый раз потрогал сиськи.
Ее сиськи. Я очень хочу посмотреть на них. Чёрт возьми, я увижу их сегодня вечером.
- Вопрос. Твое прозвище Стаут, у Лукаса - Тэп. А Портер просто старина Портер?
- Да.
- Хмм.
Мне часто задают этот вопрос.
- Портер – это сорт пива. Нет причин давать ему прозвище, связанное с пивом, тогда как так оно и есть.
- Верно.
- У тебя есть прозвище?
- Мои друзья и семья называют меня Эдди. Супер креативно, не так ли?
- Не очень подходит тебе, как мне кажется. Мне больше нравится Макс.
Сокращённо от Максвелл.
- Макс? – она улыбается и кивает. - Да, гораздо лучше, чем Эдди.
- И лучше, чем Олли.
- Мне нравится Олли, но такое ощущение, будто так тебя специально назвала сестра, как своего младшего братика. А Стаут для работников Ловибонда и твоих друзей. У тебя отличная фамилия, поэтому ты будешь просто Торн.
Я не против.
Странно, как прозвище влияет на вещи в твоей жизни, а также на то, как люди воспринимают тебя. Иногда, это может стать проблемой.
- Раньше Оливер было редким именем, сейчас же люди часто называют своих детей именно так. Но тогда, это было совсем не круто быть худым, вонючим мальчишкой, который жил в старом деревянном трейлерном парке. Ты даже представить себе не можешь, как меня дразнили другие дети в школе.
- Дети иногда могут быть жестокими.
- Подростки тоже.
Я часто просил своих одноклассников не выбрасывать еду, которую они не доедали за ланчем, чтобы я мог забрать ее домой. Пока миссис Паттерсом не положила этому конец. Она заявила, что я издевался над другими детьми, заставляя их отдавать мне еду. Она сказала, что если это продолжится, я буду наказан. Я никогда не понимал, зачем она это делает. Она знала, из какой я семьи, и что с едой у нас катастрофические проблемы.
- Ты знаешь, почему они тебя так назвали?
Я не рассказывал эту историю.
- Пьяный дядя Кристи предложил ей сто баксов, если она назовет своего ребенка в его честь.
Аделин выглядит так, будто готова рассмеяться.
- Нееет.
- Я не шучу. Его звали Лоуренс Оливер Джексон. Его назвали в честь Лоуренса Оливье, но его мать была тупицей и записала неправильно.
Не самая классная группа людей. И я генетически связан с ними. Черт.
Я твердо верю, что воспитание пересилило природу. В противном случае нас с Лоури ждала жизнь, похожая на жизнь Макколумов.
- Лоуренс повезло. За это имя он заплатил сто баксов, но на мне Кристи заработала жалкие пятьдесят.
Пятьдесят чертовых баксов за прелесть носить имя этого человека. Невероятные придурки.
- Хоть мне и нравятся оба имени, это невероятно грустно.
- Я должен смеяться над этим, потому что это невероятно глупо. Альтернатива смеху еще хуже.
Но я не позволю этой ерунде сделать меня несчастным на всю жизнь.
- Удивительно, что у ваших родителей были только ты и сестра, обычно у таких людей много детей.
- Правда. Я тоже думал об этом. Ей было пятнадцать, когда родилась Лоури, девятнадцать, когда родился я, рановато для подростков.
- О, Боже. Их самих ещё нужно было воспитывать, что говорить о детях.
Насколько я помню, наши бабушка и дедушка не сильно отличались от Джимми и Кристи.
- Я не знаю, почему они не наплодили целый трейлер детей. Думаю, стоит поблагодарить за это природу.
- Иногда она творит чудеса.
Это заявление мне не кажется случайным. И выражение ее лица это подтверждает.
- Ты знаешь это по своему опыту?
- Я была беременна, когда ушла от Мартина. Но после его нападения…
- Черт подери, Аделин.
- Я не знала, что беременна, пока не проснулась в больнице, где врачи сказали мне, что я потеряла ребенка. В то время, выкидыш был не более, чем медицинский диагноз. Знаю, это звучит ужасно, и не так должна говорить новоиспеченная мать, но я никогда не испытывала чувств, когда узнаешь радостную новость о беременности. Он уже был мертв, когда я узнала об этом. Для меня этого как будто и не было.
- Убийца. Может быть не в традиционном смысле, но результат один и тот же – смерть.
Годовщина ее почти смерти – это также и напоминание о ребенке, которого она потеряла. Независимо от обстоятельств.
- Ты когда-нибудь посещала психотерапевта?
