– Это не считается, – возразила я.
– А что считается? – полюбопытствовал он.
Ладонь замерла.
– Ты подслушал наш разговор? – вопросом на вопрос ответила я.
– Всего-навсего не отходил далеко. Морская сестра – так, кажется, это называется в Приморском королевстве?
Я кивнула. Ладонь переместилась на внутреннюю сторону бедра. Уже довольно близко, но всё-таки ещё не там, где, охотно откликаясь, возникла знакомая сладкая пульсация.
– Мне всегда было интересно, что на самом деле представляет собой связь обычного человека и русалки.
– Жители Приморского королевства испокон веков поклонялись морским богам и чтили морской народ. Когда в королевстве рождается ребёнок, его родители могут попросить нас о защите и покровительстве и если боги одобрят просьбу, то дитя связывается специальным ритуалом с русалкой подходящего возраста. Связь неразрывна, если с человеком что-нибудь случится в море, его сестра-русалка поможет ему, где бы тот ни находился. Может даже вернуть к жизни, если, разумеется, человек именно утонет, а не упадёт с дерева или кто-то не ранит его… или он не пробудет мёртвым слишком долго…
Пальцы словно невзначай провели по коже, будто рисуя некий узор, я вздрогнула от щемящего, волнующего предвкушения и вцепилась в свободный подлокотник.
– Ты продолжай, – невозмутимо подбодрил меня оборотень и убрал руку.
И всё?! Издевается, что ли?!
– Покровительство русалки уберегает от гнева морской стихии, и… – оборотень поднял руку, коснулся моей шеи, погладил легко, отчего я сжала подлокотник сильнее. Странно, шея-то как раз вполне невинная часть тела и поглаживание её не должно бы вызывать столь бурной реакции. По крайней мере, по моим представлениям. – И… в общем, если соблюдать меру и не требовать у моря больше, чем оно даёт, всегда будет хороший улов и… – я сглотнула в попытке сосредоточиться на теме беседы и подобрать нужные… или хоть какие-нибудь слова. Предвкушение схлынуло, концентрируясь горячим источником между бёдрами.
– Хорошо. А русалкам какая польза?
– Русалкам? Если русалка покидает свою стихию, то на суше её земной брат или сестра должен оберегать и защищать русалку так же, как и она его в море. Предоставить кров, еду и… и покровительство… – кончики пальцев коварно спустились на ключицу, отвели в сторону ворот халата. Нет, точно издевается! – И, как и русалка в море, так и человек на суше чувствует свою морскую сестру и найдёт, где бы она ни была…
– Младший принц Приморского королевства, – протянул оборотень, пока обнаглевшие пальцы скользили по верхней части груди.
– Мы родились в один год, поэтому нас и связали, – и потому, что королевских детей уже давно принято связывать с отпрысками морского царя. Кровь к крови, подобное к подобному, как говорится.
– М-м-м, а что насчёт этих историй?
– К-каких историй?
– Всяких и разных, о отнюдь не братской любви к своим… хм, морским сестричкам.
Что за намёки позволяет себе этот… кобель блохастый?! Что я и Ланс можем… Мы, знающие друг друга практически с колыбели?! Любящие друг друга настолько, что никому из нас и в голову не придёт начать распускать руки?!! Или люди в принципе не верят в сугубо платоническую любовь между двумя разнополыми субъектами, не связанными родственными кровными узами?
И не только люди, похоже.
– Волк озабоченный! – я со злостью пихнула оборотня кулаком в плечо в попытке оттолкнуть от себя.
Естественно, мой слабый тычок оборотня не впечатлил. Он лишь улыбнулся – а-а, я его позабавила, да?! – снова убрал руку и неожиданно подхватил меня, поднимая из кресла. Я ахнула, а оборотень развернулся и уложил меня на столик.
– Он хрупкий, не выдержит, – сразу предупредила я. А моей спине сегодня от земли досталось, терпеть ещё и деревянный столик на тонких ножках определённо выше наших с ней возможностей.
Оборотень покладисто снял меня со столешницы, перехватил поудобнее и понёс. В мою спальню. Как к себе домой, да. Дошёл до кровати под балдахином на резных столбиках, поставил меня на ковёр возле постели.
– Что ты делаешь? – спросила я.
Поздравляю, Дани! Самый глупый вопрос, который можно задать в данной ситуации!
