После купания, переодевшись в чистое и поменяв очки на «выходные», как их называла маман, я отправился на ужин. Мои мысли перескакивали с архива на Рена и обратно. Ну, странный он все-таки, я не мог понять, как вообще нормальный парень мог одеваться и вести себя как он. Да я раньше и не видел никогда, чтоб парни так одевались; не, в этих джинсах, что обтягивали, как вторая кожа, ходили, но расцветка – это ж что-то запредельное. Он нормальный вообще? А скутигеру как он испугался, как будто льва перед собой увидел. Разве мужчине так пристало себя вести?
Когда я вошел в домик охраны, почти все уже собрались за столом довольно просторной кухни, ко мне обрадованно обернулся Глеб:
- Никита! Ты чего на обед не пришел? Я, прости, замотался и не сходил за тобой. Присаживайся.
- Ничего, - улыбаясь, ответил я, - я тоже замотался. Пахнет обалденно!
Я умостился на свободный стул и, сглатывая слюну, оглядел стол, не заметив, что пришел Рен со своим хорьком.
- Да ладно, - смутился Глеб, - ничего ж особенного: картошка и яичница с жареной колбасой.
- А я никогда не ел просто яичницу с жареной колбасой, - грустно сказал я.
- Это как? – опешил один из охранников, имени которого я не помнил.
- Ой, ты у нас прям принц крови, как я посмотрю, - одновременно раздался противный голос от двери. – Не иначе как фуа-гра и трюфелями всю жизнь обжирался.
Я обернулся в недоумении: вот чем я успел досадить этому Рену? Или у таких, как он, в крови всячески гнобить «ботаников» типа меня.
Боже! Бедные мои глаза: Рен сменил свою розовую кофтенку на ядовито-салатовую под цвет шлейки его хорька не иначе, джинсы, не изменив в фасоне, были ярко-оранжевого цвета. И где он такие вещи берет? На заказ, что ли, шьет?
- Сейчас ослепну, - засмеялся Глеб и прикрыл глаза рукой.
- Ты, кстати, чего Флорентия отпустил? – посмотрел на меня третий охранник.
Флорентий?! Нет, серьезно? У парня такое имя? Я с трудом удержался от смеха, особенно когда заметил, как скривился Флорентий.
- За что ж тебя так родители не любят? – не удержался я от шпильки.
- Есть за что, - охотно поделился разговорчивый охранник.
- Руслан! – выкрикнул, гневно глядя на него, Рен, присаживаясь за стол рядом с ним.
- Побольше уважения, племянничек.
Понятно, значит, Руслан – дядя Рена.
Хорьку, по всей видимости, надоело сидеть на руках у хозяина, и он стал извиваться всей своей упитанной тушкой, и наконец Рен, которому было неудобно есть одной рукой, осторожно спустил своего питомца на пол, я заглянул под стол и увидел, как тот обнюхивает хозяйские ноги в шлепках. Затем он усердно обнюхал и даже попытался куснуть ботинки Руслана. Ноль внимания. Да что же это такое? Хорек стал на задние лапы, выпрашивая угощение. Опять игнор. Мне было смешно наблюдать за интересным зверьком. Хорьков я видел только в телевизоре и зоопарке, куда водила меня в детстве маменька.
Хорек перешел к ногам Глеба, сидевшего рядом со мной, и, видимо, они ему показались самыми аппетитными, так как он загукал и, вцепившись коготками в ткань штанов, полез по ногам. Оказавшись на коленях приятно удивленного Глеба, зверек чихнул и поднял свою хитрую мордочку, встретившись с ним взглядом.
- Какой упорный! Всегда добивается цели? – улыбнулся Глеб.
- Скорее, вижу цель – не вижу препятствий, – буркнул Рен, откусывая огурец. - Глебка, иди ко мне!
Я, удивленный такой фамильярностью по отношению к охраннику, вскинул голову, но оказалось, Флорентий (Господи, хоть бы не забыть это имя! Это же оружие против несносного Рена) обращался к своему хорьку.
Зверек какое-то время гипнотизировал взглядом тезку и, поняв, что угощения таким образом он не дождется, решил все брать в свои лапки. Фыркнув, хорек смело полез на стол, игнорируя возмущенные возгласы Руслана.
- Он у тебя, наверное, голодный? - спросил Глеб и взял с тарелки кусочек жареной колбасы, предложив его хорьку.
