Эмиль дожидался его в холле и на немой вопрос в глазах принца ответил:
- Провожу тебя хотя бы до границы.
Антуан расцвел радостной улыбкой, ну не может быть, чтоб Эмиль был к нему равнодушен, вон он как беспокоится:
- Не нужно, мало ли вдруг она исчезнет. Я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится.
Но Эмиль только глянул укоризненно и молча вышел за двери, а там громко вскрикнул:
- Ой, смотри, Антуан!
Территория, прилегающая к замку полностью изменилась: исчезли заросли сорняков и диких трав, вместо них появились вымощенные светлым камнем дорожки, проредились кустарники и деревья, возникли на небольших мраморных площадках фонтанчики.
Глава 10
Прошла пара дней, и замок полностью изменился: он наполнился людьми, нанятыми Антуаном, ожил, отовсюду слышались звуки человеческой речи и смех. Даже у Бутондора появилось двое конюхов, хотя Эмиль за ним прекрасно ухаживал сам, а теперь ему только и остались посиделки в библиотеке и прогулки в саду. У Антуана, занятого налаживанием замкового быта почти не осталось на него времени, он только и мог прийти поздно вечером, якобы с пожеланиями спокойной ночи, и смотреть умоляющими глазами, пока Эмиль с тяжким вздохом не разрешал ему остаться.
Антуан как благородный дворянин не делал никаких поползновений в сторону тела Эмиля, но тот неоднократно замечал ночью на грани сна, как он нежно прикасается к его лицу, волосам и даже пару раз почувствовал легкий, невинный поцелуй то в висок, то в щеку. Сердце в такие моменты замирало, а потом начинало колотиться быстро-быстро. Эмиль, наверное, давно бы поддался на эти провокации и бесконечные "я люблю тебя", если бы не осознавал пропасть, лежащую между ними. К тому же, Антуан отправил гонца с письмом к королю, а как Их Величество отреагирует на всю эту ситуацию - неизвестно, возможно вообще предложит ему какой-нибудь политически выгодный брак, все-таки дальние родственники.
Антуан с ревностью в душе отметил, что нанятая прислуга Эмиля по какой-то причине просто боготворит. Нет, не то, чтобы с ним самим слуги пререкались или не выполняли поручения по первому требованию, но Эмилю и приказывать ничего не нужно было, достаточно намека, благосклонного кивка, улыбки или пожелания. Он вовсе не был против того, чтобы к Эмилю слуги прислушивались больше, чем к нему самому, все-таки он рассчитывал, что тот в конце концов станет его мужем и полноправным хозяином замка, просто был удивлен. Для прислуги же никакого противоречия не было: Антуан - хозяин, строгий, требовательный, но благородный - настоящий принц, богатый владетель, а Эмиль - тот, кто владеет сердцем этого самого принца, тот, кто вьет из него веревки. И это было видно абсолютно всем по тем тоскливым взглядам, которые хозяин бросал на предмет своих воздыханий, не смея преступить незримые границы, установленные им самим.
Антуан был, как сейчас постоянно, занят, и Эмиль, навестив Бутондора, решил почитать у пруда, но в итоге книга лежала рядом на лавке, а он беседовал с Ружем. Кот внимал каждому слову, и как казалось Эмилю, неодобрительно хмурился:
- Не знаю, что мне и делать, лето заканчивается, отец вот-вот должен вернуться, наверное, и мне пора домой.
Руж недовольно мяукнул.
- А что, думаешь, стоит остаться и как надолго? Принц занят все время, да и вообще, по-моему, я здесь лишний.
Кот выскочил на лавку и, мягко переступая лапами, забрался парню на колени. Эмиль стал почесывать голову и подбородок довольно урчащему коту:
- Тебе хорошо: ходишь, где хочешь, делаешь, что хочешь. А я? Кто я тут и зачем? Нет, лучше уйти, пока король какую-нибудь невесту принцу не прислал или несколько на выбор.
За спиной послышались легкие шаги, и Эмиль замолчал. Это оказалась девушка с кухни, которая краснея от смущения, протянула юноше поднос, закрытый салфеткой. Эмиль удивленно принял подношение и снял салфетку: на подносе стояла чашка с холодным ягодным напитком и лежал большой кусок фруктового пирога на ажурном фарфоровом блюдце.
- Покушайте, господин Эмиль, а то что ж вы всё на свежем воздухе сидите, проголодались, поди.
- Спасибо, милая, но право, не стоило беспокоиться, ведь скоро обед.
- Ну как скоро, Ваша милость, Их высочество посланника королевского принимают, а с ним понаехало господ, так что неведомо, когда обед велят подавать.
- Вот как? А я и не слышал ничего.
- Да где ж тут услышать, - словоохотливо продолжила служаночка, - в саду-то за деревьями.