– Надеюсь, кровать крепкая, – вместо ответа философски заметил оборотень, развязал пояс, снял с меня халат и отбросил явно ненужную одёжку в сторону.
Так это он решил довести дело до конца? Здесь, в моей спальне? Конечно, на кровати удобнее, чем в лесу на земле, но… несколько неожиданно. Я не предполагала, что так скоро… что мы вообще когда-нибудь увидимся вновь…
Вроде и очевидно, что надо позвать на помощь, начать сопротивляться, но язык не поворачивался и, признаться, грызло любопытство, как оно всё будет дальше, после первых поцелуев и объятий, и не на книжных страницах, а в жизни.
Оборотень тем временем снова подхватил меня на руки и уложил на постель. Лёг сам, накрывая меня своим телом, и сразу приподнялся, посмотрел внимательно.
– Не хотел тебя обидеть или оскорбить, прости, – вдруг извинился он. – Как выяснилось, некоторые вещи намного сильнее нас и сложно им что-либо противопоставить… Ты что-нибудь знаешь о наших законах?
– Волчьих? Нет, – и не интересовалась никогда. – Лишь то, что известно большинству. А-а... – от взгляда, изучающего моё лицо пристально, с удивительной ноткой нежности, внезапно стало неловко.
– Что?
– Ты мне своё имя назовёшь или у вас не принято представляться… – случайной добыче? Или нечаянной любовнице?
– Кейтен.
Хм, а фамилия или какое-нибудь второе имя у оборотней бывают?
Моих губ коснулись бережным поцелуем, но теперь у меня есть опыт! Правда, совсем чуть-чуть, но всё ж не голая теория! И я сразу открыла рот, позволяя углубить поцелуй и желая повторить все те восхитительные дневные ощущения. Обняла оборотня за шею, затем провела кончиками пальцев по широким плечам и твёрдой спине. Такого мужчину ещё найди, поэтому пусть всё будет здесь, сейчас и с ним. Не самый плохой выбор, если подумать. Я пробежалась подушечками пальцев по бицепсам, оценивая литые мышцы. Совсем неплохой. Удачный, можно сказать. А если ниже спуститься? Вид сзади был очень даже хорош, а на ощупь должен быть…
Добраться до намеченной цели не успела – Кейтен отстранился от моих губ, и следующий поцелуй достался уже моей шее. Потом плечу и целая россыпь – верхней части груди и ложбинке. Собственные руки пришлось убрать. Я закрыла глаза, сосредоточилась на новых для меня ощущениях, которые рождались от каждого прикосновения оборотня, на дрожи под кожей и на коже от слегка царапающей её щетины, на источнике внизу живота, с каждым мгновением становящимся всё более горячим. И когда на соске сомкнулись губы, а вторую грудь накрыла, слегка сжимая, ладонь, я лишь выгнула спину и резко выдохнула. Губы же, оставив грудь, продолжили неспешное, но уверенное движение вниз по телу. Мужские руки скользнули по бёдрам, сгибая мои ноги в коленях. Внутри всё сжалось в остром пьянящем предвкушении, а Кейтен, аккуратно обойдя вниманием пылающий жаром источник, покрыл поцелуями моё правое бедро, ногу… добрался до колена и… лизнул оставшуюся после приземления ссадину. Я аж глаза открыла.
Неправильный секс выходит, в книгах такого не было однозначно!
– Что ты делаешь? – возмущённо повторила я и села.
В ответ меня быстрым движением уложили обратно.
– Лежи смирно, – посоветовал оборотень и повторил всё с левой коленкой.
Всё-таки неправильный оборотень.
Возможно, извращенец.
Ладно, раз сначала не возражала, значит, считай, согласилась на большую часть его действий, поэтому терпи теперь. Мало ли у кого какие предпочтения, главное, чтобы не совсем уж дремучие извращения… Плётку и цепи я вряд ли оценю по достоинству.
