- Никита, пожалуйста, ты меня очень выручишь.
Интересно, чем, и с какой стати он меня просит таким жалобным тоном? Устал от своей девушки? Надоели ее капризы?
- Ладно сейчас, только в блокнот запишу, вы идите, Ярослав Игоревич, я через пять минут тоже подойду.
- А что ты пишешь? – заинтересовался Яр, наклоняясь над моим плечом.
Терпеть не могу, когда стоят над душой.
- Составляю что-то типа каталога, чтобы удобнее было находить нужное – на полках только обобщенные подписи под стопками, а здесь конкретно что в каждой стопке.
- Ага, - он наклонился еще ниже, обдавая меня свежим запахом своего одеколона, а может, дезодоранта, но пахло приятно. – И что, ты понимаешь, что там записано, и можешь даже прочитать? Я думал, такой почерк только у врачей бывает.
Я обиженно посмотрел на него, его лицо оказалось неприлично близко к моему, а глаза, опушенные густыми темными ресницами, прямо напротив моих – это было неловко, и я отвернулся, чувствуя его учащенное дыхание. И чего он так разволновался? Ну да, почерк у меня еще тот, но я-то разбираю, наберу потом на ноуте и распечатаю или, вон, Флорентия попрошу – нужно ж ему занятие найти в архиве, пусть сидит, переписывает, а что непонятно, я всегда расшифрую.
Но Яр висел у меня над душой, пока я не встал и не снял рабочую амуницию. Мы пошли в сторону кухни, и по дороге я поинтересовался:
- Ярослав Игоревич, вы про дневники говорили…
- Да, точно, я их просмотрел, не все владельцы дневников жили здесь, в усадьбе, но что интересно, те, кто жил, все как один пишут про черно-белого кота, и почему-то все называли его Рурсус.
Слово было знакомым. К сожалению, в университете латыни у меня не было, вот если бы я пошел на археологию, тогда – да, а так я иногда пытался учить сам.
- Не напрягайся, - сказал Яр, глядя на мои умственные потуги, - Рурсус означает защитник.
- Странное имя для кота, - иронично хмыкнул я. – Почему не Васька или Барсик?
Было заметно, что Ярослав не хочет воспринимать мистическую составляющую усадьбы, но ведь она была!
- Я хотел вам кое-что показать в своей комнате.
- Вот как? – заинтересовался он. – Посмотрю с удовольствием.
- Сейчас?
- А чего тянуть?
- Ладно, пойдемте.
Мы пошли на второй этаж, и я гордо продемонстрировал Яру фотографию кота конца девятнадцатого века:
- Вот, нашел в архиве. Ничего, что я поставил ее у себя?
- Ничего, - как-то кисло ответил Ярослав, рассматривая фото.
- Ярослав! – донесся очередной вопль Леры.
Он закатил глаза:
- Пошли обедать, пока она нас не сожрала.
Мне была непонятна подобная грубость Яра по отношению к его девушке. Ну да, барышня не подарок, разбалованная и капризная, но раз уж они встречаются, то чего теперь недовольство выражать?
Ярослав пошел вперед, а я, поставив фотографию на комод, погладил кончиками пальцев кота.
- Кто же ты такой, Рурсус, или что же ты такое? – задумчиво вопросил я.
На первом этаже в гостиной уже как-то даже ожидаемо возмущалась Лера. Заходить мне было неудобно, поэтому я стал в дверях, надеясь, что меня заметят.
- Не понимаю, Ярослав, с какой стати он должен с нами обедать?! Когда ты сказал, что мы будем в загородном доме одни, я считала, что ты хочешь побыть со мной наедине. Мало того, что тут даже бассейна нет и телевизора, все сплошь какое-то старье, так я должна еще сидеть за одним столом с прислугой.
- А это еще что за бред? Во-первых, говоря про «одни», я имел в виду, что тут не будет компашки твоих друзей, с которыми ты тусуешься по клубам, и тебе здесь будет скучно, надеясь, что ты не захочешь сюда ехать. Во-вторых, что в словах «усадьба девятнадцатого века» тебе непонятно? О каких телевизоре и бассейне могла идти речь? В-третьих, Никита – не прислуга, хоть и работает на меня, он архивариус и живет здесь в доме. Ты предлагаешь выгнать его на улицу, чтобы тебе было комфортней обедать?
