Я понимал, что он шутит, но Рен с писком подорвался к Глебу, обхватил его руками и вжался лицом в грудь, тот от неожиданности приобнял его и добавил:
- Хотя, о чем я? Она ж теперь у меня в комнате живет, - он беззвучно засмеялся, я видел, как трясется его грудь, а Рен еще и чувствовал щекой. – Три один в мою пользу.
Поняв, что над ним в очередной раз посмеялись, Рен яростно сверкая глазами, толкнул Глеба, правда, тот и на миллиметр не сдвинулся, и выбежал из комнаты. Глеб как-то грустно посмотрел ему вслед и жалобно спросил:
- Он что, совсем шуток не понимает?
Неловко стоя на своей стремянке, я пожал плечами. Я не сомневался, что Флорентий шутки прекрасно понимает, но заметил, что его особенно задевает, если шутит именно Глеб.
- Тебе помочь? – поинтересовался Глеб.
- Помоги, подай вон тут стопку, да-да, именно эту.
Так как он был на полторы головы выше Флорентия и руки, естественно, у него были значительно длиннее, то и мне было удобнее. Я разложил последние бумаги, приклеил бумажку и начал спускаться.
- Поосторожнее, Никита, давай я тебе помогу.
Со свободными руками мне было значительно проще, и помощь не требовалась:
- Спасибо не…
Я уже был на середине лестницы и не успел договорить, как Глеб поднял руки и, крепко сжав меня за талию, снял на пол, от неожиданности я положил руки ему на плечи. В этот момент вернулся раскрасневшийся Флорентий и удивленно расширил глаза, с обидой посмотрев на Глеба.
Ну что за человек, честное слово?! Глеб доделал за него работу, а он дуется как мышь на крупу, вместо того, чтобы поблагодарить.
- Вспомнил, что не закончили и вернулся помочь? – я даже не ожидал, что он такой ответственный.
- Нет, чтоб навредить, - съязвил Рен, - но вижу, ты тут уже и без меня управился, - он окинул Глеба презрительным взглядом, тот поднял брови, но промолчал.
- Ага, спасибо Глебу, - я снял перчатки с маской и рабочий халат. – Ну что, идемте?
Раз уж мы слегка припозднились на обед, к тому же Рен и так недобро на меня косился, я решил позвонить маменьке после обеда, а не до, как я это делал последние дни.
После обеда Глеб отомкнул мне ворота и вышел следом за мной, мы с ним разошлись в противоположные стороны метров на пятнадцать, чтобы не мешать друг другу разговаривать. Слушая болтовню своих родственниц, я изредка поглядывал на него, в отличие от меня, он улыбался, возможно, говорил с семьей или своей девушкой.
Поговорив, он, видимо, набрал другого абонента, потому что лицо стало заметно строже и весь он как-то подтянулся, хотя и так был хоть в рекламу, каким должен выглядеть настоящий мужчина.
Закончив, я пошел к воротам, и Глеб вскоре меня догнал, выглядел он не слишком довольно и на мой вопросительный взгляд пояснил:
- Ярослав Игоревич приедет в выходные со своей невестой.
Я в недоумении смотрел на него: и что?.. Ну приедет, имеет же право он показать своей будущей жене усадьбу.
- Знаю я ее, ей не угодишь.
Я пожал плечами, что тут скажешь? Все девушки капризны, особенно если они хороши собой или мнят себя такими.
Глава 6
Огромная благодарность моему гуру по хорькам - Карин Эдден!))
Я совершенно забыл про свой день рождения, к тому же никакого угощения я выставить не мог в связи с его отсутствием, а просить приготовить что-то праздничное ребят казалось мне верхом наглости. Поскольку все равно никто о нем не знал, я решил, что тоже имею право его проигнорировать. Но только здесь, в усадьбе.
Домой я позвонил сразу после завтрака, получил полагающиеся мне поздравления и пожелания, выслушал полные сочувствия речи, что я не могу насладиться праздничным столом, а они там, кстати, усиленно готовят, чтобы отметить мое двадцатидвухлетие самим. Я представил все мои любимые блюда, которые наверняка наготовят родственницы, и на секунду пожалел, что я не дома. Но в конце концов когда-то я получу зарплату и выходной и смогу к ним смотаться на пару дней, окунуться в их любовь и заботу, да и наготовят они к моему приезду не меньше, вот только получить такой драйв, такой духовный подъем, когда кажется, что кровь кипит в жилах, я могу только в архиве, здесь в усадьбе. Работая со старыми документами, окунаясь в чужое прошлое, я счастлив так, как не был никогда.
