Проверить работоспособность оружия пришлось уже через сто метров.
На околице, рядом с дорогой, выходящей из деревеньки, стояли в кустах несколько зомби. Двое новичков в замызганных футболках и таких же штанах из хэбэшки, а рядом с ними нечто грязное, с колтуном на голове вместо прически и в обрывках рубашки.
На мое счастье, стояли они ко мне спиной, и между нами было метров двести.
Идея, как перестрелять без излишнего риска эту троицу, пришла в одно мгновение. Следующие десять минут я резал траву ножом и вязал из нее венок, в который вставлял короткие метелки той же травы. Несколько пучков привязал к рукам, сунул в рукава, за шиворот (хоть и неприятно было) и за пояс.
Подкрадывался к тварям по краю дороги, стараясь сливаться с высокой травой. Со стороны я должен был сейчас выглядеть как куст, только вместо веток и листвы присутствовала трава. Надеюсь, мозгов у зомби поубавилось после заражения и диссонанс в пейзаже они не заметят до самого последнего момента. Или вовсе умрут в полном неведении, откуда пришла к ним окончательная смерть.
В сорока метрах я дал себе короткую передышку, а то после гусиного шага у меня бедра огнем горели, потом осторожно полез в придорожную высокую траву, которая должна была скрыть меня полностью, с учетом маскировки.
Первым я выбрал грязнулю, справедливо полагая, что мутировавший зомби будет поопаснее своих неопытных коллег. Красная точка коллиматора легла сначала на затылок живого мертвеца, потом меня стали грызть сомнения, и я опустил прицел ниже, между лопаток, почти под самую шею.
Выстрел!
Несмотря на глушитель, звук был такой громкий, что на долю секунды я впал в ступор от неожиданности и страха.
Бесштанный зомби исчез из поля видимости, но вместо него появились целых два – дамочка в грязной блузке некогда белого цвета и в драном пиджаке от брючного костюма и почти полностью голый лысый мужик с увеличенной челюстью и выдающимися вперед надбровными дугами. Вместе с парочкой одетых они смотрели в мою сторону, при этом дергались, вытягивали шеи и принюхивались.
Все это время я сидел неподвижно, удерживая пистолет на весу в одном положении, чтобы не привлечь внимания движением.
Выстрел!
Повторно я нажал на спуск спустя несколько минут, когда зомби отвлеклись на какой-то шум в самой деревеньке.
Стрелял опять по корпусу между лопатками и шеей, рассчитывая если не на повреждение позвоночника, то на его контузию от мощнейшего удара по соседству.
На этот раз оставшаяся троица пробежала до меня метров десять и остановилась, начав принюхиваться и не сводя взгляда с моей позиции.
Пожалуй, если бы хоть небольшой ветерок дул от меня к ним, то уже давно бы учуяли запах сгоревшего пороха либо мой собственный, если мутация подарила им нюх не хуже чем у собаки. Но пока мне везло.
Вот дамочка нерешительно сделала несколько шагов вперед, еще парочку, еще, потом наши взгляды встретились, и я понял, что она меня увидела. Издав горловой крик, эта тварь бросилась ко мне.
«Спокойствие, только спокойствие».
Выстрел! Еще один!
Второй пулей сбил с ног зомби и тут же перевел оружие на оставшуюся парочку. Добил остаток патронов по ним, развернулся и бросился бежать прочь, на ходу перезаряжая оружие.
– Млин! – выругался, когда пустой магазин уронил под ноги. – Уроды!
Промчался метров сорок, после чего развернулся, перехватил оружие двумя руками и приготовился стрелять чуть ли не в упор. Но в этот момент мой ангел-хранитель решил отвлечься от развлечений и прийти на работу. Это я о ситуации с зомби – троица мертвецов оставалась на ногах и даже двигалась за мной с упертостью осла, бредущего за морковкой на палке перед своей мордой. Но шли, не бежали даже, медленно, и один из одетых постоянно падал.
Пока они вышли на дистанцию уверенного поражения в голову, я успел перевести дух и усмирить дрожь в руках.
Выстрел! Выстрел!
Голозадая дамочка и один из новичков рухнули с расколовшимися черепами.
