— Ты? — только и смог сказать он.
— Отпусти, — поморщился Драко. — У меня рука… — он не договорил.
Гарри посмотрел на его руку и только сейчас заметил на его ладони следы почти зажившего ожога.
— Ты… с ним…
— Я. С ним. Ну и что? Тебе можно, а мне нет?
— У меня с ним ничего не было, — горько сказал Гарри.
— Будто у меня было. Не успели, — насмешливо сказал Драко. — Так что нечего тут делить.
Гарри привалился спиной к дереву.
— Почему он ничего не помнит, — простонал он.
— А что бы это изменило, если бы помнил? Он никогда с учениками не связывается. Думаешь, он в Лондон за своими ингредиентами мотается? — фыркнул Драко. — Хороши ингредиенты, ничего не скажешь. Кладутся куда угодно, только не в котёл.
— Прекрати! Ты врешь, — не слишком уверенно сказал Гарри.
— Зачем мне врать, — спокойно сказал Драко. — Ой, подожди, — он протянул руку и провел пальцами сквозь волосы Гарри: — Листик запутался.
Гарри взял его руку и развернул ладонью вверх, всматриваясь в ожог.
— Это у тебя откуда? — спросил он.
Драко ответил не сразу.
— Неосторожное обращение с электроприборами, — сказал он.
Гарри наклонился и осторожно поцеловал нежную заживающую кожу.
*****
— Северус, скажи откровенно, может, ты просто притворяешься? — Дамблдор стряхнул с бороды крошки печенья.
— Зачем мне притворяться! Кто-то угостил меня Обливиэйтом, — рассердился Снейп. — Поттер…
— А то я не знаю, как ты к Поттеру относишься, — усмехнулся директор. — Там, на практике, у тебя были все возможности…
— Вы хотите сказать, что я там себе позволил… — с ужасом произнес Снейп.
— Насколько мне известно, слишком далеко ты зайти не успел, — с насмешкой сказал директор. — Так и мы когда-то с Гриндевальдом, — вздохнул он, — тянули, тянули… я все осторожничал, пока Геллерт…
— Альбус, — простонал Снейп. — Не сравнивай, Мерлина ради.
— Да, у вас как-то всё сложно получается, — покачал головой Дамблдор. — Гарри закрыл от Авады тебя, а самого Гарри прикрыл Малфой.
— Как прикрыл? — не понял Снейп.
— Рукой. Буквально. Хорошо, что вы все были под защитой, да и Волдеморт в будущем слабее, чем сейчас.
— Как они могли противостоять Волдеморту, если они были маглами?
— Никто из вас не был маглом. Вы просто не помнили, кто вы. А Драко нашел способ вспомнить. Когда ему Поттер чуть нос не сломал, он сообразил, что на теле остаются следы. Записки на ноге писал, хитрец. Понял, что он находится на практике, смог применить беспалочковую магию, и даже чары невидимости. Зато Гарри услышал разговор Волдеморта…
— Я не представляю себе, как мне теперь себя вести с Поттером, — признался Снейп.
— А зачем тебе как-то особенно с ним вести? — удивился Дамблдор. — Будь таким же отврати… таким же, как всегда. Раз уж ты ничего не помнишь, тебе не составит труда вести себя с ним по-прежнему.
— Кто мог это сделать? — спросил Снейп.
— Стереть тебе память? — прищурился Дамблдор. — Не знаю, Северус. Во всяком случае, не я. Да и вообще, с чего ты взял, что это Обливиэйт? Ты упал и ударился головой. Печенье будешь? С тмином.
Снейп покачал головой. Он лег на больничную подушку и уставился в потолок. Он забыл что-то хорошее. Что-то важное.
«Ну, Драко, опередил, — довольно думал директор, доедая печенье. — Ишь чего захотел, втроем! Даже мы с Геллертом такого себе не позволяли. И вообще — будущее должно принадлежать молодым!»
*****
Гарри ворочался под одеялом, тщетно пытаясь уснуть. Сон не шел, вместо него в голове проносились картины мучительных воспоминаний. Он гнал их от себя, но они возвращались с новой силой, злодейка-память услужливо подбрасывала забытые подробности, разговоры, взгляды, прикосновения.
Он и Драко. Он и Северус. Гарри казалось, его сознание раздваивается, превращаясь в потоки мыслей двух совершенно разных людей, ненавидящих друг друга и друг с другом не связанных, каждый из которых находит оправдание своим поступкам.