Пока замок был полон магии, Эмиль поневоле обзавелся приличным гардеробом, не то, чтобы вещи были особо роскошными и изысканными, но по крайней мере, они были пошиты из дорогих тканей и сидели по фигуре. И теперь, открыв дверцу шкафа, юноша решал в чем же пойти на обед, чтобы не опозориться самому и не опозорить Антуана, а в том, что позориться придется при любом раскладе, он не сомневался. От камердинера Эмиль отказался сразу и теперь немного жалел, возможно веское слово разбирающегося в подобных вещах человека было бы кстати. С другой стороны, прислуга набиралась из спящей триста лет деревни и вряд ли могла хоть что-то в этом соображать. В дверь постучали и на оклик Эмиля вошел личный слуга принца с большой плоской шкатулкой в руках.
- Вот, Ваша милость, Их высочество передали и очень настоятельно советовали не отказываться.
Мужчина поднял крышку и вынул толстую золотую цепь, украшенную драгоценными камнями и гербом Антуана:
- Давайте, господин Эмиль, я помогу Вам одеться. Вот берите эту шелковую рубашку и черный бархатный костюм будет в самый раз.
Эмиль надел белую рубашку с пенным кружевом у горла и на рукавах, натянул костюм, расшитый на груди серебряной нитью и мелкими блестящими бриллиантиками, но взглянув на цепь, протянул:
- Эээ…
- Пьер, Ваша милость.
- Да, гм, Пьер, я не могу это надеть.
- Конечно, можете, Ваша милость, не сомневайтесь, покажите этим городским господам, что им до Вас, ой как далеко.
- В смысле? – удивленно посмотрел Эмиль.
- Видел я, как они зенки свои таращат на Их высочество, - недовольно пробурчал Пьер
Эмиль, подняв брови, внимательно на него смотрел:
- И что? Ничего удивительного, ведь им, наверное, интересно откуда он вдруг появился, а если уже знают его историю, то интересно вдвойне.
- А нечего заглядываться на того, кто им не по рангу.
- А мне значит по рангу? – хмыкнул Эмиль.
- Только Вам и по рангу, Ваша милость.
- Прекрати, - махнул рукой юноша, - с чего бы это? Они все дворяне, а я? Будут сейчас смотреть на меня еще похлеще, чем на Антуана, что я посмел влезть в их благородное общество.
- Куда уж благородней, - напоследок проворчал Пьер, закрепляя сверкающую брошь у горла.
- Это еще зачем?
- Так велено, - отрезал слуга.
Оставшись один, Эмиль немного постоял, закрыв глаза и набираясь мужества, только можно себе представить какими насмешками могут его, простого горожанина, осыпать прибывшие дворяне, да они вообще откажутся с ним за один стол садиться, скорее всего.
Он тихо открыл дверь и вышел, напротив, подпирая стенку стоял улыбающийся Антуан. Он был просто шикарен в темно-синем бархатном костюме, расшитом серебряным галуном, в ушах сверкали сапфировые капельки. При виде Эмиля глаза его вспыхнули восхищением, он опустился на одно колено и протянул руку, на ладони лежал перстень с изображением герба принца, украшенного по контуру мелкими драгоценными камнями.
- Эмиль Боссэ, прими это кольцо в знак того, что ты принимаешь мое предложение о женитьбе и согласен быть помолвленным со мной.
Эмиль сглотнул, неужели Антуан серьезно хочет жениться на нем?
- Но как отнесутся в обществе к подобному, совсем не равноценному, браку?
- Для меня главное – твое согласие, а общество… что мне общество, если ты будешь со мной.
- Но король…
- Плевать я хотел на короля! Его на свете не было, когда я родился и жил в зачарованном замке, проклятый. Я старше его почти на триста лет и в письме сообщил, что у меня есть любимый и скоро будет свадьба.
Эмиль ошарашено хлопал глазами, ну почему Антуан все решил сам?
- Я не давал согласия, - мягко промолвил он. - К тому же ты должен просить мою руку у отца, а не у меня.
- Не сомневаюсь, что отец учтет твое мнение, - хмыкнул Антуан и, схватив Эмиля за руку, надел перстень на безымянный палец и встал, - вот и всё, считай это просто украшением, до тех пор, пока я поговорю с твоим отцом.
Так и спустились в столовую, держась за руки, хотя на самом деле Эмиль порывался вырваться, но Антуан держал крепко и все попытки пресекал.