Отбежав на несколько метров, я подождал последнего и быстро прикончил его. Потом дошел до начала деревни, добил самого первого, которому пуля угодила точно в позвоночник между лопаток, лишив подвижности. Второму крестнику правка не требовалась – ему выстрелом разнесло шейные позвонки, отчего голова болталась на обрывках мышц и лоскутах кожи.
Оружие меня сильно порадовало – точное даже с глушителем, хорошие патроны, если противник не носит костяных лат, удобная хватка. Одно плохо – боеприпасов у меня к нему остались крохи, и против супермутантов имеющиеся патроны не опаснее, чем горох стене.
Больше в деревне никого не было – ни живых, ни мертвых.
Хм, к слову о мертвых. Немного странным был тот факт, что из ран у зомби текла самая обычная красная кровь и запаха разложения не чувствовалось, только зловоние, присущее бомжам, никогда не моющимся.
Странно это все.
В первом же доме я выломал простенькую дверь и попал внутрь.
Так… коридор, комната налево, комната направо, чуть дальше вроде бы кухня… ого, аж с печкой! Нашел окаменевшую соль в граненом стакане, две пачки заплесневелых макарон, мешочек, пошитый из плотного холста, с сухарями. Соль и сухари прихватил с собой. В комнатах, украшенных коврами со всех сторон, кроме старой мебели, не было ничего полезного.
В следующий дом проник через окно, выбрав самый богатый на вид. Опять печка внутри, двухконфорочная плита, подключенная шлангом к небольшому газовому баллону в углу (что у них тут, газопровода совсем нет?), опять комнаты с коврами на полу, стенах и даже диване. Никак в этой глубинке проживают чудики, которым выбросить ковры старые жалко, а новые постоянно подкупают, вот и стелют их всюду, тонкими накрывая диваны и лавки, толстые вешая на стены.
В шкафу разжился чистой одеждой по размеру. Не из бутика – плотные штаны, тонкая тельняшка, куртка из того же материала, что и штаны. Цвет словно у выгоревшей армейской «песочки» или у современной «горки» после пары стирок. Еще нашел брезентовый рюкзак, в который положил простыню (на всякий случай) и припасы. В этом же доме разжился очередными сухарями и солью.
На кухне нашел под пестрым половичком люк в подпол, где обнаружил несколько рядов стеклянных банок с соленьями и вареньем. Потемневшие огурцы и всплывшие к крышке помидоры меня не заинтересовали, засахарившееся варенье – тоже, а вот дюжина жестянок с консервами весьма порадовала. Да еще как – живот тут же забурлил при виде их, заранее предупреждая, что мне придется их съесть, даже если окажутся просроченными.
В подполе нашел две трехлитровые банки с прозрачной жидкостью. Сковырнув с первой крышку, я ощутил ядреный запах деревенской самогонки, выгнанной без всяких сухопарников и бражных колонн. Вторая не пахла ничем, зато на дне лежал серебряный крестик, а на крышке была приклеена серая бумажка с надписью «Крещение. 1990». На вкус содержимое – вода водой.
«Да это и есть самая обычная вода, набранная на Крещение в девяностом году! Какая-нибудь бабулька верующая тут жила», – догадался я.
Удивительно, но вода была свежа и вкусна, как только что набранная из родника, возможно, все дело в нескольких граммах серебра, а не в религиозной составляющей. Очень своевременная находка, а то у меня во фляге только эликсир, вторую совсем забыл наполнить, когда пересекал ручей. Водой из банки наполнил фляжку до горлышка, остатками утолил жажду, потом выловил крестик и привязал его к шнурку с тумаром на шее. Со стороны я сейчас похож на трусоватого предателя из фильма «Мумия», который ходил с десятком амулетов на шее от всех конфессий.
С сухарями и консервами в рюкзаке я поднялся на чердак, на который вели сразу два лаза – из дома и с улицы. Так у меня будет возможность сбежать через один из путей, если второй окажется перекрыт. Перед тем как сесть трапезничать, сначала озаботился страховкой – заложил старыми обрезками досок, по какой-то неведомой причине оказавшимися на чердаке, люк на улицу и в комнату. Не бог весть какая преграда, но хоть чуть-чуть да придержит противника.
