— Акси…
— М-м-м?
— Можно я останусь?
Вопрос оказался неожиданным, и парень резко обернулся, вперив в когда-то лучшего друга изучающий взгляд. А кем же он стал для него теперь? Они не виделись три долгих года, это такая пропасть… За эти три года изменилось многое. За эти три года не стало Тайлера.
Но неизменным, как оказалось, осталось лишь одно. Он по-прежнему жутко хотел Чейза.
— Почему ты спрашиваешь об этом меня?
— Потому что я приехал сюда, чтобы увидеться с тобой, — пожал плечами Янг с такой обезоруживающей откровенностью, что сигарета едва не выпала из пальцев Акселя.
— Ты хотел сказать, что с нами, да? — хмыкнул он горько. — Со мной и с Тайлером… Но извини, Чейз. Тайлера больше нет.
Лицо Чейза перекосилось, но он быстро справился с собой. И Акселю подумалось, что он, видимо, сейчас пытается справиться с такой же болью от потери лучшего друга, если, конечно, за эти три года Тайлер оставался для него таким, пусть даже и в памяти.
— Прости. — Он посчитал нужным извиниться, но не сумел сдержать в голосе едких, саркастических ноток.
— Это в прошлом, — произнес Чейз чуть хрипло и вдруг резко сменил тему: — Где ты живешь теперь?
Аксель машинально назвал адрес, снова делая затяжку, и зажмурился, чувствуя, как подушечки пальцев покалывает от желания прикоснуться к красивому лицу Янга. Очертить высокие изящные скулы, коснуться кончиков иссиня-черных ресниц, наклониться к нему низко-низко, чтобы ощутить на своих губах его дыхание, и…
Боже, это невыносимо. Почему, стоило проклятому метису появиться, вернулись все эти ощущения? Томный жар внизу живота и непреодолимое желание прикоснуться, почти до боли, так что приходится руки сжимать в кулаки, чтобы не выдать себя. Дым заполняет легкие, на секунду туманя сознание, и Аксель представляет себе, что будет, если сейчас он подойдет к нему, присядет рядом на корточки, обхватит ладонями его узкое лицо и прижмется своими губами к его — таким манящим и близким и в то же время таким далеким и холодным.
— С тобой все в порядке? — Голос Янга приводит его в себя, и Аксель понимает, что сигарета в его руках дотлела почти до конца, жар от огонька обжигает пальцы, а пепел падает на белоснежный подоконник. Но он даже не замечает.
Открывает форточку, выкидывая окурок в окно, и, отряхнув руки от пепла, молча кивает.
— Давай спать? Я очень устал.
Наутро, когда Чейз проснется, Акселя в номере уже не окажется.
Аксель торопливо идет, почти бежит к себе домой, мысли лихорадочно разбегаются, а голову ведет от мороза и от какого-то легкого щемящего чувства. Давно уже не было так легко на душе, но с появлением Чейза с груди словно сняли камень. Как будто Чейз взял половину ноши на себя.
И сегодня почему-то совершенно не замечаются косые взгляды и шепотки за спиной, а губы сами собой пытаются расползтись в предательской улыбке, но Аксель старается сохранять на лице хмурую маску. А еще ему хочется вернуться в отель и долго-долго любоваться спящим Янгом, хочется убедиться, что он действительно там, в номере, что приехал наконец.
Аксель и сам не осознавал, как же, оказывается, соскучился. Так почему же сейчас он убегает от него, желая скрыться, снова запереться в своей однокомнатной квартирке и сделать вид, что ничего не было? Ведь впервые за весь год он уснул вчера сразу, едва голова коснулась подушки, не мучаясь кошмарами и не видя перед тем, как заснуть, отчаянного лица брата, полетевшего с обрыва вниз.
Торопливо отперев ключом дверь своей квартиры, Аксель зашел внутрь, переоделся, кинув вещи Чейза на кровать, и сел в кресло, не зная, что делать дальше. Отчего-то все внезапно изменилось, окрасившись в другие краски, а если быть точным, заиграло всеми красками — ведь раньше было серым. Просто осознание того, что Чейз где-то здесь, в городе, лишь руку протяни, делало жизнь легче. Потому что одним своим присутствием Янг подействовал на ставшего нервным и озлобленным Акселя как ударная доза успокоительного.