Глебка обнюхал предложенное угощение и осторожно куснул. Громкий вопль Рена заставил зверька подпрыгнуть, но угощение он тем не менее из зубов не выпустил и припустил между тарелками. Я подхватил свою, доедая остатки ужина и наблюдая за бесплатным цирком.
- Ты что, офигел?! – гневно зыркая на мужчину, завопил Флорентий. – Ему нельзя колбасу! Ему ничего нельзя с общего стола!
- Да что за срань господня! – возмутился Руслан. – Флор! А ну немедленно поймал свою крысу и посадил ее в клетку!
- Это хорек! – завопил Рен, но поймал питомца и вынес с кухни.
- Да ладно тебе, Рус, - успокаивающе сказал Глеб. – Чего ты разошелся? А хорек действительно прикольный и симпатичный.
- Достал он меня уже со своим хорьком! Ты прикинь, у него в клетке гамак, на котором он спит. Не, ну нормально? Гамак! Прям не клетка, а дворец.
- Ну и пусть, тебе это как мешает? Заботливый, значит, раз так возится с животным, хорошим отцом будет. А если гамак тоже хочешь, так купи и повесь между деревьев.
- Ты чо, Глеб? Каким отцом? Или ты думаешь, что он может забеременеть? – Руслан аж вилку положил на стол от возмущения, а я начал вставать из-за стола, чтобы убраться подобру-поздорову – терпеть не могу присутствовать при любых разборках.
Незамеченным уйти мне не удалось, Глеб тут же повернулся в мою сторону:
- Ты куда?
- Да я пойду. Спасибо за ужин, было очень вкусно, - расшаркался я.
- Ну нет, - схватив меня за запястье, Глеб потянул назад на стул, - а чай с тортом?
- С тортом? – растерялся я.
- Глеб – дежурный по кухне сегодня – такой хозяйственный, даже торт испек, - раздался голос вернувшегося Рена.
- Серьезно? – повернулся я к Глебу.
- Нет, конечно, - усмехнулся он, - просто Руслан, когда ездил в Киев за Флорентием, закупал продукты для кухни и тортик заодно купил. Доставай, Максим.
Охранник, названный Максимом, сидевший ближе всех к холодильнику, открыл, не вставая, дверцу и вытащил коробку с тортом. «Киевский» - мой любимый. Я непроизвольно заулыбался, не заметив, как поднял брови Глеб, глядя на мою улыбку, и как скривился и зашипел Рен. Маменька редко покупала сладости – пекла сама и очень вкусно, но «Киевский» - это ж «Киевский», он ни с каким домашним безе не сравнится.
Мы дружно попили чай с тортом, и я стал прощаться в надежде немного побродить по усадьбе перед сном.
- Я тебя провожу, - подхватился Глеб.
Я пожал плечами: пусть идет проветрится, мне-то что? Уже выходя с кухни я вспомнил о своем сожителе.
- Ой, а у вас нет чего-нибудь для котика.
- Какого котика? – одновременно спросили Руслан и Максим.
- Ну, с усадьбы, - пояснил я.
Охранники переглянулись, и более общительный Максим уточнил:
- Ты кота с собой привез?
- Да нет же! – опять та же песня.
- Мы никакого кота не видели, и босс ничего не говорил.
- Черно-белый гладкий котяра, - вдруг подключился, к моему огромному удивлению, Рен.
- Ты его тоже видел? – заинтересовался Глеб.
- Ну да, утром сегодня, когда приехал.
Ну слава Богу, а то с всеобщим отрицанием я еще решу, что у меня глюки.
- Со вчера осталась пара котлет, - неожиданно сказал молчаливый Максим. – Подойдут?
- Конечно! – засиял я. – Спасибо!
- Не за что, - улыбнулся тот, полез в холодильник и вручил мне завернутые в кусочек фольги котлеты.
По дороге к усадьбе Глеб стал спрашивать меня, не нашел ли я уже карту сокровищ.
- А что, должен? – со смехом поинтересовался я.
- Ну не знаю, - улыбнулся Глеб, - усадьба старая, к ней прилегает приличная территория с парком и садом, мало ли?
- Пока не нашел, но у меня впереди еще очень много неразобранных полок. Кстати, я все спросить забываю, а откуда тут можно позвонить? Мобильный не ловит, телефон, я так понимаю, внутренний. Как вы связываетесь с близкими?
- Точно! С мобильника можно позвонить, но только нужно выйти за ворота.
- Серьезно? А в чем разница?
