- Да что ж такое! – возмутился я, вставая и открывая шкафчик над мойкой, дома у нас именно в таком месте хранилась посуда. Я не ошибся – здесь было так же. – Тебя, видать, совсем не кормят.
Я достал простое белое блюдце с иероглифами на нижней стороне, поставил на пол и накрошил на него желток. Кот с одобрением съел и его. Так мы и поужинали: я периодически кидал кусочек то того, то другого в блюдце, а кот благосклонно принимал.
- Ну ты молодец! А разве тебе не положено мышей ловить или там… не знаю, что тут у вас еще водится? – поинтересовался я у кота, откусывая пирожок, ему я тоже дал, только тесто без вишни, которое он тоже благополучно захомячил.
- Ну что, пора спать? Ты, кстати, где ночуешь?
Кот внимательно посмотрел на меня и развернулся к двери, я направился за ним. Он спокойно и неспешно шествовал впереди, словно показывая дорогу, так мы дошли до комнаты, в которой я остановился. Котяра важно понюхал чемодан и влез на него.
- Собираешься заночевать тут? – усмехнулся я, наши кошки тоже любили валяться на разных сумках.
Я взял свои умывальные принадлежности и направился в ванную. В шкафчике под умывальником обнаружилась стопка полотенец, чему я крайне обрадовался, так как с собой у меня были только бумажные салфетки.
Мне было интересно, сколько времени, казалось, давно уже перевалило за полночь, но в действительности я не знал, так как никаких часов поблизости не наблюдалось, а включать мобильник, уже спрятанный в рюкзак, не хотелось. Мы находились не так уж далеко от Киева, чтобы мобильная связь не ловилась, это было странно, но в любом случае выяснением этого вопроса я мог заняться только завтра утром. Тем не менее я так и заснул, размышляя о современных технологиях: было понятно, почему отсутствовал интернет – проводного нет, а Wi-Fi не работает без передатчика и антенн, но с мобильной-то связью какие могут быть проблемы на открытом пространстве? Я бы еще понял, если бы мы находились в каких-нибудь катакомбах, но тут…
Проснулся я резко и даже не мог понять, что же меня разбудило, неужели та самая деревенская тишина, о которой периодически рассуждали мои родственницы, утомленные шумом автомобильной дороги за окном, мало того, там еще и трамвайный путь пролегал. Жили мы в центре, и окна нашей квартирки как раз выходили на оживленную улицу. Понятия «деревенская тишина» я попросту не понимал. Ну какая тишина в деревне? Там же эти… куры квохчут, свиньи хрюкают, ну и прочая скотина, которой, по логике, там должно быть полно в каждом дворе. Но никаких подобных звуков я не слышал, лишь отдаленное чириканье птичек.
Я, поднявшись с кровати, поплелся к окну, перед которым находилась композиция из кофейного столика и двух кресел. Шторы были настолько плотные, что практически не пропускали свет, лишь с боков я видел яркие солнечные полосы. Найдя в складках середину и нащупав край одной из занавесей, я попытался отодвинуть ее в сторону, но не тут-то было. Осмотрев внимательно шторы, я заподозрил, что, возможно, золоченый шнур с кисточкой на конце тут не просто для красоты. Потянув за него, я раздвинул портьеры, никаких привычных мне гардин за ними не наблюдалось - просто чисто вымытое окно. Я провел рукой по гладкому дереву подоконника, перешел на раму, дерево было теплым и очень приятным на ощупь. Учитывая двадцать первый век на дворе, я очень надеялся, что хозяева заменили окна и мне не придется мучиться с архитектурным или, точнее, столярным произведением начала девятнадцатого века, как я для себя датировал усадьбу по первому, не очень внимательному взгляду. Тогда летние рамы открывались наружу, а учитывая высоту окна в два с половиной метра, мне представлялось очень проблематичным закрыть его, да и наверняка здесь полно комаров, чего я терпеть не мог. Вернувшись к кровати, я натянул очки и подошел изучить окно внимательнее: внутри каждого переплета оказался стеклопакет. Значит, окна заменили на современные не так уж и давно, хотя… Первые стеклопакеты появились в Германии где-то в середине девятнадцатого века и являлись штучной ручной работой. Могли ли хозяева заказать их тогда и заменить неудобные родные окна? Возможно, но так же возможно, это было сделано позже. Я ничего не знал об усадьбе, но мне очень хотелось как можно быстрее заполнить этот пробел, а значит, вперед - в архив.
После водных процедур я направился на кухню, хотелось побыстрее позавтракать, чтобы приступить к делам, а их у меня было намечено немерено: осмотреть усадьбу, найти архив, оценить объем работ, изучить окрестности, выяснить, как народ тут связывается между собой. Не письма ж они голубями посылают! Ну и немаловажный момент – пропитание. На сегодня еды мне хватит, а завтра?