Сегодня я надеялся закончить с верхней полкой и хоть какое-то время отдохнуть от стремянки, занимаясь соседним стеллажом. Рена я уже отпустил и теперь спокойно разбирал снятые бумаги; судя по всему, сюда сбросили всякий мусор: тут попадались и газеты, и какие-то переписи, и пара писем, счет за шелковую дамскую шляпку и тому подобное, по сути предназначенное для топки. Но поскольку мусор все же был историческим, если так можно выразиться, то я все же попытался его как-то рассортировать, а дальше уже решать Ярославу. Тем не менее я так увлекся, что не сразу понял, что в доме, кроме меня, появились люди. Я, прислушиваясь, прошел через библиотеку и выглянул в коридор, в вестибюле, в который он упирался, наблюдалась суета: сновали наши охранники, перетаскивая какие-то коробки, сумки и даже чемодан, розовый, точь-в-точь как у Рена, а также стояла очень яркая девушка. То есть я не мог разглядеть со своего места была ли ее природная внешность яркой, но одевалась она, видимо, в том же магазине, что и Флорентий.
Было ясно, что приехал Яр со своей невестой, так что я спокойно вернулся к работе, отрешившись от окружающего мира.
Снова я вынырнул из бумаг, когда услышал в соседней комнате голоса, очевидно, Ярослав показывал своей девушке усадьбу и привел в библиотеку.
- Огооо, - протянул женский голос. – Эти книги дорогие? Сколько они могут стоить?
- Я их еще не оценивал, - раздался спокойный голос Яра.
- Но почему? Вдруг за это старье можно прилично выручить?
- Пока я только разбираюсь с усадьбой и о продаже не думал.
- И вот и зря! – с апломбом заявила девушка. – Кризис в стране, цены на недвижимость падают, чего ждать? К тому же на это старье еще покупателя нужно найти.
- Я не думаю, Лера, что тебе стоит об этом беспокоиться.
- Когда твой отец сказал, что ты едешь в загородный дом, я думала, что это действительно загородный дом, а не какая-то рухлядь. Тут даже телевизора нет! И мобильник не ловит сеть!
- Это действительно загородный дом. Если хочешь, можем посмотреть окрестности.
Я сжал зубы и прикрыл глаза, успокаивая себя: это не мое, а что со своим имуществом сделает Ярослав, меня не касается.
- А тут что? – заинтересовалась любопытная Лера.
- Архив, - кратко ответил Яр. – Вряд ли тебе там будет интересно.
Я услышал шаги, но вглубь комнаты они не продвинулись, видно, Лера оценила все практически с порога.
- Иди, я сейчас, - донесся голос Ярослава.
Снова шаги, я повернулся и улыбнулся.
- Привет, Никита, - Яр впился внимательным взглядом в мое лицо, он что решил, что буду высказываться по поводу его невесты?
- Добрый день, Ярослав Игоревич.
- Как твои дела?
- Нормально.
- Отлично, а я там корм для кота привез. Я, кстати, дневники прочитал, и там…
- Ярослав! – раздался вопль из коридора.
- Потом поговорим, хорошо? – поморщился Яр и быстро вышел.
А я сегодня кота вообще кормил? Я помчался на кухню, где и в самом деле обнаружил пару блоков отборных кошачьих консервов. Выложив содержимое одной баночки на блюдце, я отправился обратно и, проходя через переднюю, увидел через открытую настежь дверь Леру, вышедшую с царственным видом на крыльцо.
Она переоделась в малиновый топик и белую юбку-пояс, открывающую вид на стройные ножки в босоножках на высоченной платформе. Я задержал взгляд на цветочках из замши, кокетливо украшавших застежки. Наверное, жутко дорогие. Лера начала спускаться с крыльца, и я пошел в архив, но услышал громкий визг и вернулся. Я увидел, как поморщился мой работодатель, и решил подойти поближе, узнать в чем дело. А дело было в хорьке, который, по всей видимости, опять сбежал от своего хозяина... Чтобы поохотиться.
