Константин занял его место, открыл бортовой журнал, пробежался глазами по записям.
Точка старта – планета Нибиру Солнечной системы. Точка назначения – планета Олкеба системы Шрея. Цель – переговоры с представителем Домината ШрейЗиРэн.
Далее следовал список членов команды, незначительные технические подробности и перечень подготовленных к обсуждению вопросов. Ничего особенного – большей частью они касались новых торговых договоренностей. Никаких упоминаний о Тасали.
Разумеется, все эти записи вносило ответственное лицо, но, по сути, они не являлись доказательством чего‑либо. Однако, чтобы получить доступ к автоматическим самописцам, требовалось особое разрешение и особые полномочия, которыми Сконев не обладал. Это дело внутренней службы безопасности Триумвирата.
Единственное, что условно доступно ему, — хранимая в навигационной системе история полета. Но систему надо еще заставить работать.
— Что же вы здесь забыли? — задумчиво произнес Сконев, искоса глядя на пилотов.
Даже если предположить, что навигационная система вышла из строя и корабль невероятным образом понесло по гиперпорталам, то оставался вопрос отсутствия на борту команды и крайне странное состояние пилотов. Это никакими сбоями в системе не объяснить.
— Фэррол, как вы думаете, что с ними случилось?
Девушка, которая фиксировала полученные результаты исследований в электронный блокнот, подняла голову.
— Не знаю, капитан. Как вариант – крайняя степень истощения.
— Разрешите? — вступил в разговор Ян Богданович. — Вполне возможно, что это последствия инопланетного вируса.
— Вы так легко это говорите?
— А как я должен это говорить?
— Не боитесь пополнить ряды бледных истуканов? — Сконев еще раз взглянул в лицо девушки–пилота. Две сильнейшие эмоции – ненависть и ужас. Они переплелись воедино, стали двумя полюсами одного человека. Имей она возможность двигаться – что бы сделала? Бросилась бы на сидящую рядом Фэррол? Или забилась бы в самый дальний угол? А может быть, разбила себе голову в приступе неконтролируемого страха?
— Молодой человек, если бы вы знали, сколько мне довелось повидать… Мой опыт говорит мне, что не стоит беспокоиться. Видите ли, еще лет триста назад меня бы даже близко не подпустили к космическим перелетам. Старая развалина, что с нее толку? А теперь? Мне семьдесят три года, а я ни разу не жаловался на сердце, могу присесть сто раз и на память перечислить представителей флоры и фауны трех десятков планет. Знаете, я придерживаюсь такой точки зрения…
На этот раз Сконев не оставил слова астробиолога без внимания. Более того, он готов был тут же посадить его под арест, но решил отсрочить наказание, пока ситуация немного не разрешится. В действия и словах астробиолога таилась явная угроза для всей группы, даже если сам старик этого не осознавал.
— Опыт?! Ян Богданович, давайте раз и навсегда договорим, я вам не молодой человек. Будет достаточно обращения – капитан. И еще – никакой инициативы, никакого излишнего проявления опыта. Строгое выполнение поставленных задач. Мы друг друга поняли?
— Да… капитан, — старик еле заметно улыбнулся.
— Их надо поместить в карантин, — Сконев кивнул на пилотов. — И вас тоже, Ян Богданович. Вы теперь ценный и потенциально опасный образец.
— Капитан… — на связь вышел Нил Джек. В том, как он произнес одно это слово, чувствовалось напряжение. Но что способно вывести из себя хладнокровного десантника?
— Капитан… — повторил он. — Мы открыли этот отсек… — молчание. — Вам лучше прийти, посмотреть… — приглушенные голоса. — Нет, подождите. Я сейчас сам приду на мостик…
Сконев непонимающе уставился на аллари, словно та могла дать ответ на невысказанный им вопрос: что же они там нашли?
— Позволите с вами, капитан? — спросила Хеели Де Хан, словно почувствовала нарастающую в человеке нервозность.
— Конечно, — пожал плечами Константин.
Нил Джек вернулся в сопровождении техника.
— Вам не стоит идти одному, — сказал десантник. — На этом корабле случилось нечто очень странное.
— Я это уже понял. Проводите меня… нас с представителем Содружества аллари.