В трех банках оказалась тушенка, в пяти – перловая каша с мясом, в оставшихся в томатном соке плавали большие куски рыбы. Наклеек на них не было, приходилось сверять клейма и раскладывать по схожести, после чего открыть по одной из каждой партии.
Все казалось свежим, но от рыбы я решил воздержаться. Как-то не доверяю я таким консервам, пролежавшим неизвестно сколько времени в подполе без присмотра. Зато вкус у тушеного мяса был великолепным! Наверное, именно про такие консервы и говорят: «А вот в советское время тушенка была лучше, сейчас уже не та».
– Белорусская, что ли? – хмыкнул я, вертя пустую банку и силясь отыскать хоть какую-то надпись. – СССР?!
На жести был четко отпечатан штамп с этими буквами, больше разобрать не удалось. Да ну, не может такого быть… или может, если неведомые существа перенесли меня в прошлое? С другой стороны, я очнулся сегодня в том же городе, в который въехал вчера, и автозаправка, по которой шастал тот монстр, выглядела вполне современной. Самое простое пояснение – местные хозяева те еще плюшкины.
– Отравители и жмоты, в противном случае выбросили бы старье, – пробормотал я. – Спалю дом, если отравлюсь.
Следом пришла мысль, показавшаяся более реальной: владельцы дома просто выкупили часть военного имущества, которое на складах хранится десятилетиями и иногда, при обновлении на новое, старое вывозится в столовые воинских частей или в ларьки чэпэшников.
На ночлег я остался на чердаке: место удобное, и на улице уже стало смеркаться. Да и ложе вполне неплохое: не какие-то камешки керамзита или листы минеральной ваты, а душистые мелкие опилки. Постелив поверх них простыню, я растянулся на ней, положил рядом пистолет и отрубился через несколько секунд.
Глава 4
Проснулся от одуряющего чувства жажды. Еще не открыв глаза, я нащупал фляжку, скрутил с нее пробку и припал губами к горлышку.
Жажда прошла, но вот общее состояние организма было аховое: вновь вернулась головная боль, в желудке непоседливым комом ворочалась тошнота, ломило суставы и мышцы.
Все эти симптомы были слишком похожи на вчерашние, связанные с укусом неизвестного мертвяка. На отравление залежавшейся тушенкой не стоило и надеяться.
Во фляжке эликсира оставалось меньше ста граммов, и я их выдул в три больших глотка. Вроде бы стало чуть полегче, но вот что мне делать потом, когда болезнь вернется, я не знаю. Людей бы найти, да только где? Вокруг лишь супермутанты и зомби.
Есть шанс натолкнуться на новичка вроде меня в этой или похожей деревне – кто начнет работать головой нормально после переноса, тот быстро догадается держаться подальше от крупных населенных пунктов. Ну а поскольку без ничего выжить трудно и выполнить неизвестное (если оно, конечно, есть) задание неведомых инопланетян еще тяжелее, то народ будет искать мелкие поселки, деревни и всяческие хутора. Здесь и одеждой можно разжиться, и продуктами, и даже оружием, если пошарить как следует по домам.
Но вот вопрос – нужны ли мне такие новички? Я помню, каким был вчера: шатающимся под легким ветерком призраком, дергающимся от судорог, едва видящим этот мир сквозь тошноту и дикую головную боль. Такого напарника самого нужно будет защищать, а не ожидать поддержки с его стороны. Без эликсира ни я, ни он (или они) далеко не уйдем.
Погоняв в голове древнюю, как все человечество, мысль «Что делать?», я решил последовать словам Скарлетт О’Хары.
После выпитого эликсира проснулся голод, который я задавил банкой тушенки и рыбными консервами. Не думаю, что меня прикончат древние продукты, скорее загнусь от неведомой болячки, угнездившейся в моем теле.
Сразу уходить из дома не стал.
Сначала облазал все комнатки и углы в поисках оружейного сейфа. Когда не нашел, прибрал к рукам небольшой топорик со скошенным лезвием и сильно выгнутой рукояткой. Явно его местный хозяин доводил сам, уж очень удобная вещь получилась. Такому что полешки раскалывать, что вражеские черепа.