Девушка визжала уже во все горло, глядя, как Глебка шустро бежит к ней, а из его пасти свешивается голова самой огромной крысы, какую мне только доводилось видеть. И где он только такую нашел? Интересно, а что скажет на это Рен? Наверняка будет визжать не хуже Леры и наматывать круги вокруг своего любимца, причитая, чтоб Глебушка бросил каку.
Хорек тем временем достиг крыльца и замер, принюхиваясь. С радостным гуканием он доскакал до барышни и кинул задушенную крысу прямо ей на туфельки. Лера не оценила хориного трофея и завизжала еще громче:
- Крыса!!!
- Мда, - спокойно согласился Ярослав Игоревич, - у нас тут и похлеще живность водится.
Я присмотрелся и понял, что на самом деле это не крыса, а что-то потолще и крупнее, похожее на крота. Только я всегда считал, что кроты темные, а добыча хорька была со светлым мехом.
Глебка ничуть не расстроился, поняв, что его усилия не оценили, и деловито принялся обнюхивать замшевые босоножки Яровой невесты.
- Что это за гадость? - надрывалась тем временем девушка, пытаясь отпихнуть хоря, но настырное животное упрямо возвращалось к понравившейся ему обуви, обнюхивало и даже попыталось куснуть за ремешок. – Ой! Крыса шевелится!
Прибежавший Рен подобрал хорька и внушительно сказал:
- Что вы вопите? Хорька не видели? А это никакая не крыса вовсе, а слепыш Буковинский, занесенный в Красную книгу Украины?! Как цивилизованный человек может не знать таких вещей?! Чем визжать, лучше окажите животному первую ветеринарную помощь.
А я смотрел на одежду Флорентия: малиновую футболкУ в облипочку и белые бриджи – полное совпадение цветовой гаммы с Лерой - и с трудом удерживался от хохота.
- Так сам и окажи, раз такой грамотный! – выкрикнула Лера.
- И окажу! – запальчиво ответил Рен и посмотрел на извивающегося хорька в своих руках.
Подошедший Глеб вынул хорька из рук Флорентия и тот подобрал беднягу-слепыша и пошел к домику. Все это время Ярослав молча и равнодушно стоял рядом с вопящей девушкой. Разве он не должен, ну не знаю, как-то защитить ее от «ужасных зверей»? Странные у них отношения… Или он уже привык, что она так срывается, не стесняясь посторонних?
- Наверное, их сейчас лучше не держать в одном помещении, - предположил Глеб.
Я подумал о Лере и Рене, а оказалось, что Глеб имеет в виду хорька и слепыша, так как Лера развопилась, что не потерпит в доме такую пакость.
- Посажу в клетку, - Глеб подмигнул мне и ушел, унося извивающегося хорька под мышкой, но тому, видно, так понравились Лерины босоножки, что он никак не хотел с ними прощаться, и мы еще долго слышали его обиженный писк.
Я же вернулся в архив, на время забыв о неожиданной гостье.
Через пару часов ко мне заглянул Ярослав:
- Никита, пошли обедать.
Я поднял голову от бумаг:
- Уже? – я ж еще толком ничего не сделал, какой обед?
- Уже давно, поднимайся, - Ярослав со слабой улыбкой смотрел на меня, и в глазах его плескалось удовольствие – все-таки нравится ему усадьба и вроде даже архив нравится – вон как доволен!
Может, еще не будет ничего продавать?
- Вы идите, Ярослав Игоревич, там же Лера одна, - предложил я, мне хотелось закончить хотя бы с письмом, которое я читал: почерк был неважный, да и чернила выцвели.
- Но праздник-то у тебя.
- Какой праздник? – вскинулся я.
- Твой День рождения, ты же мне сам сказал в прошлые выходные. Поздравляю, кстати.
- А, ну да, - я решительно ничего не понимал, он что думает, что я должен выставляться? Так я и готовить не умею. – Вот только я ничего не приготовил.
Яр весело рассмеялся, и у него оказался вполне приятный смех, что ж он вечно как бука?
- Я с собой все привез, пошли, поможешь накрыть стол.
Я с недоумением смотрел на него и не понимал, зачем ему это было нужно, или он такой заботливый работодатель, что беспокоится о своих служащих?
- Но стол должен накрывать именинник, - задумчиво произнес я.
- Так и я о том!
- Нет, в смысле, накрывать за свой счет, а не за чужой.