Новая дорожка нежных поцелуев вверх по ноге, и я выгнулась сильнее, наконец ощутив долгожданное прикосновение губ и языка к средоточию жара и желания. Мои пальцы сами сжали покрывало на постели, воздуха едва хватало, кажется, не только в лёгких, но и вокруг. Лежать смирно не получалось, меня словно неумолимо утягивало под воду, в тёмный бурлящий омут. Горячая тьма окутала со всех сторон, на несколько томительных, нетерпеливых мгновений оплела душащим коконом и обрушилась волной, в разы мощнее и горячее всех предыдущих. Не сдержавшись, я застонала, чувствуя, как она наполнила тело, будто сосуд, до краёв, отдаваясь покалыванием в кончиках судорожно стиснутых пальцев и яркими вспышками под сомкнутыми веками. Владычица океана, если остальное хотя бы наполовину так же прекрасно, волнительно и упоительно, то пусть продолжает, я даже боли не боюсь…
Осторожный поцелуй, запечатлённый на внутренней стороне бедра, отвлёк меня от умиротворяющего качания на волнах блаженных ощущений. Что, переходим к основному?
Кейтен вытянулся, на секунду прижал меня своим телом к постели, поцеловал в кончик носа и улёгся рядом. Не переходим?
– Мне пора, – с сожалением сообщил оборотень.
– Куда? – вяло полюбопытствовала я. Неожиданно возникло странное желание перевернуться на бок, прильнуть к мужчине рядом, положив голову на его плечо.
– На работу.
На работу так на работу…
Работу? Вечером?!
Кейтен встал с кровати, направился к выходу на балкон. У маленького письменного стола перед окном замедлил шаг, глянул через плечо на растерянную меня и, усмехнувшись, достал что-то из кармана брюк, бросил на столешницу. Круглый предмет сверкнул золотом в лучах заходящего солнца и со звоном упал на гладкую поверхность. Оборотень молниеносно выскочил из комнаты, пересёк балкон и перемахнул через балюстраду. Я вспугнутой рыбкой слетела с постели, кинулась было следом, но случайно посмотрела вниз и выходить на балкон разом передумала. Я-то к обнажённому телу привычная, по крайней мере, выше пояса, а люди сразу нервничать начинают, и мало ли кому приспичит по саду прогуляться да небом совершенно некстати полюбоваться, а тут русалки голые, во всей естественной красе. И что оставил Кейтен? Я приблизилась к столу, настороженно разглядывая золотой кругляшек. Неужели это… монета? То есть оборотень оставил мне… деньги?
Деньги?!
Да за кого меня этот волчара принимает?! И за что, кстати? Я же ничего не делала, только лежала и… стонала. А за это вроде не платят.
Я взяла кругляшек, повертела в руке. Он не золотой, а позолоченный – кое-где на ребре позолота успела облезть, открывая тёмный и явно не столь благородный металл. На одной стороне изображён чёрный женский силуэт, на другой красная надпись наискосок – «Алый лепесток».
Определённо не монета. Тогда что?
Глава 3
Утро началось традиционно для Лазурного королевского замка.
С песнопений.
– О, отец наш Солнце, приветствую тебя-а-а-а! – доносился с балкона третьего этажа на редкость громкий и заунывный голос Люсинды.
Я перевернулась на другой бок и натянула одеяло на ухо.
– Теплом своим ты согреваешь землю эту-у-у-у!
И нет бы в сад пошла, рыбёшка непуганая! Или хотя бы спала подольше, как все нормальные леди её возраста, которых раньше полудня не добудишься!
– Питаешь светом благодатным свои-и-и-им!
Может, отец-солнце сжалится над своими бедными детьми и как-нибудь заткнёт эту… это недоразумение?!
Я слезла с кровати, захлопнула оставленную накануне открытой балконную дверь, тряхнула сонетку и побрела в ванную комнату. Всё равно уже не поспишь и даже не поваляешься. И балкон покоев Люсинды как раз под моим находился.
Усевшись на бортик ванны, я принялась чистить зубы. У кого бы узнать, что это за «Алый лепесток» такой, причём желательно не вызывая подозрений? Понятно, что это какое-то общественное заведение, только как Кейтен с ним связан? И зачем оборотень оставил мне этот значок? Или он там работает? Знать не хочу, кем может работать молодой привлекательный мужчина в заведении с таким двусмысленным названием и женским силуэтом на эмблеме. И…
Я опустила рассеянный взгляд на свои коленки. Моргнула, провела рукой сначала по одной, затем по другой. Поднялась, поставила ногу на бортик ванны, посмотрела поближе. От ссадин не осталось и следа. Но как? Регенерация у нас лишь чуть лучше, чем у людей, и даже царапины не заживают меньше, чем за сутки!
Оборотень. И его… хм, слюна. Надо же, какой чудодейственный эффект.