Обед был накрыт в большом парадном зале, хотя гостей было всего пятеро и, по мнению Эмиля, в малой столовой было бы намного уютнее. Но, видимо, Антуан не ставил себе целью, чтобы гости чувствовали себя, как дома, наоборот он хотел показать, что они не просто в гостях у знакомого дворянина, равного по положению. Нет, ему нужно было доказать заносчивым дворянчикам, что им выпала огромная честь – побывать в гостях у принца и даже трапезничать с ним за одним столом. И плевать, если в столице они хоть каждый день едят с королем, но в это Антуан и так не верил.
- Знакомьтесь, господа, это мой жених – Эмиль Боссэ.
Не заметить отсутствия титула было невозможно и один из прытких гостей тут же это отметил с нескрываемым презрением в голосе:
- Из какого вы рода, милей…
Антуан одарил его тяжелым взглядом и процедил сквозь зубы:
- Я не договорил, милейший, мой жених шевалье Эмиль де Боссэ сын барона Армана де Боссэ.
Эмиль отчетливо услышал скрип зубов стоявшего рядом молодого дворянина: хотел посмеяться за его счет – не вышло, благодаря Антуану. Вот только, что это Антуан про титул сказал?
- Боссэ? Королевский ученый? – вступил другой гость.
- Да, за заслуги перед короной Их величество пожаловало его титулом. Прошу к столу, господа.
Антуан все также за руку подвел Эмиля к двум роскошным, инкрустированным малахитом и ажурной резьбой с позолотой, стульям, стоящим рядом во главе стола, отодвинул один, не обращая внимания на метнувшегося к ним лакея в новенькой ливрее, усадил юношу и только тогда сел сам, благосклонно кивнув гостям. Те тут же расселись с помощью прислуги и мучительный ужас, именуемый обедом, начался.
Эмиль сам не верил, что пережил его, хотя Антуан не раз и не два, тихонько сжимал его руку или колено, без всякого сексуального намека, просто для поддержки. К счастью, манеры у Эмиля были в порядке, а благодаря прочитанным в разной тематике книгам, беседу он поддерживал лучше, чем некоторые из присутствующих. Кое-кто вообще своими манерами напоминал Жермена: никаких интересов, кроме охоты и гулянок. Правда, среди гостей была одна девушка, сестра кого-то из них, Эмиль не запомнил ни одного имени, с перепугу он даже на кольцо перестал обращать внимание. Юная леди строила глазки всем по очереди, но Антуану перепадало кокетливых взглядов и вопросов больше всех, что невероятно бесило юношу.
Злополучный обед, наконец, закончился и Антуан, как обычно, проводил Эмиля до дверей его комнаты:
- Спасибо, Эмиль, дворянин ты или нет, но ты и выглядел и держался благороднее всех них вместе взятых. Я люблю тебя.
Эмиль, который стоял уже на пороге своей комнаты, сглотнул и опустил глаза, в душе кипели какие-то новые неизведанные чувства.
Антуан наклонился и прижался губами к пухлым губам юноши, тот отступил внутрь комнаты, принц, не разрывая поцелуя, зашел следом и захлопнул дверь.
Эмиля разрывали противоречивые чувства: хотелось оттолкнуть Антуана и одновременно прижать к себе покрепче. С телом происходило что-то невообразимое, оно словно плавилось от поцелуев, которые уже плавно перешли на шею, но и напрягалось. Он тихо вздыхал, вцепившись в плечи Антуана, прижимаясь к нему, чувствуя его желание. Кровь в жилах вскипала и не в силах сдерживаться, Эмиль потерся пахом об Антуана и застонал. Принц же сходил с ума от такой близости, доступности желанного тела, хотелось быстрее его вытянуть из одежды, кинуть на кровать и никуда не выпускать. Он с силой провел рукой по спине вниз и сжал упругую ягодицу, прижимая к себе еще плотнее. Он не помнил, чтобы когда-либо испытывал такое жгучее желание обладания другим человеком. Хотелось не только физически любить его, но быть всегда рядом, вместе просыпаться по утрам, завтракать, гулять, держась за руки. Он снял одежду с Эмиля, любуясь им, целуя обнажавшиеся участки, быстро скинул свою и уложил его на постель. От дыхания Антуана у Эмиля поднимались волоски на теле, а зубы начали постукивать от страха перед неизведанным.
- Тише, тише, помни, я люблю тебя, - шептал Антуан, целуя и вылизывая нежную кожу шеи Эмиля, спускаясь к груди и животу.
Ему хотелось обцеловать, облизать его всего, он пощекотал языком темные соски, выбив из возлюбленного еще один стон, провел языком дорожку к пупку, подул на нее, заставив Эмиля задрожать и вцепиться ему в волосы. Его радовало, что Эмиль возбужден не меньше и тоже хочет его. Его смуглая кожа горела от желания, мышцы живота судорожно сокращались под поцелуями, он изгибался и ерзал, смущаясь, но желая большего, ему хотелось, чтобы Антуан коснулся его там.