Он явно нервничал. Понятно, скоро закончится это телешоу, в котором в качестве зрителей участвует вся братва Сабурова. И потом они снова займут свои исходные позиции, возьмут кого надо под колпак. И только узнав, что сейчас все они там, Клейменов согласился на эту встречу.
— А Солодухин? — спросил Игорь. — Он здесь какую роль играл?
— Когда-то они были вместе, и Сабуров, и Солоду-хин… Потом что-то не поделили. Солодухин не захотел на Сабурова пахать… Тот, говорят, предложил ему заняться рэкетом, а Солодухин хотел заняться легальным бизнесом. А когда он у себя в Полбине стал разгонять цыган с наркотой, они и вовсе разошлись. С Солодухи-ным ушла часть братвы, из тех, кто больше не хотел за решетку… И они старались честно зарабатывать, хотя не у всех и не всегда это получалось. Потом была эта история с моим универсамом «Енисей». Это Сабуров стал подкатываться к сфере влияния Солодухина, но получил отпор. Стрелки у них были, поножовщина, все как положено… Милиция, кстати, на стороне Сабурова, чтоб вы знали. Начальник УВД Тихонов никого не боится, открыто крышует наркодилеров, а Солодухин их жестоко преследует… Были тут у нас комиссии из МВД, но Тихонов от всех отбился и укрепился в своей полной безнаказанности. И теперь, где кончается братва Сабурова и где начинаются менты Тихонова, никто, не знает. А с наркодилерами менты сосуществуют, помогая друг другу. Вас это удивляет? У вас в Москве, скажете, по-другому?
Игорь не сразу ответил. Только пожал плечами.
— Хочется думать, что это не так, — сказал он, глядя на экран телевизора, где уже плыли титры и поднимались с мест зрители. — Мне пора. Буду писать заказную статью.
Он вышел на улицу, оглянулся. Вроде чисто. Братва, поди, пьет пиво в буфете здешнего телецентра. Наверняка довольны тем, как это прошло.
Он взял частника, доехал до гостиницы, но не успел войти в нее, как перед ним, буквально из-под земли, вырос милиционер с приятным и ровным загаром на лице, который небрежно и четко приложил руку к козырьку.
— Игорь Николаевич Залогин? — вежливо спросил он.
— Да, — Игорь огляделся, увидел, что рядом стоит милицейский «газик» с приоткрытой дверью. Похоже, его здесь поджидали.
— Старший лейтенант Илюхин. Позвольте ваши документы?
— А что случилось? — спросил Игорь, передав ему свое журналистское удостоверение.
— Нами был задержан один распространитель наркотиков, некто Смушкевич, прилетевший сюда из Москвы. Необходимо установить его личность. Вы должны нам в этом помочь, поскольку, по нашим данным, он летел с вами сюда в одном самолете. Прошу вас проехать с нами, всего на несколько минут, в наше Управление внутренних дел. Надолго не задержим. Прошу… — Он указал в сторону «газика». — Ваш долг помогать органам правопорядка в борьбе с наркоманией, не так ли?
Игорь пожал плечами и сел вслед за ним в машину.
Там было еще двое милиционеров с автоматами — спокойных, равнодушно смотревших в сторону. Глядя на них, Игорь несколько успокоился. Действительно, чего заранее переживать? Наверно, какая-то формальность.
В управлении он прошел вслед за Илюхиным в кабинет, где помимо пожилого полковника находился совсем молодой парень, бледный и изрядно напуганный, в котором Игорь узнал одного из имиджмейкеров Солодухина. Кажется, его звали Ленчик.
— Тихонов Николай Александрович, начальник ГУВД. — Полковник встал и радушно протянул руку Игорю. — А вы и есть известный журналист Залогин Игорь Николаевич? Как же, читал, читал ваши статьи. Всегда восторгался вашим пером, честностью и непредвзятостью вашего анализа. И как только услыхал, что вас кое-кто хочет замешать в некую неприглядную историю, решил взять это под личный контроль и вмешаться, пока мои подчиненные не наломали дров… Вы знаете этого человека? — Он кивнул в сторону Ленчика и сделал незаметный жест в сторону сопровождавших милиционеров, и они вышли из кабинета.
— Очень приятно, — кивнул Игорь. — Но этот молодой человек вовсе не…
— Леонид Смушкевич назвал вас в числе своих клиентов, с кем здесь контактировал! — перебил Тихонов. — Это занесено в протокол.
— Я этого не говорил! — всхлипнул Ленчик.
