Глава 5
Эмиль тяжело выплывал из темного марева сна, болела голова, болела нога, он совсем не чувствовал себя отдохнувшим. Открыл глаза и мутным взглядом уставился на знакомый полог, воспоминания нахлынули, затопив сознание. Он жив, он в своей комнате, и это главное, его не сожрало злое чудище, а наоборот его спасли. При тусклом свете свечи Эмиль, повернув голову, попытался оглядеться, громкий вздох, резкий шорох, подозрительное цоканье по кусочку голого пола у выхода и хлопок закрывшейся двери. Вот оно что, значит, спаситель был сейчас здесь, присматривал за ним, дежурил, заботился. Но почему убежал? Эмиль осторожно ощупал голову, наткнувшись на повязку, в горле пересохло, и он, с трудом повернувшись, увидел на прикроватном столике высокий запотевший стакан с кристально-чистой водой. Вволю напившись, откинулся, довольный, на подушку. Он помнил, моментами приходя в себя, как его несли длинными переходами. Знакомые руки крепко и бережно прижимали его к себе, и этот нежный приятный запах, он заставлял бежать кровь по жилам быстрее.
Но почему спаситель убежал, почему прячется все время, что с ним не так? И является ли этот спаситель хозяином замка? Ведь у такого замка не может не быть хозяина. А как долго он сам здесь будет? Не могут же его оставить тут навсегда или могут? Отец может вернуться в любой момент, и какой удар будет для него, когда он узнает, что сын пропал. А если его спаситель именно тот, кто забирал передачи у охотничьего домика, то тогда можно было бы попросить его передать весточку отцу через месье Пуэнта. И что знает месье Пуэнт? Ведь, если он сказал, что Жюль раньше отвозил передачи, значит он вплотную общается с… кем? Спасителем? Чудовищем? Хозяином замка? Или это одно существо?
Так, поглощенный своими мыслями, Эмиль и уснул незаметно для себя. Проснулся, когда за окном вовсю светило солнце, пошевелил травмированной ногой, вчерашней боли как ни бывало, осторожно встал и, стараясь не слишком на нее опираться, похромал в ванную, быстро сделал свои дела и вернулся в комнату, где ожидал его сюрприз в виде завтрака у постели и кота на ней самой. Эмиль заулыбался:
- Доброе утро, Шасаваж. Позавтракаешь со мной?
Он погладил кота и присел рядом:
- А я, как видишь, в очередные приключения вляпался.
Позавтракав, Эмиль предложил коту:
- Пойдем в сад, а?
Тот укоризненно посмотрел в ответ.
- Ну а что? Нога почти не болит, я по стеночке аккуратно буду идти, а погода чудная, на пруд на наш посмотрим, я книжку с собой возьму, почитаю тебе вслух.
Кот фыркнул и, спрыгнув с кровати, уселся возле двери.
Эмиль, как и обещал коту, в коридоре шел, придерживаясь одной рукой за стену, под мышкой другой он нес книжку и сложенное покрывало, на лестнице – за перила, но обходить под стенкой огромный холл внизу совсем не хотелось, поэтому он упрямо пошел к входной двери через центр. Сцепив зубы, он преодолел путь по гладкому полу, который так и норовил выскочить из-под ног, опрокинув его. О дороге назад он старался не думать.
По саду было идти не легче, но там, по крайней мере, можно было схватиться за ветви. Выйдя к дорожке, ведущей к пруду, Эмиль остановился в удивлении - она была очищена от сорняков, да и возле самого пруда их стало значительно меньше. Мало того, на бережку была установлена удобная лавочка со спинкой. Доковыляв до нее, Эмиль с наслаждением опустился на сиденье и вытянул больную ногу. На лице расцветала довольная улыбка: сейчас блестящую гладь прудика не заслонял разросшийся камыш, а белые и розовые лилии смотрелись как дорогие украшения.
Кот, проводив Эмиля до лавочки, убежал по своим делам, и юноша под мерный стрекот насекомых и цвириньканье птах, погрузился в чтение. Вскоре на лавочке становилось сидеть все неудобнее, и он, оглядевшись, расстелил на мягкой траве вдвое сложенное покрывало и улегся. Читал, пока солнце и свежий воздух не убаюкали его. Очнулся резко в полной темноте от того, что его поднимали в воздух, от неожиданности вскрикнул и схватился за чьи-то плечи. Знакомый запах сразу подсказал за чьи именно:
- Ой, это ты? И опять несешь меня на руках?
Антуан замер, застигнутый врасплох. Он давно уже научился пользоваться феромонами, испускаемыми в нужных случаях этим телом. Обычно он использовал феромон, оглушающий жертву, вводящий ее в сонное, почти парализованное состояние, изредка он испускал феромон страха, но обычно это было в тех случаях, когда жертвой мог случайно стать он сам. Как было при встрече несколько десятков лет назад, когда он очнулся от своей спячки ранней весной и наткнулся на стаю голодных истощенных волков, которых было не меньше двадцати. Оглушить всех он бы не смог, но напугать удалось, он до сих пор помнил их поскуливание от страха, когда они разбегались.
