- Он же пацан совсем! Не мог найти себе мужика, если так трахаться хотелось? - презрительно бросил я. Мне срочно нужно в душ, чтобы смыть все это дерьмо.
- Я виноват, знаю, но не скидывай все на меня. Ты сам виноват не меньше всех остальных! Ты оставил его одного разбираться со своими проблемами. Ты исчез, а я был рядом.
- Как трогательно. Только это не меняет того, что ты, блять, трахал моего брата!
- Ты так яростно выступаешь против геев, что у меня начинают возникать сомнения по поводу твоей гетеросексуальности, - выдал Илья. Меня перекосило. – Кого ты ревнуешь? Меня? Или его?
Тут моя выдержка дала трещину. Я с размаху ударил Городецкого в челюсть и, окончательно взбешенный, направился к выходу.
Все. Алес капут нашей дружбе. Я не то, что разговаривать, видеть больше его не смогу, всякий раз представляя, что он был с…
Достаю из кармана мобильный и набираю Кирюху.
- Привет. Что, снова посадили? – весело поинтересовался Хавлин.
- Надо встретиться. Через полчаса у входа в парк Горького.
- Буду, - коротко бросает Кирилл, по голосу поняв, что случилось что-то серьезное.
Я уже минут десять продолжал сидеть на скамейке в парке напротив входа, пытаясь взять себя в руки. Не задался денек.
А в голове слова Сани «Я заберу у тебя все». О, да. Пока он отлично справляется. Родители уже почти забыли о моем существовании, Городецкий оказался гомиком. Кто бы сказал, в морду бы дал. Не пойму, чего так саднит. Ничего вроде бы смертельного, а все равно, так паршиво. Словно предали.
- Здорово, - протянул ладонь Хавлин.
Я ответил на рукопожатие.
- Что случилось? – сев на скамейку рядом, спросил Кирилл. – Снова что-то с Саней?
- Ты спал с ним? – прямо спросил я. «Пожалуйста, ответить «нет», ответить «нет»», - мысленно молил я его, но молчание Хавлина ввергало меня в пучину отчаяния.
Кирилл даже не смотрит на меня.
- Он настолько хорош? – я не понимаю, абсолютно. Как так получилось?
- Послушай, это…
- Получилось случайно, - закончил я за него. Меня потряхивает уже ощутимо. – Я понял, У Городецкого случайно, у тебя случайно. Кто-нибудь еще остался перед кем он ноги не раздвигал?
Мне хочется провалиться под землю. Стыдно так, как будто это я, как шлюха, прыгал по койкам. Куда родители вообще смотрели?
- С Ильей у них все было как раз не случайно, - тихо вздыхает Кирилл. – После того, как ты рассказал своей семье о Саше и после свалил, твой отец избил его так, что Саня несколько недель провел в больнице. Илья успел вовремя прийти к вам и остановить Алексея Ростилавича, иначе забил бы тот Саню до смерти. А потом стало еще хуже:
от Сани отвернулись все его знакомые и друзья. Мы втроем только оставались: Илья, Надька и я, - Кирилл закурил и продолжил. – Алексей Ростиславович решил, что может вылечить Сашку, сделать из него натурала. Около двух лет десятки психиатров промывали ему мозги. Ты даже не представляешь, в каком он был состоянии. От озорного мальца, который вечно таскался за старшим братом, не осталось и следа. А потом все так резко изменилось. Саня стал вновь учиться, стал примерным сыном, посещал сотни кружков. Только так, знаешь, будто на автомате. Он скучал по тебе. Я видел, да мы все видели, но только заменить тебя не получалось. Илья был с ним практически постоянно.
- Воспользовался ситуацией.
- Ты не понимаешь, они действительно сблизились с Ильей.
- А где же твое оправдание? – хмыкнул я.
- Нет его, - бросив окурок, ответил Кирилл. – Я был пьян. И мне, правда, жаль. Я даже не помню ничего, и ты не представляешь, как мне самому было тошно от себя, когда проснувшись утром, я увидел у себя в постели Саню. И понимаю, насколько сильно тебе сейчас хочется меня придушить. Будь я на твоем месте, вообще бы убил бы за такое. Но я не могу ничего изменить и исправить.