— Ну да, пользуясь вашим присутствием, он теперь будет от всего отказываться… — усмехнулся Тихонов. — И отвергать очевидные факты.
— Но здесь действительно что-то не так! — воскликнул Игорь. — Да, не отказываюсь, я видел его, но не в самолете, а совсем в другом месте…
Полковник Тихонов и старший лейтенант Илюхин переглянулись и с интересом уставились на него.
— Ну, ну… — сощурился Тихонов. — И где вы с ним встречались, если не секрет?
— Но только не в самолете…
— А разве я вам говорил что-нибудь про самолет? — удивленно спросил Тихонов. — Это утверждает подследственный, а не я.
Элементарно, Ватсон, чертыхнулся про себя Игорь. Купился, как пацан. Конечно, товарищ полковник этого не говорил. А за то, что говорил его подчиненный товарищ старший лейтенант, он не отвечает.
— Мы встречались в предвыборном штабе кандидата в губернаторы Солодухина, — сказал Игорь. — И больше нигде.
— А что вы там делали, я могу узнать? — спросил полковник Тихонов.
Игорь искоса посмотрел на Ленчика. Парня явно запугали. Только чем? На самом деле нашли у него наркотики? Или блефуют?
— Это моя профессия, — сказал он вслух. — Я должен знакомить общественность с тем, что здесь у вас происходит.
— Вы, конечно, уважаемый человек, известный журналист, — продолжал полковник Тихонов. — И я охотно верю в вашу непричастность…
— Непричастность к чему? — не выдержал Игорь. — Черт возьми, в чем вы меня подозреваете?
— Поймите нас правильно… — Тихонов развел рунами. — Это наша обязанность — проверять каждого, кто имел контакт со сбытчиками наркотиков.
— Я ничего не сбывал! — в отчаянии выкрикнул Ленчик.
— Видите? — вмешался молчавший до этого Илюхин. — Он желает с вашей помощью выйти сухим из воды. Назвал вас в числе тех, кто пользовался его услугами, полагая прикрыться вашим добрым именем.
— Это обычный прием, — сказал Тихонов. — Постараться вовлечь в свою грязную историю уважаемого человека, чтобы с его помощью выйти сухим из воды. Поэтому постарайтесь не обращать внимания.
— Вы меня заставили! — снова выкрикнул Ленчик. — Вы меня принудили это подписать!
— Артист! — спокойно и насмешливо сказал Илюхин. — Еще расскажи господину корреспонденту, как мы тебя здесь пытали и избивали.
— Могу и показать! — Губы Ленчика дрожали, он закатал рукав свитера, и Игорь увидел его посиневшую и распухшую руку. — Видите, что они делали? Могу еще показать…
Он собирался снять свитер, но Илюхин ему не позволил.
— Оказал сопротивление при аресте, — кивнул Тихонов. — Пришлось применить силу. Помощь ему оказали, но синяк отойдет не сразу… Может, хватит истерик? Решил специально сделать навет на уважаемого человека, чтобы он помог тебе выпутаться?
— Я ничего не делал… — всхлипнул Ленчик. — Какие еще наркотики?.. Я никогда их не принимал!
— Только сбывал, — насмешливо согласился Тихонов. — Это правда. Мы сделали подозреваемому анализ крови, здесь он чист. Такие случаи бывают. Сами себе не колют, зато других травят. За хорошие деньги.
— Поверьте, не было этого, — умоляюще сказал Ленчик Игорю. — Они вас хотят запугать, оклеветать, неужели вы не видите!
— Мы хотели только узнать, откуда взялись наркотики в предвыборном штабе кандидата в губернаторы господина Солодухина, — терпеливо сказал Тихонов Ленчику. — Их у тебя нашли…
— Неправда, мне их подбросили!
— …и вот теперь из-за тебя будем вынуждены задержать и осмотреть вещи и одежду уважаемого человека, которого ты подло, я просто уверен в этом, оклеветал.
— Вот, посмотрите! — Илюхин протянул Игорю заполненный бланк допроса. — Здесь задержанный показывает, что продал вам дозу гашиша.
— Какой-то бред! — возмутился Игорь. — Я тут при чем? Вы собираетесь меня обыскивать? И почему?
— Ну а как прикажете нам быть, если мы нашли у него гашиш, а он показал на вас! — развел руками Тихонов. — Вы не поняли? Все делается по закону, разрешение из прокуратуры уже есть, а понятых мы сейчас пригласим… Поймите правильно, Игорь Николаевич, мне это крайне неприятно, но мы вынуждены соблюсти эту формальность, которая наверняка окажется пустой.