- Я была в домах, построенных под старину, внутри есть вся современная техника и мебель, кстати, хоть и выглядит несовременной – очень удобная, в отличие от этой, - Лера похлопала по диванчику, на котором сидела. – И хозяин говорил, что это девятнадцатый век как раз, - торжествующе закончила она.
Я ее понимал, ведь в то время мягкой мебели и в помине не было: диваны, кресла, стулья обычно набивали ореховой шелухой. Мне и самому поначалу было непривычно сидеть на настоящей старинной мебели. Хорошо хоть последующие хозяева в основном заменили набивку.
- Господи, Лера, включи мозги! Ты была в домах всего лишь построенных под старину, и это был не девятнадцатый век, а псевдодевятнадцатый век – это современные дома, несмотря на антураж.
- Так что же тебе мешает продать этот антиквариат в каком-то захолустье и купить нормальный дом в пригороде Киева?
- Может, то, что мне нравится этот антиквариат?
Заметив боковым зрением движение, я поднял голову и увидел мелькнувший на полке аккурат над головой Леры белый пушистый хвост. И как он только туда забрался? Прав был Рен, говоря, что хорек видит цель - не видит препятствий. Кажется, никто кроме меня не заметил пушистого преступника, который, встав на задние лапки, зацарапал коготками передних стенку. Я с интересом наблюдал за его действиями. Вот хорек заинтересовался горшком, стоявшим на полке, подполз поближе. Он же пустой вроде или нет? Кажется, нет, так как Глебка наполовину исчез в горшке, наружу торчала только его задняя часть с пушистым хвостом. Затем хорек приподнялся и стал быстро-быстро делать закапывающие движения передними лапками. Сверху с полки посыпались камешки керамзита и комья сухой земли. Интересно, что там росло? Наверняка от бедного растения один сухой штурпачок остался. О, а вот и он.
Я увидел, как Ярослав закусил губу, стараясь не рассмеяться, глядя как на макушку его невесты свалился сухой корешок и сверху на него упало несколько камешков керамзита. Лера вскрикнула и вскочила с дивана, и на нее посыпался просто ливень из земли.
Пока Лера, ругаясь не хуже моего вечно пьяного школьного завхоза, побежала к себе в комнату приводить себя в порядок, мы с Ярославом накрывали стол в небольшой столовой недалеко от кухни. Из окон уютной комнаты открывался вид на парк, здесь, наверное, приятно было завтракать. Пришел Рен, которого вызвал по внутреннему телефону Яр и забрал свое маленькое шкодливое чудовище.
- Вообще-то, я могу пообедать с ребятами, - предложил я.
- Вообще-то, - парировал Ярослав, кивая на стол, - я все заказал в ресторане специально для твоего Дня рождения.
Мне очень хотелось сказать, что я этого не просил, и он мог не напрягаться, но мне было неудобно – человек старался, а я тут такой хам неблагодарный, поэтому повернулся и молча отправился на кухню за очередным блюдом. Горячее – жаркое из свинины в горшочках, аппетитно прикрытых лепешками запеченного теста, я переставил на поднос и понес в столовую.
Там уже находилась Лера, переодевшаяся в короткое красное платье, эффектно смотревшееся с ее белыми волосами.
Будучи вежливым человеком, я поздоровался с ней и принялся переставлять горшочки с подноса на тарелки. Она что-то негромко пробурчала, но я сомневался, что это было приветствие. Я снова пошел на кухню, услышав вслед:
- А что это еще за смазливое чмо?
- Ух ты, какие словесные формы! – «восхитился» Яр.
Я не слышал, что еще говорил Ярослав, но общения с Лерой мне уже хватало с головой, и это несмотря на то, что я фактически с ней даже не разговаривал. Мне хотелось обедать с ребятами, слушать их беседы и подшучивания Глеба над Реном, да я даже скучал по его ответному шипению. По крайней мере все они были искренни.
- Я там видела комнату напротив той, в которой мы остановились, так она намного больше нашей, - начала Лера, наколов кусочек мяса на вилку.
Ярослав, прекрасно поняв о какой комнате идет речь, поморщился:
- Неудивительно, ведь это хозяйская спальня.
- Так почему же мы не остановились в хозяйской спальне?
- Может, потому, что она уже занята?
- Этим, что ли? – с пренебрежением показала вилкой в мою сторону Лера. – И с чего ему такой праздник?
- Никита, в отличие от меня, здесь живет постоянно, поэтому я предложил ему выбрать любую комнату по вкусу.