Он огляделся и вдруг увидел, какой же, черт возьми, срач царит в его квартире, и, поднявшись, принялся машинально убираться. Вдруг осознал, что не делал этого почти несколько месяцев, что в ванной скопилась гора грязного белья, что мебель покрыта толстым слоем пыли, а на полу под окном выстроилась батарея бутылок из-под текилы.
За пару часов он выдраил всю квартиру, вылизав полы, перестирал все грязные вещи и даже приготовил пожрать — просто оттого, что больше заняться было нечем.
Закончив, Аксель плюхнулся в свое любимое кресло у окна, и, сняв грязную, промокшую после возни со стиральной машиной майку, снова закурил.
На этот раз любимая сигаретка была не средством избавления от одиночества и невеселых мыслей. Теперь никотин действовал не в качестве антидепрессанта. Аксель действительно наслаждался каждой затяжкой, щуря глаза от дыма и с удовольствием ощущая, как он заполняет легкие. Он даже развлекался тем, что пускал колечки, пока от этого, несомненно, приятного и полезного занятия его не отвлек звонок в дверь.
Почему-то, открывая дверь, он уже знал, кто за ней окажется. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Кто, как не Янг, мог заявиться к нему в одиннадцатом часу дня? К нему давно уже никто не заходил просто так, даже соседи за солью. Да ни один человек в своем уме не станет просить соли у убийцы. Пусть и оправданного по всем статьям.
— Привет, — произнес Чейз, бесцеремонно вваливаясь в квартиру и закрывая за собой дверь.
Аксель отступил назад и прислонился к стене, скрестив руки на обнаженной груди. Тихо фыркнул, глядя, как разувается Янг.
— И какая нелегкая тебя принесла?
— Разве так встречают лучшего друга? Или я тебе уже не друг? — поинтересовался Чейз, аккуратно поставив свои ботинки к стене на полку и выпрямившись.
Аксель ничего не ответил.
— Пахнет вкусно, — отметил Чейз, проходя мимо него и направляясь сразу на кухню. — Угостишь обедом? Я не ел с тех пор, как проснулся.
Выразительное фырканье послужило ему ответом снова, и он принял это за согласие.
Когда Аксель поставил перед ним на стол тарелку с еще дымящимся жареным бифштексом, Янг едва не пустил слюни и в один присест сожрал почти все. Он всегда отличался завидным аппетитом — еще бы, ведь парень здоровый и физически более чем развитый. Да еще и активно занимающийся спортом. И не каким-нибудь, а восточными единоборствами, между прочим, едва ли не с детских лет.
— Какие планы на сегодня?
— Ты серьезно? — Аксель, стоявший у окна и затянувшийся очередной сигаретой, наблюдая за нежданным гостем, не поверил своим ушам, когда услышал этот вопрос.
— А что, похоже, что я шучу?
— Какие у меня могут быть планы? — фыркнул парень. — Я целыми днями сижу дома…
— Вот это-то и плохо, — заметил Чейз. — Совсем заплесневел.
— А ты бы на моем месте стал таскаться по злачным публичным местам, когда все вокруг думают, что я…
— Аксель, прекрати сам об этом думать, мать твою! — неожиданно вызверился Чейз. — Ты не убивал Тайлера и знаешь это, зачем себя мучаешь?
— Это просто правда.
— Хватит себя жалеть. Собирайся. Пойдем прогуляемся.
— Я не хочу никуда…
— Я тебя не спрашиваю.
Аксель сжал зубы, мгновенно зверея от такой бесцеремонности. Только Янг так делал — мог завалиться в чужую квартиру, потребовать жрачку, обвинить в самобичевании и потом вытащить на мороз. Наглый, гадкий, противный… Такой соблазнительный…
Вздохнув, Аксель сдался и пошел одеваться. Он еще не знал, что ему придется терпеть выходки Чейза не только сегодня.
*
— Да какого хрена, тебе тут, что ли, медом намазано?! — в очередной раз открыв дверь и обнаружив на пороге сияющую физиономию то ли друга, то ли хрен-пойми-кого, выпалил нервно Аксель.
С появлением неугомонного метиса у Акселя снова возымела актуальность игра в «удовлетвори себя рукой». От недотраха он стал еще более раздражительным и злым, и настроения ему это не прибавляло. Нервный, взъерошенный и сонный, он воззрился на омерзительно радостного с утра пораньше Янга и даже не подумал о том, чтобы посторониться и дать тому пройти.