- Ты прав, - холодно произнес я. Засунув руки в карманы, поднялся со скамейки и, не оборачиваясь на зов Кирилла, направился к выходу.
Вот и все.
Не знаю, сколько я уже топал по тропинке, где даже фонари не горели, пока окончательно не замерз. Хоть немного проветрился, а то от избытка новой паршивой информации моя голова готова была закипеть. Не могу понять, почему все идет наперекосяк. И не могу даже понять, что бесит меня больше: само поведение Сани и его подставы или то, что никто кругом не остановил моего братца. Да, меня не было здесь, но где все остальные были? Неужели никто не мог повлиять на него, а не смотреть, как он превращается в шлюху? Мне кажется, я одновременно хочу и убить Саню и вытащить его из того дерьма, в которое он, по собственному желанию или по глупости, погрузился. Да еще и слова Киры не давали покоя. Отец избил его? Сложно поверить, Саня всегда был любимцем родителей, несмотря на все свои проказы. Это сейчас он больше напоминает колючего ежика, а раньше был маленьким белокурым ангелочком, а уж стоило ему улыбнуться и все просто таяли от умиления. Если бы у нас с ним была разница в год или два, наверное, я бы ревновал и бесился из-за такой несправедливости, на меня-то внимания такого не обращали. А так, пять лет – слишком много. Поэтому ни обид, ни ссор у нас не было, мы хорошо ладили. Общались на какой-то своей волне, невидимой, непонятной другим, но комфортной только для нас двоих.
И что теперь стало?
Думать даже не хочется.
Я почти дошел до своего квартала, оставался последний поворот, когда мне на голову опустилось что-то тяжелое. Из темного переулка неожиданно выскочили трое парней, которые с ходу начали меня дубасить. Я опомниться не успел, как меня уже повалили на землю и продолжили пинать ногами; все мои попытки встать оборачивались против меня. Я даже слово сказать не мог, вспышки острой боли то тут, то там выбивали все мысли в голове. Все, на что я был способен - прикрывать голову руками от бесчисленных сильных ударов, надеясь, что меня не убьют прямо здесь и сейчас.
- Харе, а то не уловит сути, - услышал я чей-то голос сверху. Во рту отчетливый привкус собственной крови. Воспользовавшись секундной передышкой, я сплюнул кровь и перевернулся на спину, чтобы посмотреть на своих мучителей.
Видимо, лимит неприятностей для меня на сегодня еще не исчерпан. Увидев Халипа, того самого с кем сегодня с утра видел Саню, я с трудом подавил стон.
- Узнал? – склонившись надо мной, с мерзкой улыбкой на губах спросил кавказец.
- Твоя рожа теперь мне в кошмарах будет сниться, - отползая к мусорным бочкам, с трудом ворочая языком, ответил я. – Обиделся, что ли, так? – без страха взглянул я ему в лицо. Я понимал, что выгляжу жалко, как букашка, которая храбрится только с виду.
- Не, - повел плечами кавказец беззаботно. Я чуть пошевелился, сдвинувшись в сторону, и от боли в колене чуть не задохнулся. Хватая ртом воздух, я старался прогнать расплывчатые круги перед глазами.
- Это Саня попросил, - весело улыбнулся Халип. Не хочу верить. Потом подумаю. Потом. – Он вообще сказал убить тебя сразу, но я немного решил отклониться. Буду убивать тебя медленно.
- Устанешь быстро, - хмыкнул я, чувствуя, как меня трясет от боли и ярости.
Саня, сука, да что же ты творишь!
- Это будет моим хобби, - достав из кармана перочинный ножик, произнес Халип. От блеска металла меня бросило в жар. Я вжался в бачок с мусором, стараясь отползти подальше, но кавказец резко одной рукой схватил меня за плечо, а второй провел по животу ножом. Боль была просто сумасшедшая, кажется, я закричал, а может, мне это только показалось. Я не видел уже перед собой никого и ничего, весь мир сузился до режущей боли в кровоточащей ране.
- Халип, уходим, - потянул кто-то моего «знакомого», пока тот с явным наслаждением продолжал полосовать меня.
- Саня будет моим, - произнес Халип напоследок, склонившись надо мной.
Они ушли. Крепко прижимая ладонь к ране, я набрал номер и продиктовал адрес.