Ему нравился Драко, нравился так сильно, что от одной мысли о нем по его телу пробегала дрожь возбуждения. И вместе с тем, он чувствовал, что играет в их отношениях не свойственную себе роль. О, Мерлин, если бы то, что он делает с Драко, делали бы с ним самим! Он застонал от одной мысли об этом.
Гарри отшвырнул одеяло. Все равно он не сможет заснуть. Неделю не спится, ну и не надо. Он прошел в гостиную Гриффиндора и сел на пол у камина, глядя на красные затухающие угольки. Из затаенных глубин памяти выплыло воспоминание.
— Гарри, Гарри, — мистер Снейп ловит его смеющиеся губы и накрывает их жадным поцелуем. — Ты мой, скажи мне, что ты мой, — задыхаясь от желания, хрипит он, прижимая к себе его бедра. Его сильные и нежные руки скользят по спине Гарри, посылая по всему телу юноши горячие волны головокружительного возбуждения. — Мой мальчик, мое сокровище…
Музыка, доносящаяся из зала ресторана, сводит с ума, это не тенор-саксофон Колтрейна, а его, Гарри, сердце, — поет от счастья, задыхается от нежности, умирает и рождается с каждым новым аккордом, с каждым стоном саксофона, с каждым прикосновением нежных и опытных губ, любящих, дарящих ласку рук.
— Северус, я твой, я весь твой, — шепчет Гарри, пробираясь ладонями под рубашку мистера Снейпа, сгорая от желания сорвать с него разделяющую их одежду, прижаться кожей к коже, стать одним существом, одним целым, забыться в сладком безумии единения.
— Гарри, что ты со мной делаешь, — мягкий голос мистера Снейпа звучит так нежно, что Гарри кажется, он сейчас растает, умрет на месте, превратится в сладкую патоку, растворится в бесконечности. — Я никогда… ни в кого… не влюблялся так, — Северус вдруг прижимает его к себе так крепко, что Гарри чувствует дрожь его тела, слышит тихий мучительный стон — мистер Снейп уже едва контролирует свой разум и тело.
На столе — непочатая бутылка шампанского. Она так и будет здесь стоять весь вечер, пока ее не уберет официант. Мужчина и юноша давно пьяны друг другом.
Гарри уронил голову на руки и застонал.
— Я трус, — шептал он. — Мерлин, какой же я трус.
«Разве это другой человек? Разве это не тот же Северус Снейп? — его мысли метались, как раненые птицы в силках. — Если Хронотрон создал для него реальность любви, значит, было что-то в его сердце, была искра, пусть маленькая, спрятанная под маской суровости и безразличия. Мерлин, десять лет жизни отдам, нет, двадцать, сколько угодно… только бы он вспомнил, только бы вспомнил!»
Решение пришло неожиданно. Гарри посмотрел на часы: они показывали половину первого ночи. Он проберется в комнату Снейпа и бросит в его думосбор свое воспоминание. Гарри накинул на пижаму мантию-невидимку и тихо выскользнул в коридор.
До Подземелий он, как ни странно, добрался без приключений, не встретив ни Пивза, ни Филча, ни мисс Норрис, которая чуяла его и под мантией. Он добежал до двери Снейпа и остановился, с досадой понимая, что без пароля не сможет осуществить то, что задумал.
Неожиданно дверь профессорской комнаты распахнулась. На пороге появился Альбус Дамблдор. Он метнул проницательный взгляд в сторону затаившего дыхание Гарри, прижавшегося к холодной стене Подземелья. За плечом Дамблдора стоял профессор Снейп, прижимая к груди какой-то блестящий стеклянный шар.
— … и помни мою доброту, — говорил Дамблдор. — Но повторяю, Северус, нет никакой гарантии, что ты получишь ответы на свои вопросы, — директор метнул взгляд на то место, где стоял вспотевший от страха Гарри. — Ты попадешь в другую реальность, и никто не знает, будет ли там то, что ты ищешь.
— Это лучше, чем сойти с ума от видений, — пробормотал Снейп. Он был бледнее обычного, под его глазами залегли темные тени бессонницы.
— Сойти с ума можно и в будущем, — усмехнулся Дамблдор. Он придержал дверь, Гарри наклонился и ужом проскользнул в комнату декана, дрожа от страха быть обнаруженным. — Ну, спокойной ночи, мой мальчик, — директор опять скользнул взглядом по прячущемуся под мантией Гарри и добавил: — Если она будет спокойной, Северус.