— Подумал, что ты давно не ел суши, и пришел тебя угостить, — объявил Чейз с ухмылкой и бесцеремонно отодвинул его плечом в сторону. — И вообще, я хочу, чтобы ты отпраздновал со мной новоселье.
Аксель открыл рот, проводив взглядом направившегося на кухню парня.
— Чего?
— Я нашел квартиру неподалеку от тебя. Снимать номер в отеле дороговато.
— Ты собираешься… остаться здесь? — тупо спросил Аксель.
— Ну да, я же сюда не проездом заглянул.
— Н-но… зачем? — чувствуя, как паника подступает к горлу и, что самое главное, к низу живота вполне определенными ощущениями, выдохнул Аксель.
— Ну как зачем? За тобой присматривать. Ты совсем себя запустил. Помоги-ка мне… Я взял нам еще и шашлыки. Тут, на углу, открылась шашлычная, ты видел?
— Ни хуя я не видел! — окрысился Аксель и скрылся в ванной, хлопнув дверью. Кажется, закончились его спокойные деньки.
Раздавшийся ему вдогонку тихий смешок Янга еще больше пощекотал неустойчивые нервишки парня.
Несколько недель спустя, когда Новый Год был совсем уже на носу, Аксель с легким ужасом понял, что привык к назойливому присутствию брюнета рядом. В ужас его приводил тот факт, что рядом с ним он постепенно оттаивает и снова чувствует вкус к жизни. То и дело ловил себя на желании зайти в кафешку и выпить чашечку горячего пенистого капучино или посмотреть недавно вышедшую в кинотеатрах премьеру нового фильма. А ведь раньше он даже не замечал, как жизнь бьет вокруг ключом. После судебного разбирательства из-за смерти брата время будто застыло для него…
А еще он понял, что вечерами ждет, когда Чейз придет. Сам. Ждал с нетерпением и поглядывал на часы, тут же себя одергивая… Уговаривая, что ему не должно быть никакого дела до того, что неугомонный брюнет снова рядом, и от этого время словно проматывается назад — в те дни, когда они были втроем, когда приходилось зажимать себе рот рукой, чтобы брат, мирно спавший на соседней кровати, не услышал, как он кончает с именем Янга на губах.
И снова удовлетворяя себя ночью рукой, Аксель чувствовал себя так глупо, словно опять стал взъерошенным, неуравновешенным, недотраханным подростком, у которого все мысли собрались в нижней головке.
А потом, вечером, смотреть в синие глаза, и от этого становилось еще тяжелее, ведь краска стыда на его бледной коже весьма явственно свидетельствует о неравнодушии. Каждую минуту казалось, что любой жест и даже слово выдает его с головой, а смеющиеся глаза цвета насыщенного индиго лишь усугубляли его душевное состояние, и без того пошатанное этим нелегким годом. И Аксель медленно зверел, огрызаясь едва ли не на каждое слово нахального Янга, рычал на него, пытаясь отдалить от себя, заставить уехать, пока он окончательно не слетел с катушек. Но Чейз словно не обращал внимания на его неприветливость и грубость, лишь продолжал… молча быть рядом.
— Слушай, Акси, ты работаешь? — поинтересовался он как-то вечером, когда они сидели вдвоем на диване в квартире Акселя.
Парень вздрогнул, оторвавшись от книги, которую делал вид, что читал. Это его «Акси»… медленно убивало без ножа, заставляя всякий раз испытывать сладкую дрожь, отдававшуюся в паху томительной тяжестью и предвкушением чего-то большего, что, как он понимал прекрасно, вряд ли могло произойти.
— Работаю… — пожал плечами Аксель. — Устроился давно уже на склад грузчиком.
— Ты так и не пошел учиться, — констатировал Янг укоризненно. — Лодырь.
— Не вижу смысла, — буркнул Аксель неприветливо.
— Ну да, ну да, так же ты говорил и тогда, когда тебе было шестнадцать. «Когда чуть подрасту, я сам построю яхту и уплыву в кругосветное путешествие!» — передразнил он его.
Аксель вспыхнул, уткнувшись в свою книгу, и бросил на него поверх страниц колючий взгляд.
— Заткнись, — проворчал он раздраженно и демонстративно пересел в кресло у окна, перекинув ноги через подлокотник и заложив свободную от книги руку за голову.
Чейз лишь хмыкнул и продолжил как ни в чем не бывало:
— Как ты думаешь, в вашей школе нужны учителя истории?
