Но там он был дома, окруженный вещами и книгами, которые любил, здесь же в чужой и чуждой ему обстановке не радовали даже книги. Точнее, не то, чтобы не радовали, очень даже радовали, угнетало отсутствие живого тепла. Дома он мог выйти в город, перемолвиться словом с лавочниками или соседями, да даже с курами, а здесь его единственными собеседниками стали книги. Библиотеку случайно, а может и не случайно, в этом замке ни в чем невозможно быть уверенным, он нашел на третий день своего пребывания тут. За это время он понял уже, что замок выполняет практически все его желания. Библиотека была огромной, пока это было самое высокое помещение, что он здесь видел, с пола до потолка все стены закрывали стеллажи с книгами, на полпути вверх опоясанные открытой галереей с балюстрадой. Имелась также лестница с площадочкой наверху, окруженной с боков перильцами, снабженная колесиками, которые передвигались по длинной канавке, вделанной в пол. Источниками света в библиотеке были канделябры, стоящие на высоких подставках, и арочные окна, верхушки которых достигали потолка, а подоконники находились почти вровень с полом. Пожалуй, это была самая светлая комната в замке. Был также в библиотеке большой камин и несколько столиков с креслами.
Библиотека стала излюбленным местом пребывания Эмиля. Как-то среди свитков и манускриптов, судя по ажурной вязи, заполняющей их, они были на арабском языке, он нашел свернутые в трубочку миниатюры, изображающие неведомого юношу. На одной он был изображен в полный рост: стоял, облаченный в рыцарскую броню, опираясь рукой на длинный меч, длинные светлые волосы развевались на легком ветру. Судя по всему, изображению было не меньше трех веков. Другая миниатюра представляла собой портрет этого же человека. За столько лет краски не выцвели, и лицо было таким четким, что хорошо различались не только яркие серые глаза, но и серьги в ушах в форме драгоценных изумрудных капель. Под миниатюрами была каллиграфическая подпись: "Принц Антуан, 1317 год". То есть портрет рисовался почти триста лет назад. Он не мог сказать, что именно привлекло его в этом лице, чуть надменном, спокойном, мужественном, даже не самом красивом. Но что-то зацепило, что он постоянно, отвлекаясь от чтения, рассматривал его. Он даже зачем-то забрал эти миниатюры в свою комнату и спрятал в ящик комода.
Когда он впервые увидел это книжное изобилие, глаза его расширились от удивления и счастья. Каких книг тут только не было! Некоторые полки прогнулись под тяжестью таких громадных томов, скованных цепями, что было странно, как они еще не сломались. Другие же привлекали взгляд сафьяновыми переплетами красного, голубого, оливкового цветов, тщательно выделанными, с золотым и серебряным тиснением, украшенными цветами. На некоторых полках было немало старинных рукописей и инкунабул, древние тома с гвоздями на переплетах, книги с тиснеными узорами, металлическими накладками и застежками, с золочеными буквами на корешках, многие украшали драгоценные камни: рубины, лазуриты и лунные. Целый стеллаж был заполнен трудами по "священной алхимии", книгами по магии, включая "Пикатрикс", позволяющую магу управлять людьми. Это было даже не хранилище знаний, а хранилище мечты. Его отец, наверное, полжизни отдал бы, чтобы побывать в таком месте, подержать в руках бесценные фолианты.
***
Кроме библиотеки и столовой, Эмиль бывал также в саду, больше похожем на лес, настолько он зарос дикими травами и сорняками. В части, прилегающей к западному крылу замка, в котором находилась его комната, он обнаружил небольшой прудик и взялся освободить его от зарослей, за которыми его почти не было видно. Оказалось, края прудика были выложены камнем и от него лучиками отходили каменные, сплошь заросшие, дорожки. Вытребовав у замка перчатки из грубой кожи и маленькую лопатку, он принялся за работу, чувствуя огромный душевный подъем и удовлетворение. В его глазах прудик был пленником, как и он сам, которому он помогал освободиться от наглых захватчиков. Когда он гулял или работал в саду, его не оставляло чувство, что за ним наблюдают. Вообще-то он это ощущал постоянно, но здесь было что-то другое, к тому же несколько раз он видел в кустах небольшого зверька, который исчезал, стоило Эмилю начать приглядываться и идти в ту сторону. По размерам и окраске зверек походил на зайца, но Эмиль никогда не слышал о любопытных зайцах.
Он провел в замке одну неделю, но хозяев его так и не видел, а ведь кто-то принес его сюда, он помнил руки, они были вполне человеческие, хотя он их не видел, а только чувствовал. Для чего он здесь и сколько времени его тут намерены держать? Появится ли вообще хоть кто-нибудь? Несмотря на библиотеку, в которой он мог бы жить, ему не хватало человеческого общества, простого общения, сейчас он был бы рад перемолвиться словом даже с Жерменом. Хотя нет, это он погорячился, он все-таки не настолько соскучился, но, пожалуй, с любым, кроме Жермена, пообщался бы с удовольствием.