Дверь за директором закрылась. Гарри смотрел на Снейпа во все глаза.
Профессор поставил на стол странный шар. Присмотревшись, Гарри заметил, что тот состоит из множества пересекающихся друг с другом песочных часов с радужными песчинками внутри.
Профессор Снейп с минуту смотрел на шар, кусая губы. Его зрачки вдруг расширились, на щеках выступили пятна лихорадочного румянца. Он выхватил свою палочку и направил на шар.
— Во имя Хроноса, Видерес Футурум! — выкрикнул Снейп.
Шар завертелся на месте, вспыхнул странным неоновым светом и вдруг выстрелил во все стороны яркими радужными лучами.
Ослепленный светом, оглушенный странным звуком, похожим на рокот взлетающего самолета, Гарри повалился на пол. Последнее, что он почувствовал, — это нечаянное прикосновение руки профессор Снейпа, падающего на пол рядом с ним.
*****
Глава 9. ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Студия Хореографии, или Практика поневоле
Гарри опаздывал. Он шел, вернее, почти бежал по парку, не оглядываясь на прихотливо рассаженные декоративные деревья, пышные розовые клумбы, мраморные скульптуры и каменные вазоны с цветами. Его взгляд был устремлен вперед — туда, где под треугольным портиком между рядами строгих белых колонн темнели дубовые двери школы искусств «Хогвартс».
Гарри волновался. А кто бы не взволновался, если бы ему в одно прекрасное утро сообщили, что в результате неудачного прыжка во время концерта он упал и получил черепно-мозговую травму, отягощенную амнезией?
Хорошо, что какой-то добрый старичок показал ему, где находится школа искусств. Гарри надеялся, что увидев школу, в которой проучился несколько лет, — мгновенно вспомнит все. Но ни греческие скульптуры, стыдливо прикрывающиеся фиговыми листками, ни само здание, ни дверь зала с надписью «Студия современной хореографии «Хогвартс», — ничто не вызвало в нем радостного узнавания.
— Привет, Гарри, — услышал он и обернулся. За его спиной стоял рыжий парень, щедро обсыпанный веснушками. — Как самочувствие? — продолжая улыбаться, парень открыл дверь с надписью «Раздевалка» и жестом пригласил Гарри внутрь.
— Привет, все хорошо, спасибо, — пробормотал Гарри, мучительно пытаясь вспомнить имя рыжего.
— Рон, Гарри, привет, — явилась подсказка в лице полноватого молодого человека, входящего в раздевалку.
— А, Невилл, — сказал Рон. — Гарри, ты куда это? Вот же твой шкафчик, — Рон быстро стянул через голову футболку, демонстрируя веснушчатые плечи и руки.
Гарри открыл шкафчик. В нем обнаружились черные лосины, балетки и черная же майка. Все оказалось впору.
Постепенно раздевалка наполнилась молодыми людьми возраста Гарри. Все страшно спешили.
— Не копайся, Поттер, — услышал он чей-то знакомый голос. — Снейп тебя растерзает.
Гарри всмотрелся в лицо говорившего. Оно было до боли знакомым — тонкие изящные черты, внимательные серые глаза, светлая пшеничная челка.
«Драко», — вдруг вспомнил он. Воспоминание наполнило его радостной надеждой. Наконец-то он вспомнил хоть что-то из прошлого! Пусть это только имя, но…
— Бегом, время, время, — поторопил всех Рон.
Толкаясь в дверях, молодые люди вылетели из раздевалки и бросились в зал для занятий.
Зал был большой, залитый светом, сверкающий зеркалами, которые занимали две стены. По периметру помещения был закреплен на кронштейнах балетный станок, в углу высилась шведская стенка, другой угол занимал большой черный рояль и музыкальный центр. В зале уже собралось несколько учеников и учениц, они занимались растяжкой и лениво переговаривались.
— Гарри, наш герой, — произнесла какая-то рыжеволосая девушка и радостно улыбнулась.
Гарри кивнул ей и улыбнулся в ответ, чувствуя себя последним кретином.
— Идет! — вдруг выкрикнул кто-то. Все мгновенно вскочили и выстроились в две шеренги вдоль станка.
— Гарри, ты не тут стоишь, — прошипел вдруг блондин, схватил Гарри за плечи и толкнул на какое-то место, слева от себя.
