- Нет, они такое не смогут организовать.
- Тогда кто?
- Не знаю.
Я посадил парня в машину, уже вовсю раздумывая над этим делом. Признаюсь, я уже не думал, что хочу избавиться от Данилы, я понимал, что я и есть то самое тупое животное, годящееся исключительно на отстрел. Мальчишка должен был остаться в лесу, но он со мной. Могу ли я ему доверять? Конечно же нет, никому нельзя доверять. Но я его оставлю у себя. Вот только слишком сильно он вляпался во все эти проблемы. Я был уверен, что его продолжает искать как полиция, так и мафия, и если найдут... Может, ему сделать левые документы? Но лицо его все знают, всё очевидно. Его надо убить, но я не могу. Тогда выпутать. Как? Я напряженно думал.
Глава 17. Дневник Феликса, 3 мая, утро
Практически всю ночь я провел в размышлениях о том, как спасти Данилу. Сам мальчишка в это время спал в своем подвале запертый, в общем, как всегда. Однако под утро мое настроение испортилось, я поймал себя на мысли, которая выдавала всю абсурдность сложившейся ситуации: а зачем его было запирать? Это называется театр абсурда. Теперь его из дверей выгоняй, он в окно влезет. Ага, заложник, похищенный. Эта мысль меня взбесила. Мне показалось, что я выглядел смешно. В своих собственных глазах. Появилась мысль забить его, точнее, не мысль, а дикое желание.
Я взял хлыст и спустился к своему рабу. Он мирно спал, свернувшись в комочек, при свете тусклой лампочки, и кажется, выглядел абсолютно счастливым. Это добавило мне бешенства. Я размахнулся и изо всех силы ударил мальчишку. Он тут же с криком проснулся и пополз к стене, паникуя и не очень понимая, что происходит. Я ударил его еще несколько раз, отчего он сжался в угол, пряча руки, утыкаясь лицом в колени. По плечам катились капли крови, всё-таки бил я нещадно. На минуту я замер и скрестил руки.
- Вон, - я произнес это тихо, но четко, отчего мальчишка вздрогнул и поднял на меня глаза, - Вон! - я повторил громче, отходя в сторону, освобождая ему проход.
- Куда? - хрипло произнес Данила, его подбородок подпрыгивал.
- Куда хочешь. Я не хочу тебя видеть, вон.
В ответ Данила замотал головой, а я приподнял плеть. Данила зажмурился.
- Куда мне идти? - мальчишка вжал голову в плечи, готовясь к новому удару.
- Куда хочешь! Куда хочешь!!! Или я тебя забью, слышишь?! - я был в бешенстве, а Данила в ответ на мои слова распластался на животе и закрыл голову руками, - То есть ты хочешь, чтобы я тебя забил?!
- Да...
Я стоял на месте, не шевелясь. Не знаю, почему. Я снова был в тупике. Я не мог принять Данилу в том виде, в котором он сейчас был, послушным, влюбленным мальчиком, убить я его тоже не мог. Но он страдал, мне нравилось заставлять его страдать. И всё-таки я не знал что делать.
Вдруг я с удивлением увидел, что он поднялся, пошатываясь, голый, дрожащий, скрючившийся от боли. Казалось, он сейчас потеряет сознание от слабости.
Он посмотрел на меня, прямо в глаза. Но это не был вызов. Но на лице я не увидел злости, испуга или отчаяния. Была отрешенность, тоска и леденящее душу спокойствие. Я сжал зубы, ожидая, что он скажет. И он сказал.
- Господин, вы так действительно меня убьете, - Данила через силу виновато улыбнулся, - Я готов к этому, но будете ли вы рады моей случайной смерти? - он выделил интонацией вот это слово, "случайной".
Я молчал, понимая, что за последние сутки Данила вытерпел столько истязаний, что ему нужна была бы медицинская помощь, а не плеть. Но я никак не мог определиться, как быть. А если так дальше пойдет, то он подохнет, пока я буду думать. И буду ли я, действительно, рад, этому, непонятно.
- Я не знаю, что с тобой делать, - мне ничего не оставалось, как признать свое поражение перед самим собой. И перед Данилой, но перед собой было горше.
- Оставьте меня себе...
- Как? - я прислонился к стене, - Это ведь парадокс. Я тебя бью, я тебя запираю. А тебя не надо запирать, не надо!
- Это плохо?
- Тебе хорошо со мной, - я скрипнул зубами и повернул лицо к Даниле, - Ты оборзеешь от такой радости, а я...
- Вы боитесь, что станете мягким и нежным?
- Что волк растеряет зубы, - я фыркнул.
- Волки теряют зубы, а не характер...
- Что ты в этом понимаешь только, - я бросил хлыст на пол, - Я уже не могу тебя как следует наказать...