Нил Джек замялся, его рука как бы невзначай коснулась рукояти покоящегося в набедренной кобуре пистолета.
— Разрешите обратиться к представителю Содружества аллари.
— Обращайтесь, — Сконев все больше не понимал происходящее. Что за день такой? Что случилось со всеми этими людьми? То старик бездумно срывает шлем, полагаясь на якобы большой опыт. То теперь Джек не может связать двух слов. Сборище непрофессионалов! И это они только ступили на корабль. Что будет дальше?
— Уважаемая Хеели Де Хан, ваш скафандр имеет вооружение?
— Джек! — почти выкрикнул Сконев. Задавать подобные вопросы, находясь в столь щекотливой ситуации, как минимум, неразумно.
— Все в порядке, капитан, — остановила его аллари. — Да, скафандр имеет вооружение.
— Прошу прощения, но…
— Вы хотите остаться здесь и защищать ваших людей? Я правильно поняла?
— Да! — выдохнул десантник. — Дэйд Касад проводит вас. У дверей грузового отсека ждет Бишоп.
— Рядовой, вы намерены осознанно подвергнуть опасности жизнь представителя принимающей нас стороны?! В своем ли вы уме?!
— Идемте, — спокойно произнесла аллари. — Ответственность за этот шаг я беру на себя. Содружество не будет иметь к вам претензий.
— Касад, ведите! — резко бросил Сконев. Он любил держать ситуацию под контролем, а сейчас все шло кувырком. Подобного с ним не случалось очень давно.
Техник шел размашистым шагом, словно торопился или планировал так пройти не один километр.
Погруженные в полумрак коридоры не вызывали у Сконева каких‑либо эмоций, кроме раздражения и желания поскорее разделаться с этим заданием. Судя по всему, аллари отнеслись к инциденту спокойно, и не планировали предъявлять Триумвирату ноту недоверия. А большего от Сконева и не требовалось. Пусть координатор сам разбирается с пилотами, пропажей экипажа и, что самое главное, с несогласованностью теоретической и фактической целей полета шаттла.
— Сюда! — услышали они голос Бишопа.
Десантник стоял вплотную к наглухо закрытой двери, словно нарочно подпирал ее. К плечу прижат приклад штурмовой винтовки, дуло смотрит в пол.
— Что здесь у вас? — спросил Сконев.
— Думаю, там команда… — проговорил десантник, отводя в сторону винтовку, но полностью так ее и не убрав. — Предупреждаю сразу – зрелище не из приятных.
— Они мертвы, что ли?!
— Несколько человек. Точное количество определить не удалось. Все мертвы.
— Спасибо за предупреждение. Открывайте дверь.
— Капитан…
— Быстро!
Бишоп неопределенно дернул плечами, ухватился за край двери, помедлил, а потом резко рванул ее на себя.
Впервые в жизни Сконев захотел, чтобы встроенные в шлем визоры ослепли. Несмотря на то что света в отсеке почти не было, электронные глаза выдавали четкую, насыщенную цветовую картинку.
Пол, стены и даже потолок – все забрызгано кровью и ошметками плоти. Тягучая слизистая субстанция, подобно паутине, висела в углах, прогибаясь под собственным весом. Фрагменты человеческих тел изуверским ковром устилали скользкий пол. Руки и ноги – изломанные, потерявшие форму и лишь частично покрытые кожей, походили на изуродованных червей. Развороченные тела выставляли напоказ лопнувшие внутренности и медленно таяли, растекаясь грязно–черной жижей.
Сконев почувствовал непреодолимый приступ тошноты, судорожно ухватился за удерживающие шлем фиксаторы. Пальцы предательски дрожали, соскальзывали. Паника захлестывала все сильнее с каждым новом толчком желудка. Уже чувствуя, что больше не в силах держаться, Константин успел сорвать шлем. Голова непроизвольно подалась вперед. В нос ударил тяжелый запах начавшей разлагаться плоти. Его вывернуло наизнанку. Голова закружилась так, что перед мутнеющим взором поплыл отсек. Он почувствовал, как его обхватили за пояс и рывком вытащили обратно в коридор.
Глава 11
Солнечная система. Фактическая принадлежность – Триумвират человечества. Планета Земля. Город Санк–Пет. Железнодорожный перегон.