Дверь со стуком распахнулась, будто в нее ворвался ураган. Впрочем, так оно и было, — человек, влетевший в зал хореографии, напоминал черный смерч, ураган и торнадо в одном лице.
Высокий мужчина, с черными как смоль волосами по плечи, с горящими на бледном лице угольно-черными глазами, — двигался так стремительно и вместе с тем так пластично, что Гарри невольно залюбовался.
Преподаватель хореографии швырнул на рояль какой-то альбом и резко повернулся к ученикам, так, что волосы хлестнули его по щеке. Взгляд его черных сверкающих глаз обжег Гарри, точно огнем. Ноги юноши подкосились. Он знал, он помнил этого человека! Словно молния, прорезающая грозовое небо, перед Гарри мысленно вспыхнуло имя: Северус Снейп.
— Всем добрый день, — негромко сказал хореограф в полной тишине. — Все ждем миссис Макгонагалл, — его взгляд быстро окинул вытянувшихся по струнке танцоров и остановился на Гарри. Тот похолодел. — Поттер, ноги по первой позиции, — буркнул он.
Гарри забыл, что у него вообще есть ноги. Он посмотрел на стоящих рядом учеников, расправил плечи и добросовестно вывернул носки ног.
В зал вошла стройная немолодая женщина с глазами навыкате и брезгливо поджатыми губами. Она сухо поздоровалась и уселась за рояль, установив на пюпитр засаленные ноты.
Хореограф сложил руки на груди и хмуро осмотрел учеников.
— Прежде чем мы начнем, я сделаю небольшое объявление, — сказал он.
Гарри почувствовал, как от одного голоса хореографа по его телу побежали мурашки.
— Через две недели наш коллектив будет принимать участие в конкурсном фестивале. Вы понимаете, что такое конкурсный фестиваль, мистер Лонгботтом? — тихим угрожающим голосом произнес он.
— Да, сэр, — пролепетал полноватый юноша рядом с Гарри, вытягиваясь в струнку. Хореограф окинул его неодобрительным взглядом.
— Напомните нам, что такое конкурсный фестиваль, мисс Грейнджер.
— Это ответственность, целеустремленность и много труда, мистер Снейп, — звонким голосом сказала какая-то девушка в первой шеренге.
Гарри мог поклясться, что и этот голос ему хорошо знаком.
— Вы перепутали порядок слов в предложении, мисс, — прошипел хореограф. — На первом месте должен стоять труд. Работа, работа и еще раз работа. И если вы не будете выкладываться до последнего, — он понизил голос до опасного шепота, — а вы будете, или я лично вырву ваши ленивые руки и ноги и вышвырну из «Хогвартса» ко всем чертям!
Гарри задрожал. Голос господина хореографа буквально вселял ужас. «Монстр! И он мне так понравился поначалу, — в отчаянии подумал Гарри. — Наверное, это был какой-то сон».
— На фестивале мы будем представлять номинацию «Эстрадный танец» и «Народный танец», — продолжал хореограф, расхаживая по залу стремительными шагами. Гарри посмотрел на его ноги, обтянутые черными трико, и невольно вздохнул, — так красиво и рельефно выступали под тканью мышцы икр и бедер. Собственные ноги показались ему чересчур худыми. В боковое зеркало он видел свой оттопыренный зад. Зрелище его расстроило. Откуда у него мышцы на этой части тела, было уму непостижимо. Хотя, для сравнения, плоский и широкий зад того же Невилла выглядел уж совсем не спортивно.
— Мистер Поттер, вы сейчас свернете себе шею, — сказал вдруг хореограф. Гарри вздрогнул. Он был уверен, что мистер Снейп на него не смотрит.
— Итак, — хореограф взял с рояля какую-то палочку и хищно провел по ней своими длинными пальцами, — я буду требовать от вас полной отдачи. Вопросы есть?
В зале стояла гробовая тишина. Гарри покосился на палочку в руках хореографа, мучительно размышляя о ее предназначении в искусстве танца.
— Мадам, — он кивнул сидящей за роялем аккомпаниаторше, — начинаем.
Миссис Макгонагалл, сидящая за инструментом так ровно, словно проглотила палку, ударила по клавишам.
К счастью Гарри, он стоял во втором ряду, что давало возможность копировать движения впереди стоящих. Он впился взглядом в стройные ноги Драко, пытаясь повторять то, что делает тот. Разминка поначалу показалась Гарри не слишком сложной.