- Вы за эти сутки успели меня несколько раз избить, спровоцировать на самоубийство, два раза изнасиловать и заставить отсосать. Я еле живой, мне плохо... - Данила опустил глаза.
- Мне кажется, что с вчерашнего утра прошла вечность, - я усмехнулся, понимая, что за это время я получил впечатлений больше, чем за год.
- Но мое тело... Оно ведь знает, что прошли всего сутки.
Данила опустился на пол, затем лег на него и свернулся в клубочек, полуприкрыв глаза. Я смотрел на это, с усилием отключая эмоции. Нужно было осмотреть мальчишку. Я присел на корточки рядом с ним и потрогал ему голову. Кажется, у Данилы был жар. Тогда я взял его на руки и впервые отнес в собственную спальню, на время лечения. Я старался не думать о том, что поступаю с ним слишком ласково и по-доброму. Я подумал о том, что в подвале он мог получить осложнения, всё-таки пол был холодный.
В спальне я смазал ему раны, а затем укрыл одеялом, видя, как мальчишку начало знобить, затем померил температуру. Тридцать девять и пять. В аптечке было много разных лекарств, и я напихал парня ими... Всё-таки у меня высшее медицинское образование и как лечить, я знал.
Данила не боялся меня, я это видел... Я подумал, что он устал бояться. В конце концов, он уже испытал на себе все ужасы, какие только могли с ним произойти и теперь в качестве выхода из каждой ситуации у него был лишь один: смерть.
Я сел на кровать рядом с ним, рассматривая его бледное лицо, на котором появились капельки пота.
- Кстати, а твои эзотерические дружки могут знать, кто тебя подставил?
- Не знаю... Вы хотите у них спросить? - Данила с тревогой приподнял голову, глядя мне в глаза, - Не надо, они могут быть опасны, если поймут, что вы знаете их тайну...
- А кто не опасен?
- Все. Кто связан с эзотерикой, опасны все, - Данила снова лег на подушку.
- Значит, давай адрес своих дружков.
- Я боюсь, что они навредят вам! - парень кусал губы, вцепившись в одеяло.
- Я знаю, на что иду... Не маленький. Я тебя слушаю. Как их зовут?
И Данила начал перечислять, а я записывать. Я видел, что Данила тяжело расставался с этой информацией, но выбора у него не было. Мальчишка понял, что мне перечить бесполезно, усвоил урок.
- Андрей Карташов, Илья Акрамов, Сергей Рыженко...
Я записал всё, что рассказал Данила. А потом, оставив его одного, я отправился в кабинет, где долго размышлял, что мне делать с полученной информацией. Идти к ним, к сатанистам? Или в полицию? Или к мафиози? Последние два варианта были абсурдны на мой взгляд. Им нужен крайний, а не достоверные результаты расследования. А если и достоверные результаты, то, скорее, всё готовенькое, на блюдечке. А как подать им это блюдечко? Нужно было идти к сатанистам, а там - будь что будет.
Я вернулся в спальню к Даниле. Мальчишка уже спал, и я не стал его будить. Я положил поднос с едой на тумбочку и оставил ему записку, что иду к его коллегам по вызыванию духов. И сейчас, когда я пишу это, я всё-таки не вполне уверен, что мое мероприятие окончится хорошо. Но я надеюсь вернуться через несколько часов с хоть каким-то решением.
Глава 18. Следственный комитет города Краснодара, 4 мая, 17.00
- Думаю, если за ближайшие пару дней ничего не изменится, с нас живых снимут шкуру, - Горецкий и Син вышли из кабинета Смирнова мрачные и с головной болью. В ушах до сих пор стояли маты начальства.
- Я уже всё облазил. Ну не знаю, где искать этих сатанистов. Тупик, - Алексей закурил прямо в кабинете, хотя редко позволял себе сигарету, тем более, на рабочем месте. Горецкий закурил тоже, мрачно глядя в пол. Вдруг раздался звонок рабочего сотового. Сергей без особенного энтузиазма глянул на табло.
- Дежурный... Интересно, кого черт принес? - Горецкий нажал на кнопку, - Я слушаю...
- Я не знаю, кому мне этого человека направить, он без документов... - Син подошел к Горецкому, вслушиваясь в трубку. Между тем дежурный продолжал, - Тут парень, весь избитый, говорит, ему нужен следователь, кто ведет дело по ДТП. Ну, то самое...
- Как он себя назвал?! - Горецкий оживился, буквально с силой сжав трубку в руке.
- Данила Ленский...