- Да. Похоже мне понадобилось гораздо больше времени на лечение, чем любому другому человеку.
Она была близка к смерти. Смерть брата. Потеря ребенка. Слишком много для одного человека. Как она смогла выкарабкаться? Остаться такой живой? Такой…невероятной?
- Вот как в моей жизни появилась кулинария. Мой врач посоветовал мне попробовать что-то конструктивное. Порой я думаю, что это единственная причина, почему я не сошла с ума, - Аделин делает глубокий вдох и медленно выдыхает. - Знаешь что? Это не для первого свидания.
Я улыбаюсь. Она права, я не хочу, чтобы она грустила сегодня.
- Как думаешь, тесто готово?
- Надеюсь, потому что я голодна, - она встает и тянется к моей руке. - Давай пиццерианин, сделаем пиццу.
***
Твою мать.
Я в баре для трансвеститов. Мне не избежать подколов, если Тэп и Портер узнают об этом.
Высокая, фигуристая блондинка по имени Пусси Галор рассказывает о себе, как о хозяине…хозяйке вечера. На ней платье, полностью усыпанное блестками, парик, косметика. И огромные сиськи.
- Что с грудью?
Аделин наклоняет голову и поднимает брови.
- Кто-то заинтересовался?
- Нет, простое любопытство.
- Во-первых, она искусственная, ее передают от одного к другому. Некоторые принимают женские гормоны. Некоторые прошли через смену пола и сделали силиконовую грудь. Ну а есть просто люди, которые ничего не делают, кроме блеска и блесток.
- Те, что без «сисек», набивают лифчик поролоном?
- Ну, да, но не как девушки в пубертатный период. Без носков и ткани. Большинству приходится покупать тоже самое, что и женщинам с мастэктомией.
Я этого не понимаю. Мысль о том, что мужчины одеваются, как женщины, слишком дикая для моего ума. Не хочу быть таким или выглядеть как они. Мне и так комфортно.
Но думаю, можно сказать то же самое и о тех людях. Возможно у большинства из них нет желания ездить на мотоцикле или колотить грушу кулаками. Или вколачивать свои члены в тугую, влажную киску.
А может, они и так все это делают. Я не знаю. Меня это не волнует. Я здесь только потому, что Аделин попросила меня.
Пусси Галор объявляет группу из пяти человек.
- Черт. Они так быстро двигаются на этих трахни-меня шпильках.
- Я ношу каблуки с пятнадцати лет, но нет никаких вариантов, что я смогу повторить это не вывихнув лодыжки.
Группа танцует под песню “It’s Raining Men”.
- Первый номер всегда групповой, - на сцене выступает и афроамериканец.
- Это Морисон?
- Нет. Он наверняка в раздевалке наносит последние штрихи в своем макияже.
- Что он ответил, когда ты сказала ему, что приведешь меня?
- Я не сказала ему. Я хотела, чтобы это был сюрприз.
Представить себе не могу, что выйти вот так на сцену и сделать что-то подобное очень легко.
- Он бы нервничал, если бы знал, что мы придем?
- Нет. Морис плевать хотел на мнение других о нем, поэтому он никогда не нервничает. Я подумала, что это будет в твоих интересах, если он не узнает раньше времени.
- В моих интересах? Что это значит?
Аделин смеется.
- Увидишь.
Пусси Галор возвращается на сцену.
- А теперь, дамы и господа, соедините свои прекрасные, ухоженные ручки вместе, чтобы поприветствовать одного из фаворитов нашего клуба. Мисс мокрая Хьюсти.
Толпа взрывается аплодисментами и криками.
- Похоже, он любимец толпы.
- О, да. Она хорошо взаимодействует с толпой.
- Что? Он или она?
Меня это немного смущает.
- Для каждого по-разному. Морис не делал операцию по смене пола, не вставлял грудные имплантаты, так что в обычной жизни он – «он». Но здесь он – «она».
Это сбивает с толку. Я думал он носит женскую одежду все время.
Я сразу же узнал песню Уитни Хьюстон "All the Man I Need".
- Ты сказала, что он взаимодействует с толпой. Что это значит?
- Расслабься. Устройся поудобнее. Наслаждайся шоу.
Не уверен, что мне нравится ехидная ухмылка на её лице.
Морис или Мокрая Хьюсти выходит на сцену, и я в шоке от того, насколько женственным он выглядит. Он не высок и неуклюж, как большинство королев. Если бы я встретил его на улице, то подумал бы, что он женщина.
- Он выглядит, как женщина.
- Я знаю. Потрясающе, правда?