— Я хотел бы пригласить адвоката, — сказал, сдерживая себя, Игорь. — И для меня, и для этого молодого человека.
— А у нас есть право, данное нам прокурором, сначала предложить вам сдать кровь на анализ и осмотреть ваши вещи, — пожал плечами полковник Тихонов. — А уж потом, если наркотики либо его следы будут обнаружены, мы будем вынуждены задать вам вопросы уже в присутствии вашего адвоката, которого вы действительно имеете право пригласить. Но тогда, боюсь, такая информация может стать достоянием общественности.
— Не позволяйте им! — закричал Ленчик. — Они вам тоже подбросят! И фальсифицируют ваши анализы. Они отняли у меня документы, мой сотовый и не позволяют связаться с моими товарищами.
— Помолчи, не тебя спрашивают, — сказал ему Илюхин. — О твоих товарищах мы еще тебя расспросим. А так ты уже все сказал. Иначе пойдешь сейчас обратно в камеру…
— Это вы устроили нам что-то вроде очной ставки? — спросил Игорь. — Я у вас под подозрением?
— Нет, что вы, Игорь Николаевич, как вы могли такое подумать… — пожал плечами Тихонов. — Говорил уже: придется соблюсти определенные законом формальности, чтобы снять обвинения в ваш адрес. Я понимаю ваше возмущение, но раз были такие показания, мы обязаны на них отреагировать. А теперь уведите подследственного обратно в камеру и пригласите сюда понятых, — сказал он Илюхину. — И там должна ждать наша медсестра, пригласи ее сюда, чтобы взять у Игоря Николаевича кровь на анализ… Вы сдавать кровь не боитесь? — спросил он у Игоря. — А то некоторые здесь падали в обморок…
— Я представляю… — кивнул Игорь.
Он взял наконец себя в руки, растерянность постепенно проходила.
— Руки за спину, — сказал Илюхин Ленчику. — И давай, без лишних слов…
Потом в кабинет вошла молоденькая медсестра, игриво стрельнувшая глазками в сторону Тихонова.
— Здрасте… Это у вас нужно взять кровь? — спросила она у Игоря.
— Да, у Игоря Николаевича, — ответил за подозреваемого полковник Тихонов. — Чтобы снять все подозрения… Верочка, тут были наветы в ваш адрес, будто вы в лаборатории можете фальсифицировать результаты анализа. Неужели это правда?
— Кто это сказал?
— А тот самый, кого только что отсюда вывели…
— В принципе это возможно, но мы никогда себе этого не позволяли. А вот почему он так сказал… — Она покачала аккуратно уложенной прической, раскладывая свое имущество и не переставая улыбаться. — У него-то результат как раз отрицательный, все там чисто…
— Ну да. Это всем давно известный прием, — пояснил Тихонов Игорю. — Взять на себя меньшую вину, чтобы избавиться от большей. Мол, я невинная жертва, меня втянули, но травку я только потребляю, а вовсе не торгую…
— Вам не трудно снять пиджак и согнуть руку в локте? — спросила она у Игоря.
— Я могу сначала от вас позвонить? — спросил Игорь в свою очередь у Тихонова.
— Боитесь, что-нибудь не то вколем? — мягко улыбнулся тот. — Разумеется, Игорь Николаевич. Это ваше право. Но, с другой стороны, мы же не можем заставить даму ожидать? Тем более такую симпатичную.
— Если вы не возражаете, я быстро, — обратился Игорь к Вере. — Всего несколько слов. Тем более еще нет понятых.
Она пожала плечами, недоуменно посмотрела на Тихонова:
— Ну если недолго… Может, мне пока выйти?
— Этого не требуется, — твердо сказал полковник Тихонов, пристально глядя на подозреваемого. — Так, где понятые?
— Понятые уже здесь, — сказал Илюхин за дверью, и в кабинет вошли трое здоровых, стриженных наголо парней в кожаных куртках. По ним не было заметно, что они только что пришли с улицы, где шел, не переставая, дождь.
— Разрешите, товарищ полковник?
— Одну минуту… — сказал Тихонов. — Сейчас Игорь Николаевич переговорит по телефону, и можете заходить.
Телефон Померанцева молчал. Черт, вот что значит отсутствие сотового у представителя третьей власти… Подумав, Игорь набрал номер Анатолия Богданова.