С появлением в своей жизни Эмиля он узнал, что может совершенно непроизвольно выделять еще один феромон, и всегда только в присутствии юноши. Почему так получалось, он не знал, но заметил, что Эмилю этот запах нравится. И сейчас, когда стемнело, и он решил осторожно перенести спящего парня в его комнату, этот феромон облаком окутал его, как только он приблизился. А теперь, когда Эмиль проснулся, оглушить его другим, вводящим в сон? Он растерянно стоял с юношей на руках, не зная, что делать, тот покрутился, устраиваясь поудобнее и уложил свою голову ему на плечо, обвивая руками за шею.
- Ты так пахнешь замечательно, ммм. Ты не убегай больше, хорошо? А то ты, как всегда, поможешь мне и сразу убежишь, а мне поговорить с тобой нужно.
Антуан мог только представлять о чем с ним хочет поговорить Эмиль: он похитил его, запер неизвестно где в Дремучем лесу в зачарованном замке, лишил семьи и человеческого общества, допустил, чтобы он покалечился в подземелье. Да уж, говорить есть о чем!
- Ну что ты молчишь? Или ты не можешь говорить? – Эмиль провел рукой по шее и плечам, укрытым шелком, похоже на накидку с капюшоном.
Другой рукой он скользнул к лицу и наткнулся на гладкий подбородок, повел руку выше, но хриплый шепот остановил его:
- Прошу, не надо.
Как же были Антуану приятны прикосновения юноши, но ему совсем не хотелось, чтоб тот общупывал его – ведь подними он руку выше и наткнется на восемь глаз. Какой ужас и отвращение охватили бы Эмиля! Хорошо, что сейчас нет луны и окна в замке не светятся, освещая сад.
- Извини. Но ты оказывается можешь говорить, так почему же ни разу не захотел поговорить со мной?
Антуан и так двигался очень шумно, невозможно не глядя поставить восемь лап так, чтобы не зацепить какие-нибудь кусты. Они вошли в замок и теперь к шороху хитина добавилось постукивание коготков по мраморному полу.
- Кто ты?
Антуан упорно молчал, поднимаясь по лестнице, а Эмиль раздумывал, если бы он приказал замку "свет", то зажглись бы факелы на первом этаже или ему не позволено видеть внешность своего спасителя? Антуан занес юношу в его комнату и усадив на кровать, развернулся к выходу.
- Спасибо, - услышал он вслед и тихо прикрыл за собой дверь.
Эмиль, посидев какое-то время в темноте, велел зажечься свечам и отправился в ванную. Он набрал полную ванну воды и снял повязки с ноги и головы, с облегчением забрался внутрь: тело за день, проведенный на твердой земле, с удовольствием впитывало в себя тепло. Эмиль закрыл глаза и, уложив голову на бортик, задумался в очередной раз: почему его сюда притащили и почему с ним не хотят говорить? И ответ на второй вопрос он хотел получить даже больше, чем на первый. По ощущениям его спаситель явно не человек: слишком высокий, слишком громоздкий, и те звуки, что он издает при ходьбе. У Эмиля от них мороз по коже! Но тем не менее, он не ощущал опасности, исходящей от него, скорее наоборот – защищенность. Все это более чем странно. Когда он вышел в спальню, там уже был накрыт ужин.
Перекусив и посмотрев, как обычно перед сном, миниатюры с принцем Антуаном, Эмиль вспомнил, что забыл книгу у пруда, но сейчас спускаться не хотелось даже в библиотеку. Он подошел к двери и, слегка приоткрыв ее, позвал:
- Шасаваж! Шасаваж! Иди сюда!
Антуан, затаившийся через комнату напротив, наблюдал в оставленную щель за Эмилем, недоумевая, зачем тому понадобился кот. Хотя, парень иногда играл с ним, может и сейчас зовет для этого?
В коридоре поближе к лестнице горел один канделябр, давая достаточно света, чтобы увидеть, что никого нет.
- И что мне делать? – спросил сам себя Эмиль, - спать я не хочу, книги нет, мой спаситель и кот игнорируют меня. Мне скучно!
Он зашел в комнату, громко хлопнув дверью.
Антуан погасил светильник в коридоре и тихо вышел из комнаты. Что ж, если мальчик хочет свою книгу, он ее получит. Он спустился к пруду и забрал там вещи Эмиля. Внезапно неожиданная мысль посетила его, улыбаясь, он полез в воду и вырвал одну розовую лилию.
Через короткое время после своей вспышки, Эмиль услышал негромкое постукивание в дверь и крикнул, не зная правильно ли делает, мало ли кто там за дверью, может какая-нибудь опасная тварь, которая входит только по приглашению:
- Войдите!