Он открывает рот, и я клянусь, это женский голос.
- Это его настоящий голос?
- Да.
- Это безумие.
Мне интересно, сколько раз мне на улице встречались женщины, которые таковыми не являлись.
Один из братьев моего братства один раз целовался с девушкой, в итоге выяснилось, что она на самом деле ею не являлась. Я всегда думал, что это прикол, и что тот парень был геем и пытался скрыть это после того, как мы его застукали. Но теперь я вижу, как все может быть на самом деле.
Мокрая Хьюсти спускается со сцены и идет через толпу. Она ненадолго останавливается возле столика и начинает заигрывать с мужчинами. Прикасается к ним. И поет.
Она петляет вокруг столов, и я понимаю, что нахожусь в глубоком дерьме, когда она останавливается возле нашего. Ох, черт. Нет. Ее руки свободны, так как микрофон крепится на голове. Она стягивает свое боа, забрасывает его мне на шею и тянет к себе. Быстро шлепается ко мне на колени и обнимает за шею.
Господи, нет, нет, нет, мужик сидит у меня на коленях. Такого никогда не было.
Аделин достает свой телефон, чтобы сделать снимок.
- О, нет, даже и не думай.
Она что-то говорит, но я не слышу ее из-за музыки.
Я не хочу, чтобы у нее осталось доказательство того, что я был в этом месте.
Я пытаюсь что-нибудь сделать с этим, но мокрая Хьюсти прижимается своим лицом к моему, пока она продолжает петь о своем мужчине. Парень с членом сидит у меня на коленях. Убейте меня.
Я ужасно рад, когда она наконец встает и переходит к другому столику.
- Ты знала, что так будет?
- У меня были большие надежды, - она поворачивает телефон, чтобы показать фото. - И это не клевета.
Черт, нет, это не так.
- Это никто не должен увидеть. Никогда.
- Не волнуйся, Торн. Просто еще один секрет, который я добавлю в нашу растущую коллекцию.
Публика аплодирует, как сумасшедшая, когда мокрая Хьюсти заканчивает свое выступление.
- Ты чемпион. Большинство натуралов ни за что бы не пришли сюда.
- Это было забавно. Морис был хорош, но я не могу сказать, что хотел бы прийти сюда на наше второе свидание.
Аделин пытается скрыть улыбку, прикрывая рот ладонью.
Неудачно.
- Второе свидание, да?
- Я надеюсь.
- Что скажешь, если мы сходим за кулисы, чтобы поздороваться с Морисом перед его следующим выступлением, чтобы мы могли продолжить наше первое свидание в другом месте?
Черт, да. Чем зарабатываю от нее улыбку.
- Ты не получишь от меня аргументов против.
Аделин ведет меня к задней части клуба. Многие люди здороваются с ней, обнимаются, целуют, когда мы проходим. Всё время поглядывая на меня.
На моем пути вдруг появляется высокая брюнетка, которая смотрит мне прямо в глаза. Чувствую себя очень странно. Я мог бы счесть ее пугающей, если бы не был уверен в своей способности защитить себя.
- Эй, новенький.
- Привет.
- Отвали, он со мной.
- Просто смотрю, куколка, - ее глаза бродят по моему телу сверху вниз, останавливаясь на промежности. - Ммм, жаль.
- Оставь его в покое. Он натурал.
- Дорогая, они все так говорят.
Аделин хватает меня за руку, и мы идем дальше сквозь толпу. Я чувствую себя не совсем комфортно от физического контакта с людьми, мимо которых мы проходим.
- Черт. Кто-то коснулся моего члена.
Есть только один человек в этом месте, кто мог это сделать.
- Ах, черт. Мне жаль.
Она двигается вперед и спиной становится впереди меня, упираясь задницей в мой член.
- Держись за мной.
Е.Б.А.Т.Ь.
Мое тело прижимается к ее, но невозможно двигаться вместе, не разрывая контакта. Чем больше я стараюсь быть ближе к ней, тем больше мы противодействуем, и мой член сильнее вжимается в ее задницу при каждом шаге.
Теперь у меня жесткий стояк.
Я в клубе трансвеститов с огромным стояком. В этом нет ничего правильного.
Я иду за Аделин, держа руки на ее бедрах, когда она стучится в дверь гримерной.
- Это Эдди.
- Заходи дорогая. Только с этим привлекательным мужчиной.
Морис уже сменил свой образ.
- Какого черта, сучка, ты не сказала мне, что придешь не одна?
- Если бы ты знал, что мы придем, ты бы придумал что-то гораздо более возмутительное, чем танец на коленях.