Монотонный стук до сих пор стоял в ушах. Голова раскалывалась. Четыре часа в пустом вагоне товарного поезда превратили окружающий мир в бесконечное мельтешение серо–коричневых пейзажей. Джи'м Скиф не сомневался, что в дополнение к травмам, полученным в аварии, подхватил воспаление легких. Пронизывающий сквозняк, казалось, выстудил его тело, став достойным продолжением ночной прогулки под дождем. Когда Джи'м выбирался из вагона на конечной станции, его зубы отбивали быструю чечетку.
Земля оказалась в точности такой, какой он ее себе представлял: мрачная, гнетущая, суровая. За те дни, что он здесь находился, солнце ни разу не пробилось сквозь плотный строй серых облаков. Здания большей частью имели приземистые кубические формы, напоминающие огромные металлические ящики с дверьми и окнами. Никаких ярких цветов – кругом угрюмые, одинаково одетые люди, много вооруженных патрулей. И это днем, когда закончился комендантский час.
Только чудом ему удалось разминуться с патрулями. Он старался быть незаметным, сливался с потоком, прятался в узких улицах и подъездах.
Санкт–Пет оказался весьма оживленным городом. Уже утром его улицы не пустовали. По дорогам сновал грузовой транспорт. Слышались лязг, гул, объявления, передаваемые по установленным на столбах громкоговорителям, протяжные гудки. Большая часть центральных улиц закована в камень, но стоит отойти в проулок, как камень сменялся топкой грязью.
Из курса истории Джи'м помнил, что больших городов на Земле немного. Большая часть населения проживает либо в военных гарнизонах и округах, либо в поселениях сельского типа. За прошедшие со времени катаклизмов годы климат планеты несколько смягчился, однако все еще оставался весьма суровым. Кроме того – далеко не все области, ранее пригодные для жизни, очистились от наведенной радиации.
Триумвират готовился к крупномасштабной компании по реанимации планеты, приведению ее к состоянию, близкому к тому, что было до катаклизмов. Но климатические установки все еще находились на стадии разработки, а очистных сооружений возводилось крайне мало.
Триумвират – союз трех планет, созданный вскоре после высадки первых экспедиций на Нибиру. Союз, чей целью стало объединение человечества, разрозненного и обескураженного глобальными изменениями в среде своего обитания. Но, как и многие другие благие начинания, со временем идея триумвирата исказилась. Правительства Нибиру и Луны не спешили вытаскивать Землю из состояния вечного просителя. И пусть проситель обладал внушительными кулаками и иногда позволял себе бряцать оружием, но диктовать свои правила он не решился еще ни разу.
Вечная борьба за жизнь. Слабым здесь не место. А Джи'м Скиф чувствовала себя очень слабым. Особенно сейчас, после последних изнурительных суток. Он стал дерганым, вздрагивал от каждого шороха. Ему казалось, что за ним неотрывно следят. Стоит потерять бдительность – и все: представители службы безопасности заломят руки за спину, отведут к маршалу. И дело не в том, что Скиф так уж опасался за свою жизнь – постоянные холод и боль в груди притупили чувство самосохранения. Из памяти не шло увиденное на отдаленной пограничной заставе, где его и нашли – съежившегося и дрожащего.
Нет, маршал не просто так пришел за ним. Теперь это понятно. Он агент! Он хочет заставить его замолчать. Но люди должны знать правду. Должны! Пока еще не поздно!
Джи'м двигался вдоль железнодорожного полотна, прячась за редкими кустами, опорами мостов, спускаясь в низины по насыпи. Чем дальше, тем больше ему попадалось людей. Большей частью рабочие, грузчики, операторы технического транспорта. Впереди же маячила громада космопорта: сплошное нагромождение труб, ангаров, различных хранилищ, вспомогательных строений. Сюда приземлялись многочисленные шаттлы с грузами. Отсюда же они стартовали. Отсюда грузы по транспортным артериям растекались на сотни километров вокруг.
Красными, воспалившимися глазами Скиф посмотрел в небо. В серую муть поднимался угловатый шаттл. Сколь недосягаемым он казался.