Топор примостил в самодельную петлю на левой стороне поясного ремня, из пустой жестяной банки соорудил накладку на лезвие, чтобы самому не пораниться.
– Ну, спасибо этому дому, пошел к другому.
Осматривать поселок дальше не стал, решив, что от добра добра не ищут, у меня и так рюкзак наполовину набит продуктами, чтобы несколько дней не пухнуть от голода.
Что же насчет оружия, так ведь неизвестно, у кого и где его искать и есть ли вообще оно в поселении. Плюс не хотелось мне в этом месте задерживаться дольше необходимого. Подспудное чувство тревоги гнало меня прочь, и немалую роль в этом сыграл едва уловимый запах кислой гари. Позавчера точь-в-точь такая же вонь стала предвестником моих и моего напарника неприятностей.
Пошел до грунтовки, чтобы сберечь ноги и для лучшего обзора. Но через полчаса, увидев впереди группу из пяти зомби, топчущихся на одном месте, свернул в поле и чуть подальше углубился в молодую березовую поросль. Потом так и двигался – лесопосадками и лесами, иногда выходя на открытое место в поле.
Постепенно самочувствие стало ухудшаться все больше и больше. Эликсира, чтобы его поправить, при себе не было, и я даже пожалел, что не отлил во флягу деревенского самогона – сто грамм могли бы хоть притупить негативные ощущения.
Как бы ни было плохо, но наблюдательность я не терял. Благодаря чему заметил очень много интересного на местности. К примеру, некоторые леса, казалось, были собраны из нескольких пазлов. Вот лиственный массив вдруг резко переходит в сосновый бор, граница четко видна по хвойной подушке и густому разнотравью, папоротнику и хвощу, словно там некто провел черту с помощью огромной линейки. А вон поле, засеянное овсом, разделено наискось точно таким же, но заросшим высоким бурьяном, борщевиком и мелкими еще березками и осинками.
Дважды выходил на дорогу и обращал внимание на разницу между левой и правой стороной, да и сама дорога, с обочинами и кюветами, отличалась от «соседей» – было такое чувство, что некто кинул по правую и левую руку поля из разных мест, а между ними пристроил дорогу откуда-то еще.
Странные дела творятся в этом мире, ох, странные.
После полудня наткнулся на очередную странность: грунтовка, проходящая между двух лесопосадок, внезапно закончилась бетонкой. Срез был очень четкий, сама же дорога из плит чуть-чуть возвышалась над проселком. Лесопосадки не исчезли, но глаз резало некое отличие между дальним краем и этим, другие деревья, моложе, что ли, расстояние между ними меньше, больше кустарников. Создавалось впечатление, что лесники очистили и немного облагородили лесопосадку ровно по краю бетонки.
Очередная странность или очередной финт российского менталитета?
Бетонка через двести метров поворачивала почти под прямым углом в просвет между деревьями и упиралась в железные ворота. За воротами торчали крыши, покрытые серым шифером.
Свежих следов не видно, между стыками плит проросла трава и местами вымахала очень высоко, под створками ворот такая же беда. Понятно с первого взгляда, что как минимум месяц тут никого не было. Но и по дороге, по строениям и воротам (хотя бы их наличию – в нашей стране давно бы умыкнули такую полезную вещь, да и колючую проволоку с ограды смотали и убрали в дальний угол амбара, так же как шифер) становилось ясно, что территория месяц назад плотно использовалась.
Судя по множеству коровьих следов на земле, сейчас уже закрытых мелкой ярко-зеленой травкой, это были коровники.
Два длиннющих строения общей сложностью голов на сто.
Рядом с ними стояли два трактора «МТЗ», заброшенные, как все здесь.
Ворота с коровников были сорваны, и изнутри тянуло сильным запахом разложения. Совсем рядом, у входа, лежали два или три коровьих костяка с клочками кожи и засохшими черными волоконцами мяса на костях.
Что-то полезное искать в стойлах я не собирался и уж тем более нюхать местное зловоние, поэтому развернулся и направился к высокому строению, расположившемуся метрах в пятистах от коровника.