Разговаривать самому с собой было бы странно и неудобно, вдруг, кто услышит? Для того, чтобы слышать человеческий голос, хотя бы даже свой, он теперь всегда благодарил за трапезу, рассказывал, что ему особенно понравилось, хвалил эти блюда. Если он говорил что-то о своих предпочтениях, то на следующий день это обязательно было на столе. Ощущение наблюдения не исчезало, а в библиотеке так вообще казалось, что кто-то все время смотрит на него в окна из парка. Несколько раз он резко вскидывал голову и всматривался в сгущенные тени за окном, но ничего, кроме шевеления веток не замечал.
В древнем замке, несмотря на чистоту, казалось замок сам ее поддерживает, водились мыши и может быть даже крысы, сам он их не видел, но изредка слышал где-нибудь за мебелью попискивание и царапанье. Эмиля это беспокоило, ведь мелкие тварюшки могли попортить бесценные фолианты в библиотеке. Так благодаря крысе, у него неожиданно в замке появился друг.
Однажды, вынимая с полки толстую книгу, он столкнулся нос к носу с огромной старой крысой, от неожиданности он вскрикнул и огляделся: никакого оружия вблизи не наблюдалось, если не считать книгу в руках. Он пожалел, что не носит с собой хотя бы кинжал. Крыса вдруг выгнулась и то ли зашипела, то ли заворчала: звук был довольно угрожающий, и рванула в поисках укрытия, в тот же миг мимо остолбеневшего Эмиля пролетела серо-коричневая пушистая молния. Рычание, писк, визг, под ноги юноше покатился меховой клубок, он отскочил, клубок распался и перед его глазами предстал роскошный лесной кот с лежащей у его ног крысой. Эмиль с опаской посмотрел на кота:
- Эээ, спасибо тебе, дружище, книги тебе будут благодарны.
Кот сидел и с вниманием смотрел в глаза юноши, вслушиваясь в его речь. Эмиль улыбнулся и присел на корточки:
- Ты живешь в замке? Можно тебя погладить?
Он осторожно протянул руку и коснулся головы кота, тот сидел, не двигаясь.
- Ага, значит ты не против, если я тебя поглажу, - он почесал кота за ушком, тот поощрительно мурлыкнул, Эмиль перешел к поглаживанию спинки, кот утробно замурчал, - ух, ты, - восхитился Эмиль и подхватил кота на руки.
Он прошел к креслу и, устроившись поудобнее с котом на коленях, начал рассказывать ему свои беды. Вывалив на бедное животное, все, что скопилось на душе, начиная от Жермена и заканчивая своим заключением в замке:
- Ну, и что ты на это скажешь? Эх, жаль, что ты говорить не можешь. Рассказал бы мне, что тут творится, как ты сам в замке оказался. Кстати, это ты прятался в кустах, когда я в саду работал?
Кот тихо мяукнул.
- Ясно, а я подумал – заяц.
Кот фыркнул.
- Ну да, понимаю, зайцы помельче будут, к тому же ты на них охотишься, наверное. А как мне тебя называть?
Кот сел статуэткой на коленях Эмиля и проникновенно посмотрел ему в глаза.
- Не, если ты решил, что у тебя там имя написано, то ты ошибся. Давай, я тебя буду называть просто Кот?
На кошачьей мордочке ясно написалось неудовольствие.
- Да ладно тебе, не обижайся, я ж не умею мысли читать. Не хочешь быть Котом, давай, я тебя буду Лесок? Тоже не нравится, тогда будешь просто лесной кот - Шасаваж. Ты, кстати, тяжелый.
Эмиль спустил кота на пол и встал, непроизвольно глянув в сторону места схватки: трупик крысы никуда не делся и существенно портил своим видом интерьер.
- Уберите крысу, - громко сказал Эмиль.
Ничего не произошло, юноша недовольно нахмурился:
- Придется самим этим заняться.
Эмиль сходил в свою комнату, взял кусок материи из комода, возле входной двери замка прихватил перчатки и лопатку, он их там оставлял после садовых работ. Надел перчатки и, прихватив куском ткани трупик, завернул его и пошел в парк, прилегающий к этой стороне замка. Шасаваж побежал за ним и охранял крысу, пока Эмиль выкапывал могилку для нее.
Оставив на обычном месте перчатки и лопатку, он позвал кота с собой в замок:
- Пошли, покажу тебе мою комнату. Ты, кстати, где живешь? Хочешь, можешь жить со мной.
Соскучившись за неделю без человеческого общения и тепла, Эмиль был рад даже коту, всё ж живая душа рядом.
В комнате из бечевы и сломанного пера он сделал кошачью игрушку и дразнил ею кота, тот, несмотря на солидный вид, с удовольствием включился в игру и бегал за Эмилем по коридору и лестнице, пытаясь ее поймать.