- Не знаю, - развел руками Глеб, - тут словно аномальная зона какая-то, только радиации нет – босс проверял.
Мы зашли в темную переднюю, и Глеб, как и вчера, подсвечивая себе фонариком, повернул рубильник, включающий свет в коридорах.
- Никит, может, у нас будешь ночевать? – как-то несмело спросил Глеб.
Я удивленно обернулся:
- Чего?
- Ну, тебе тут не страшно одному?
- Чего? – снова переспросил я в полном недоумении.
Здесь, страшно? Почему ему такое в голову взбрело? Наоборот, только войдя в усадьбу, я почувствовал словно вернулся домой, туда, где меня любят и ждут. Я провел пальцами по гладкому, полированному дереву широких перил, окаймляющих лестницу, чувствуя теплую, живую энергетику. Хотелось приложиться к ним щекой, закрыть глаза, но я не стал шокировать Глеба и просто ответил:
- Нет, мне тут совсем нестрашно, наоборот очень приятно и интересно к тому же.
Глеб покачал головой:
- Тогда ладно, хотя мы тут все себя чувствуем как-то неуютно. Ты приходи на завтрак, не забудь. Завтра Руслан дежурит, он получше меня готовит.
- Да? – улыбнулся я. – Ты приготовил прекрасный ужин.
- Скажешь тоже! – смутился Глеб и, махнув мне рукой, направился к выходу, а я пошел на кухню кормить кота.
Разломав одну котлету на блюдечко, вторую спрятал в холодильник и пошел побродить немного по усадьбе.
Мне очень хотелось осмотреть кабинет, я обнаружил его как раз напротив библиотеки еще утром, но сомневался, что мой наниматель одобрит такое рвение: все-таки кабинет никакого отношения к архиву и ко мне не имел. Но, Боже, эта усадьба – она же как музей, здесь столько интересного! Я даже открыл в кабинет дверь и постоял на пороге, глядя на старинный секретер, но так и не посмел войти, хотя мне очень хотелось посмотреть, что прячется в ящичках этого раритета.
Утром я бегом отправился в привратницкую на завтрак; Руслан приготовил омлет, очень пышный и вкусный, прям как у маменьки, и я с тоской вспомнил вчерашнюю яичницу с колбасой. Также мне был выделен небольшой кусочек оставшегося тортика, и быстренько его прикончив я помчался в архив, отказавшись от помощи Флорентия, которую мне пытался навязать Руслан. Сам Флорентий еще безмятежно спал.
И только войдя в дом, я вспомнил, что хотел попросить стремянку и набрал единицу на телефоне.
- Охрана слушает, - раздался уверенный голос Глеба.
- Привет, это Никита, - я чувствовал себя идиотом – только ж виделись за завтраком. – Забыл сказать, мне стремянка нужна, а то с пола я уже скоро не буду доставать до полок и желательно, чтобы кто-то подстраховал: там нужно с верхней полки коробку убрать, а то она так угрожающе нависает.
- Задачу понял, будет тебе стремянка и помощник.
Глеб говорил так официально, что я занервничал:
- Спасибо.
Глеб засмеялся:
- Ладно, бывай.
Закопавшись в архиве, я напрочь забыл про обещание Глеба; пятая полка, которую я начал разбирать, находилась на уровне лица, и мне было не слишком удобно с ней работать: приходилось вытаскивать стопки документов, класть их на пол и смотреть, что с ними делать дальше. Тут было много ненужного хлама, но я все честно просматривал и сортировал: что-то клал на стол, чтобы посмотреть внимательнее, что-то в отдельную кучку на полу – на выброс, но решать хозяину. Я уже был весь припорошен пылью: и маска, и очки, и волосы, когда услышал какой-то шум. Я сразу посмотрел вверх – не рушится ли на меня коробка и вспомнил про так и не принесенную стремянку: прошло уже несколько часов, неужели Глеб наконец про нее вспомнил?
- Эй! – раздался голос из библиотеки. – Есть тут кто?
- Есть! – не слишком довольно откликнулся я и повернулся в ту сторону.
А если б меня за это время пришибло тем коробом? И дела никому нет.
В проеме между стеллажей показался молодой, такой же высоченный, как Глеб, только не такой накачанный мужчина. Может, это Максим? Я вчера как-то не обратил на него внимание: хорек и Флорентий отвлекли по полной; людей я запоминал так же плохо, как и имена.
- Наконец-то, - недовольно буркнул я. – А где стремянка?