Дождавшись горничную, я попросила принести мне завтрак в комнату и переоделась. Позавтракала и, прихватив значок, отправилась к тому, кто знал если не всё на свете, то, по крайней мере, довольно многое.
В теории.
Почему-то среди людей считалось, что уважающий себя колдун либо колдунья должен проживать или в избушке в глухом лесу, или в высокой башне. Террена решила не отступать от этого странного правила, и потому колдовской покой королевы находился в башне, в просторной комнате под самой крышей. Когда-то призванный колдуньей и охраняющий вход в башню дух-привратник меня беспрепятственно пропустил, материализовавшись передо мной белым облаком с провалами глаз. Я поздоровалась, окованная железом дверь распахнулась и я, подняв юбку выше колен, начала восхождение по винтовой, кажущейся бесконечной лестнице с крутыми ступеньками. В результате – и как обычно, впрочем, – в комнату я вползла едва ли не на четвереньках, запыхавшаяся и с колотьём в боку.
– Обязательно… было… забираться… так высоко? – риторически вопросила я, кое-как на полусогнутых добравшись до ближайшего свободного стула.
– Пройденные препятствия повышают ценность победы, – откликнулась королева из-за стола.
Я рухнула на стул, вытянула ноги и попыталась отдышаться. Как и Люсинда, Террена вставала рано, пользуясь свободными утренними часами, чтобы уединиться в покое, почитать, сделать записи или приготовить новое зелье.
– Ты не ужинала, Дани, – заметила королева.
– Я не была голодна, – после ухода Кейтена я долго валялась в постели, то изучая значок, то заново переживая упоительные моменты наслаждения, и, в конце концов, заснула.
– Ты уверена, что всё в порядке? – проницательно посмотрела на меня Террена. – Не всеми вещами можно поделиться с братом, как бы близок он тебе ни был.
Да, о некоторых событиях Лансу я не расскажу. Просто не смогу. Слишком интимно, лично и брат не поймёт.
Кажется, я покраснела. Смутившись окончательно, я опустила глаза.
– Я не настаиваю. Но если захочешь поговорить или тебе потребуется женский совет, я всегда готова выслушать и поддержать, – королева встала, подошла к небольшому очагу и помешала булькающее содержимое в котелке над огнём.
– Благодарю, – я помедлила, нащупала в кармане юбки значок. – Террена, могу я воспользоваться вашим зеркалом?
– Если он тебе скажет хоть что-то дельное – пожалуйста.
Поднявшись со стула, я направилась в дальнюю часть комнаты, где у стены на отдельном столике находилось зеркало. Большое, овальное, в массивной позолоченной раме с причудливым узором. Королева рассказывала, что случайно купила его ещё до замужества, у одного незадачливого торговца антиквариатом, невесть где ухитрившегося разжиться редким артефактом и даже не представлявшего истинных свойств товара. Если верить древним свиткам по магии, заключённые в зеркала сущности знали всё обо всём и обо всех и могли показать любое требуемое место или человека, но то ли информация в свитках давно и безнадёжно устарела, то ли Террене попалось особенное зеркало.
Я выдвинула из-под столика пуфик, уселась. Гладкая поверхность ничего не отражала, глядя на меня серебристым металлическим провалом.
– Зеркало, зеркало, с добрым утром, – поздоровалась я.
– И что в нём доброго? – унылым мужским голосом отозвалось зеркало. – Ничто в этом суетном бренном мире не способно порадовать меня. Всё тлен и пустота.
– Опять депрессия? – участливо осведомилась я
– Лишь осознание тщетности моего существования.
Кажется, это уже третье осознание в этом месяце.
– А могу я узнать кое-что?
– Людей не ищу. Нелюдей тоже. По поиску сокровищ, кладов и артефактов просьба обратиться к другому зеркалу. В прошлое и будущее не заглядываю – я вам не гадалка и не провидец.
– И зачем ты тогда нужен? – поинтересовалась королева из глубины покоя.
– Могу сказать, кто на свете всех милее, прекраснее и далее по списку, – с готовностью сообщило зеркало. – Не желаешь, госпожа, узнать всю правду, кто в этой комнате самый красивый, самый умный и самый обаятельный?
– Нет, спасибо, – отказалась Террена и вернулась к столу, зашелестела страницами открытой книги.
– Я! – в зеркале появились топазовые кошачьи глаза, хитро прищурились, изучая меня. – Зато Дани тут самая милая, да? Чего тебе, милочка?