Джи'м вышел на бетонную крытую площадку, заставленную контейнерами. Они стояли так, что образовывали настоящий лабиринт. Вокруг суетились люди. Некоторые контейнеры открыты, и из них на погрузчиках вывозили ящики. Все это действо походило на суету в разворошенном муравейнике. Скиф, держась ближе к контейнерам и стараясь выглядеть расслабленным, направился через площадку к чернеющему за ней туннелю.
— Эй, парень, ты что тут делаешь?! — долетел до него недовольный возглас.
Джи'м не придал услышанному значения, но шаг прибавил.
— Стой, я к тебе обращаюсь!
Скиф украдкой обернулся.
— Да–да, хиляк! Бегом ко мне!
Примерно в десяти метрах от него стояли двое вооруженных автоматами людей. Джи'м почувствовал, как внутри все обрывается. Немного отвлекся, поверил в удачу – и вот итог.
— Я не понял, мясо, ты оглох?!
— Что за падаль? — скривился его напарник.
— Никак нет, — еле слышно пролепетал Джи'м.
— Что нет?! — хохотнул первый. — Не падаль? И откуда столько говна вылезает? Сидел бы в своей норе, мясо. Или здоровья много? Так мы это сейчас поправим!
Джи'м затравленно осмотрелся, ища поддержки. Рядом кипела работа. Никто не обращал внимания на назревающий конфликт. Значит, помощи ждать неоткуда.
— Язык в жопу засунул? Что молчишь?
Патрульные шагнули к Скифу.
Он рванул по площадке, поскользнувшись, завернул за угол ближайшего контейнера. Там налетел на стопку мягких, словно большие подушки, свертков. На секунды потерял равновесие, чуть не упал. За спиной уже слышался приближающийся топот. В том, что патруль откроет по нему огонь, сомнений нет. Джи'м метнулся к одному контейнеру, потом резко к другому. Снова завернул за угол.
— Стоять!
Прозвучала короткая очередь. То ли в него, то ли предупредительная – в воздух.
Джи'м рефлекторно пригнул голову, но даже не подумал остановиться. Подобно зайцу, он вилял по коридорам, образованным высокими стенками контейнеров. Несколько раз на пути попадались люди, один даже попытался преградить ему дорогу, но Скиф с разбегу толкнул его в грудь, а когда человек отшатнулся, — бросился в открытый зев контейнера. К счастью, металлический ящик оказался сквозной. На противоположной стороне зиял открытый выход.
— Где он?!
— Побежал туда!
— Урод!
— По ногам стреляй!
Джи'м почти добежал до вожделенного светлого пятна, когда снова услышал грохот автоматной очереди. На этот раз определенно стреляли по нему. Он с разбегу упал на металлический пол, проехался по нему еще метра три, откатился под защиту стопки тюков. Тяжелые пули буквально взрывали стоящие в контейнере ящики. Оглушительный грохот заполнил относительно небольшой объем контейнера. Скиф свернулся калачиком, притянул ноги к подбородку, закрыл голову руками. Автоматы серии «Молот», которыми были вооружены охранники, не предназначались для ведения стрельбы на дальних дистанциях, зато на расстояниях до ста метров обладали внушающей убойной силой.
Джи'м с жадностью глотал воздух, но не мог надышаться. Легкие будто превратились в бездонные пыльные мешки.
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Сквозь вязкий звон в ушах Скиф расслышал ругань. Он осторожно выглянул из‑за тюка. У противоположного входа патрульные что‑то пытались объяснить человеку в штатском. Они активно жестикулировали, указывали в направлении Джи'ма.
По всей видимости, в дело вмешался или владелец контейнера, или управляющий площадкой. Скиф не хотел забивать себе этим голову. Он ползком добрался до выхода и, улучив момент, когда на него не смотрели, выскользнул прочь.
Несмотря на переполох, мало кто из рабочих бросил свою работу. В радиусе сотни метров от места перестрелки людей действительно почти не было, но потом все возвращалось на круги своя. Так как персонал, работающий на площадке, одевался сплошь в мешковатые комбинезоны все больше камуфляжных расцветок, то Джи'м не вызывал подозрения. Он даже остановился перекинуться парой слов с небольшой группой, обсуждавших случившееся. Но говорил недолго. Ощущение всеобщего заговора основательно укоренилось в его сознании.