- Не дай ему уйти, я бегу уже! - Сергей вскочил с места и, слегка ударившись бедром об угол стола и даже не заметив этого, скрылся за дверью. Син тоже подумывал пойти следом, но решил, что нужно проявить выдержку. Вернулся Горецкий через пару минут, немного взволнованный, в обществе молодого человека, брюнета, с тусклыми впалыми глазами, немного сутулого. Син сразу отметил про себя нездоровый цвет кожи парня, а еще ему бросились в глаза следы от удавки и от свежих засосов. Впрочем, это заметил и Горецкий.
- Присаживайтесь, вам плохо?
- Нет, всё хорошо, простите, я пришел... Мне надо сказать кое-что... - парень посмотрел на Горецкого, облизывая потрескавшиеся губы, - Один человек в беде... Он не вернулся! Понимаете? Не вернулся!
- Кто? - Горецкий аккуратно покосился на Сина, который повел глазами к потолку, как бы намекая, что парень не в себе.
- Феликс...
- Кто это? - Сергей достал блокнот и записал имя.
- Мой... Мой господин, мой любимый.
Горецкий оторвал взгляд от блокнота и поднял глаза на Данилу. Однако тот, кажется, не шутил. Сообразив, что подобной реакцией он может смутить Ленского, Сергей кивнул, а Син незаметно включил диктофон.
- У вас пропал любовник по имени Феликс, всё верно?
- Да...
- Фамилия Феликса?
- Я не знаю... Я знаю, где он живет. Он ушел к моим бывшим друзьям и не вернулся. Его нет сутки, - Данила опустил голову на руки. Горецкий протянул ему стакан воды, но тот замотал головой.
- Прошу вас, найдите его...
- А почему вы ему не позвоните?
- Я не знаю его номера! - Данила испуганно оглянулся на второго следователя, как бы понимая, что его слова могут показаться странными.
- Расскажите, что это за друзья, и почему он к ним пошел, - Горецкий снова приготовился записывать, сохраняя полную внешнюю невозмутимость.
- Это мои друзья, они сатанисты, и из-за всей моей деятельности произошло это ДТП. Хотя, я не знаю, но мне так кажется. Пожалуйста, найдите его... Но я не виноват в ДТП, кто-то взял мою машину...
Разговор с Данилой был тяжелым. И хотя парень пытался рассказывать Горецкому всё максимально четко и правдиво, но он был перевозбужден, периодически задыхался слезами и кусал кулаки, пока Син не дал ему успокоительного. Но оба следователя были довольны: во-первых, мертвая точка, на которой было расследование, превратилась в новую зацепку, а, во-вторых, в руках Горецкого был главный свидетель и подозреваемый - Ленский. Единственно, что было непонятно для обоих следователей, где находился парень всю последнюю неделю и кто оставил ему все эти побои и удушения. Да и бинты на руках... Попытки суицида? Всё это казалось странным. Неужели автор всего этого был тот самый Феликс? Но Данила не желал этого касаться. Он рассказывал про сатанистов, про демона, говорил, что его машину украли.
Когда разговор был окончен, на руках у следователей было наспех подписанное Смирновым постановление о задержании Данилы как подозреваемого. И это послужило для парня сюрпризом.
- Как, я задержан? - Ленский поднялся и, как будто о чем-то вспомнив, взялся за голову, - Но я же говорил, что я не убивал никого!
- Мы вас не подозреваем, - Горецкий был спокоен, хотя в любой момент был готов перегородить путь Данилы к возможному бегству, - Вы отправитесь в больницу, вас подлечат... У вас, кажется истощение, да и многочисленные гематомы...
Ленский затравленно огляделся и опустил голову.
- Только найдите Феликса...
- Скажите, это он вам оставил следы от побоев? - Горецкий задавал этот вопрос уже раз в пятый, но каждый раз по-разному. И Данила всё пять раз отвечал, но о чем-то своем.
- Я люблю Феликса...
- А где вы были на время ДТП?
- В гостях, а потом уехал на другой конец города, - Ленский покусывал губы.
- Кто-то может подтвердить, что вы были на другой конце города?
Данила замолчал. Он не знал, что нужно рассказывать, чтобы не подвести своего любимого. Между тем Горецкий вызвал врача, который должен был осмотреть Ленского. Когда парня увели, Сергей тут же помчался к Смирнову, а тот вызвал подкрепление - было решено брать сатанистов, особенно учитывая тот факт, что Феликс всё-таки домой не вернулся.
Когда через три часа Горецкий пришел с докладом к Смирнову, сатанисты, как и возлюбленный Данилы, были найдены. Также врач успел осмотреть самого Ленского и с ним пообщаться.
- Так, давай по порядку, - начальник теребил ручку, глядя на своего подчиненного, - Что там эти сатанисты и Феликс?
- Задержаны все, - Сергей кивнул, - Феликс Апостол, тысяча девятьсот семьдесят третьего года...