Но никто так не вошел. Юноша решил, что может это кот просится в комнату, подошел к двери и открыл ее, там никого не было, но на полу лежало сложенное покрывало, поверх которого находилась его книга, в которой вместо закладки был стебель роскошной розовой лилии. Он взял неожиданный подарок и, улыбаясь во весь рот, занес вещи в комнату, цветок поставил в стакан с водой на камин. Ему никто никогда в жизни не дарил цветы, да он и не ждал подобных подарков. Но это было приятно, мило, заботливо. Да раньше его и на руках никто не носил, хотя, наверное, Жермен бы не отказался. Но мысль о Жермене претила ему, а вспомнив, как его нес, бережно прижимая к себе его спаситель, он снова заулыбался.
Глава 6
Наутро Эмиль проснулся с вполне сформировавшейся за ночь целью: во что бы то ни стало выловить хозяина замка и побеседовать с ним. Он уже не сомневался в том, что хозяин и спаситель одно существо. Не хочет говорить с ним лицом к лицу – не проблема, можно пообщаться через приоткрытую дверь или через шторку, да в конце концов, Эмиль может просто отвернуться, но так дальше продолжаться не должно. Хотя в городке Эмиль не считался слишком уж общительным человеком, многие полагали, что кроме книг его и не интересует ничего, да юноша и сам так считал, пока не оказался полностью изолирован от человеческого общества.
Нога почти не болела, и он бодро спустился на завтрак, а потом отправился в путешествие по замку. То, что хозяин существо довольно громоздкое, он прекрасно понимал, как и то, что благодаря этому он не сможет быстро и бесшумно спрятаться. Так что, если целенаправленно искать его, то должно получиться найти.
Эмиль решил пойти в те части замка, где до этого он не бывал, при этом он все время громко звал своего спасителя, предлагая ему выйти для беседы и упрекая, что вежливый хозяин не будет бросать своего гостя одного.
Антуан никак не ожидал, что мальчишка окажется таким настойчивым: это ж надо, он обшаривал без стеснения комнату за комнатой, и если продолжит такими темпами, то вполне может найти его. А Антуан никак не был готов предстать перед Эмилем в таком виде, при этом отчетливо понимая, что для снятия заклятия он и должен быть именно в виде арахнида. И как раз Эмиль и делал то, что должен был сделать сам Антуан – пытался с ним познакомиться и сблизиться, несмотря ни на что. Но ведь, если прекрасный юноша увидит его, разве он не убежит с криками в Дремучий лес? Или он должен все-таки рискнуть? Если бы можно было познакомиться поближе, подружиться с ним, не показываясь на глаза. Но как это сделать? Хотя ему очень хотелось находиться рядом со своим гостем, общаться с ним, касаться его волос или руки, прижать к себе. Антуан ощутил, как его окутывает облаком феромонов, которые выделялись только в присутствие Эмиля, а это означало, что пока он мечтал, юноша приблизился к его укрытию. Он только успел судорожно схватиться за ручку двери, как почувствовал, что она открывается, благо в комнате было достаточно темно из-за задвинутых плотных штор.
Не успел Эмиль открыть следующую дверь, как почувствовал давление с другой стороны – кто-то держал ее, не давая сдвинуть и на дюйм. Эмиль усмехнулся: в щель просачивался нежный пряный, такой знакомый запах.
- Вот ты где? Почему ты прячешься от меня? Боишься, что мне не понравится то, что я увижу? Послушай, ты столько раз выручал меня, что мне, честно говоря, уже все равно, как ты выглядишь. Я давно уже понял, что ты не совсем человек и мне все равно, правда. Поговори со мной, пожалуйста, не молчи.
Антуан, замерев, слушал Эмиля. Он очень хотел с ним разговаривать, хотя бы это, ведь на большее он никак не может рассчитывать, но он ненавидел свой нынешний жуткий, скрежещущий голос, словно доспехи несмазанные. Ну, как таким ужасом говорить с Эмилем, у того-то не голос, а серебряный колокольчик? Ну и что, что он уже его слышал, тогда Антуан сказал всего пару слов, а вести светские беседы – это совсем другое дело. Но с другой стороны, у него осталось времени меньше двух месяцев, и если он не выполнит условие заклятия, то в последний день лета умрет, умрет в том виде, в котором он находится сейчас. Но с этим он смирился, надежды на взаимность, на то, что Эмиль тоже сможет его полюбить, нет никакой. Сказать о своей любви ему он тоже не может, это только напугает юношу. Так почему не провести оставшееся время, хотя бы общаясь со своим любимым?
- Хорошо. Только пообещай, что не будешь на меня смотреть.
- Ладно, - растерялся Эмиль, - специально не буду, но я ведь могу где-нибудь тебя увидеть случайно.
- Такого не произойдет, - проскрипел Антуан.
- Ну хорошо, я рад, что ты согласился со мной хотя бы разговаривать.
Антуан улыбнулся "хотя бы разговаривать", да он рад таскаться за Эмилем, как преданная собачонка, сидеть у его ног и хоть изредка прикасаться, да только сам Эмиль такого никогда не позволит.