- Не слишком ли ты много позволяешь своим…
- Замолчи немедленно! Просто молча ешь!
Мне показалось, что Ярослав даже побелел от гнева. Вообще меня не задевали ее слова: она мне никто, и ее мнение мне было безразлично, я лишь мог посочувствовать Ярославу за такой выбор.
После обеда я смылся в архив и очень надеялся, что мне больше не придется сталкиваться с Лерой, особенно за одним столом – для меня был непривычен бесконечный негатив, исходивший от нее. Я бы предпочел сегодня вообще остаться без ужина, недаром же говорят «Отдай ужин врагу», пусть и не в том смысле. Но это осталось мечтами, так как Яр снова вытащил меня из моего уютного архива.
Лера закинула ногу на ногу, кокетливо глядя на Ярослава и делая вид, что меня нет, чему я был только рад. Я уже допивал чай, как мне показалось, что из коридора доносится какое-то странное шуршание и знакомое гукание, и вышел проверить. Так и есть - Глебка каким-то образом снова умудрился сбежать и сейчас тащил по коридору дамскую сумочку, крепко зажав в зубах кожаный ремень. Сумка то и дело выскальзывала из его пасти и падала, переворачиваясь. Но хорек не огорчался и снова хватал ее зубами. Наконец изделие не выдержало и открылось, рассыпая содержимое по сторонам. Хорек радостно загукал, принявшись обнюхивать добычу. Ему приглянулся тюбик помады, и, покатав его лапкой, Глебка принялся грызть колпачок, тот не поддавался, и хорек вскоре потерял к нему интерес. Затем он заприметил какую-то темную круглую коробочку и схватил ее в зубы, припустив по коридору в сторону выхода. Может, понес свою добычу хозяину?
Я пожал плечами, представляя, как Рен обрадуется женской пудре, и пошел назад в гостиную поблагодарить Ярослава за ужин, но тот стал всячески меня задерживать, задавая вопросы по архиву. Очень уместно! За сегодня у меня создалось впечатление, что я служил буфером между Яром и его невестой. Вдруг он ойкнул и потряс рукой, на пальце повисла капля крови, которая словно в замедленном кино упала на пол, я завороженно смотрел, как она без следа впитывается в паркет.
- Я обо что-то поранился… - начал Яр, оглядывая деревянный поручень, и в этот момент сильный удар сотряс дом от крыши до основания.
Я схватился за дверную раму, чтобы не упасть.
- Землетрясение! – завопила, вскакивая с диванчика, Лера.
Глава 7
Стены качались, звенела еще не убранная посуда на столе и хрустальные подвески на люстре, ни с того ни с сего с разных концов дома донесся звон часов: куковала кукушка, били равномерно часы с боем – полный дурдом, так еще и Лера визжала, не переставая. Наконец она смогла подняться и рванула к выходу, я вжался в дверной косяк, пропуская ее и глядя на Ярослава, который растерянно переводил взгляд со своих наручных часов на каминные.
Все уже успокоилось, как и не было, я зашел в комнату и подошел к камину – часы шли, посмотрел на Яра:
- Правильное время?
- Да, - чуть хрипловато ответил он, - ничего не понимаю.
- А что, в дневниках о таком больше не упоминалось?
- Упоминалось… но так же не бывает в жизни – это же мистика какая-то.
- Наверное, - согласился я, неужели он еще сомневается?
- Черт, - пробормотал Ярослав, глядя, как капля крови собралась на кончике пальца и грозила упасть на пол.
Понимая, что сейчас будет, и выхватывая из кармана платок, я рванул к нему, но опоздал: кровь капнула и, как и в первый раз, сразу впиталась в пол, но я успел заметить золотистое свечение, которое мгновенно разошлось от этого места, словно круги на воде от брошенного камня, только намного быстрее – золотистый промельк, и нет ничего. Дом снова тряхануло до основания, со стола скатились на пол бокалы, разбиваясь с мелодичным звоном. Ярослав вцепился в меня свободной рукой, и я, с трудом держась на ногах, замотал платком его раненый палец.
- Нужно остановить кровь, у меня в комнате есть перекись.
- Ладно, только особой крови и нет, это просто царапина и так заживет.
- Ага, - согласился я и пошел к двери, а так как он по-прежнему держался за мое плечо, то потянулся следом.
Проходя через переднюю, я увидел - хотя сначала услышал - через распахнутые настежь входные двери вопящую Леру и подбегающего к ней Руслана.