— Это я, Игорь…
— Хорошо, что ты меня застал. Я тут привез эти бумаги…
— Потом… Короче, я звоню из УВД. Меня, а также одного имиджмейкера из команды Солодухина здесь задержали в УВД по обвинению в употреблении и торговле наркотиками. Найди Валеру Померанцева, он следователь…
— Черт!.. — перебил Анатолий. — Вот черт!..
— Я все понимаю, это не твое дело, но другого выхода у меня нет. Ему все и отдашь, ты понял? И скажешь, что со мной случилось и где я сейчас.
Игорь положил трубку, встретился взглядом с Тихоновым. Тот, не сводя с него пристального взгляда, медленно поднял трубку.
— Алеша, теперь включи запись…
Он слушал только что записанный разговор с Анатолием, кивая и не сводя взгляда с Игоря.
— Голос больно знакомый… Это не тот ли самый наемный убийца Богданов, объявленный во всероссийский розыск? Подозрительные у вас, известного журналиста, знакомства, вам не кажется? Не хотите говорить, не надо, мы проведем экспертизу этой записи. Я хочу вам напомнить существующие процессуальные нормы. Вы можете пригласить себе в помощь, если она потребуется, адвоката. — Тихонов снова улыбался. — Но только не вашего приятеля «важняка» из Генпрокуратуры Померанцева… Все, Вера, приступайте. Понятые, заходите. Игорь Николаевич вас ждет.
Игорь молча расстегнул пуговицы, снял пиджак, закатал рукав рубашки. И в ту же минуту снова вошел Илюхин и за ним трое крепких парней в кожанках.
10
Возле штаба Сабурова бурлила толпа. Саша огляделся. Вроде никто его не пасет… Пацаны, которых прислал Солодухин, уже здесь.
После того, как он услыхал по сотовому, как кричал Ленчик, когда его схватили и затолкали в машину, Саша какое-то время не решался кому-то звонить или выйти из номера. Так прошла ночь. Под утро были звонки, на которые он не отвечал. А также странные, скрипучие шаги за дверью. Наконец утром, так и не сомкнув глаз, он позвонил в штаб Солодухина. Все рассказал и обо всем договорился. Они от себя позвонили на телестудию. Договорились, что те пришлют к штабу Сабурова бригаду с телекамерой, желательно — скрытой. И что там же они свяжутся с Сашей. Дополнительно описали внешность тех, кто прибудет, что Саше тут же передали.
Эту пару — молодого парня с большой спортивной сумкой, в которой наверняка пряталась телекамера, и девушку-ведущую он увидел сразу. Они стояли в стороне от толчеи, создаваемой возбужденными пенсионерами, и с усталым недоумением смотрели на этот бедлам.
Старуху, по версии Вадика напавшую на Сабурова, что потерпевший подтвердил вчера в прямом эфире, он вычислил сразу. Возле нее собралась толпа галдящих и размахивающих руками верных сторонников будущего губернатора.
Саша подошел к телевизионщикам, перемигнулся, сказал им пару слов, и они направились вслед за ним к спорящим.
— Врешь, дура старая! — кричали на нее. — Знаем тебя, в нашем доме проживаешь! И твоего дурака, Петьку Горюнова, знаем, по психушкам только ошивается… А то на инвалидности он! В Москву ты за чей счет нынче летала, может, скажешь? А оттуда куда? Не в Тель-Авив ли за инструкциями?
— Сама дура! — кричала Клавдия Горюнова. — Не агент я, поняла? Сама ты со своим баламутом пьешь целыми днями и черножопым квартиру сдаешь! Вот зайди теперь ко мне в долг просить! С той весны еще десятку не отдала!
— Ну да, это ты теперь у нас богатенькая, в Москву съездила!
— Дура! Да к сыну мы ездили, внук родился, сын, Дима, вы ж знаете, там служил, там и женился, нас с отцом пригласил, и за Димин счет туда-обратно слетали! Что молчите, иль Диму моего не знаете? Не знаете, не рассказывала вам, письма его не читала, как служил он? Одни ведь благодарности командиры мне слали за воспитание такого солдата! И у знамени сфотографировали! Чего молчишь, Сидоренкова? Не захотел мой Дима с твоей Светкой встречаться, так зло теперь на меня точишь, в терроризме и сионизме подозреваешь?
— Тихо, бабы, постыдитесь перед молодыми, — заговорили старики. — Они ж стоят и слышат это все! Что вы, в самом деле… А Клавдию мы давно знаем, и Петю Горюнова тоже, мужа ее… И в Москву, верно, к сыну летала, письмо показывала с приглашением… А про самого Диму и говорить нечего. Неужто сами не разберемся, был теракт против Коли Сабурова или не был?