========== Глава 4. ==========
Тихо-тихо. Словно я уже в морге лежу. Меня передернуло от невеселых мыслей. Приехал, называется, в родной город. Все тело от побоев до сих пор болит, но уже не настолько сильно как вчера, зато вот от ножевых ранений весь живот, кажется, пылает. После того как я очнулся в больнице, заштопанный и с поставленной капельницей, своего имени называть не стал. Сообщать свое месторасположение не очень-то хотелось, учитывая в какой жопе я нахожусь. Конечно, при желании вычислить можно, поэтому по-хорошему валить мне надо из Урюпинска, пока еще жив.
Я смотрел в белый потолок и не мог принять окончательное решение.
Меня заказал младший брат.
Это однозначно меняет восприятие. Когда тебя предают друзья - это полбеды, можно пережить, забыть и дальше идти, не оглядываясь назад, но когда тебя предает семья – это пиздец. Полный.
Саньке ведь всего семнадцать, этот придурок еще сам не понимает с кем связался. Такие люди как Халип просто так не оставят в покое. Услуга за услугу, дашь на дашь.
Собственную злость и какую-то обиду, тоску я запихал поглубже, решив разобраться с этим потом. Надо выбираться к чертовой матери из этой больницы, из этого города, но совершенно не вовремя и некстати проснулись родственные чувства, которые, по сути, должны были сегодня оборваться окончательно, учитывая, что за один день мой брат успел организовать мне арест и встречу с бандитами. Странно то, что я даже злости на него не держу за это.
«Саня сказал убить тебя», - как в подтверждение собственных мыслей, вспомнил я фразу Халипа.
И какого-то черта мне кажется, что это я виноват во всем. Уехал, бросил его здесь.
Я дотянулся до своего мобильника, лежащего на прикроватной тумбочке. Хорошо, что в палате никого, кроме меня, можно спокойно все взвесить и обдумать.
Листаю свой телефонный справочник и набираю нужный номер.
- Алло, - тут же раздается на том конце.
- Привет. Тох, мне помощь нужна, - сразу перехожу я к делу.
- Что за проблемы в твоем Урюпинске? – бодро отзывается друг.
- Я в больнице, меня хотят убить, а мой брат вот-вот попадет в руки головорезов, - выложил я.
- И ты так спокойно об этом говоришь? – напрягся тут же Толик.
Честно говоря, я просто устал. Никогда на меня ещё не сваливалось столько неприятностей сразу.
- Я в больнице, потому что это мой брат приказал меня убить, а в лагерь автоматов и наркоты он идет по доброй воле. Мне нужно выбраться из города.
- Буду через десять часов. Протянешь?
- Надеюсь.
- Тогда жди.
С Тохой я познакомился, как только приехал в Москву и поступил в политехнический. Веселый, рыжеволосый парень стал моим соседом в общежитии, а потом и сожителем, когда мы с ним перевелись на заочное и пошли работать.
В моей голове уже приблизительно сформировался план, который заключался в том, чтобы взять Саньку за шкирку и укатить в Москву. И плевать на его нелюбовь ко мне, на квартиру и родителей, которые свалили за границу, оставив братца мне на попечение.
Такой вот незамысловатый план.
Из больнички вырывался я с боем, учитывая, что меня заметили в коридоре и подняли такую шумиху, что все из соседних палат повылезали посмотреть на развернувшееся зрелище. Выписывать меня отказывались, убеждая, что швы могут разойтись, и мне нужен покой и отдых. Какой, нахрен, покой и отдых?! Они смеются? Да мне в любой момент могут быстро организовать «покой и отдых», что будут длиться вечно.
- У меня брат там один остался, - меня пошатывало, но я стойко держался, смотря на мужчину в белом халате. – Понимаете? Мне нужно идти.
- Никуда вы не пойдете в таком состоянии, - категорично отозвался врач. – Позвоните, пускай за вашим братом присмотрят друзья, родственники.
Друзьям? Кому? Гордееву и Хавлину? Да, они позаботятся о нем. От злости я чуть не зарычал.
- От шайки Хезыра они его вряд ли спасут, - резко бросил я, пристально взглянув в лицо врача.