На кухне я сразу ухватил пирожок и тут же вспомнил про кота. Что-то я его не видел в комнате. Дверь была закрыта, значит, уйти он не мог. Может, залез под кровать? Ладно, проголодается – придет.
Я уже доедал третий пирожок, с сомненьем поглядывая на колбасу с сыром – хорошо бы их все-таки в холодильник пристроить, когда мне послышался глухой стук, возможно, это гулко хлопнула входная дверь. Поскольку я тут был единственным разумным (кота не считаю), то вышел из кухни и выглянул в господский коридор, громко крикнув:
- Эй!
На противоположном конце коридора нарисовался огромный силуэт, махнувший мне рукой и так же громко вопросивший:
- Никита?
- Иди сюда! – выкрикнув приглашение, я вернулся за стол.
- Привет, - Глеб вошел на кухню, держа в руке тарелку, которую поставил передо мной.
- Привет, - откликнулся я, с интересом глядя на пышные румяные оладушки, нежно пахнущие ванилью. – Это мне?
- Ага, завтрак вот принес.
- Здорово, спасибо, - я с удовольствием откусил половинку еще теплого оладушка. – С изюмом. Вкусно.
- На здоровье, - отмахнулся Глеб и, улыбаясь, уставился на меня.
- Я вот как раз раздумывал над проблемой питания.
- А чего тут раздумывать? Ты прости, я забыл тебе вчера сказать, чтобы ты ходил кушать к нам.
- Это как? – удивился я. – А кто вам готовит?
- Так по очереди.
- А я готовить не умею, - испугался я.
- Тебе и не надо, - засмеялся Глеб. – Босс сразу оговорил, что мы готовить будем и на архивариуса.
- Серьезно? А вам не обременительно?
- Нет, конечно, к тому же за то, что сидим в этой дыре, мы получаем приличные бабки.
- Отлично! – обрадовался я. – Спасибо!
- Так что приходи часа в два на обед.
- Ладно.
Глеб встал.
- Ой! А ты не знаешь, есть здесь холодильник? – забеспокоился я об остатках своих продуктов.
- Да я тут и не был ни разу. Сейчас поищем, - Глеб покрутился на месте, оглядываясь, и пошел к деревянному шкафу. – А это что? – вдруг спросил он, резко остановившись и показывая рукой на блюдечко на полу.
- Это я кота кормил вчера.
- Ты привез с собой кота?
«Чижика, собаку, петьку - забияку, обезьяну, попугая», - мысленно добавил я, но вслух сказал:
- Нет, конечно, это ваш, в смысле, местный.
- У нас нет кота, - странно поглядывая на меня, протянул Глеб, - мы тут неделю уже живем, но никакого кота я не видел. Может, из деревни сбежал, тут за леском в десяти километрах есть.
- Удивительно, - хмыкнул я, - кот черный с белым, такой холеный, гладкий, аж блестит.
- Мда, на деревенского не похож.
Я деревенских котов не видел, но уличных сколько угодно, и им далеко было до того красавца.
Глеб стал методично обшаривать шкафчики, комментируя: «… крупы… а тут кастрюли… о, варенье…», и все в таком духе, пока наконец:
- А вот и холодильник! Сейчас я его включу.
Он подключил такую нужную технику, и я, засунув туда продукты, приготовился отправиться на поиски архива. Конечно, сейчас мне больше всего хотелось посмотреть окрестности и сам дом, но если неожиданно приедет работодатель и потребует отчитаться о проделанной работе, что скажу? Что бродил по парку, дышал свежим воздухом или что разглядывал картины на стенах и изучал мебель?
Мне было все равно, откуда начинать, и я решил проводить Глеба до выхода.
- Кстати, - начал он, - тебе скоро не будет скучно.
Да мне и сейчас ни капли не было скучно! Надо ж такое придумать!
- Руслан поехал в Киев за своим племянником, - продолжил Глеб, - он вроде как трудный ребенок, и его мама упросила взять его сюда под присмотр своего брата.
Мне уже весело! И кто такой Руслан? Один из охранников? Я, убей, не помнил их имена. Удивительно, что запомнил Глеба – со мной такое редко бывает. Но это все мелочи по сравнению с приездом «трудного ребенка». Почему-то сразу вспомнился фильм с идентичным названием. Ужас! С таким точно скучно не будет! А что, по мнению Глеба, я вообще должен с ним делать? В песочнице играть? Класс!
- Так что его приписали в архив тебе в помощники, - закончил Глеб.
- Что?! – вскричал я. Черт! Такого кошмара я и представить себе не мог в страшном сне. – Но, наверное, хозяин будет против, - заикнулся я.