Сначала Аксель не понял, к чему это он, а потом едва не поперхнулся воздухом.
— Ты что, собрался историю преподавать?!
— А почему бы и нет, тем более это моя специальность, — деланно удивился Чейз, склонив голову набок и криво ухмыляясь.
Аксель представил его рядом с доской с указкой в руках, в этих его неизменных подранных джинсах и кожаной куртке, которую он носил не снимая, по крайней мере, так было раньше, и уголок его губ дернулся в улыбке, но он поспешно спрятал ее за книгой, лишь демонстративно фыркнув.
— Это же смешно.
— Ничуть, — спокойно возразил Чейз, разглядывая его внезапно пристальным, изучающим взглядом, от которого парня мгновенно бросило в жар. — Я, между прочим, долго… упорно и кропотливо… учился на историческом факультете, мать вашу.
— Ты же ненавидел этот предмет в школе, считая его нудным, — сдавленно произнес Аксель, по-прежнему прячась за свою книгу, которую, кстати, держал вверх тормашками, что длинноволосый гад тут же не преминул заметить.
— Я и сейчас считаю его нудятиной, — пожал плечами Янг. — А ты книгу переверни. Или тренируешься в чтении вверх ногами?
— Прикуси язык, — буркнул Аксель, чувствуя себя идиотом, потому что снова покраснел до самых корней волос.
И этот его взгляд… Чейз никогда раньше не смотрел на него так. Парень мгновенно вспомнил, что одет, по своему обыкновению, в одни тренировочные штаны, в которых щеголял дома, несмотря на не очень-то теплую температуру. Ни с того ни с сего захотелось прикрыться, но он заставил себя успокоиться. Темно-синие глаза, в которых, казалось бы, сгустилась вся небесная синева, смотрели слишком уж пристально, словно хотели проникнуть в душу.
— Ладно, но я остаюсь ночевать у тебя, — неожиданно легко согласился Чейз, продолжая сверлить в нем дырку.
Аксель был слишком смущен, чтобы протестовать, а потому проворчал лишь что-то невнятное.
*
На следующий день, проснувшись ближе к обеду, парень обнаружил, что на кухне на столе лежат продукты, купленные, видимо, Чейзом, а к холодильнику прикреплена записка:
«Я в школу, договариваться о найме на работу».
Аксель, пробежав глазами по удивительно ровному, почти каллиграфическому почерку (хотя ему помнилось, что в школе у Чейза были сплошные каракули), не поверил тому, что прочитал. Значит, вчера Янг не прикалывался? Да ладно?!
Уголок его губ дернулся в улыбке, а потом он просто расхохотался, согнувшись пополам от смеха.
Чейза не было целый день, и за это время Аксель успел приготовить из купленных им продуктов на скорую руку легкий ужин на двоих, уже и не надеясь на то, что наглый гад будет ужинать в кои-то веки у себя дома, а не у него. Квартиру-то снял, а живет практически у него! И когда вообще успел?
Оглядываясь вокруг, Аксель вдруг понимал, что видит совершенно чужие джинсы, висящие на спинке его стула. А еще на дверце шкафа висит отнюдь не его рубашка. И, мать его, почему в ванной в подставке для щеток появилась чужая?!
Он маялся бездельем, ожидая, пока придет тот, кого он «совсем не хочет видеть и чья морда уже достала», пока, в конце концов, не заснул, лежа на диване с той же злополучной книгой, которая его спалила накануне вечером.
Когда пришел Чейз, Аксель не заметил, потому что дрых без задних ног, но скрип спальной двери пробился сквозь сон, и он слегка поморщился. Почувствовав прикосновение пушистого пледа к голому телу, так как заснул опять в одних штанах, парень сполз вниз по подушке и слегка приподнял ресницы, увидев склонившееся над ним лицо Чейза.
— Маленький идиот, — вздохнул Янг, и его тихий шепот пробился сквозь дрему.
Аксель хотел было огрызнуться в ответ, сказав что-нибудь едкое, но слова застряли в горле, когда сквозь совсем чуть-чуть приподнятые ресницы увидел красивое узкое лицо так близко. Почувствовав на своих губах дыхание Чейза, и вовсе окаменел, наверняка выдал бы себя замершим дыханием, если бы вовремя не спохватился. Каких же трудов стоило дышать ровно и спокойно, когда причина его мокрых снов была так близко!