Мужчина тут же изменился в лице. Однако, знаменитая личность в Урюпинске этот кавказец.
От дальнейших пререканий меня отвлекла телефонная трель моего мобильника. На дисплее высветилось имя «Надя».
- Что? – не очень любезно буркнул я, нажав на подключение вызова.
- Саня в больнице, - дрогнувшим голосом произнесла девушка.
Я крепче сжал телефон. Черт! Шагнув к стенке, я уперся лбом в холодную поверхность. Доигрался, твою мать!
Боюсь спросить, что с ним случилось. Радует одно – в больнице, не в морге. Меня уже трясет.
- Андрей? Ты меня слышишь? Андрей? - раздается из динамиков встревоженный писклявый голос Надьки.
Не могу пересилить себя и задать самый важный вопрос. Так, пора брать себя в руки.
- Да. В какой он больнице? – выдал я в ответ.
- В психиатрической.
- Что?
- Я не знаю, что происходит. Меня не пускают к нему, - заревела Надька.
- Скоро буду.
В голове, как молот наковальни «опоздал», «опоздал», «опоздал».
Препятствие в лице доктора исчезает само собой: мужчина в белом халате только смотрит на меня сочувствующе и отходит в сторону.
Я максимально быстро, насколько это позволяют мне мои раны и боль в колене, спускаюсь вниз и ловлю такси.
Пять минут и я уже у психлечебницы. Саня жив. Он живой. Живой, и это главное. Доковыляв до холла, я встретился с зареванной Надеждой, около которой стоял парень в очках и костюме. В этом парне я с трудом узнал Антона, того ботаника, который учился со мной в одном классе. Изменился, блин. Уже не замухрышка, которым был раньше. Представительный весь такой, он утешающе прижимает к себе жену.
Я коротко киваю ему. Неловко как-то, ведь в школе с друзьями не упускали возможности устроить ему взбучку.
- Андрей, - бросилась Надька мне на шею и заревела в голос. – Они забрали его. Я ничего не смогла сделать, Андрей. Они забрали его…что с тобой? – отодвинувшись от меня, она, наконец, замечает мой весьма побитый вид и её глаза округляются от шока.
- Где Саня? – игнорирую я ее вопросы.
- В двадцать седьмой. Врачи нас не пускают. Говорят, что у него был срыв, - отвечает вместо Надьки Антон. – Отойдем? Поговорить надо, - осторожно опуская Надьку в кресло, стоящее в коридоре, произнес он.
Я кивнул.
Мы отошли в сторону, так, чтобы Надька нас не могла услышать.
- Час назад мне позвонил Саша и попросил приехать, - начал Антон.
Я сейчас истерически расхохочусь, если этот ботан скажет, что мой брат был и с ним тоже.
- Ты в порядке? – странно смотрит он на меня.
Я киваю. В охрененом просто.
- Мне показалось, он чем-то был расстроен и голос…словно он пьяный. Мы с Надей тут же поехали к вам. Но увидели только, как его силком вытаскивают из квартиры несколько медиков, а через секунду я увидел в коридоре Халипа с ребятами.
- Они же вроде друзья? – удивленно посмотрел я на Антона.
- Ты тут сколько? Два дня?
- Это имеет значение? – раздраженно спросил я.
- Знай ты своего брата лучше, то не задавал бы этого вопроса, - обвиняющее произнес Антон.
- Тебя спросить забыл, - огрызнулся я. Еще какой-то ботан мне будет нотации читать!
- У Саши нет друзей, - не обращая внимания на мою язвительность, продолжил очкарик. – А Халип ему нужен был только для того, чтобы отыскать Женю.
Ага. Еще и для того, чтобы меня убить чужими руками.
Да уж, Саня не тот ангелочек, что был.
А еще, я в последнее время часто слышу имя Женя. Кто такой этот парень?
Любопытство, конечно, вещь сильная, но не спрашивать же мне об этом у Антона.
- Думаю, он просто перешел границу, - добавил Антон. – Начал, наверное, лезть в дела Хезыра.
- Откуда такая информация? – отчего-то подозрение, что у них с Саней что-то было, становилось сильнее. – Что между вами?
Аааа, как же я хочу закрыть уши руками и не слышать ответа, не слышать, не слышать.
- В каком смысле?