- Он в курсе, - «успокоил» меня Глеб и попрощался «до обеда», а я побрел по дому, заглядывая в комнаты в поисках архива и очень надеясь, что он не окажется где-нибудь в подвале.
Пройдя первый этаж почти до конца, я наткнулся на библиотеку. Это, конечно, была не Публичная Библиотека Цинциннати, коллекция которой составляет больше девяти миллионов книг, но и ничем другим она не могла быть по определению. Да, для библиотеки книг в ней было маловато, но и на кабинет она не тянула – ни секретера, ни бюро, ни письменного стола тут не наблюдалось: под окном, так же, как у меня в комнате, стоял столик с двумя креслами, под стенами - книжные шкафы, закрытые стеклянными дверцами на ключ. А за стеклом – богатство – книги, явно старинные, некоторые я идентифицировал как инкунабулы. К сожалению, добраться я до них не мог, хотя, может, и к счастью, иначе до архива я бы точно не дошел.
Шкафов было всего четыре, слишком мало для приличной библиотеки, но сами книги… У меня в животе прям пузырьки лопались от счастья, когда я смотрел на переплеты: золоченые, украшенные камнями, серебром, расшитые вручную, и более современные девятнадцатого-начала двадцатого века. На глаза попался пятитомник Лессинга в переводах: красные кожаные переплеты, расписанные позолотой. Хотелось провести пальцем, ощутить фактуру кожи и выпуклого рисунка, почувствовать вес времени, хотелось потрогать-посмотреть каждую книгу, открыть, изучить шрифт. Мне были интересны все книги: рукописные, напечатанные вручную на станке или в царской типографии, каждая из них была живой историей. Заставив себя оторваться от любования чужими раритетами, я заметил дверь – возможно, за ней именно то, что я ищу.
Так и оказалось: стеллажи с полками до самого четырехметрового потолка, заставленные стопками бумаг и коробками. Причем стеллажи стояли не только под стенами, но и по центру, разделяя комнату пополам. Я прошел вдоль них, внимательно изучая и думая, с чего бы начать. Начну, наверное, от окна – там светлее всего. Но прежде мне нужно было вернуться в свою комнату и подготовиться.
Распотрошив свой рюкзак, я приготовил все необходимое, облачился в свой серый технический халат, предназначенный защитить мою одежду от пыли, и отправился назад. В архиве было так же чистенько, как и везде, но никто не стряхивал пыль, пусть не веков, но десятилетий с бумаг, там собранных, особенно с верхних полок, находившихся на четырехметровом уровне. Я разложил на обшарпанном столике блокнот, ручку, маркер, стопку разноцветных листиков с клеевым краем и лупу, надел медицинскую маску тонкие хлопчатобумажные перчатки, пожалев, что у меня нет какой-нибудь хирургической шапочки или банданы. Понятно, что перед сном я помою голову – нет проблемы, но не идти же на обед с башкой, покрытой пылью. Да и волосы жалко мыть по два раза на день, они у меня такие густые, что быстро не просохнут, хоть и стригу я их достаточно коротко. Маман богатством шевелюры не отличалась, так что волосы были единственным, что мне передалось от отца, если не считать Y-хромосому.
Присев перед нижней полкой и поглядев на подозрительно нависающую с верхней полки коробку в надежде, что она все-таки не упадет мне на голову, я принялся вытаскивать бумаги, чтобы уже спокойно разобраться, что тут к чему. В основном это были газеты. Усевшись на старенькую банкетку, я начал раскладывать их по стопкам и периодам: «Русское обозрение» конца XIX века в одну сторону, «Червоную Русь» туда же; «Полярную звезду» и «Колокол» в другую стопку – середина XIX века, вот бы почитать, это ж Герцен с Огаревым издавали! Черт! Я здесь не за этим. «Казанские Известия» еще в одну стопочку – начало XIX века. Зачарованно перебирая пожелтевшие листы, поглаживая пальцами попадающиеся і десятеричное, ять и другие буквы, упраздненные уже в двадцатом веке, я испытывал сожаление.
Закончив с газетами, я принялся за журналы, также систематизируя их и возвращая назад на полку, на которую я под каждой стопкой клеил подписанный маркером листочек.
Полностью погрузившись в девятнадцатый век, я не замечал, как летит время, пока меня не отвлек подозрительный шорох и голос, донесшийся из библиотеки.
***
- В общем, ты запомнил, - который раз повторял Руслан, - вести себя тише воды, ниже травы, не ходить без спросу на второй этаж в особняке, да и вообще постарайся поменьше соваться в разные дыры. И следи за своей крысой, чтобы она не шастала где попало без присмотра.