День прошел на редкость радостно, благодаря Шасаважу, и плодотворно, поэтому после роскошного ужина Эмиль не пошел, как обычно, в библиотеку, а направился в свою комнату, где ополоснулся в ванной, задумчиво полюбовался на портрет неизвестного принца: «Кто же ты такой? Жил ли ты тут когда-то? Был ли этот замок твоим? И что с тобой случилось», и лег спать. В мягкой уютной постели покрутился немного, устраиваясь и подумал, что на одну вещь не обратил внимания раньше: в замке не было ни одного портрета, что было странно для такого места. По его мнению, в любом замке должны быть родовые гобелены, галереи с портретами предков, а здесь ему попалось на стенах всего лишь несколько старинных картин с пейзажами. Решив с утра заняться этим вопросом, он уснул и не слышал, как через некоторое время в комнату кое-кто вошел.
После того, как Эмиль вечером шел в ванную, Антуан прекращал свое наблюдение через зеркальце и, выждав положенный срок, вкрадывался в его комнату, чтобы полюбоваться спящим юношей и иногда позволить коснуться его локона или щеки.
***
Наутро Эмиль, быстро позавтракав и схватив пышную булочку, побежал в библиотеку. Он решил исследовать тот стеллаж, в котором нашел свиток с миниатюрами, вдруг он найдет какую-нибудь подсказку к произошедшему когда-то, а как следствие - к происходящему сейчас, ведь не мог же замок всегда быть таким, пустовать, тут явно не обошлось без магии.
Время близилось уже к полудню, но Эмилю так и не удалось найти ничего стоящего, он уже просмотрел нижние полки и теперь подбирался к верхним. Решив не идти за лестницей, он встал на цыпочки и потянул на себя тяжелый фолиант с резным тиснением на сафьяновой обложке, с отделанными медью уголками. Книга, очевидно, сцепилась со своими соседками, потому что на Эмиля неожиданно стала падать целая стопка из них, отшатнувшись, он оперся на полку рукой, где-то щелкнуло и, стеллаж плавно выехал со своего места и открылся, словно дверь. Отскочивший Эмиль подошел ближе и заглянул в гостеприимно распахнутое нутро: темный проход, из которого пахло прелостью, вел в неизвестность.
Эмиль побежал в парадный холл и, захватив там факел, осторожно ступил на верхнюю ступеньку деревянной лестницы, пожалев, что так и не обзавелся кинжалом. Ход мог вести за пределы замка, но с таким же успехом он мог заканчиваться в хранилище каких-нибудь раритетных книг или манускриптов, или же в логове неведомого чудовища. Отметя последнюю мысль, он смело двинулся вперед, к несчастью, на середине лестницы подгнившая ступенька подломилась под его весом, и он кубарем скатился вниз на каменный пол подземного коридора, уронив факел и больно ударившись плечом, при этом попав ногой в зазор между камнями. Резко дернув зажатую ногу, он взвыл от боли: вывих или перелом, в любом случае ступить на нее он не мог. Он сел под влажной стенкой и посмотрел вверх на лестницу, в этот момент стеллаж плавно встал на свое место. Счастье еще, что факел не погас. Но, что ему теперь делать? В любом случае, нужно подняться и попытаться открыть проход.
Пока Эмиль завтракал, а Антуан, чтобы облегчить ему его труд садовника, решил поубирать упавшие ветви и вырвать с дорожек наиболее крупные сорняки. Руж убежал охотиться, и Антуан, полный предвкушения от удивления Эмиля, занимался работой. Когда по времени, Эмиль уже должен был позавтракать, он вернулся через кухонный вход в замок и поднялся в свою комнату, приказав зеркальцу показать Эмиля. Зеркальце чуть подернулось дымкой и тут же снова стало обычным зеркалом.
- Нет! – захрипел Антуан, - покажи мне Эмиля!
Ничего, совсем. То ли зеркало перестало быть волшебным артефактом, то ли Эмиль находился в месте, где не действовала магия зеркальца.
- Где он? Как мне его найти?! - Антуан был в ужасе от того, где может быть Эмиль, как его найти и что с ним может случиться.
Эмилю казалось, что он уже находится в подземелье несколько дней. Сначала, держась за стену, а потом за перила, он пытался подняться по лестнице, прыгая на одной ноге, но ступеньки проваливались одна за другой. Тогда он решил идти вперед, но лодыжка травмированной ноги сильно распухла и болела при малейшем прикосновении, к тому же, похоже, у него начался жар, его стало лихорадить, и мучила жажда. Поэтому он не сразу обратил внимание на странное цоканье и скрежещущие звуки, и лишь, когда они зазвучали ближе, он поднял голову и увидел в другом конце коридора приближающееся к нему нечто непонятное, огромное и страшное. Перехватив поудобнее факел, единственный его источник света и оружие, он поднялся на ноги, случайно опершись на больную ногу. Острая боль резанула от ноги в сердце, и он потерял сознание.